ТУМАН: Кстати, я принесу на тренировку твои коньки. Надевай что-то удобное, лучше спортивный костюм. Обещаю бережно обращаться с твоей пятой точкой, Дым))
Делаю мысленную заметку, что нужно будет заехать домой переодеться. И взять толстовку с капюшоном, чтобы не стать звездой ютуба. Меня не так просто чем-то испугать, но от мысли, что придется как-то держать равновесие на двух стальных полосках, очень не по себе.
Я немного опаздываю: торчу в пробке. Пишу Тане, что задержусь, но она не читает сообщение. Хорошо, что я захватил две термокружки и перелил туда купленный в кофейне капучино: сделал пометки, где сладки для нее и без сахара для меня. Наверное, после пары часов на льду, это будет кстати?
Стадион почти пустует: на скамейках только родители и, наверное, такие же зрители, как и я. Сажусь не очень далеко, чтобы был хороший обзор. На арене уже катаются парни и девушки, тренируется пара фигуристов постарше. Я быстро нахожу Таню, и невольно задерживаю взгляд на ее ножках, ведь впервые вижу их «во всей красе». Она в темный плотных колготах, спортивном купальнике и прозрачной юбке чуть ниже бедер. Туман вся какая-то аккуратная. Небольшая грудь, задница не торчит, но она есть и симпатично вздернута вверх.
Ерзаю на скамейке и вспоминаю ее вчерашний шепот: «Двадцать дней, Антон»
Я просто надеюсь, чтогммм дискомфорт этих дней будет стоит того морального барьера, который мы перешагнем после ее девятнадцатилетия. Знаю, что в восемнадцать она уже взрослая маленькая женщина и некоторые в ее возрасте гуляют с колясками или готовятся замуж, но это уже на уровне моих заморочек. Парню в моих штанах вариант с «подождать» прямо говоря, совсем не нравится, тем более, когда уже сейчас ясно, что Таня не сделает ничего, чтобы облегчить мне задачускорее наоборот. А после ее вчерашнего сообщения и сам начина склонятся к мысли, что некоторые вещи
Да ну на хер.
Таня замечает меня на скамейке, машет рукой и делает что-то вроде реверанса на самых кончиках коньков. И хоть она держится уверенно, мне хочется найти повод заставить ее встать на эти тонкие палочки ровно и не делать ничего подобного.
Но через пару минут я понимаю, что это были только цветочки, потому что малышка устраивает настоящее представление под чутким присмотром тренера: явно откатывает произвольную программу (или как это у них называется?) И там есть и повороты, и прыжки от которых у меня реально сжимаются яйца. Пару раз она делает ошибки, останавливается, настраиваетсяи начинает сначала, спокойно, без слез и истерик. Наверное, именно из спорта в ней такой напор: видит цельи не видит препятствий. Хорошо, черт дери, что эта целья.
Она откатывает программу, показывает на пальцах цифру «2» и делает еще один круг.
Она как будто летит надо льдом: легко, непринужденно. Прозрачная юбка облепила упругие ягодицы, нога выгнута под идеальным углом. Я не глядя вырубаю телефон, чтобы просто посмотреть на Туман на льду, и думаю, что эти несколько часов стоили того, чтобы ради них загибаться предыдущие пару дней.
Остается последний кругТуман все показывает на пальцах и даже посылает мне воздушный поцелуйи, когда делает прыжок, ее нога «плывет» на сторону и Таня падает на лед.
Понимаю, что иду к ней, уже когда протискиваюсь вдоль бортика. Тренер под руку выводит Таню к скамейкам, помогает сесть. Она немного кривовато улыбается, но не плачет. Смотрит на меня так, будто ее падениеэто фиаско и трагедия мирового масштаба.
Привет, - улыбается явно с натяжкой.ты просмотрел первую часть балета «Бегемотик на льду».
Поехали в больницу, Таня, - говорю именно тем тоном, которым обычно выступаю в переговорах, где необходимо сразу и жестко подавить у оппонента волю к сопротивлению.
С ней все в порядке, - говорит тренер, ощупывая ногу Тани от лодыжки до самого бедра. Встает, оценивает меня немного удивленным взглядом, и в голове тут же куча мыслей, не делаем ли мы большую ошибку, вот так почти открыто афишируя отношения, которые собирались скрывать.Принесу лед.
Мы остаемся одни и я присаживаюсь перед малышкой на корточки.
Давай к врачу, Туман, ты так упала, что у меня яйца до сих пор болят.
Она немного румянится, кладет руки мне на плечи и говорит шепотом:
Бедный бедные
Не продолжай,вовремя останавливаю я. Не представляю, что было бы с моей рожей, если бы она произнесла все вслух до конца.
Малышка хитро стреляет глазами и скользит по скамейке до самого края, достает внушительную спортивную сумку и оттудамою коробку с коньками. Вчера мы решили, что я оставлю ее, чтобы не провоцировать лишние вопросы.
У тебя есть еще час времени?спрашивает с надеждой.
И даже немножко больше.
Поход в уютный бар, где мы сможем нормально обсудить наше вчерашнее решение, явно будет для нее сюрпризом. Надеюсь, приятным. Как и тот, что лежит у меня в кармане.
****
Через двадцать минут, когда заканчивается положенное с холодным компрессом время, Таня проводит мастер-класс по завязыванию конькови даже на этом этапе я готов передумать, но какая-то мужская гордость подсказывает, что пасовать сейчас уже не спортивно, поэтому, сцепив зубы, повторяю за ней и радуюсь, что капюшон в моей толстовке достаточно глубокий и моя физиономия прекрасно в нем прячется.
Ну а теперь, Мистер Фантастика, - Таня поднимается на коньки, постукивает по дощатому полу щитками на лезвиях, - тебе придется меня обнять.
По глазам видно, что она давно мысленно представила и этот момент, и фразу, которую скажет, и мне очень жаль, что я вынужден вставать, придерживаясь руками за бортик, а то бы и правда дал ей по мягкому месту за эту выпяченную игривость.
Ты не выйдешь на лед без моей помощи, Дым.Таня определенно довольна собой, еще минутаи начнет язык показывать.
Она ныряет мне под руку, обнимает за талию, и мне приходится обнять ее за плечи одной рукой. Туман задирает голову откуда-то у меня из-под подмышки, и в эту минуту у нее такой взгляд, что покорение ледовой ареныпоследнее, в списке дел, которые я бы хотел с ней сделать в ближайшие сутки.
Теперь ты мой, - говорит она тихо-тихо, и протягивает руку, чтобы тыльной стороной ладони погладить мою щетину.У меня зависимость от твоих колючек.
Хорошо, потому что я не люблю бриться.
Главноедаже не пытаться представлять, как я выгляжу со стороны, но где-то близко к фразе о слоне в посудной лавке. Особенно на фоне детворы лет десяти, которые запросто выкручиваются юлой как нарочно у нас с Таней перед носом, пока мы просто идем вдоль арены, и я учусь держать равновесие.
По какому случаю была шапка с кисточкой?спрашиваю Таню, чтобы немного заболтать зубы самому себе. Если мы сделали уже два круга, а я до сих пор не отбил себе задэто хорошо или только начало? Верните меня в судтам все проще и понятнее.
Это была зимняя фотосессия.
Есть шанс увидеть результат?
Зависит от того, кому вы готовы продать душу, Строгий Адвокат.
Мы останавливаемся, и я все-таки пользуюсь тем, что рядом есть какая-то перекладина и можно ухватиться за нее одной рукой, а второй немного потянуть Туман на себя.
Я еще ни разу не был с тобой строгим, малышка.
А будешь?У нее вид кошки, перед которой машут свежевыловленной форелью.
Иногда мне кажется, что все, что бы я ни сказала, она знает наперед и у нее в запасе есть тот самый ответ, который я вообще не в состоянии угадать.
Только, Дым, - Таня делает серьезное лицо, - я не люблю ну знаешь всякие там игры в насилие.
Это серьезный повод пересмотреть наши отношения, Туман, - стараюсь не засмеяться в ответ, и по испугу на лице малышки понимаю, что надо завязывать.Я просто пошутил.
Она секунду просто смотрит на меня, а потом за руки тянет на середину арены. У меня разъезжаются ноги, но несколько секунд я героически держу равновесие, а потом Таня ловко закручивает меня волчком, и последнее, что я вижунеразборчивые надписи на бортах, сливающееся в одну бесконечную ленту.
И падаю.
Приземляюсь жопой на лед. Если бы не проезжающая мимо девчонка, я бы сказала пару ласковых. Она триумфально задирает подбородок и едет дальше, пару раз нарочно делая какие-то штуки ногами.
Блин, прости, прости, прости.Таня падает на меня откуда-то сверху. Мои ладони скользят по льду, и я заваливаюсь на спину.Прости, пожалуйста, Дым. Нужно приложить лед.
К моей заднице?уточняю я и мы оба кусаем губы, чтобы не пугать людей смехом.
Ну, к чему-нибудь точно нужно, - выходит из положения Таня.
Я и приложился, - ерзаю спиной, - на всякий случай весь сразу. Малышка, кто-то еще ходит на твои тренировки?
Она лежит на мне сверху: растрепанные волосы падают на глаза, путаются в золотистых ресницах, на лице застыло выражение глубокой задумчивости. Хорошо, что я уеду и еще часть времени до Дня Х пройдет в относительном спокойствии.
Ты первый и единственный, - говорит Таня, укладываясь поудобнее.Мама перестала ходить лет пять назад, папа говорит, что, когда я падаю, ему хочется убивать людей, а бабуле я запрещаюу нее сердце.
Тогда поцелуй меня, - предлагаю я.
Есть небольшой шанс, что сколько бы ни продлилось то, что между нами происходит, я когда-нибудь научусь ее угадывать, но лучше бы все осталось, как есть, потому что каждый раз я словно закрываю глаза и на удачу ставлю ногу на прозрачный мост над пропастью.
Знаешь, что, Дым, - малышка наклоняется к моим губам, и приподнимаюсь на локтях ей навстречу.
Что, Туман?
Я прочитала, что с пирсингом в языке мужчина может
Нет, сейчас эти откровения я точно не выдержу.
Она еще говорит, но я успеваю завести руку ей на затылок, прижать болтливый рот к своим губам и наслаждаюсь тихим покорным вздохом. Мне нравится, что она отдает мне роль ведущего: раскрывает губы, послушно следует за движениями моего языка, и ее сердце стучит оглушающе громко, заглушая и мое терпение, и здравый смысл, и тот факт, что я начинаю примерзать к катку.
Глава тринадцатая: Таня
Второй поцелуй вынимает сердце из моей груди и невидимой рукой пишет: Собственность Антона Клеймана.
Возможно, мне нужно быть гордой и независимой.
Возможно, нужно показать, что яне самый простой трофей.
Но мне совершенно плевать на все эти «прописные истины», потому что, очень может быть, их писали женщины, которым просто не повстречался такой мужчина.
Если бы можно было взять часть себя и оставить ее на другом человеке, я бы не раздумывая поселилась на губах Моего Мужчины, чтобы каждую секунду до конца своих дней чувствовать его дыхание и случайные прикосновения языка.
Тяжелее всего от него оторваться: как будто у меня забирают кислородную маску, и дышать становится очень трудно, и срочно нужна новая порция. Поэтому я слепо тянусь за ним, даже не пытаясь анализировать, как это выглядит со стороны. Ну и что, что глупо? Мы ведь теперь вместе?
Нас сейчас выгонят, - посмеивается Антон, взглядом показывая на немолодую женщину, которая как раз проезжает мимо нас. У нее лицо человека, который первым бросил бы в нас камень.Ты закончила?
С поцелуями? Нет!
С тренировкой. У меня кофе в машине, а потом хочу кое-куда тебя отвезти.
Мы быстро собираемся, протискиваемся между рядами: Антон впереди, я сзади, вцепившись двумя руками в его ладонь. Ноги до сих пор ватные и голова как в тумане, потому что неделю назад у меня были только слова на экране телефона, а теперь у меня есть весь Мой Мужчина целиком.
Теперь я знаю, что мечтать нужно и это не вредно, даже если мышь мечтает о тигре.
В машине я с удовольствием пью в меру сладкий капучино и согреваюсь, пока мы едем по заснеженной столице. Мне так хорошо, как в жизни не было, и даже страшно, что в какой-то момент над ухом может запищать будильник и все это окажется сном.
Антон помогает мне выйти возле красивого кирпичного здания: на втором этаже огромные окна, за которыми хорошо просматривается зал ресторана. Окна на первом этаже затемненные. Мы заходим внутрь, и нас мгновенно встречает официантка: судя по ее приветствию, Антона она видит здесь часто. Ведет нас вглубь небольшого тускло освещенного зала, за столик в отдельной кабинке, раздает меню.
Голодная?Антон откладывает свое, даже не глядя. Подпирает щеку кулаком.
Нет, совсем не хочу есть.
Будешь пить на голодный желудок?Ему эта идея явно не по душе.
Конечно, ты же так и не услышал репертуар песен молодости моей бабули в моем исполнении.
Ты будешь есть, малышка, а с песнями как-нибудь в другой раз.
Официантка принимает заказ, уходит, но пока мы ждем, нам приносят подогретый сок.
Вот, это тебе.
Антон кладет на стол ключи на длинной цепочке.
Ключи от моей квартиры, Туман. Я уезжаю завтра до воскресенья. Хочу, чтобы ты пришла, осмотрелась и принесла все, что тебе нужно: зубная щетка, женские гммм вещи в ванну.
Я перестаю дышать.
Я бы хотел, чтобы хоть иногда ты оставалась у меня на ночь или на целый день, когда будет возможность.
Хорошо, что на столе стоит посуда, а то бы я прямо по нему переползла на своего Мужчину. Нет, не чтобы целовать, а просто чтобы прижаться, поверить, что он настоящий.
Что?Антон хмурится, вздыхает.Я понимаю, что нужно будет что-то сказать родителям и мне бы не хотелось заставлять тебя врать.
Я что-нибудь придумаю, - обещаю я, уже предвкушая разговор с бабулей. После смерти дедушки я вообще жила у нее пару месяцев, и никому в голову не могло прийти, что в это время я могла бы быть в другом месте. Так что, можно сказать, день и ночь в неделю я точно найду.У тебя много комнат?
Три.
И в каждой есть кровать?
Он откидывается на спинку, закуривает и глядя на меня сквозь дым, говорит именно с той ленивой интонацией, от которой у меня непроизвольно сжимаются колени:
Нет, кровать есть только однамоя. И ты, конечно же, будешь спать там вместе со мной. Надеюсь, уставшая и довольная. Так что, Туман, я готов выслушать, что ты там хочешь от пирсинга в моем языке.
Я бы запросто сказала это на катке, а сейчас я молча прикладываю ладони к щекам, наивно веря, что так мой Мистер Фантастика не увидит, как сильно я покраснела.
******
Мне кажется, что эта пауза становится просто невыносимо длинной, и Антон не делает ничего, чтобы облегчить мне задачу. Просто смотрит глаза в глаза, курит и молчит, и у меня нет ни единой подсказки, говорим мы сейчас всерьез или он просто меня поддергивает.
Все забыла, что прочитала?Он все-таки «прокалывается» на про спрятанной в правом уголке губ улыбке.
Просто момент не подходящий, - не очень уверенно оправдываю свою беспомощность.
А, по-моему, очень даже подходящий. Вдруг это что-то такое, что выходит за рамки моих физических возможностей. Не забывай, что я уже не так молод.
Вот теперь он точно улыбается, и я это такая улыбка, которая кричит: «Удиви меня!»
Возможно, я уже слишком взрослая для таких выходок, возможно, я очень рисскую, делая такие вещи рядом с моим серьезным мужчиной, но раз уж он откровенно меня проецирует и эти мысли все равно не выходят из моей головы
Я стаскиваю сапожки, раздвигаю посуду на столе и все-таки забираюсь на столон тут тяжелый, точно из крепкой породы дерева (или мне просто хочется в это верить, потому что падение не входит в мои планы).
Мой Мистер Фантастика подтягивает меня за колени, ставит мои ноги по обе стороны своих бедер, и я с облегчением нее нахожу ни намека на осуждение в льдистом взгляде.
Теперь я смотрю на тебя сверху-вниз, Дым.
И как вид?Он совсем ничего не делает, просто держит меня за колени, но достаточно сильно, чтобы мое дыхание раз за разом немилосердно сбивалось.
У меня от него голова кружится, - честно признаюсь я.ты просто не можешь быть таким красивым. Это бесчеловечно к моему сердцу, Мистер Фантастика.
Между нами что-то натягивается. Как путина, которую не разорвать и из которой не выпутаться, и она медленно притягивает нас друг к другу, опутывает напряжением и странным вибрирующим гулом, как будто над нашими головами высоковольтная линия. Ближе и ближе, пока я не приклеиваюсь взглядом к приоткрытым губам.
У меня уши заложило, у тебя тоже? - слышу собственный голос, и крохотной искрой сознания еще понимаю, что этого точно не стоило говорить.
Нет, малышка, мой дискомфорт немного ниже.Подтягивает меня к самому краю стола, и чтобы не упасть, приходится вцепится пальцами ему в плечи. Одежды слишком много и я, кажется, слишком недвусмысленно бегу взглядом по змейке на его толстовке.Туман, мы не закончили с серьезными разговорами.
А, может, уже закончили?