Новенькая дикого. Закрытая школа.
1
Моргаю. Дикий тоже моргает. Поморгали ещё немного и я, наконец, собрала мысли в кучку:Окстись. Из Филатова мой бывший, как из меня балерина, - вспоминаю свои бревенчатые навыки танцовщицы.
Не бывший? - недоверчиво переспрашивает Артём.
Филатов - прилипучий банный лист. Прямо как ты, - не могу НЕ подколоть.
Какой он мне парень?! Доставал до той поры пока я не нажаловалась директору. Родителей Антона вызвали в школу и после беседы с ними, он отстал.
То есть...Я для тебя какой-то другой вид банных листиков? - усмехается дикий.
В каком плане? - не понимаю я его этих усмешечек.
На него нажаловалась, а на меня нет. Получается, я для тебя особенный? - наступает опасно.
Делаю шажочек назад, но там шагать некуда как бы. Дверь подъезда.
Только, если прыгать через перила и беря пример с сайгака, улепётывать. Но я помимо того, что не балерина плюс и НЕ акробатка.
Не успела я. Не успела. Понятно? И тыне надвигайся на меня.
Почему? Чувствуешь себе некомфортно? Сердечко начинает стучать? Волнуешься? - с бесовщинками в наглючих глазах, цепляет мажор меня за куртку. Тянет на себя.
Давай помогу определиться с ответом, - ласково заставляет поднять голову.
Между нашими губами сантиметры несчастные. Дыхание становится рванным.
Ты имей ввиду... - храбрюсь.
Что?
Посмеешь и я тебе опять ударю, - пытаюсь вырваться.
Но у этого ирода, вероятно, силушки богатырские вернулись.
Ни что не напоминает о том, что недавно он валялся в больнице и был чуть ли не при смерти.
На лице Артёма возникает мыслительный процесс, у меня же он давно идёт. Но что-то никак не прогрузится до гениальной идеи по моему спасению.
Хорошо, - достаётся мне мягкая улыбка.
Что? - хмуро догадываюсь, что парень опять задумал нехорошее.
Это стоит того, - склоняется.
Надо оттолкнуть его. Вот сейчас.
Ну, давай, Варя. Оттолкни. Жаркое дыхание на губах и
ВАРЯ!
Голос мамы действует, как ушат в котором подтаивает ледник из Антарктиды.
То есть по темечку и водичкой, и глыбой «прилетело, стукнуло».
Два в одном.
Взбодрилась до такой степени, что, если бы Артём не среагировал быстро, и не переложил руку мне на талию, чтобы удержать от падения. Точно расшибла бы свою глупую «головешку» об асфальт.
Здравствуйте, Виктория Ивановна, - здоровается плохой, очень плохой парень.
Откуда он имя-отчество мамы знает? Бежит панической строкой мысль.
Я - парень Вари. Артём, - забирает из рук мамы пакеты...мой парень.
Чтоб его черти до китайской стены гнали.
Артём? Варя! - строго сводит брови матушка.
А? - робею я.
Почему я ничего не знаю об этом?
Ну...просто замоталась, забыла рассказать, - хихикаю как дурочка, распиливая дикого, сжигая, пепел его по ветру развеивая, но лишь в своей фантазии.
В жизни то, что с ним сделается?!
Только, если ноги себе сумками с закрутками от бабушки отдавит.
Но для этого он должен быть слабым доходягой.
А то, что у Артёма ни слабости, ни доходягости - очевидно.
Не уронит.
Стоит себе непоколебимо.
***
Сидим на нашей потёртой кухонке.
Дикий в своих вещичках, общая стоимость которых, наверняка, как вся наша квартира будут, выглядит на ней инородно. Оно и логично.
Но, что странно, пьёт себе чай, заботливо заверенный мамой. И ни словом, ни делом не показывает пренебрежение или брезгливости.
Очень вкусно, Виктория Ивановна, - уплетая вторую слойку с вишней, скалится, при этом прожигая взглядом меня.
Между прочим, ест мои любимые пирожочки, а мне - человеку, для которого они и пеклись, не даёт.
Не физически, конечно. Навряд ли он стал бы меня голодом морить. Зачем ему это?
Но просто кусок в горло не лезет, когда он так таращится.
У-у-у. Демонюка адова.
Кушай, кушай, Артёмушка, - расплывается в улыбке «не» моя матушка.
Поворачиваюсь к ней.
Кто вы и куда дели мою маму?
О чём ты, Варюш? - щипает под столом за ногу, невербально говоря: «прекрати меня позорить.»
Какой «Артёмушка»? Ты его знаешьп-б-т, - замычала, так как «добрая» женщина вбила в мой рот пирожок.
Варенька, сердце кровью обливается. Совсем исхудала. Ешь быстрее, - подставляет опасная женщина ко мне чашку с компотом поближе.
Откусываю сдобу.
Спасибо, мамуль, - жую, делая вид, что бить в нашей семье выпечкой - норма.
Артём, а вы с Варей вместе учитесь? - любовно подливает ему чайку бергамотового родительница.
Исчадие признательно лыбится.
Спасибо большое Виктория Ивановна. Да. Мы одноклассники.
Ой, как интересно. А расскажи-ка.. - звонок маму перебивает.
Оно и слава богу.
Так и уверуешь в него. Помолилась, чтобы хоть кто-нибудь её остановил и остановил же.
Кушайте, дети, - встаёт из-за стола клон моей матери.Я скоро вернусь, - убегает он-она к телефону.
Что творится? Что творится то?
У тебя прекрасная мама.
Пораженно оборачиваюсь к дикому.
Он с лёгким налётом грусти смотрит в сторону гостиной.
Именно там мама шагая туда-сюда, с кем-то общалась.
Тянусь к компотику. Что-то пить захотелось, но руку перехватывают на полпути.
Артём подаётся вперёд.
Еле успеваю поставить чашку, чтобы не разбить её.
Лёгкий скрип оповещает, что парню не составило труда пододвинуть к себе стул на котором я сидела.
От рывка заваливаюсь вперёд, но Артём не даёт расплататься на нём.
Его запах заполняет лёгкие. Время замирает. Парень чуть-чуть наклоняется.
В этот миг я и дышать забываю как.
Там вроде надо носом работать. Диафрагмой?
Я забыла как дышать. Забыла. Помогите.
Поцелует? Он поцеловать меня хочет?
Но дикий лишь проводит у края моих губ.
Ты испачкалась в варенье, - объясняет легко, отодвигаясь и облизывая с пальцев джем, любовно приготовленный опять же для меня бабулечкой.
Сладко, - хрипло говорит и беспечно точит себе пирожок дальше.
У меня кровь в густую лаву преобразовалась, а этотслов не находится, чтобы описать его.
Держи, Варюш, - водружает аптечку между нами мама, приводя в себя.
Смотрю на жестяную коробку из под печенья. Она - на меня.
Позаботься о своём парне. Ты же причина того, что он пострадал, - гладит по плечу мама.
Натянуто улыбаюсь.
Хорошо. Обязательно.
Спасибо, Виктория Ивановна, - вылезает со своей благодарностью Артём.
Родительница уходит - телефонный разговор заканчивать.
Подождав, чтобы она отошла на приличное расстояние, от души пинаю ирода ногой.
Ты что моей маме наплёл?
Как знала не надо было их одних оставлять. Но, если мама сказала поставить чай, с ней лучше не спорить, а то может чайничком то и огреть заботливо.
Давай, новенькая! - и бровью не ведёт Артём.
Слабо врезала. Надо было сильнее.
Чего тебе давать?
Лечи меня, - пододвигается ближе.
Жить будешь, - откидываюсь я на стуле назад, пытаясь убраться подальше.
Надоело примагничиваться.
Но нюансик маленький в том, что дикому не надоело, поэтому он мою блузочку с клубничками «хвать». И отрегулировал, и её, и меня, как ему нужно.
Бессердечная ты, новенькая. Я кровью истекаю, а тебе всё хиханьки да хаханьки, - надувает губы капризно.
Пирожки же ты как-то лопал. Даже чайком с кофетками их зашлифовывал, - указываю я на несоответствие.
Уж пластырем сможешь воспользоваться, - верю в него.
Артём качает головой.
Что?
Сам он в себя не верит?
Можешь со рта начинать, чтобы он не болтал лишнего, - советую едко.
2
Надо опускаться до шантажа то есть? - складывает брови домиком парень.
До шантажа? Ты о чём?
Позаботься обо мне, - пододвигает коробку.
Или я скажу твоей маме, что я за тобой бегаю и бегаю. Бегаю и бегаю. Но ты жестоко отвергаешь меня, - цокает языком подлый вымогатель.Попрошу её о помощи.
О какой помощи?
По взятию неприступной крепости под названием «Варвара Кренделева».
Обмираю.
Как думаешь... - невесомо удерживая моё лицо, гладит по щеке большим пальцем невозможный. ...твоя мама мне поможет?
Ты не посмеешь этой глупой глупостью страдать. Артём, ты выше какого-то жалкого и недостойного шантажа.
О-о-о-о, - округляет глаза «доводитель» до белого колена.
Какой прогресс. Уже и по имени звать начала. Не. Ты права. Не нужна мне твоя помощь. Я лучше попрощу помощи у другой Кренделевой, - приподнимается на стуле.
Ви-и-иктория Ива-а-а-ановна, - громко зовёт.
Матушка крутанувшись, смотрит на нас.
Всё, всё, - придавливаю дикого собой, облокачиваясь на сильные плечи.
Проворные ручонки, пользуюсь предоставленным шансом, жамкают не талию...то, что пониже обитает.
Прекрати, - гневно шепчу.
Ой, не могу, - издевается так же громким шёпотом Артём.
Виктория Ивановна, умираю от неразделённой любви. Подойдите, пожалуйста, вразумите свою дочь, - отыгрывает, как будто курсы актёрские прошёл, и теперь надо позарез показать чему его на них научили.
Повыше грабли хоть положи. Мама же смотрит, - улыбаюсь ей, показывая, что всё в поряде.
Клешни загребущие послушно перетекают вверх, не забыв при этом огладить всё, что можно и всё, что нельзя.
Лечу его. Лечу, - кричу родительнице, у которой подозрение взлетает на баллов пятьдесят.
Она вроде верит и возобновляет разговор с кем-то.
Дикий
Да-да? - снова-здорова играет он увлечённо моими волосами.
Когда-то ты уйдёшь, дикий, и ты станешь беззащитным.
Артём беззвучно смеётся.
Если намекаешь, что не смогу тебя шантажировать, не намекай...- искрится его взгляд весельем.
Я взял у Виктории Ивановны телефон. Теперь мы с ней на связи.
Не верю, - в священном ужасе, прикладываю ладонь ко рту.
Уж поверь, - скалится радостно сумасшедший.
Всё, мышонок ты мой своевольный. Как мы заживём прекрасно. Наконец-то я нашёл на тебя рычаг давления, - мило трётся носом о мой.
Даже поругать его за это не могу, прибываю в полнейшей шоке.
Эх. Классная поза, но надо в темпе вальса действовать. Самое интересное начинается, - ссаживает с колен безумный.
Погнали, Варька. Вернее, ты гони, а я буду с благодарностью принимать твою помощь, - подставляет лицо.
Машинально открываю коробку.
Достаю перекись, ватку, заживляющую мазь и натыкаюсь на чесоточный порошок.
Что он тут делает?
А-а.
Покупала, чтобы отомстить Филатову.
Но перевелась в эдем раньше и не вышло.
Но не зря же я порошочек не выбрасывала.
Прикрыв глаза, проклинаю саму себя.
Нет. Не могу ему навредить.
И что вот со мной приключилось?
Когда я стала бесхребетной тефтелей?
Ты уснула? - приоткрывает один глаз Артём.
У меня шея затекает понемногу, если заболит - учти. Массаж будешь делать мне тоже ты.
Или могу?
Подцепляю порошок ногтём.
Дай помолиться немного. Может молитва спасёт от ЗППП, - шиплю, видя, что он не сводит с меня глаз.
Угу, - не оскорбляется нисколько Артём.Давай. Можешь даже в слух, - и опять прикрывает веки.
Натру ему футболку под видом обработки ран.
А?
Ай. Ай.
Не могу.
Зверски забросав пакетик таблетками, закрываю коробку и зло отвинчиваю крышку у перекиси.
Придавливаю ватный диск к первой ссадине.
Ё! Нежнее, Варь, - не слабо так тряхануло дикого.
Я тебе сырочек «хохланд», чтобы быть нежной?
Тяжёлый вздох, мою руку останавливают, мешая ей заниматься оказанием первой помощи.
Даже я устал, но повторю специально для тебя
Что повторишь?
Виктори
Мама увлечённо ведя беседу, не услышала.
Быстро, чтобы она не заинтересовалась, что на её кухне делается, затыкаю слишком болтливый рот конфетой.
Живот протестующее заурчал, не соглашаясь, что и эта еда от него тоже убежала, но голод - меньшее из моих бед.
Ты мне чуть зубы не выбила, - сотрясается от смеха демонюка Викторович, вынужденно откусывая.
Откладывает «мишку под берёзкой» на обёртку.
Тебе бы пошло быть беззубым. Поменьше бы говорил, поменьше бы портил мне нервы. Красота, - мечтательно улыбаюсь, меняя диск на другой и повторно беря бутылочку со стола.
Кто-то ещё мне намекал на мои извращённые наклонности.
Когда это было?
Для удобства придерживая бровь большим пальцем, намного осторожнее чем в первый рад, стираю кровь.
Артём закрывает один глаз, чтобы мне было проще. Но вторым продолжает смотреть.
Стало смешно из-за его вида, но переборов себя, удерживаю на лице «кирпичное» выражение.
Полминуты назад сказала.
Ах, ты про ЗППП. Ну, прости. На правду не обижаются, - выдавливаю мазь на палец.
Похлопывающими движениями, наношу на мелкие ссадины, на бровь - слой потолще.
Итак. Наклею пластырь и он будет стекать вниз.
Как быть?
М-м. Придумала.
Взяв кусочек бинта, кладу его сверху.
И по сухому фиксирую «гениальное» изобретение пластырем.
Да...
Из меня и медсестра хреновастенькая.
Ты меня как торт наслоила, - оценивает работу парень до этого молча жующий конфету.
Ну, уж, прости, - складываю аптечку.Я не заканчивала курсы помощи, раненному банному листику.
3
Ни с того ни с сего дикий кладёт ладонь на мои пальцы.
Смотрю на наши переплетёные руки и нахожусь в каком-то отупение.
Кажется, что по одним рукам я могу его узнать.
За такой короткий срок выучила в мельчайших подробностях и кольца эти антихристские, и родинку около большого пальца и...
Хватит.
Что я делаю?! Куда моё равнодушие подевалось?!
Стучу ногтём по одной из двух печаток.
Артём фыркает, но от меня не убирается.
Поднимаю глаза. Глупо залипаю, разглядываю его и не могу прекратить, но дикий ничего не делает.
Очнувшись, прерываю гляделки первая и прохожусь заодно, и по сбитым костяшкам.
Тюбик на столе валялся - его единственный не успела убрать. Почему бы и не пройтись?!
Варь?
М-м?
Я - не решается сказать что-то.
Не заставляй меня теряться в догадках. Тебе попросить прощение не стоило большого труда, - забрасываю мазь в коробку.
Что ты хочешь сказать, но не можешь? Ты из секретной службы правительства? - Артём усмехаясь, качает головой.
Шпион под прикрытием? На самом деле тебе сорок пять и вот это всё- трясу ладонью около его лица. искусный грим?
Мажор непредсказуемо дёргает меня на себя, пискнув, падаю снова ему на колени.
Грим? - прикладывает мою ладонь к своей щеке.
Моя вторая ладошка же каким-то образом оказывает там, где стучит его сердце.
Тук. Тук. Тук. Бьётся оно неспокойно, но дикий спокоен.
Мне бы его выдержку.
Н-н-не грим. Не грим. Отпусти.
Удивительно, но выпутаться удаётся легче легкого.
Варюш, - появляется на кухне причина моего беспрепятственного освобождения.
Директор сказал приехать. Не справиться им без меня. Но вы то одни справитесь?
Открываю рот. Закрываю. Открываю. Зак...
Нет, ну, правда. Вы кто?! Ты как можешь дочь родную оставить наединес НИМ, - имею ввиду безмятежного выходца из пекла.
Не придумывай. Вижу - Артём очень хороший мальчик.
«Хороший мальчик» затряс головой, подтверждая свою хорошесть.
Он тебя в обиду не даст, если что защитит. Даже и от тебя самой.
Мама. Мне не пять лет. Я давно самостоятельная личность.
Вспомни, моя самостоятельная личность, как ты хотела летом торт испечь, - снисходительно припоминает мой недавний позор мама.
Стыдливо замявшись, прикусываю губу.
Чуть всю квартиру не спалила, а это было два месяца назад. Сомневаюсь, что с той поры ситуация кардинально изменилась.
Едва слышный смешок от собаки бешеной заставляет покраснеть.
Но...да. Готовка так же не является одной из моих сильных сторон.
Я спокойна, если Артём рядом с тобой.
Тот мгновенно прекращает дурковать и говорит уже серьёзно:Спасибо за доверие, Виктория Ивановна.
Опаляю его яростью, но мама рушит весь эффект тем, что начинает тискать придурка за щеку.
Какой ты вежливый. Милота.
Ма-а-а.
Да. Прости, Артём. Забылась, - отпускает она немного охреневшего его.
Но проходит немного времени и парень возвращается к своему обычному поведению.
Нахально прихлюпывает чаёк и никак не хочет и честь знать.
Мне его битой придётся выгонять?
Хочешь? - немного уводит чашку ко мне.
Едва держусь, чтобы не вылить ему на голову её содержимое.
Не хочу я, - запыхтев от злости, разворачиваюсь и убегаю в прихожую.