А сегодня есть, прервала ее Даша. Но даже если бы не было, мама, я в другом городе.
Ты бросила меня подыхать, как какую-то подзаборную шваль! Вышвырнула из своей жизни!..
Мама, вызови, пожалуйста, скорую. Меня вызывает директор. Я перезвоню позже, бросила она в трубку и нажала отбой.
А-а-а-а!
Даша охватила голову руками в беззвучном крике. Потом пару раз стукнулась головой о стену, но дверь в кабинет юриста стала открываться, и Даша выпрямилась, натянула на лицо деловое выражение и твердым шагом направилась прямо по коридору. Она улыбнулась юристу, крепкому мужичку с землистым прокуренным лицом, испещренным морщинами, и тот ответил ей смущенным взглядом.
Неиспорченные они здесь.
Пока.
А Павел Константинович у себя? поинтересовался юрист.
Да, Богдан Викторович, приветливо ответила Даша.
Он же не спросил, один ли директор, правильно?
Злорадно дернув бровью, Дарья направилась в туалет.
Можно было начинать отсчет. Несветаева была уверена, что фифа вот-вот последует за ней. Не может быть, чтобы такая девица не пошла «попудрить носик», если ее выставят за дверь. А в изгоняющие таланты Богдана Викторовича Даша верила. От его выправки смутно веяло МВД.
Она включила воду в кране и стала смывать с рук раздражение.
«Ту-дум-чвяк!»захлопнулась дверь, и щелкнул язычок защелки.
О, новенькая! «хачь-хачь» прочавкала она жвачкой.
Боже, где он нашел себе такую шалаву?
С другой стороны, кто бы еще прискакал к нему на работу с воплями: «Пашенька, я ваша навеки!»? Только профессионалка. Такая, как Даша, или такая, как Зайка.
Зайка толстогубая открыла сумочку и начала пудрить носик. Тщательно растягивая носогубную складочку и челюстной сустав заодно разрабатывая. Перед физическими нагрузками главноехорошая разминка.
Чё уставилась? зыркнула Зайка на Дашу в зеркало. Иди гуляй. В бухгалтерию свою.
Убрала пудреницу и достала помаду, слегка потускневшую от радости встречи.
Вообще-то я на своей работе, напомнила Несветаева. И имею полное право находиться в этом туалете.
Такой английский намек на то, что Зайкане имеет. Она даже имени-то не имеет. Не то что права на туалет.
Ну разве что в туале-ете, протянула девица.
Чвяк-чвяк.
Тут, конечно, Дарья сама подставилась.
И в «Палладе» вообще, и в кабинете Павла Константиновича в частности, напомнила Даша.
Чё-то ты дерзкая, «чвяк-чвяк». Ты как сегодня пришла в «Палладу», так завтра уйдешь.
А. Так вы из отдела кадров! «догадалась» Несветаева. А я думала, что там Елена Викторовна командует, дебиловато «обрадовалась» открытию она.
На*рать я хотела на вашу Елену Викторовну, «чвяк-чвяк», и помаду сменил брасматик, подкрашивая явно наращенные ресницы.
Ай! Что ж вы так неосторожно! воскликнула Даша, и Зайка потянулась к зеркалу в поисках размазанной туши. Разве можно так о чужих людях говорить?
Вали, вали отсюда, юродивая, фыркнула Зайка и хрюкнула носом, как свинка.
А тебе, звезда ушастая, улыбнулась Несветаева отражению Зайки в зеркале, не говорили, что вежливо нужно разговаривать с незнакомыми людьми. А то, знаешь, увлечешься, координацию потеряешь Руки-ноги поломать можно. Зубы потерять от встречи с суровой реальностью. У тебя, конечно, губы обладают повышенной амортизационной способностью
Угрожаешь? скривила дутые губы Зайка, став похожей на Джокера из фильма.
Я? «поразилась» Даша. Ни в коем случае. Просто предсказываю. Дар у меня такой. Предсказательский. И дар мой подсказывает, что валить отсюда нужно тебе, шубой накрывшись, селедка большеротая. Потому что с Пашенькой тебе всё равно больше ничего не обломится.
Тебе, «чвяк-чвяк»что ли, обломится? Зайка расхохоталась.
Во-первых, мне. Ты думаешь, почему тебя среди дня высвистали? Потому что стояк кому-то присунуть нужно, а меня добиваться еще и добиваться. А ты, лядь продажная, сама дашь. И возьмешь. И снова дашь.
Да как ты смеешь! кулачок с акриловыми ногтями сжался.
Не продажная? уточнила Даша. Бесценная? «На рынке корову, она показала на себе ладонями размер пятый, старик продавал, никто за корову цены не давал».
Нужно было добить. Несветаева видела, что терпение Зайки держится на тонкой ниточке, но нужно было, чтобы она сорвалась. По-настоящему. Какие у нее могут быть уязвимые точки?
«Ты что, думаешь, ты что-то значишь для своего отца? Да он даже слышать о тебе не захотел!»
Ты что, всерьез думаешь, что твое мнение здесь на что-то повлияет? Только не говори, что видишь себя здесь хозяйкой. Что, всерьёз воображаешь себя мадам Поляковой? с вкрадчивым сарказмом говорила Даша.
Губы девицы дрогнули. И ни единого «хачь»! Она что, действительно думала О, боже! Это даже не смешно.
«Зачем тебе платье с рюшечками? Ты себя в зеркало видела? Ты же тощая как жердь. У тебя под этими рюшами ножки-спички торчать будут. И все будут смеяться»
Может, уже и платье свадебное присмотрела? На кринолине, в стразах и бантиках, принцесса М-ценского розлива. А колечко с бриллиантом выбрала?
З-заткнись! прошипела Зайка.
«Кому ты нужна? Можно подумать, кто-то захочет на тебе жениться с твоим-то характером!»
Нельзя же быть такой наивной дурой. Вроде уже не юная девушка. В «наколках» вся, Даша показала на губы, как вор в законе. Ты что не понимаешь? На таких, как ты, не женятся. Даже такие, как Поляков.
«Он тебя бросит, попользует и бросит. Думаешь, ему от тебя что-то, кроме постели нужно? Что ты еще можешь ему дать?»
Таких, как ты, имеют раком у стола и выбрасывают, как гондон в мусорку. Потому что ты ничего не ст о ишь. Натурзаменитель мастурбатора, скривила Даша губы. И ты наивно полагаешь, что твое слово на что-то повлияет?
Ну ты допрыгалась, с-сучка! Зайка развернулась на своих каблуках, чуть не поскользнувшись на гладком кафеле туалета, и вылетела из туалета, как ведьма на метле, хлопнув дверью.
Даша фыркнула. «Мама поможет, мама подскажет».
Несветаева набралась праны в два больших вдоха. Она еще раз сполоснула руки. Обтерла их бумажным полотенцем. Потом тщательно сложила его уголок к уголку, перегнула. И так пять раз. Ничто не восстанавливает душевное (хотя слово «душевное», по Мнению Дарьи, с нею плохо сочеталось) равновесие, как рутинные занятия. Потом выбросила в ведро его в ведро и с деловым видом отправилась в бухгалтерию. А оттуда, с обещанной папкой документов на подпись, обратно в кабинет директора.
Она постучалась.
В крайнем случае, она просто провалит заказ. Может, оно и к лучшему. Неправильно как-то оно всё началось. И реагировала она на Полякова не так, как обычно. И заказчику много задолжать не успела. Ну переспит с ним пару рази будут в расчете.
Устроится на работу, как все. Ведь когда-то она работала просто. И нормально получалось. Ее даже ценили. Не будет у нее стопочки денег. Будет скромнее в желаниях. И маме придется побыть скромнее в желаниях.
«Я столько лет тебя кормила, одевала, всё тебе покупала! А теперь я не могу работать. Что, бросишь меня, да? Подыхай, мама, от голода?»
Даша постучала еще раз.
Войдите! из-за двери раздался раздраженный голос Кощея.
Хозяин кабинета сидел в своем кресле, уложив руки на подлокотники. Зайка возвышалась за ним с победным видом. Вид же Кощея оставлял желать лучшего. Было видно, что ему неловко. Даже глаза отвел.
Павел Константинович, с умоляюще-извиняющейся улыбкой обратилась она к директору, я буквально на секундочкуи убегаю. Галина Петровна очень просила вас этот счет подписать, а остальное ждет до завтра.
Несветаева жестом фокусника выхватила из папки бумажку, которую главбух действительно попросила подписать побыстрее. После Дашиного наводящего вопроса.
С довольным видом новичка, который написал контрольную на пять, она аккуратно плюхнула папку на край стола и уложила лист перед начальником.
Тот уставился на счет, но было заметно, что сосредоточиться ему удается с трудом.
Кхе-кхе, недовольно напомнила о себе Зайка.
Сложнее всего Дарье дались не умение глядеть восхищенным взглядом или стонать, изображая страсть и бурный оргазм. Труднее всего оказалось менять задуманное поведение в зависимости от обстановки. Вовремя отказаться от намеченного, отступить. «Зайка» этого не умела.
Или просто была не способна правильно эту обстановку оценить.
Даша бы на ее месте прикинулась ветошью, а потом, когда они останутся одни, поплакалась в жилетку. Но Зайке нужно было непременно доказать свою значимость, показать свое место в иерархии. Здесь и сейчас, чтобы ткнуть носом в дерьмо зарвавшуюся соперницу. Тут Несветаева постаралась, конечно. Она умела бить по почкам.
Это у нее наследственное.
Поляков, поморщившись, отложил ручку.
Даша, вы разговаривали с Соней? выдавил из себя он.
Я? недоуменно переспросила Даша. Разговаривала?..
Хочешь раскрутить собеседника на откровенность, просто повторяй за ним его же слова.
Да. Ну вы ей, чувствовалось, что директор чувствовал себя не в своей тарелке, угрожали?
Угрожала?.. Даша мгновенно приняла официально-деловой вид, стерев улыбочку с лица:Павел Константинович, мы можем обсудить этот вопрос наедине? Возможно, завтра, если вам
Нет, сейчас говори! взвизгнула из-за кресла не Зайка Соня.
Поляков скривился.
Разве можно мужика так публично кастрировать? Даже если ты уверена, что можешь им крутить, как дирижёр палочкой, туда-сюда. Тем более что тут не лошок занюханный, а вполне себе успешный бизнесмен, строящий из себя альфу.
Он сделал жест открытой ладонью, приглашая к разговору.
Может, я в бухгалтерии лучше буду сидеть? спросила Даша. Я понимаю, у вас свои порядки, вы у себя на фирме хозяин. Но мне бы не хотелось выслушивать подобные обвинения от ваших девушек, только потому что они заподозрят меня в нерабочих отношениях с руководством, выдала она, как комсомолка перед гестапо.
Лицо Полякова чуть расслабилось, зато «Зайка» внезапно съехала с катушек и с воплем: «Ах ты сучка!», вцепилась Даше в волосы.
Вот такого Несветаева не планировала. На такую удачу она даже не надеялась. Она лишь испуганно отступила и закричала от боли, когда острые ногти впились в ее лицо.
Кричать ей тоже пришлось учиться. Николай Владимирович не успокаивался, пока она не начинала кричать, и только потом бросался с извинениями и уверениями в большой и чистой любви.
Соня! словно сквозь вату, расслышала она голос Кощея. Соня, успокойся! голос приближался. Соня, да что на тебя нашло?!
Она всхлипывала Зайка и наконец ослабила хватку. Она врет! Она говорила, что на таких как я не женятся! Что меня только раком Как гондон хлюпая носом рассказывала она совсем не те вещи, которые нужно рассказывать мужчине.
Даша потрогала лицо. На пальцах осталась кровь. Пуговицы жилета были выдраны с мясом.
Павел Константинович, можно я?.. Даша, всхлипывая, показала рукой в сторону двери.
Да, конечно, Дарья Владиславовна, поспешно согласился Кощей, пытаясь удержать Зайку Соню.
Даша захватила сумочку со своего стула и быстро выбежала. В сумочке лежали бумажные платочки. Пока Несветаева пыталась их нащупать, за спиной хлопнула дверь и мимо пронеслась Зайка. Обогнав Дашу на несколько шагов, она подвернула ногу.
Я же говорила: осторожнее нужно быть. Так и ноги поломать недолго, чуть слышно бросила Дарья ей вдогонку.
Ах ты дрянь!..
Свалка началась по новой. Полюбоваться на бой века из кабинетов высыпались зеваки, и Павлу Константиновичу пришлось снова отдирать от Даши Зайку, ревущую, как тигрица во время случки. К Несветаевой устремились любопытные бухгалтерши и сочувствующая Елена Викторовна с предложением первой помощи и животрепещущим вопросом, как всё было.
«Зайка» под конвоем Полякова навсегда покинула стены «Паллады».
Даша была в этом уверена.
Глава 15. Павел
Поляков вызвал для Сони такси, посадил ее в машину, оплатил поездку, сказал, что позвонит позже, и удалил из телефонной книжки. Он ни словом не упрекнул девушку за базарные разборки, которые она устроила у него на работе. В конце концов, он сам ее пригласил. Она же не «расцвела» как-то внезапно. Она была такой всегда. Просто Паша не видел ее с этой стороны. Точнее, не хотел видеть. А за всё нужно платить. За удобную девицу, всегда готовую потрахаться, тоже.
Любишь кататься, и люби и трупы вывозить.
Еще никогда Кощею не было так стыдно. Просто хотелось провалиться сквозь землю. Он представить не мог, что кто-то может вызывать у него столько брезгливости. Паша даже не подозревал, что у него этой брезгливости столько есть.
И ведь ничто не предвещало.
Он просто позвонил Соне и просто предложил приехать. Так, что не сотрешь. В памяти народа.
Кто мог подумать, что она так рано нарисуется?
Конечно, может, она и раньше появлялась до окончания работы. Пашка, бывало, мог засидеться на работе допоздна. Приехала и приехала. Зимой еще и темнеет рано. Во сколько приехала?.. Фиг знает. Кого это волновало? Он тогда в кабинете один был. Закрылсяи поехали.
Пашка смял стаканчик из-под внеочередного кофе и швырнул его в огромную пластиковую урну возле выхода из кофейни. Кофе, кофе Всё же это отличный повод сбежать от подчиненных и всяких важных дел. Кто-то курит, кто-то пьет. Кофе.
Как всё теперь непросто из-за этой Дарьи Владиславовны. И бабу к себе на работу не приведешь. И кофе выпить сходитьне сходишь. И вообще не забалуешь. Все ходы записаны в толстую книжечку с коричневым кожаным переплетом. Все повязаны собственноручной подписью. Кровью.
Такое ощущение, что в «Палладе» появился директор, который за один день навел на фирме порядок.
Это было так непривычно.
Поляков почесал лоб.
Нужно было подняться к себе и всё-таки отпустить потерпевшую помощницу домой.
Если она еще не написала заявление на увольнение. Или в полицию на хулиганское нападение. У нее и свидетели имеются.
Боже, как же стыдно.
Еще в РОВД его не склоняли из-за темпераментной девки, которая не умеет держать язык и руки в узде.
Почему-то в сексе это же самое Кощея устраивало.
Нет в мире совершенства.
Паша вышел на своем этаже. Коридор очистился. Зрелище закончилось. Все разбежались зарабатывать на хлеб. Он в ожидании худшего заглянул в свой кабинет.
Дарья сидела за своим компьютером. Точнее, за его ноутбуком.
Спокойная. Собранная. Сосредоточенная.
Будто это не ее только что отметелила взбрендившая от ревности деваха. Жилет был расстегнут, на месте пуговиц мелкими дырочками зияла пустота. Теперь он ей не только блузку, но и жилет новый должен. Как минимум, новые пуговицы к нему. На левой щеке был приклеен телесного цвета пластырь, ниже которого тянулась красная припухшая ссадина.
Дарья Владиславовна, а вы почему тут? спросил Паша строго. Я же вас отпустил.
Так смутилась девушка. Я думала теперь необходимость отпала, выпалила помощница, подскакивая со стула и прихватывая сумочку. Из-звините, я сейчас
Дарья Владиславовна, успокойтесь. Собирайтесь спокойно. У вас там денежки осталось? Вы себе пуговицы, что ли, купите. Лекарства, если нужно. Вы скажите, сколько с меня. Неловко так вышло, опустил взгляд и потер нос. Вы простите.
Павел Константинович, что вы. Я сама. Можно идти, да? вдруг переспросила Дарья, будто до нее только дошло. А то я боюсь, ссадину разбарабанит.
Поляков плюхнулся в кресло и снова потел лоб, опустив взгляд, и пока он думал, что же еще сказать, как объяснить, что он не хотел Точнее хотел, но совсем не так. И даже не с той, уж если честно. В общем, пока он думал, Дарья выцепила свою курточку, попрощалась, накинула капюшон и скрылась в двери.
Паша постучал ручкой по столешнице.
И ему тоже пора.
Пока народ не повалил в связи с окончанием рабочего дня, когда у Паши появится очередной шанс стать звездой ютьюба.
Кстати о ютьюбе. Он заглянул к Богдану Викторовичу с намерением напомнить коллективу об ответственности за размещение в публичных источниках инсайдерской информации вроде видеозаписей.
Юрист сидел в теплой компании Толика, начохраны, и душевно с ним ржал. Но быстро заткнулся, стоило директору появиться в дверях. Обсасывают новый эпический скандал, стражи порядка хреновы. Где вот они были, когда в стенах «Паллады» происходило нанесение телесных повреждений?
Давайте, позволяюще махнул рукой Кощей и уселся на свободный стул, валяйте, сплетничайте. Ни в чем себе не отказывайте.