Это да! Это прямо то, что ему сейчас нужно.
Но, как оно подозревал, прямо сейчас ему это опять не дадут. Ладно, мы пойдём другим путем. Кощей так же бесшумно вернулся в ванную. Позволил себе понежиться под душем из дешевой лейки, смывая кровь из щиплющих ссадин. А потом вытерся и, обернувшись полотенцем поверх одних боксеров, сверкая торсом, пошел к своей таинственной помощнице.
Глава 22. Дарья
Женщинакак открытая книга. Однакак бульварный романчик, другаякак шпионский детектив.
Даша вынула из ушей бесполезную гарнитуру. Разумеется, ни с кем она не разговаривала. Она просто говорила. Если бы разговаривала, то, безусловно, не заметила бы, как изменился шум воды в тот момент, когда он открывал дверь ванной. Пожалуй, это единственное, что выдало присутствие босса в коридоре.
И еще взгляд.
Обжигающий, жадный взгляд. Возможно, он только чудился. Но соски у Даши сморщились в горошинки, а внизу живота стало горячо от собственного бесстыдства. У нее даже мелькнула мысль снять трусики, так ее завела эта игра. Но это бы ее выдало. Нарушило правила игры в «Я не такая». Развеяло тонкую вуаль таинственности и неприступности, которой прикрывалось ее похотливое чудовище.
Хотя очень хотелось.
Водить за нос Кощея оказалось настоящим наслаждением. Он был взрослый. Мощный. Напористый. Дарья засмотрелась на то, как он дерется. По-серьёзному. Но с головой. Даже в драке он не выпустил своего монстра. Даша знала, чувствовалаон там есть. Глубоко внутри. Ждет своего часа. Но пока ей не удалось засечь даже кончик монстрового носа. Или рыла. В общем, морды. А Даше не терпелось выковырять его из панциря. Заставить потерять контроль. Добраться до его нежного пузика
Но он ускользал, прячась за забралом псевдо-рыцаря. Личиной деревенского дурачка. Образом босса-простофили. Последний вообще трещал по швам при каждом шаге. Непонятно, как она вообще могла поверить в это маски-шоу при первой встрече. Можно сказать, провалила при собеседовании профессиональный тест.
Душ перестал шуметь. Дарья вжикнула молнией на халате (будто невзначай не доводя «собачку» до ворота и оставляя пространство для фантазий), собрала ношенные шмотки и подошла к двери ванной.
Павел Константинович! крикнула она. Вам пельмени ставить варить?
Дарья Владиславовна, вы полны сюрпризов, распахнулась перед нею дверь и взгляду Несветаевой предстали босые волосатые ноги начальника с рельефными икрами. Потому что смотрела Даша в пол. Поднимая взгляд, он миновала полотенце, обернутое вокруг бедер на манер килта, и затормозила на пресловутых кубиках.
Потом взгляд, будто ведомый гравитацией, опустился ниже, к полотенцу. В голове забилась мысль: а есть ли под ним что-нибудь. Вряд ли это что меняло, но Дарья всё же сунула голову в ванную и облегченно выдохнула: на полу было свалено всё, кроме трусов.
Трусы в данной ситуацииэто почти пояс верности. Маркер намерений. Словно зеркаля поведение Даши, Поляков не перешел эту интимную черту. Он тоже решил поиграть. Теперь Несветаева решительно подняла взгляд к лицу начальника (по дороге зацепившись за капли воды, застрявшие в черных волосах на груди).
Глаза Павла Константиновича смотрели насмешливо. Он, безусловно, не упустил из виду ее метаний и теперь наслаждался эффектом.
Шут гороховый!
Взгляд Даши снова спустился ниже, к сморщенным монеткам сосков в обрамлении грубых черных волос.
У нее были разные мужчины. В абсолютном большинствевозрастные. С провисшей на бицепсах кожей. Пивными пузцами и пузами, под складками которых висели их вялые достоинства. Их блудливые ручки бесстыдно лапали ее голое тело и тыкали в разные интимные отверстия.
И это возбуждало.
Даша понимала, что она какая-то неправильная. Но ее заводила эта мерзость. Стыд, унижение, через которые ей приходилось проходить. Покорность и даже бессилиеэто все заставляло её сочиться влагой.
Потом, когда всё заканчивалось, она одевалась и выходила, приходило чувство омерзения. Грязи. Испорченности и вины. Никчемности и ничтожности. Слабости перед монстром, управляющим ее телом.
Кощей был старше ее. Значительно старше. Даша посчитала: их разделяли четырнадцать лет. Но он был не таким, как ее обычные клиенты.
Вроде бы она заставляет его плясать под ее дудочку. А может, он просто создает видимость, будто подчиняется, а на самом деле лишает ее бдительности, чтобы одним прыжком подмять под себя и перегрызть хребет.
И это пугало, с одной стороны, а с другойподстегивало.
А? до Даши дошло, что она слишком долго и слишком откровенно пялится на обнаженный торс начальника.
Говорю: оказывается, вы не чужды гостеприимству, искривив губы легкой насмешкой, продолжил Поляков.
Знаете, Павел Константинович, говорят, незваный гость хуже татарина, не сочтите за межкультурную нетолерантность.
Не чужды. Но и похвастать им не можете.
Я вообще ничем похвастаться не могу, возразила Даша, оттесняя полураздетого Кощея от прохода и забрасывая в корзину для грязного белья свою одежду.
Затем подняла с пола его одежду, окончательно убедившись, что он в белье.
Будто это что-то решало.
Слишком скромная от природы, продолжила Даша. Вы не ответили на вопрос: варить или нет?
То, что вы предлагаете мне что-то, серьезнее сушек, я рассматриваю как положительную динамику в отношениях, он произнес таким тоном, будто эти «отношения» были. Но пельменине та еда, которую я бы хотел.
Может, я бы тоже хотела омара в яблоках под соусом бешамель, буркнула Дарья. Но омара в холодильник не завезли.
Вот незадача. Поехали ко мне?
Даша чуть не присела от перехода темы.
У вас дома есть омары? уточнила она.
Нет, но есть еда. Семга отличная, уговаривал он.
Павел Константинович, давайте я вам быстро брюки зашью, и вы поедете домой, к лососям. А я быстро пельменями перекушуи спать.
Умеете вы комплиментом почву из-под ног выбить, начальник вжался в дверной косяк, пропуская Дашу из ванной. Значит, вам со мною хочется спать?
Нет, мне хочется спать без вас.
Ладно, если домой не получается, невозмутимо отъехал Поляков, я сюда заказ сделаю. И пока мы будем ждать, вы, Дарья Владиславовна, будете исцелять героя, себя не пожалевшего ради вашего спасения.
Вот вы скромный.
Это ваше облагораживающее влияние, заметил босс и потопал в прихожую, оставляя мокрые следы на линолеуме. За телефоном.
Интересно, он вообще осознает, что уже третий день подряд питается у нее дома? Своими продуктами. Это типа добровольческая акция: «Накорми зимующих птиц»?
И Даша пошла доставать аптечку. Исцелять героя, которому навтыкали с ее легкой руки.
Три белых коня, на которых выезжает женский пикап, это Таинственность, Беспомощность и Адреналин. А управляет этой бешеной тройкой ямщик Недоступность. Таинственность возбуждает любопытство. Беспомощность подкармливает Чувство Собственного Величия жертвы. Хотя кормить ЧСВ Кощеятолько портить. Оно и так отожрано так, что в двери не пролезает. Адреналин Адреналин раскачивает влечение. Только раскачал, как ямщик егохрясь! кнутом. Вроде, осаждает, а вродепогоняет.
И смысл в том, чтобы раскачать-раскрутить жертву по нарастающей так, чтобы человек уже не понимал, где право, где лево, где верх, где низ. Потерял все ориентиры, завязнув в болоте эмоций, воплощенным источником которых станет пикаперша.
В теории всё понятно.
С тактикой проблемы.
Для предыдущих клиентов Даши пределом адреналинового приключения было подрочить на Колесе обозрения. Или выпутаться без потерь из якобы угрозы ДТП. У Павла Константиновича большим было всё. Включая минимальный уровень опасности, способный вызвать хоть какой-то заметный всплеск адреналина. Заказчикмолодец, не подкачал. Мужики оба пощекотали нервы на славу. Даше хотелось бы верить, что подногоную истории заказчик не растрепал. Впрочем, это в его же интересах. То, о чем знают трое, знают все.
Честно говоря, оказавшись в лапах этого Джабира, Даша сама струхнула. Его зверь даже не пытался маскироваться под человека. Не хотела бы она оказаться с таким наедине в закрытом помещении. Так что с Поляковым ей повезло. Если бы объектом заказа оказался такой боец с бандитским жаргоном, Несветаева слилась бы, даже не начиная.
А теперь она зашла так далеко, что следующий ход был очевиден для всех. Секс. Только в это воронке, которую закрутила Даша, каждый следующий шаг должен был засасывать объект еще сильнее. И пока она не представляла, как вывернется из этого водоворота, который сама же и закрутила. Учитывая дополнительное условие.
Об этом она подумает завтра. Сегодня ямщик еще на коне. Сегодня Павлу Константиновичу ничего не обломится.
Это точно.
Я готов, ее гость тяжеловесно плюхнулся на диван, обтекая его рельеф. Лечите меня!
И Поляков вытянул вперед правую щеку, на которой ботинок кавказца оставил кроваво-красную наскульную роспись.
Даша, вооружившись ватными палочками, пузырьками перекиси водорода и йода, отправилась на приступ. Или на подавление восстания, судя по припухлости под полотенцем «пострадавшего». Она пристроилась на плоском подлокотнике дивана, усаживаясь лицом к пациенту. Обмакнула ватную палочку в перекись и стала обводить одну воспаленно-припухшую царапину за другой. Там, где Кощей слишком усердно отмывался или вытирался, еще подсачивалась кровь, а перекись бурно пенилась. Но Павел Константинович, закрыв глаза, плющился от медицинских процедур, как кот на солнышке.
Правда, когда на смену безобидной перекиси пришел спиртовой йод, шеф, как тот же кот, зашипел сквозь зубы. Какие мы нежные!
Что-то, когда вас ваш восточный приятель ботиночком прикладывал, вы молчали, заметила Даша, закручивая крышечку на йоде и снова примакивая палочкой края ссадин.
А-а-а, картинно простонал Поляков и открыл один глаз:Он бы не оценил. И не пожалел.
А я, значит, пожалею?
Дарья даже моргнуть не успела, как огромные лапищи уронили ее с подлокотника на колени (ну, почти на колени) Кощею, и его нос зарылся в приоткрытую ложбинку между грудными возвышенностями.
Даша забилась, вырываясь из рук шефа. Впрочем, он не слишком удерживал. Павел Константинович, что вы себе позволяете! подскочила она, поправляя халат и застегивая молнию до самого верха.
Я всего лишь хотел проверить, такая ли вы бессердечная, какой кажетесь. Слушал, есть ли у вас сердце.
Интересно, каким органом? пробурчала Даша
Тело почему-то не хотело действий. Оно хотело тепла и покоя. И может даже ласки. Хотелось поддаться на провокации и просто расслабиться. Просто сдаться.
О-о-о. Тут большой выбор, распластываясь по спинке, томно рассуждал Поляков. Тараканы, например, слушают лапками, он изобразил шарики-фонарики.
Шарищи-фонарищи, точнее.
Я так понимаю, у вас больше ничего не болит. Дарья пыталась сохранить самообладание.
Болит.
Что же?
Бедро, пожаловался он и похлопал по прикрытой полотенцем части ноги.
Подуть? участливо поинтересовалась Несветаева.
Кощей уставился на нее немигающим взглядом как удав на кролика.
Молча.
Поцеловать, выдал он наконец.
Почему, почему она не могла остановиться?
Она опустилась на колени, не разрывая зрительный контакт, сдвинула полотенце до того уровня, где хлопал ладонью шеф, и чуть приложилась губами к теплой коже в жестких волосках.
Всё? поднялась она решительно.
Нет.
Тяжелый, как бронетранспортер, Поляков, умел быть стремительным, как атакующая кобра. В следующее мгновение Даша оказалась на диване, прижатая со всех сторон тяжелым мускулистым телом. Неожиданная паника охватила ее, но нависший сверху Поляков не накинулся голодным зверем. Нет, прикрыв глаза, он медленно, будто пробуя на вкус, коснулся ее губ. Виска. Скулы. Шеи. Всё это медленно. Тепло. Нежно.
Нельзя было сказать, что ее предало тело.
Ее предала воля.
Даша поддалась магии желания. Гипнозу близости. Обезоруживающей, откровенной сексуальности. Периферией мозга она понимала, что нельзя сдаваться.
Нельзя.
Но если очень хочется, то можно, нашептывал древний инстинкт покорности самки перед сильным самцом. С каждым касанием еще мышцы расслаблялись. Страх отступал. Его место заполняла нега и ведомость.
И тут в дверь позвонили.
Дарья не сразу поняла, что это звонок. Звонок в ее дверь. Ей.
Звонят, произнесла она.
Звонят, согласился шеф, касаясь ее горячими, нежными губами.
Еду вашу, наверное, привезли.
Пусть на **й везут обратно, не отвлекаясь, продолжал он.
Контраст слов и касаний сработал тумблером, включившим наконец мозг.
Продравшись сквозь пелену апатии, Дарья всё же выкарабкалась из-под Полякова (тот вновь не предпринял попытки удержать ее насильно), хотя и повыл немного. Надеясь на ее жалось, сочувствие и наличие сердца, видимо. Достучаться до которого он, видимо, планировал тем самым органом, который пару секунд назад бугром отирался между ее бедер.
Поправив прическу и одежду, она направилась к выходной двери. Немного покачиваясь, ну так кто же на такие мелочи внимание обращает?
Еда оказалась оплаченной.
Павел Константинович, идемте кушать, позвала Несветаева из кухни.
Поляков появился спустя минуту или две, поправляя на поясе полотенце.
Что, я свой шанс прое
ели, перебила Дарья в попытке вернуть отношения на прежние рельсы. М-м-м. Восхищаюсь вашим выбором! Какой аромат!
За порог не выставишь? он хмыкнул, усаживаясь за стол. И на том спасибо.
Павел Константинович, это всего лишь адреналин. Вы же нормальный мужчина. Накатило. Бывает.
Кощей молча разложил еду по тарелкам. Вооружившись вилкой и ножом, он примерился к отбивной, но внезапно отложил столовые приборы.
Не накатило, произнес он, глядя Даше в глаза.
Когда я ем, я глух и нем, возразила она и показала пример в обращении с мясом.
Хотя есть не хотелось.
Ничего не хотелось.
Хотелось забиться в угол ванной и пореветь.
Глупости какие в голову лезут!
Ужин проходил в напряженном молчании. Даша закончила с едой. Дождалась, пока начальник домучит свою порцию. Отнесла тарелки в раковину.
Я сейчас всё зашью, уведомила она Полякова, направляясь к порванной одежде.
Да зачем силы тратить? брякнул он, нагоняя, и стал натягивать штаны прямо под полотенце.
Солнце село. В комнате стало темно. Из кухни через дверной проем лучи падали косой, рассеивающейся трапецией.
Но слабо возразила Дарья.
Всё равно на выброс, поднял взгляд шеф и взыкнул молнией ширинки. Не переживай, в пальто я самое дорогое не отморожу. Да и на улице не крещенские морозы, продолжал он, натягивая рубашку.
В полумраке мужская мускулистая фигура с резкими, нервными движениями выглядела зловеще. Пугающе даже. Как мрачный предвестник бед.
Под грудиной тревожно заныло.
Извини, бросил Павел Константинович, проходя мимо Дарьи в прихожую.
Спасибо за ужин.
И всё? Шеф был явно не в духе.
И за спасение, добавила Даша, складывая руки на груди.
А.
Очень неловко вышло
Да, кивнул Поляков входной двери, надевая пальто.
с этим мужиком. Вас втравила в неприятности
Ты об этом, резко обернулся и хмыкнул он. Пожалуйста, не ставь там больше скутер. И вообще, будь осмотрительней.
Ладно.
Не «ладно». Я серьезно.
Ладно, я поняла.
Всё. До завтра. Кощей потянулся к дверной ручке.
А вот теперь ОН
Павел Константинович, окликнула Даша, когда дверь уже приоткрылась.
Что?..
Поцелуй. Шеф обернулся, и Дарья быстро коснулась губами его щеки возле рта.
Нет, ничего, «смутилась» она. До завтра, и толкнула дверь сильнее, указывая на выход.
И быстро захлопнула ее за шагнувшим на лестничную площадку гостем.
Фух!
Всё идет по плану.
Только у Даши было такое ощущение, что не идет, а летит. И не по плану, а с обрыва, как лавина. Новсё. Тут песня не обманула.
Дарья провела по волосам пальцами-граблями ото лба к затылку. И еще раз. Включила свет в комнате, нашла брошенный телефон и набрала номер мамы.
Сердце тревожно цокало внутри. Ту-тук. Ту-тук. Ту-тук. Подстукивая гудкам телефона.
После третьего мама отбила вызов.
Не хочет разговаривать.
Когда мама обижалась, она могла не разговаривать неделю.
Дарья положила телефон.
Получит зарплату и отправит деньги на окна.