Когда Светка отошла, чтобы дать Сашке с матерью поговорить, та вдруг обернулась, посмотрела далеко ли Светка и торопливо заговорила:
Татьяна приходила, адрес твой спрашивала. Я не дала. Сказаланечего пару разбивать.
Правильно сделала, задумчиво ответил Сашка.
Хорошо, а то я думаюнадо, не надо. Ты ей тоже мозги пудришь? Смотри Саня, нехорошо это двум девушкам голову морочить. Уже встречаешься с одной вот и встречайся. А то они потом ходят у ворот, тебя спрашивают.
Кто ещё ходил?
Да никто, это я так к слову. Просто не нравится мне это. Татьяна какая-то грустная, влюблена в тебя видать?
А ты думала, в такого красавца, разве можно не влюбиться? усмехнулся Сашка. Я же у тебя красавец?
Смотри красавец, будешь девкам головы морочить запутаешься, потом выбраться не сможешь. Пора уже Саня остепениться. Армия ведь, не пацан уже, мужчиной должен становиться, а у тебя одни шуточки на уме. Смотри, как бы до беды не довело, строго глянула мать.
Эх, мама, как ты близко всё понимаешь. Только надеюсь не беда ещё, то, что Татьяна написала. Не беда. Обманывает она. Точно обманывает. Вот прилипла. Нужно бы мне её обходить другой дорогой. У этой девки на уме одни хитрости. Ну, ничего посмотрим. А если и вправду беременна? Пусть тогда сама выкручивается. Да нетврёт она.
А через пару недель:
Рядовой Фомин на выход! Следуйте на КПП, там к вам приехали.
Что такое? Снова мама? Не насмотрелась ещё? Чего ездить туда-сюда?
Подошел к КПП, у ворот девушка стоит, тёмные волосы ветер треплет. Серый плащик, ботиночки, сумка. ОбернуласьТатьяна. Нахмурился Сашка, почуял неладное. Подошел. Она его увидела, лицо радостью озарилось, даже какое-то необычное, красивое стало, на щеках румянец вспыхнул, в глазах счастливый огонёк загорелся.
Саша! она было кинулась к нему, но он вытянул руку, остановил.
Татьяна сразу погрустнела и неуверенно произнесла:
Вот, приехала к тебе.
Это ещё зачем?
Ты письмо моё получил? она глянула ему в глаза, будто пыталась угадать получил или нет, будто не верила в тот его ответ. Я же тебе написала обо всём.
Получил. И ответил, по-моему, достаточно понятно. Только не пойму, чего тебе от меня надо? Я ведь всё в письме так и сказал, он равнодушно прищурился, посмотрел по сторонам, почесал затылок, показываю всю, какая есть, незаинтересованность этим разговором.
Я подумала, может ты пошутил. Может, не думаешь так, как написал. А? Я же беременная. Точно. Тест показал.
Он вздохнул. Совсем не хотелось слушать подтверждение того, что уже некоторое время портило настроение.
Слушай, сделай с этим что-нибудь. Я своё согласие не давал. Мне это совсем не нужно. И вообще я не понимаю, чего ты ко мне прицепилась. Ходишь, следишь. Приехала зачем? Ты думаешь, я на вот такую как ты позарюсь. Ты мне даже не нравишься. А то, что у нас с тобой произошло, но ведь ты сама всё время ко мне лезешь. Я тут не причём.
Татьяна слушала его, даже казалось внимательно. Иногда с несмелым любопытством смотрела в сторону на проходящих мимо солдат. Потом снова впивалась взглядом в лицо Сашки, в ожидании согласия или чего-то в этом роде. Он понимал чего она от него хочет, но совершенно не собирался ей уступать. Да чего, он должен уступать? Никому ничего не он должен. Ему было её немного жаль, но что он мог ещё сказать. Вся эта ситуация начинала раздражать. Хотелось скорее выбраться из неё и желательно с малыми потерями.
Ты не обижайся, просто я тебя не люблю, и никогда не полюблю, ничего у нас с тобой не будет. Ничего понимаешь?
Ну, пожалуйста, подумай, заунывно тянула Татьяна, мы могли бы жить вместе с нашим маленьким ребёнком
Хватит! он резко схватил её за рукав. Я смотрю, ты совсем тупая, ничего не понимаешь? Да? Я тебе объясню, он потянул её за угол, где не были видны окна КПП. Ещё раз я тебя увижу, смотри мне! Заколебала уже со своим ребёнком. Ноет и ноет. Я сказалникой ребёнок мне не нужен! Делай как хочешь, но чтобы его не было. И не вздумай меня сюда приплетать.
Сашка отпустил руку, мгновение грозно смотрел на Татьяну, чтобы до неё окончательно дошло, потом развернулся и пошел на проходную.
Глава 20
Вера к вам можно?
Татьяна переоделась, чтобы идти домой, но когда увидела открытую дверь кабинета начальницы, почему-то потянуло туда. Будто неведомая рука толкнула к двери. Неожиданное, даже отчаянное решение.
Заходи.
В кабинете пепельница полная окурков, едкий запах прокуренных занавесок. Сама Вера как видно этого не замечала, но любому кто входил сюда становилось не по себе почти до головокружения. Стеллажи с мелкими товарами, между ними Вера, словно царица коробочек и баночек вечно что-то считала, выкуривая одну сигарету за другой.
Рассказывай, хозяйка кабинета сидя за столом быстро нажимала на кнопки калькулятора и даже не смотрела на Татьяну.
Я хочу вам сказать, несмело начала девушка, понимаете, она почувствовала, как накатываются слёзы.
Ну? нетерпеливо подгоняла Вера.
И тогда Татьяна почти ощутила как всё, что несколько этих недель накапливалось, начинало вылезать наружу, давить, и уже не было сил держаться. Татьяна закрыла лицо ладонями и громко всхлипнула.
Вера подняла взгляд, недоуменно уставилась на Татьяну:
Это ещё что такое? строго сказала хозяйка и встала из-за стола. А ну садись, она указала на маленький диван, давай, выкладывай, сколько денег взяла?
Я не из-за денег, всхлипнула Татьяна и присела на диванчик, я беременна, не знаю, что мне делать. Маме не хочу говорить.
Вера присела рядом с Таней, обняла её:
Так. Какой срок?
Где-то два месяца.
Ну, ты Танька даёшь? Где ж ты красавица это дело подхватила? А он что, отец то?
Сказал, чтоб избавилась. Ненавидит меня.
Он твой парень? Давай я поговорю, сразу как миленький полюбит.
Нет, он парень моей подруги.
Во даёшь. Как же ты? Хотя неважно, Вера участливо задумалась, а потом резко встала, так ты чего хочешь?
Ничего не хочу. Буду избавляться пока не поздно, пока никто не узнал. Не хочу я проблем. Не хочу.
Посреди небольшого кабинета со стеллажами упирающимися в потолок, с рядами разноцветных коробочек, стояла засунув руки в карманы хозяйка магазина Вера и озабоченно рассматривала Татьяну. В какой-то момент взгляд её остановился и минуту другую не двигался. Вера как будто вспомнила что-то из прошлого, словно увидела в Татьяне кого-то давнего, а может быть даже себя саму.
Значит так, молчи, никому ни-ни. Иначе я тебе не товарищ. Помогу, чем смогу. Только учти, она ткнула в Татьяну морщинистый палец, если кто узнает, не вздумай меня приписать. Поняла? Я достану таблетки, выпьешь и всё того, ну ты поняла. Будет больно, но недолго. А если повезёт, даже больно не будет. Так что не вздумай кому ляпнуть. Тем более матери. Она меня укокошит, если узнает.
Во взгляде Веры оптимизм, твёрдость и уверенность в принятом решении. Татьяна кивнула в знак согласия. Так просто Вера всё поняла и обязательно всё решит. Главное, мама не узнает.
Два дня Татьяна ждала, вот сейчас Вера позовёт, скажет, что делать. Но та, как будто забыла. Ходит, с товаром возится, даёт указания по ценам, по продуктам, а на важную для Татьяны тему ничего не говорит. Не смотрит заговорщицким взглядом, ни делает тайных знаков. Словно и не было между ними того разговора. Приснился видно, а на самом деле ничего не было.
На третий день утром позвала хозяйка Татьяну в кабинет.
Вот держи, она протянула маленький бумажный пакетик свернутый вручную, время подгадай, чтобы не дома, а в магазине была. Примешь все сразу. Да, и не забудь закрыть дверь. Если скрутит, пойдешь в дальнюю подсобку отлежишься. Сначала просто покрутит, а потом, когда выскочит, замотайся как положено, а то может ещё покровит несколько дней.
Все эти слова, простые для Веры, Татьяне казались совершенно колдовскими. То, что легко произносила хозяйка, страшным комом подкатывалось к горлу. Выпить, скрутит, выскочит, отлежаться. Что это значит? Страшно, очень страшно. Но нужно сделать. Очень нужно. Сначала больно, потом пройдёт. Разрешиться.
Потом, после этого, Татьяна больше никогда не станет приходить к Сашке. Раз он так поступил с ней, значитнедостоин. Раз сказал такие слова, значит не любит и видно не полюбит никогда. Нужно действовать, избавиться и забыть. Всё забыть.
Глава 21
Студент пятого курса Иван Ильин два года снимал комнату в доме, что находится напротив небольшого продуктового магазина. Два года Иван ходил в этот магазинчик за пельменями, основным продуктом нехитрого студенческого рациона.
В самом начале, когда ещё только снял комнату, он почти никогда не смотрел в окно. И совсем не предполагал, что спустя некоторое время, будет пристально рассматривать витрины магазина и ловить в них каждое движение молоденькой продавщицы, которая с середины лета стала там работать.
Он видел всё. Как она разговаривала, смеялась, хмурилась, подавала товар, отсчитывала сдачу. Порой как завороженный он просиживал у окна целый час или два. Одни и те же движения продавщицы гипнотизировали его сознание, он словно во сне, смотрел и не мог от этого сна оторваться.
Когда Иван впервые увидел её за прилавком, он почему-то сразу понял, что она совершенно несчастна. Но её, всегда неприветливое лицо всё равно нравилось ему. Казалось, если бы она была, хоть немного счастливее, то лицо её было бы ещё красивее. Оно и так без изъянов, а в редкие моменты, когда она улыбалась и вовсе делалось прекрасным.
Ещё, он помнил совершенно точно, в тот момент, когда впервые увидел эту девушку, в ту же секунду, почувствовал что влюбился. И кажетсянавсегда.
В магазин он ходил не часто, чтобы она, не дай бог, не заподозрила его в слежке. Но если уж приходил, старался побыть как можно дольше.
Отчего-то Иван знал, продавщица из небольшого магазинчикаТатьяна, обязательно должна стать его женой. Единственное чего он не мог представить, как это осуществить.
Ходить, смотреть на неё из-за стеллажей, совсем не выход. Нужно делать что-то, а что тут сделаешь, если Татьяна всегда такая строгая. Он очень хотел с ней познакомиться, но страх перед её настроением буквально сковывал движения, отсекал любые звуки готовые родиться в горле. Он боялся. Сама мысль о том, что нужно заговорить отпугивала. Такая девушка не станет с ним разговаривать. Это точно.
Пару раз, правда, она сама заговаривала с ним, наверняка, только для того чтоб поскорее выдворить его из магазина. Чтобы, он не ходил, не мозолил ей глаза. Уверенности Ивану явно не хватало. Ни на то, чтобы спросить о чём-то, ни чтобы пригласить погулять. Нет, на это он просто не был способен. Чем дальше, тем больше он злился на такую свою нерешительность. Много раз за это себя ругал. И ждал случая, удобного момента, когда сумеет побороть страх и стеснение. Но такой момент не наставал, Иван всё больше замыкался, в отчаянии и злобе на самого себя.
Кто бы мог подумать, что случай всё-таки наступит, появится шанс показать себя с лучшей стороны. Чтобы Татьяна наконец увидела, узнала чего он стоит и на что готов ради неё. Единственное чего Иван совсем не предполагал, что произойдёт знакомство при обстоятельствах, заставивших его в ещё большей степени пережить страх и даже ужас.
Глава 22
С самого утра, когда Татьяна пришла на работу, сразу решила действовать. Вытрусила на ладонь три белых таблетки из пакетика, посмотрела на них как на последнее спасение и закинула в рот. Судорожно глотнула воды. Постояла немного, подождаланичего, никаких ощущений, и спокойно пошла в торговый зал.
Неожиданно за окном зашумел дождь. Он стучал в полутёмные окна и Татьяне казалось, что теперь вечер, а не утро. Редкие покупатели входили и выходили. Неохотно двигалась вдоль полок Татьяна, хотелось спать, но нужно разгонять состояние лени, надо работать.
Пожилая покупательница собирала сдачу, когда в животе у Татьяны кольнуло в первый раз. Острая боль пронизала внутренности, чуть не вскрикнув девушка схватилась за живот и замерла.
Что с тобой? испуганно глянула женщина.
Да нет, ничего, ничего, неуверенно произнесла Татьяна. Она прислушалась, всё прошло.
Когда женщина вышла, Татьяна подошла к окну, чтобы дернуть шнур ролеты, но в следующее мгновение новый виток боли схватил внутри, стал выкручивать. Это была уже другая боль. Резкая, постоянная, сплошная, она собралась в животе, разлилась на все конечности. Она не сковала движения, а даже запустила их. Стало вдруг ужасно страшно. Таня почувствовала как перекосило лицо, она отскочила от окна, села на стул у двери. Прислушалась. Всё ещё в неверии того что происходит.
Ааа! неожиданно для самой себя закричала Татьяна, голос её эхом пронёсся между полок магазина и быстро замер.
В ответ тишина.
Новый виток боли подбросил со стула. Татьяна ринулась в боковую дверь добежала до последней подсобки, с размаху, обеими руками толкнула дверь, чуть не упала в темноту. Едва различимые контуры кушетки. Девушка легла на неё и тут как будто раскалёнными щипцами кто-то стал ковыряться в животе. Она крутилась, выворачивалась, громко стонала в тщетной надежде, вдруг кто услышит. Знала, что не нужно кричать, пыталась закрыть себе рот, но ненадолго. Боль заставляла забыть осторожность.
Сколько прошло времени непонятно, казалось весь день она лежит здесь, кричит, но ни кто не приходит на помощь.
Внезапно стало ещё хуже, словно что-то оторвалось и проситься наружу. Татьяна чувствовала, как внутри неё разрывается плоть, ломаются кости, раскурочивает ноги. В последнем порыве она собралась с силой, попыталась снять джинсы, не смогла. Откинулась и стала судорожно ворочаться. В этих судорогах упала на пол. Холодный кафель заставил прийти в себя, темнота вокруг виделась почти нереальной. Татьяна не понимала очертаний, всё поплыло. Полутёмный проём двери, куда она смотрела с надеждой на спасение, мутным пятном вырисовывался недалеко, но неясно как добраться до этого спасительного проёма.
Она слышала собственный стон, свой крик в пустоту и не понимала, почему никто не приходит.
Мама! Сашка! Света! Настя! Где вы все?! Почему не приходите, чтобы помочь? Чтобы спасти. Мама, где ты? Почему я не доверилась тебе? Почему сделала это, теперь умираю, в темноте на полу. Холодно. Вот и всё.
Тень мелькнула рядом.
Это он? Кто это?
Кто это?! закричала Татьяна.
Это я. Не кричи так сильно, мужской голос в ответ.
Кто-то взял за ноги, потянул джинсы. Человек раздвинул ноги Татьяны. В последнем проблеске сознания она ощутила, как сдавило бёдра. Узлы, тугие, жестокие узлы. Кругом и всюду узлы. Он заматывал и стягивал. Зачем он делает это? Человек поднял с пола Татьяну.
Кто это? Мама, где ты?
Резкий свет в глаза.
Лампа? Выключите лампу!.
Утро. Татьяна приподняла голову. Пустые кровати, подушки уголком и запах, странный, неприятный. Больница.
Этого ещё не хватало. Что за ерунда? Боли нет. Она ушла. Слава Богу. Значит всё? Закончилось? А если нет?.
Дверь приоткрыта, заглянула медсестра.
Проснулась красавица? С добрым утром, приветливо улыбнулась она.
Татьяна попыталась улыбнуться в ответ и почувствовала себя хорошо.
Вот скажи спасибо, если бы не парень твой, неизвестно чем кончилось бы. Может мать твоя уже пирожки заказывать бы пошла.
Слабость в теле не мешала хорошему расположению духа. Татьяна улыбнулась черной шутке и решила, что медсёстры не станут говорить такое, если только у пациента не совсем всё в порядке.
Что за парень, не знаю никакого парня. Я никого не видела.
Так вон он в коридоре сидит, ждёт, пока проснёшься. Позвать? не дожидаясь разрешения, девушка крикнула, Иди уж, проснулась твоя!
В тот момент Татьяне показалось, вот сейчас мечта станет явью и в палату войдёт Сашка. Бросится на колени, будет целовать руки, говорить о своей огромной любви. Но в палату вошел парень совершенно на Сашку не похожий. Это был тотсердитый покупатель с магазина.
Привет, казал он, как ты?
Разочарованно Татьяна посмотрела на него, её досада видимо даже отразилась на лице. Парень будто бы понял, и не стал подходить близко.
Надеюсь, ты скоро поправишься, сказал он, ну, пока.
Он вышел, а Татьяна осталась одна в палате с белыми стенами и с разными мыслями в голове.
Глава 23
Тащились чередой серые солдатские будни. Подъем, отбой, налево, направо, скучное существование. Иногда во время стрельбищ или рукопашных схваток с каким-нибудь самоуверенным громилой, наполнялись мысли минутами удовлетворения от одержанных побед. Тянулось время бесконечной резиной, которую нужно тянуть и надеяться, на то, что когда-то она всё же закончится. Как не ускоряй, как не пытайся торопить, всё равно пройдёт столько дней и ночей, сколько должно ни днём меньше.