Сквозь гулкий шум в ушах она услышала, как Женька кому-то звонил, а уже вскоре они притормозили у подъезда, и парень нежно коснулся щеки девушки.
- Пойдем в квартиру, Катюш, - предложил он, и повернул её лицо к себе, рукой вытер слезы, а потом и вовсе прижал к себе, крепко обнимая дрожащее тело.
- Пойдем, - через несколько секунд ответила она и, отстранившись, хотела надеть кеды на босые ноги, но Женя махнул рукой.
- Не раздирай кожу, - и, покинув салон, обошел автомобиль, открыл дверь с пассажирской стороны и, снова подняв Катю на руки, зашел в подъезд.
Оказавшись в квартире, только тогда спустил девушку на пол, закрыл двери и стянул свои неприятно мокрые туфли. Сам продрог до ужаса, но за Катерину переживал больше, и поэтому сразу же велел ей отправляться в душ, чтобы скорее смогла отогреться. Девушка кивнула, и в указанном направлении пошла в ванную комнату, которая оказалась наискосок от входной двери.
А вот парень быстро прошел в свою спальню, переоделся в сухие теплые вещи и ушел в кухню готовить горячий чай. По дороге к дому он позвонил Вениаминычу, чтобы сообщить, что Катерину он забрал к себе, и попросил унять свою невестку, которая с налета начала «концерт». Дедушка сразу же заволновался о внучке, но Евгений его успокоил, заверив, что с ней все в порядке, и он позаботится о девушке.
На самом деле он не считал, что Катя в порядке, но говорить об этом Вениаминычу не собирался, чтобы мужчина лишний раз не нервничал. Женя сам был на взводе, но старался держать себя в руках ради девочки, за которую готов был прибить любого. В какой-то мере он жалел, что Жанна не мужик, иначе бы точно дал по морде, но и был рад, потому что, коснись мужик его нежной и хрупкой Катюши, он бы того точно задушил, и не пожалел ни секунды.
Когда переодевал её, успел заметить, какая она маленькая, совсем еще девочка с очень нежной кожей. Катюшу хотелось оберегать, защищать, даже от самого себя, а он позволил матери ударить её, такую в тот момент беззащитную и расслабленную. Помнит и сейчас её стеклянные от слез глаза, и дрожащее тело в руках, которое хотелось обнять до хруста в костях и согреть, защитить, и никому не позволять касаться её. Для него Катя была такой искренней, ей не нужно было выдавливать слезы или играть обиженку, она всегда была самой собой. Если ей было весело, она смеялась, прыгала, танцевала, если же грустно или обидно, то всю боль пропускала через себя, через свою добрую душу. Часто старалась надеть на себя маску, показывая гордыню и храбрость, но парень знал настоящую Катю, которая нуждалась в мужской заботе и ласке, и которая никогда не бежала жаловаться из-за той или иной проблемы.
- Я взяла у тебя халат и тапочки, - послышался неуверенный женский голос со стороны кухни.
Женя как раз наливал кипяток в чашки с заваркой и, отставив чайник, обернулся и взглядом прошелся по фигурке, облаченной в его махровый темно-синий халат. Осознание того, что её обнаженная грудь касается толстой ткани, приятно кольнуло в груди и заставило сердце биться чаще. Ведь завтра он вернет предмет одежды себе, и уж точно не бросит сразу же в стирку, а с радостью вдохнет цветочный запах Катюши.
- Хорошо. Присаживайся, я чай заварил, - кивнул он в сторону стола и, взяв две чашки, поставил их на столешницу.
Катюша прошлепала к обеденному столу и уселась на свободный стул, после чего между двумя ладошками зажала коричневый фарфор. Женя рассматривал её, пытаясь понять, как она себя чувствует, и стоит ли говорить о случившемся, как вдруг его посетила мысль, что Катя прекрасно смотрится в домашней одежде в его кухне. Ему это понравилось, и парень был не прочь повторить снова, только чтобы они оказались здесь по другому поводу и с хорошим настроением.
Открыв верхний шкафчик, Вишневский достал рюмку, поставил на стол и прошел к холодильнику, доставая оттуда бутылку водки. И только тогда он присел возле Кати, наливая алкоголь и пододвигая к её руке.
- Пей, - сказал он, когда девушка с непониманием в глазах посмотрела на него.
- Зачем?
- Чтобы не заболеть. Пей.
- Тогда и ты, сама не буду, - отказалась она, и для подтверждения своих слов сложила руки на груди.
- Катя, что за капризы?
- Ты тоже в мокрой одежде ходил по улице, так что и тебе стоит выпить, - настояла на своем Катерина и выжидающе посмотрела на парня.
- Ладно, - поднявшись, достал вторую рюмку, наполнил её и, подумав, сделал пару бутербродов, ибо негоже его леди глушить водку без закуски.За твое здоровье, - добавил, когда стукнул свою рюмку об её, и они вместе выпили, прогоняя последний холод из тела.
- Фу, гадость, - прохрипела Катя, и быстро заела бутербродом, чтобы убрать ужасный привкус изо рта.
- Зато эффект какой, - уточнил Женя и подвинул ближе к себе чашку с чаем.
Сам не спешил начать разговор, да и не хотел лезть в душу, давая возможность Кате самой решить, говорить о случившемся, или вообще закрыть эту тему. Понимал, что ей сложно, но видел - она хоть немного успокоилась, и о том, что произошло в бассейне, говорят только грустный вид её лица и красные от слез глаза. Женя заметил, как она сделала глоток обжигающего чая. А затем, как будто собравшись с духом, глубоко вздохнула и посмотрела в его глаза небесного цвета.
- Как ты знаешь, мои родители состоят в организации «врачи без границ», и поэтому они вечно мотаются по свету, забывая, что у них есть дочь, которая так же нуждается в любви и заботе, - начала расстроенным голосом Катя, а потом, подобрав ноги под себя, уселась удобнее и продолжила свой рассказ. - К сожалению, в нашем мире постоянно требуется помощь людям, пострадавшим в результате вооруженных конфликтов и стихийных бедствий, поэтому родителей я вижу едва ли не раз в год, а то и реже. С самого детства мной занимался дедушка, решал все мои проблемы, водил в сад, потом в школу, играл со мной, порой за что-то ругал, но он всегда был для меня дороже всех. Мать с отцом только деньги присылали, а когда приезжали, как я называю, погостить, обижались, что я к ним холодна, и не иду на контакт. Просто они думали, что, высылая деньги, смогут купить мою любовь, только этого не произошло. Это Рита у нас добрая душа, готовая простить свою нерадивую мать, Господи, пусть земля ей будет пухом, - вздохнула Катя, вспоминая, через что пришлось пройти её тете, чтобы обрести свое счастье, как тут же продолжила: - А для меня мать - даже не тетка, приехавшая в гости из Сибири, она мне совершенно чужая, потому что даже о тетках знают больше, чем я о своей маме. Она меня никогда не посвящала в свою жизнь, не видела, как я пошла в первый класс, как окончила школу с золотой медалью. Да она, наверное, и не в курсе, что у меня таковая есть. А однажды она сказала мне, что только у Бельских могла родиться такая недоразвитая девка, как я, которая не понимает, в чем заключается смысл жизни. Оказывается, не в любви и доброте, а в деньгах, а я, бестолковая, не ценю их труд, и лишь упрекаю в том, что родителей никогда нет рядом, - замолчав, Катерина сделала глоток почти остывшего чая, а потом, опустив голову, выдавила через ком в горле слова, пронзившие даже его, Женькину, мужскую душу: - Мы ни разу на новый год не были вместе.
Слушая рассказ Кати, Женя до боли в костяшках сжимал кулаки, и пытался хоть в чем-то понять её родителей. Но он все равно не понял, ибо сам всю жизнь жил в любви и заботе своих родителей, которые всегда считали детей дороже любого золота. Смотря на сжавшуюся девушку, ему очень хотелось её обнять, но он боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть её, и молча слушал каждое слово, произнесенное хриплым голосом. Молчал, давая выговориться, и не собирался ни о чем спрашивать, ведь понимал, что она расскажет все, что пожелает, чтобы он знал.
Но увидев, как после слов про новый год она украдкой смахнула слезу, Женя не выдержал и практически рывком пересадил её к себе на руки, и крепко обнял, пытаясь таким образом донести, что он защитит её от дальнейших нападок судьбы. И, вопреки его ожиданиям, девушка не заплакала, а просто носиком уткнулась в его горячую шею и, убаюканная его объятиями, начала засыпать.
Вишневский молча поднялся на ноги вместе с Катериной и тихонько прошел к себе в спальню, укладывая её на кровать, и укрывая теплым одеялом. Сняв с нее тапки, ласково погладил большим пальцем по щеке, и заглянул в приоткрытые сонные глаза, в которых до сих пор плескалась грусть.
- Спи, моя девочка, пусть тебе приснятся добрые сны, где нет места деньгам, - произнес он шепотом и губами нежно коснулся щеки.
Уселся на полу около комода и наблюдал, как веки девушки медленно закрываются, и сон забирает её в царство Морфея, чтобы душа могла отдохнуть хотя бы там. Наконец-то её лицо расслабилось, ротик слегка приоткрылся, дыхание стало спокойным, и весь её вид кричал об умиротворенности, что сейчас очень радовало парня. Его боль и обида за Белочку была сильна настолько, что теперь он всеми силами постарается подарить ей ту любовь, которую она заслуживает, хотя сам еще и не понимает, какова будет цена их любви.
Глава 7
Женя так и уснул, сидя на полу около Катюши, словно охраняя её сон и спокойствие. А вот разбудил его непонятный стон откуда-то сбоку, и когда парень открыл глаза, тут же бросил взгляд на девушку, которая крутила головой из стороны
в сторону, а лоб её был покрыт испариной. Вишневский тут же подхватился с пола и, наклонившись над Катей, ощупал лоб, и он оказался очень горячим. Быстрые перебежки по улице после бассейна дали о себе знать, и грозили перетечь в серьезную болезнь, поэтому, недолго думая, Женя рванул в кухню за аптечкой, и пока он искал таблетку, чтобы хоть немного сбить температуру, тут же схватил оставленный с вечера на столе телефон и первым делом позвонил маме. Извинившись за столь поздний звонок, он поинтересовался, какие лучше купить лекарства, и удостоверившись, что Денис дома, тут же свернул разговор, попросив маму не волноваться, и сразу набрал номер брата.
- Денис, нужна твоя помощь, - поспешно произнес он, даже не удосужившись поздороваться.
- Жека, ты время видел?хриплым ото сна голосом поинтересовался брат.
- Начало четвертого! Подрывай свою задницу с постели, и бегом дуй в аптеку, - серьезно отчеканил Женя и услышал шорох на том конце трубки.
- Тебе что, плохо? Я уже одеваюсь, - послышался взволнованный голос Дениса. - Не мне. У Кати жар, и я не могу оставить её одну.
- А чего она у тебя делает?
- Не время объяснять. Езжай в аптеку, список лекарств скину в сообщении. Мы у меня дома.
- Понял! Скоро буду.
Женя сбросил вызов и быстро набрал сообщение со списком нужных лекарств, отправляя брату, а потом, схватив таблетку и стакан воды, поспешил вернуться к Кате.
Девушка все так же бредила во сне, и он, поставив стакан на комод, присел рядом с ней и, не спеша, принялся будить, осторожно поглаживая рукой по щеке.
- Ммм... - застонала Катя и нахмурилась, открывая тяжелые веки.
- Малышка, просыпайся, родная.
- Что?.. Мне так плохо... - прошептала она и крепко зажмурилась лишь на несколько секунд, после чего снова открыла глаза.
- У тебя жар, девочка моя, тебе нужно выпить таблетку.
- Меня морозит.
- Да, давай, - он положил таблетку ей между губ и, приподняв голову, поднес ко рту стакан.
Катя захватила языком лекарство и запила водой, а потом снова улеглась в постель, тщательно кутаясь в одеяло.
- Мне холодно.
- Знаю, родная, знаю, - Женя начал руками растирать её тело поверх одеяла, желая скорее дать так нужное ей тепло.
- Обними меня, так холодно, - попросила она все так же шепотом.
Женя, не думая, забрался к ней под одеяло и, повернув к себе лицом, крепко обнял, ощущая дрожь Кати на себе. Его маленькая невинная девочка заболела и так нуждалась в его тепле и поддержке, и парень не собирался лишать её этого. Ему так было жаль Катюшу, но говорить об этом не собирался, ведь не все люди любят, чтобы их жалели, а Белочка была для него особенной.
Обнимая и укачивая её в своих руках, он услышал звонок в дверь и, поцеловав по- прежнему горячий лоб, сказал Катюше, что выйдет на несколько минут. Убедившись, что она хорошо укрыта, пошел открывать дверь брату.
- Привет, - поздоровался Денис, протягивая руку.
- Привет, Дэн. Извини, что так вышло.
- Не говори ерунды, ты бы поступил точно так же, - он протянул пакет с логотипом аптеки и негромко поинтересовался, скорее, из любопытства: - Скажешь, почему Катя у тебя?