Стемнело, вошла в дом. Маленькая прихожая, дальше две небольшие комнатки. Здесь так уютно, здесь она чувствовала себя хозяйкой. Кем ещё могла чувствовать себя Татьяна? Сашкацеликом в её власти. Сомнений почти не осталось, нужно только немного надавить и можно будет свадьбу играть, тогда, она поселится тут полноправной хозяйкой. И хоть не слишком любит все эти огородные дела, обязательно будет помогать Сашкиной матери, чтобы та видела и понимала, какую трудолюбивую получила невестку. Татьяна решила делать всё так, как скажет его мама, будет прислушиваться к её советам, благодарить за каждое сказанное слово. Обязательно будет.
На круглых часаходиннадцать. Глаза слипаются. Таня прилегла на диван застеленный плющевым одеялом. Усталость последних трёх дней навалилась как-то сразу и основательно. Только легла, закрыла глаза, почувствовала как проваливается в сон.
Кто-то тронул плечо. Касание это, показалось совсем неласковым.
Эй, вставай, голос Сашки.
Татьяна открыла глаза и тут же приподнялась.
Ты пришел, а сколько время?
Что ты тут делаешь? в его голосе нотки недовольства.
Как приехала, сразу к тебе, улыбнулась Татьяна, встала и потянулась к Сашке. Ты не рад?
Я спать хочу, отстранился он, и Татьяна ясно увидела, он совсем не рад её приходу.
В один момент она почувствовала что-то неприятное, то чего совсем не ждала.
Где ты был? сказала она резко.
Твоё какое дело? произнёс он неожиданно холодно.
Как, какое? Я твоя девушка и хочу знать, где ты был?
Взгляд его показался ещё более холодным.
Какая ты мне девушка? Что ты выдумываешь?
Словно морозный ветер залетел в комнату, пронёсся мгновенным порывом. В растерянности Татьяна смотрела на Сашку, искала в его взгляде намёк на шутку, но там было только равнодушное и даже злое выражение.
Зачем ты так говоришь? она попыталась выровнять ситуацию.
Теперь она поняла, что говорила слишком строго. Это возможно разозлило его, но стоит только улыбнуться и всё пройдёт, снова станет как прежде.
Ладно, я не буду тебя ругать, она снова попыталась подойти протянула руки, чтобы обнять, но он отошел.
Тебе пора домой.
Она представила, как пойдёт сейчас в ночь.
Я сказала маме, что заночую у Светки.
Ну, тогда иди к Светке. Давай, пошли я тебя провожу. Пошли, повторил он у входа.
Татьяна едва сдвинулась с места. Что всё это значит?
Они шли по тёмным улицам в сумраке ночи. Шорох листвы, трели сверчков нарушали тишину, иногда гавкнет из-за чужих ворот сонная собака. Вышли из частного сектора на перекрёсток. Сашка остановился, обернулся. В темноте ночи он казался нереальным и злым, но всё равно любимым. Татьяна ждала, вот сейчас он рассмеётся и скажет, что пошутил, обнимет, и потянет обратно.
Тебе туда, а мне сюда, показал он, спокойной ночи.
Развернулся и пошел. Татьяна смотрела ему вслед и всё ещё не могла понять, что происходит.
Глава 10
Вот и расплата. Раньше не думала о том, что придётся заплатить. Но почему? За что? За предательство? Поступок свой она предательством не называла. Ведь она сделала так, как подсказывало сердце. Любовь нужно брать, за неё нужно бороться. Если ничего не делать, то ничего не получишь. Татьяна не чувствовала себя виноватой, совершенно не осуждала того, что совершила. Зачем осуждать себя если действуешь для своих собственных желаний. Почему кто-то получает всё просто, а кому-то приходиться жестоко бороться. В чём же дело? Она борется. Слава Богуне ленива. Она будет делать так, чтобы было хорошо именно ей, а не кому-то другому. Если для этого нужно совершить поступок не слишком хороший, почему нет? Почему она должна отказываться от собственного счастья в угоду счастью чужому?
Но, только теперь, тот свой поступок Татьяна увидела с другой стороны. Приблизилась к сути и почувствовала, к чему это привело. Собственными глазами увидела последствия действий, что считала правильными. С самого начала было так хорошо. Но видно, это был обман. Недолгий, опьянивший на время. Он заполонил сознание, дал ложное восприятие действительности. Смутную надежду на счастье. Теперь Татьяна поняла, счастье этоона попыталась украсть.
Пережить тот вечер оказалось нелегко, но она справилась. Может быть, ещё не успела до конца осознать? В отчаянном порыве набросилась на учёбу. Засела за учебники. Откуда появился этот запал? Возможно оттого что мама твердила про экзамены. Нужно готовиться, работать. Некогда впадать в любовную депрессию, придаваться страданиям, иллюзорным мечтам. Нет времени окунуться в это тоскливое болото, обрасти камышом предрассудков. Нужно думать о чём-то ещё, отвлечься, уйти от угнетающих мыслей.
Временами бывало нелегко. Задумается Татьяна, забудется, и в одно мгновение из головы выветрится всё, что вот только сейчас знала назубок. Как представиться Сашка, больно на душе. Вновь и вновь разрезала, потом штопала душевную рану. Будто раскалёнными щипцами пыталась вытянуть из себя эту боль. Никак не может достать обиду. Сидит она слишком глубоко, пока вроде бы не мешает. Так и жила в состоянии ожидания неизвестного и зубрила, зубрила.
Прошла пара недель. На улицу Татьяна почти не выходила. Сидела дома, с книгами в справедливом желании доказать всемкто лучше. Главное сейчас поступить в медицинский институт. Чтобы показать, вот как она может. Нет, все ещё посмотрят, ещё убедятся в несправедливом отношении. Узнают, кто умнее всех. А Сашка, пожалеет больше всего. Он поймёт, что поступил неверно, когда оттолкнул. Пусть посмотрит кто она, а он кто? Это ещё неизвестно кто к кому попросится? Кто будет унижаться, жалеть о сделанном. Посмотрим. Время покажет.
Она искала встречи. Ходила там, где он мог пройти, вилась на соседних с его домом улицах, хотя, что ему там делать? Пару раз встречала его маму, такак всегда приветлива и проста. Но от неё ничего не зависит. Мать совсем не влияет на его выбор, а если бы влияла, что Татьяна может ей сказать. Тут тоже нужно осторожно, ведь можно всё испортить раз и навсегда.
Как-то, у магазина на другой стороне улицы увидела самого Сашку. Татьяна уже собиралась крикнуть или махнуть рукой, но из магазина вышла девушка со светлыми волосами, что-то протянула ему, кажется мороженое. Он открыл его, отогнул края обёртки и отдал мороженое обратно. Девушка что-то проговорила смеясь, а он ответил и на лице его, даже издалека можно было рассмотреть выражение довольное. Спутница взяла его под руку, они пошли вдоль по улице, всё больше отдаляясь от того места где стояла и наблюдала за ними Татьяна.
Это был удар. Возможно уже не такой мощный, как предыдущий, но более разрушительный. Девушка, что шла по той стороне улицы рядом с Сашкой, не кто иной, теперь уже точно бывшая подругаСветлана.
Да, хуже этого поворота Татьяна совсем не ждала. Она стояла посреди улицы смотрела вслед удаляющейся паре и понималау них всё хорошо. Онивместе. А онаодна.
Вот как. Но в чём же тогда суть любви? В чём её секрет, в чем содержание? Ведь Татьяна дала Сашке то, чего он хотел. Пошла на это, ради своей любви к нему. Ради того чтобы он из всех выбрал её и никуда больше не уходил. Разве она сделала мало? Этоочень много. Больше чем сделала Светка, во сто раз больше.
Откуда она теперь взялась? Зачем снова появилась в его жизни. Неужели решилась, неужели сдалась? Зачем? Для того чтобы навредить Татьяне? Отнять того, кого Татьяна с таким трудом сумела получить. Снова борьба, снова всё с начала. Что теперь она может? Чем ответит на вероломство подруги?
Но ведь сама, ещё совсем недавно поступила так же вероломно. Разве это не считается? Нет. Она поступила так, потому что чувствовала неодолимое притяжение Сашки. Знала, только она сможет дать ему ту любовь, какую не даст никто. Никто. Тем более Светка.
И теперь, получается, он выгоняет Татьяну, снова идёт к Светке? Что же она сделала, как смогла его перетянуть?
Внутри кипело и плавилось. Разум уже не переваривал ничего. Разные чувства смешались и полились разгоряченной лавой на встревоженное увиденным сознание.
Нужно выяснить, узнать, ответить. Нужно поменять всё заново. Иначе
Иначе что?
Глава 11
А как ты думаешь, кто это написал? Саша указал в направлении кирпичной стены, что понуро виднелась между двух вполне ухоженных заборов.
Стена эта, боковая часть трансформаторной будки. И так как организация не часто занималась облагораживанием внешнего вида этих будок, то на рыжих кирпичах надписей накопилось за несколько лет. Хотя уже то, что стена была кирпичной выглядело более живописно, чем если бы это была обычная беленая стена. Естественно, не каждый такую живописность мог воспринимать лояльно. Сверху донизу она расписана фразами и рисунками не совсем художественно-содержательными. Стена эта как будто взяла на себя функцию всеобщей доски, на которой каждый желающий мог написать что угодно.
Жители окрестных домов давно привыкли к такому своеобразному украшению улицы, и наверное удивились бы, если однажды не обнаружили бы этой стены на своём месте. Или она оказалась бы вдруг покрашенной, что иногда, справедливости ради стоит заметить, всё же происходило. Но уже спустя небольшие промежутки времени, стена снова оказывалась замытой дождями, расписанной местными мальчишками, к радости которых открывалось столько мест для новых художеств.
С самого детства Сашка с пацанами расписывали эту стену. В разные периоды надписи разные. Вот кто-то написал Сашка дурак. Вот ещё надписьМамаАнархия, папастакан портвейна. А вотСаша + Вика и сердце пробитое стрелой.
Это что ещё за Вика такая? засмеялась Света. Соперница?
У тебя соперниц нет. Поверь. Детское прошлое. Нам по десять лет было, родственники отца приезжали с севера, а с ними девочка Вика. Я помню, в неё по уши влюбился. Бегали, веселились, а потомбац, уехали родственники. Так я помню, даже письма ей писал и она мне.
А сейчас, где она?
Не знаю. Там на севере где-то, откуда они тогда приезжали. Я уже не помню с какого города.
Ну вот, какие вы парни, сначала любовь, а потом забываете с какого города приехала, засмеялась Светка.
Не волнуйся, про тебя я не забуду, Сашка притянул к себе Светлану.
Хотел поцеловать, но она вдруг стала вырываться, он некоторое время пытался схватить её руки. А потом, когда она толкнула его, отскочила, обернулся и понял, отчего она так поступила, недалеко стояла Таня и угрюмо смотрела на них.
Света прикусила губу, быстро глянула на Сашку, а потом смело вскинула голову и уже обращаясь к Тане сказала:
Что тебе от нас нужно?
Значит, это ты его увела?!
В каком смысле увела? Он же не маленький ребёнок, чтобы его уводить. Ты ведь не ребёнок? повернулась она к Сашке.
Нет, сказал он весело.
Онмой парень! выкрикнула, словно в последней, отчаянной попытке Татьяна.
Ты её парень? указала на Таню Света.
Нет.
А чей ты парень? во взгляде её блеснул огонёк.
Этим вопросом Света как будто требовала раз и навсегда расставить точки и больше не возвращаться к нему никогда. Вопроса такого он совсем не ждал. До этого момента он считал себя ничьим. Свободным человеком, который делает то, что захочет. Он совсем не собирался причислять себя к слову чей-то, не желал считаться чьим-то. Поэтому Сашка ответил не сразу.
Яничей, ясвой собственный.
Поняла, с издёвкой сказала Татьяна, онне твой парень.
От требовательного взгляда Светы Сашка почувствовал холодок. Он не виноват, в том, что не может определить, то чего эти две девушки ждут. Да, ему не нравится навязчивый характер Татьяны, её вечные преследования, сковывающее по рукам и ногам внимание. Да, ему хорошо со Светкой, он хочет, быть с ней рядом, но произнести вслух, что он её парень, почему-то не готов. Пареньэто как официальный ярлык, а сейчас Сашка предпочитает не вешать на себя статусы, по крайней мере, до армии. Ведь всё так зыбко и шатко. Где гарантии, что всё серьёзно. Хотя статус парня не слишком тяжелый, он старался не навешивать на себя это название. Пусть каждый считает как хочет, главное, ведь то, что ощущает он сам, а он не ощущает себя чьим-то парнем. И точка.
Отвечай на вопрос! требовала Светлана.
В тот момент она показалась непривычной, даже злой.
Главное, чтобы было хорошо вместе, а парень или не парень, это не важно, попробовал выкрутиться Сашка.
Конечно, не важно, со злорадным смешком подтвердила Татьяна, лишь бы было хорошо.
Значит вот так? Света прищурилась и стала казаться ещё более злой. Только знаешь, мне это не нужно. Раз не парень, то и не надо.
Она развернулась, хотела уйти, он схватил её за руку.
А ну стой. Куда пошла?
Домой, она с силой дернула руку и быстро пошла вдоль по улице.
Сашка обернулся на Татьяну презрительно посмотрел:
Какого черта ты делаешь? Я не твой парень и никогда им не буду. Отстань. Вот прицепилась.
Саша
Таня попыталась ответить, но он кинулся вдогонку за Светой и уже не слышал ничего. В конце улицы догнал её, схватил за плечо:
Стой. Ты чего? Не слушай её, мы же вместе. Я ведь с тобой.
Она остановилась, глянула таким взглядом, какого он ещё не замечал и сказала:
Главное, не то, считаешь ты себя моим парнем или нет, главное, что перед ней ты показал своё сомнение.
Глупая, он потянул её к себе, если хочешь, я скажу тебеда, я твой парень. Довольна?
Нехотя она улыбнулась, но ему показалось, этого всё же мало. Она хотела, чтобы он сказал это там, перед Татьяной. Но ведь то, что он вообще это сказал, уже многое значит. Пусть радуется этому.
Он не помнит когда появилась новая надпись на кирпичной стене, на следующий день или позже. Кто-то большими буквами белой краской написалНенавижу тебя!.
Глава 12
Остатки лета, будто рванный на части тетрадный лист. Душные дни пробегали в безумном желании скорее закончится, а дни прохладные ползли, наполняя сердце тоской и тревогой. Иногда доносил свежий ветер лёгкое дыхание осени, напоминал о будущих переменах.
Экзамены Татьяна провалила во всех трёх институтах. Когда вернулась домой после утомительной поездки совсем пала духом. Хотелось отрешиться от всего, убежать от осознания неудачи, закрыться, не смотреть никому в глаза. Казалось, все кто видит её, осуждают, смеются и нет ни одного человека, который бы не знал о проваленных ею экзаменах. Предчувствие того, что вот-вот захлестнёт волна тоски не покидало и чтобы совсем уже не впасть в отчаяние, по убеждению мамы, Татьяна устроилась на работупродавщицей, в магазинчик недалеко от их дома.
Мама хорошо знала хозяйку Веру и та без особых вопросов взяла Татьяну под своё крыло. Одна из молоденьких продавщиц, как раз собиралась уходить в декрет и Татьяна оказалась очень кстати. Найти продавщицу не проблема, но когда работает свой человек, это всё же лучше.
Вера с Татьяной не цацкалась, с порога по-свойски заявила:
Поймаю на воровстве, выгоню сразу. Этозапомни навсегда. Выгоню и зарплату не заплачу. Ещё с матерью поскандалю.
Татьяна хотела было сделать обиженное лицо, но Вера тут же добавила:
А если будет всё окей, так ещё и премию будешь получать. Смотриревизия своё покажет, сказала она, щурясь от дымка, что струился от сигареты, которая торчала у неё во рту. С алкашамибез церемоний, не цацкайся. В долг ничего никому не давай. Пусть хоть на коленях упрашивают. Их похмельный синдром не твоё дело. Есть деньгибери бутылку, неттак иди подобру по здорову. Если кто выкобенивается, сразу меня зови. Они у меня все шёлковые ходят, по струночке. Боятся меня.
Редкие, перепаленные осветлителем волосы Веры, взбученные в желтый шарик, от души залакированные, составляли прическу, в которой иногда проваливались пряди. Квадратное лицо, такая же фигура. В них давно потерялись, может и бывшие когда-то привлекательными, черты. Они то потерялись, вот только Вера этого похоже не заметила, всё ещё считая себя достаточно интересной для противоположного пола женщиной.
Может быть, если бы не пахала как папа Карло, как любила она повторять, не дымила бы сигаретами как паровоз, а иногда занималась бы лицом и телом, то внешность её не пришла бы в такой упадок, в какой она погрузилась спустя пятнадцать лет безвылазной работы в двух своих собственных магазинах. С другой стороны если бы работа не была такой успешной, то Вера не зарабатывала бы столько, сколько она теперь зарабатывает, благодаря своей же не ленивости. Впрочем, все, что во внешности её недоставало и портилось с годами, Вера с лихвой заменяла украшениями. Золотые кольца чуть не на каждом пальце, три цепочки разной толщины с кулонами на шее, тяжелые серьги в ушах. Вера любила золото. Много, много золота.