У нее красивая фигура, но мяса на костях явно маловато. Телесный кружевной комплект из тех, что не просто дорого, а очень дорого. В этой херне я неплохо разбираюсь, потому что Инна иногда любит таскать меня на шоппинг, наслаждаясь тем, как девчонки-консультанты пускают слюни на ее песика. Вот только на Инне все дорогие носовые платки смотрятся примерно так же, как на коровеседло. А Снежная королева будет хороша и в трусах за сто рублей с раскладки на рынке.
Делаю еще глоток, морщусь, потому что спек язык, и с любопытством иду за своей гостьей. Она уже в душе: цепляет края трусиков большими пальцами, немного приспускает и ведет бедрами. Ткань стекает по белоснежной коже, обнажая тугую высокую задницу.
Поможешь?Смотрит на меня через плечо, сбрасывая бретели бюстгальтера.
Отводит волосы со спиныи я просто столбенею.
У нее татуировкапочти на всю спину. Чернильная цепочка стекает с ключиц по позвоночнику, и нанизанные на нее два ловца снов застыли в совершенно фантастической динамике. Я подвигаюсь ближе, словно, блядь, загипнотизированный, и ловлю себя на том, что дую на эти перья под кожей, в надежде увидеть их полет, и мягкий перестук бусин на кожаных шнурках. Пальцы сами тянутся расстегнуть крючки, и последний клочок одежды на ней падает вниз. Слежу за его быстрым полетоми натыкаюсь на еще одного ловца, на этот разна внешней стороне лодыжки. Рисунок меньше, и он нежно-розовый, какой-то совершенно девичий, на полном контрасте с тем, что растекся по узкой спине.
Пальцем повторяю линию чернил, обвожу контур сначала одного, потом другого круга, спускаюсь до копчикаи Снежная королева ныряет в душевую кабинку. Волосы намокают сразу: она откидывает их назад и подставляет лицо под струи.
« Хочешь, твоим буду?
Не хочу».
На хер.
Понятия не имею, сколько она торчит в душе, но я успеваю выхлестать обе чашки кофе, которые сварил и для нее, и для себя. В голове проясняется, и я даю себе клятвенное обещание больше никогда и ничего не брать из Сашкиных пидорских рук. Уже сейчас виски начинают пульсировать отголосками будущей боли. Как гроза: на горизонте уже режут молнии, но грома еще не слышно. На всякий случай закидываюсь двумя таблетками обезболивающих.
Тебе нужен кот, - слышу голос в спину.
Снежная королева взбивает руками влажные после душа волосы. Уже одета и обута.
Мне никто не нужен.
Она пожимает плечами, берет ключи от моего «Ровера».
Я возьму. Утром водитель пригонит под окна.
Честномне вообще плевать. Днем радовался тачке, как ребенок, а сейчас как будто выжгло все. Хоть это проклятое «мамочка» перестало звенеть в ушах. Теперь там звуки вот этой сучки: сдавленный стон от оргазма, вибрация тонкого тела под моими пальцами.
Есть две правды, обе из которых я без сожаления собственными руками сбрасываю в пропасть на острые камни.
Я хочу трахнуть эту девчонку. Хочу поставить ее раком и просто выебать так, чтобы она своими криками раз и навсегда заглушила все дерьмовые «мамочки», «котики», «зайки».
И второея хочу увидеть, как она улыбается.
Шальная мысль взять хотя бы номер телефона, толкает меня к двери, которую Снежная королева оставила открытой. Но я стопорюсь, потому что замечаю пару сотенных долларовых купюр на стойке для обуви.
Меня просто рвет. В клочья. До состояния полного дна, которое я только что со свистом пробил и продолжаю падать дальше.
Сминаю деньги в кулаке, выхожу на балкон. Девчонка как раз собирается сесть в мой «Ровер». Привлекаю ее внимание свистом, жду, пока задерет голову, и бросаю скомканную в плотный шарик подачку.
Снежная королева уезжает, не сказав ни слова.
***
Я усаживаюсь на балконе, расслабленно вытягиваю ноги и выкуриваю еще пару сигарет.
Ненавижу вот такие судьбоносные встречи, и уже проклинаю себя за то, что не вышвырнул ее за первым же поворотом. Это все синяя пилюля, и теперь, когда действие «красок» потихоньку рассеивается, я вдруг остро осознаю, что сегодня, на той мокрой и скользкой как лед трассе, я чуть было не угробил свою жизнь. Просто так, ни за что, потому что позволил себе непростительную слабину, забыл, что я такое и где мое место. Одна расфуфыренная гонористая Цацкане повод думать, что я могу стать кем-то другим. Для меня у Судьбы выписан персональный неразменный волчий билет. И мне не откупиться от него парой выброшенных в окно банкнот.
Юля приезжает утром, около шести. Долго и упорно тарабанит в дверь, игнорирует мои крики «валите все на хер!» и орет, что если я не открою, она подожжет дверь. Я слишком хорошо ее знаю, чтобы игнорировать угрозу.
Она фурией влетает внутрь. Судя по внешнему виду и потекам туши под глазами, ночевала хрен знает где. У Юльки уже пару лет есть своя квартира: однокомнатная крохотулина в малосемейке. Когда-то давно Юля могла часами говорить, как будет классно жить, наконец, одной, наслаждаться независимостью и мыть посуду раз в неделю. Квартиру ей купили родители, на сбережения, которые разделили поровну между Юлькой и ее младшей сестрой. Младшая давно замужем и живет где-то на севере страны, и, по словам Юльки, ни в чем не нуждается. В общем, родители сделали доченьке королевский подарок, а в итоге услышали много приятного о том, что именно ей, старшей, придется присматривать за ними в старости, а Лида даже на материн День рождения не смогла приехать.
У тебя выключен телефон, - сверкает глазами Юля.
На ней дешевое платье, дешевые туфли, не очень хорошо прокрашенные волосы. Она работает учительницей в школе и на ставку перебивается, чем есть. И каждый раз, когда разговор так или иначе касается шкурных вопросов, несет свое призвание, как знамя. Считает, что лучше жить бедно, но честно, а не так, как я. «Как я» - это у нее просто имя нарицательное, этакое мерило всех смертных грехов.
Был тяжелый день, - сонно говорю я, до сих пор ощущая последствия вчерашнего «фейерверка».
Юлька нервно копается в сумочке, достает телефон и тычет мне в лицо. Кстати, это мой подарок, ему всего два месяца, но она уже успела угробить экран, и мне требуется время, чтобы разобрать мелкий шрифт в паутине трещин.
«Отъебись от меня», - читаю вслух, подавляя зевок.
Это что такое, а? Это что за на хуй такой, Руслан?!
Я едва успеваю отклонить голову, потому что телефон со свистом пролетает у меня над ухом и врезается в стену. Судя по звуку удара, теперь его уже ничто не спасет. Юлька пытается ударить меня сумкой, но я перехватываю ее руки и буквально силком опрокидываю на диван. Она явно еще под градусом, потому что от нее разит дешевым спиртным. Понятное дело, что ее подружкитакие же училки, как и онане могут себе позволить приличное бухло.
Юль, ты меня вчера поддостала своими звонками, - говорю я.
Вчера был наш день!
Поэтому я тебе позвонил, ты сказала, что занята, и не ответила на мой следующий звонок. Ко мне какие вопросы?
Таблетки сделали свое дело, и голова болит намного меньше, чем могла бы, но она все равно болит, и каждый громкий звук заставляет меня морщиться от болезненных уколов за ушами. Но Юле, конечно же, плевать. Пока я спал без задних ног, она явно тщательно готовилась к представлению для одного зрителя, и, насколько я ее знаю, все равно не закроет рот, пока не отыграет роль до конца.
Поэтому я просто «выключаю звук»: она орет, размахивает руками, срывается на ноги и носится вокруг меня, как шаман вокруг ритуального костра, а я думаю о том, что сегодня меня «сняли» на встречу выпускников с четырех до восьми, а в десять у меня Диана, которая всегда хочет только меня, и только раз в неделю на один час. На больше у нее просто не хватает денег. Не в правилах агентства оспаривать выбор клиентов, но я уверен, что Алена менеджер на телефоневсе-таки осторожно озвучила ей более «бюджетную» альтернативу. И то, что Диана по-прежнему, вот уже два месяца подряд, каждую субботу хочет только меня, очень херовый знак. Как и то, что ее лучшая подружка, Кристина, тоже заказывает меня раз в неделю те же два месяца. Только ее деньвоскресенье. Уверенобе скрывают меня друг от друга.
Руслан!Юля бьет меня кулаком по плечу, пытается выпустить когти, как дикая кошка, но я быстро хватаю ее за талию, перебрасываю через плечо и бросаю на смятую кровать.
Ставлю на колени, задираю юбку и отодвигаю в сторону белье.
Это просто пустая механика. У любого мужика утром нормальный стояк, яне исключение. После пары толчков Юлька перестает беситься и начинает сама подмахивать мне бедрами. Пытается задрать голову, но я жестко, ладонью, придавливаю ее щекой к простыням. И за каким-то хером отбрасываю крашеные волосы назад. Чуть меняю уголи теперь передо мной только задница, и мой член чуть ниже тугого колечка мышц. Трахать Юльку туда я не люблюона верещит, как недорезанная, хоть ни одна другая женщина со мной не кричала, даже те, которые снимали меня специально для лишения анальной девственности.
Если немного спустить фантазию с поводка, то можно представить, что кожа на ее задницебелее снега, что она меньше на пару размеров, что от нее пахнет персиками и мандаринами.
Но, блядь, это все равно, что трахать резиновую бабу, думая, что она не хуже реальной женщины.
Юлька кончает первой, я успеваю выйти из нее и заканчиваю рукой, спуская все ей на ягодицы. Она почему-то это любит. А я просто знаю, что она рассеянная и пропускает противозачаточные, а ни одному из нас дети точно не нужны. Ну какие из нас родители.
« Тебе нужен кот»
Я бреду в душ, пока Юлька, стаскивая с себя остатки одежды, забирается под одеяло и бубнит что-то о том, что теперь я должен ей новый телефон.
Глава восьмая: Плейбой
Два месяца спустя, сентябрь
Ты встречаешься и с ней тоже?!
Истерические нотки в голосе Дианы режут слух, и я брезгливо морщусь.
Терпеть не могу припадки не очень красивых, не очень свежих женщин «немного за сорок». Особенно тех, кто почти ничего не добился в жизни, даже если они каждый день вставали с мыслью, что строят блестящую карьеру и в полушаге от успеха. К сорока годам каждая вторая, оглядываясь назад, «внезапно» понимает, что у нее ничего нет: ни мужа, ни детей, ни статуса. А любимая работа, на которую угроблена вся молодость и лучшие годы зрелости, в любой момент может дать под зад ногой. И в офисе, или школе, или в банке ничего не изменится, если один исполнительный винтик заменят другим, только более новым и усовершенствованным. В сухом остатке у таких, как Ди и ее подружка Кристина только отсутствие личной жизни и разбитые в хлам нервы. Но и среднему классу нужна сказка. Как говорит наша Рабовладелица: именно пролетариату больше всего хочется зрелищ. Поэтому Дианы, Кристины, Тани и Мани платят за любовь таким, как янепременно красивым, умным, обаятельным, с полным комплектом тренированной мускулатуры и в трусах от «КК». Они платят за красивую фальшивку, за пузырек с самообманом, а потом, когда пить больше нечего, винят стекляшку за то, что принимали не по рецепту.
Вот поэтому я не люблю «долгоиграющих» клиенток. За редким исключением рано или поздно все придумывают любовь, и каждая считает, что именно ей суждено стать камнем, о которые разобьется корабль моей беспутной жизни. Заблуждениесамый сильный яд.
Прекрати, пожалуйста, - спокойно говорю я, нащупывая телефон в кармане брюк.
Ты же - Диана цепляется себе в волосы, смотрит на меня лихорадочным безумным взглядом.Как ты мог, и с ней и со мной. С нами обеими.
Ничего личного, Ди, просто работа.
Четыре месяца назад Диана заказала меня на офисный корпоратив и, как это часто бывает, имела неосторожность проболтаться о моей профессии своей закадычной подружке, которая положила на меня глаза через секунду после того, как я ей улыбнулся. От откровенных заигрываний ее в тот вечер удержало только то, что я уже был куплен. Не знаю, какими правда и неправдами Кристина выпытала у Дианы мои данные, только на следующий день я уже драл ее у стены и хорошо отыгрывал роль доминантной скотины. У всех женщин свои причуды. Ди любит, чтобы с ней сюсюкались, как с маленькой целкой, Кристина любит делать жесткий горловой минет, и когда я называю ее «моей блядью». Если эти распарованные Синие чулки когда-нибудь найдут себе обычных любовников или мужей, обе будут фальшиво стонать в постели, изображая добропорядочных матрон. И будут пытаться кончить, представляя меня вместо пыхтящих сверху Пивных животов.
Диана непонимающе хлопает глазами, зачем-то перечисляет все разы, когда я приезжал к ней, и все разы, когда ее лучшая подружка была занята по воскресеньям. Я даю минуту выговориться, но все-таки достаю телефон.
Все, хватит, - хладнокровно обрываю ее замешанный на экспрессии поток эмоций.
Грубость неприемлема, а безразличиев самый раз.
Ты уходишь? К ней?!орет Диана, когда я переступаю через порог.
Даже не поворачиваю голову, набираю номер Алены, и сухо говорю:
Больше никаких встреч с Дианой. Никогда. Я для нее недоступен. И Кристину тоже вычеркни. Обе задолбали.
Отдаешь «кормушки», - посмеивается циничная зараза Алена.
Избавляюсь от «влюбляшек».
О, сочувствую, - хмыкает она. Это что угодно, но точно не сочувствие.Кто-то правда верит, что вы, ребята, можете влюбляться?
Ну не все же знают, что мы бездушные продажные ублюдки в масках очаровательных Принцев.
Когда-нибудь, я накоплю денег и куплю тебя на всю ночь, - говорит она с театральным придыханием.И отомщу за всех Диан и Кристин.
Прости, Колобок, больше никакого среднего класса. Официально перехожу в Высшую лигу.
Какой же ты все-таки урод.
Да, вот такой вот я урод. Но красивый и дорогой.
Диана выбегает вслед за мной на улицу, догоняет у самой машины и неистово бьет кулаками по спине. Лариса настаивает, чтобы все, а не только девочки, приезжали на «заказы» в сопровождении охранника. На случай, если клиент окажется буйным или с поднимет на девочку руку, или откажется платить. Но если с девочками все понятно, то большинство парней отказываются от такой защиты. По понятной причине.
Я перехватываю Диану за запястья и встряхиваю. Она не сразу, но успокаивается и начинает бормотать слова прощения, как будто это яоскорбленная невинность. Мне на хрен не сдались ее извинения, и ее слезы тоже. Поэтому я делаю то же, что и всегдапросто отталкиваю ее обратно на тротуар, и возвращаюсь к машине. Зачем-то смотрю в зеркало заднего вида и проклинаю все на свете, потому что во мне нет ни капли жалости или сочувствия к той женщине, которая медленно оседает на колени в засыпанную листьями лужу.
На следующий день, в субботу, я отыгрываю роль прилежной собачонки Лизыподруги моей Инны. У племянницы Лизы свадьба и она попросила Инну «одолжить» меня на вечерок.
Я не люблю свадьбы, хоть «по работе» мне часто приходится на них бывать. Удивительно, как много в стране девушек и женщин, которым просто не с кем пойти на какое-то официальное торжество. И еще больше тех, кому есть с кем, но этот «кто-то» не особенно вышел фасадом, и вряд ли заставит подружек сгрызать от зависти накладные ногти.
Постарайся ни с кем не разговаривать на личные темы, - дает указания Лиза, пока мы едем в какой-то частный парк, полностью арендованный под торжественное застолье.Просто общие разговоры ни о чем. Ну, ты в курсе.
Я киваю. Это не первый раз, когда я буду сопровождать Лизу, поэтому мне давно известны остальные ее предпочтения: далеко не отходить, на других женщин смотреть холодно, пресекать любой флирт и следить, чтобы она не напивалась.
Лизе сорок три, и хоть у них с Инной только пара лет разницы, Лиза выглядит куда лучше своей подружки. Она высокая, поджарая, с мальчишеским телосложением и практически полным отсутствием груди. Не брезгует спортом и солярием, но регулярно выезжает в теплые страны, так что большую часть года у нее абсолютно естественный карамельный загар. Носит короткую стрижку и терпеть не может длинные ногти. Я бы сказал, что очень успешно косит под Шерон Стон, когда той было примерно столько же.
Как только мы выходим из машины, сразу понимаю, что попал торжество класса «люкс». Одних только «Майбахов» и «Геликов» навскидку насчитал штук по пять. Гости собираются на оформленной белыми столбиками площадке, чтобы поприветствовать молодоженов, чей «Роллс-Ройс» как раз вырулил из-за поворота.
Я вживаюсь в роль заботливого спутника, и подставляю Лизе локоть, пока нас окружает толпа других приглашенных. Фотографов, кажется, больше чем на государственном приеме, и стоит парочке выйти из салона, как все они начинают щелкать затворами фотоапаратов и слепить вспышками. Я жмурюсь и, наверное, только поэтому пропускаю момент, когда жених и невеста проходят мимо. Успеваю «словить» только их спины.