Тебе больно? наконец тихо спросил Бен, а она чуть не рассмеялась истерически, громко, абсурдно.
Больно? Откуда ей знать? Джил не понимала, потому что сходила с ума. Потому что амфетамин лишил её единственного человека, который дарил ей тепло и уют. Потому что руки горели не от хватки удивлённого Бена, щеку которого расчертили две тонкие красные полосы, а от безумного разочарования в нём. Потому что Джиллиан чувствовала себя преданной, хотя не имела никаких прав на верность.
Забудь.
Прости, я не рассчитал
О боже! Они на грани катастрофы, а он так отчаянно переживает из-за каких-то следов.
Почему ты не сказал?
Не сказал что?
Бен наконец посмотрел ей в глаза. Вздохнув, он принял игру, но Джиллиан знала, что ненадолго. Рид обязательно вернётся к самой больной для них темееё реакции на прикосновения. Достигнув так много за эти несколько месяцев, почти добравшись до сути, он больше не даст отмолчаться. Не после того, как наконец-то вырвал признание. Однако сейчас Бен шёл на уступки, и Джиллиан, которая выплеснула весь скопившийся гнев, заметила покрасневшие глаза, щетину на подбородке, вымазанные в машинном масле руки и перепачканную футболку. Видимо, он действительно провёл в гараже ночь и ничего не знал.
Вслед за этим откровением, неумолимо накатил стыд, и Джил присела на корточки, чтобы поднять газету. Сунув её в руки Рида, она постаралась не встречаться с ним взглядом.
Читай.
Что ты с ней делала? пробормотал он, попытавшись осторожно открыть намертво зацепившиеся листы.
Тренировала искусство оригами, огрызнулась Джиллиан и поднялась.
Что на неё, чёрт возьми, нашло? Почему сердце металось в разные стороны, а руки дрожали? Гнев выплеснут, эмоций нет, но пульс по-прежнему слишком частил. Неправильно. Всё как-то пошло неправильно. Тем временем Бен открыл первый разворот и замер.
Нам нужно дать официальный комментарий. И чем скорее, тем лучше.
Я понимаю, ровно проговорил Рид. Но Джиллиан видела, как медленно вытянулся в тонкую линию несоразмерно большой рот и затрепетали крылья несуразного носа. Между бровей легла морщинка, а потом он дёрнул головой, будто пришёл в себя.
Мне необходимо знать, что произошло. Правду, Бен.
Разумеется, всё так же спокойно ответил он, а потом медленно сложил газету, прислонился к кузову машины, достал сигарету и закурил.
Бен?
Это случилось три года назад, и здесь нечего, в общем-то, слушать. Редкостная дыра, городок на самой границе с Кентукки. Мы были там с тобой в прошлом месяце.
Почему?
Слишком много алкоголя, слишком мало здравого смысла. Мы не должны были там задерживаться, но сезон торнадо неумолим. В общем, гостиничный бар официантка финиш.
Рид скривился, повертел в руках сигарету и глубоко затянулся. Наступила та самая тишина, когда лучше бы промолчать, дать договорить и не вмешиваться. Но Джил, как всегда, не смогла. Язык жёг самый важный вопрос. Добровольно или заставил? Не хотел, но сделал или же А потому, переступив с ноги на ногу и жалобно скрипнув набойкой, Джил тихо проговорила:
Она пришла сама?
Да, Бен кивнул. И от нахлынувшего облегчения с плеч будто рухнула пара колонн Белого дома. Джиллиан пошатнулась. Но в этот момент Рид вдруг оскалился. Однако это моя вина. Когда на тебя весь вечер пялятся, трудно понять это как-то иначе, верно? А я смотрел. Неотрывно. Казалось, физически не мог отвернуться и планомерно надирался дешёвым виски, пока она подливала снова и снова. Ну а мне уверенно сносило крышу. Лицо, улыбка, глаза даже то, как нервно дёргалась её щека, когда кто-то из клиентов позволял себе лишнего. Дерьмо, ты даже не представляешь, насколько это было удивительно.
Он негромко рассмеялся и покачал головой, видимо, вспоминая.
Неужели настолько хорошенькая? нервно усмехнулась Джил, а сама пыталась избавиться от идиотического и неуместного чувства ревности. В голове уже щёлкали варианты решений: обманутый губернатор, соблазнение, наркотик в стакане с виски Но тут Рид встрепенулся, непонимающе на неё посмотрев, а затем негромко хмыкнул.
Хорошенькая? Не знаю. Я как-то никогда не задумывался
Господи, ну, было же что-то! раздражённо воскликнула она, но следующие слова сначала вынудили насторожиться, а потом недоумённо посмотреть в глаза Бена. Они улыбались.
Было? Конечно. Вся она целиком. От макушки до её туфель. От веснушек до ума, что блистал из каждого острого слова. Её хитрость, упорность, женственность, воля
Господи, Бен, ты устроил с ней философский диспут, прежде чем поимел? Не думаю, что официантка составила тебе достойную конкуренцию, нервно перебила Джиллиан. Но Рид лишь затянулся.
Официантка? О нет. Что ты Никогда в жизни я не испытывал большего разочарования, чем в момент, когда она открыла рот.
Джил ошарашенно посмотрела на Бена и попыталась связать воедино бессмыслицу.
Ты можешь сказать нормально, что тогда произошло? Трахают за мордашку и сиськи, но никак не за мозги да харизму.
Возможно, флегматично отозвался Бен, который, кажется, даже не слушал.
Хорошо. Если она пришла сама, то почему ты так поступил?
И в этот момент Рид посмотрел на неё, точно перед ним стояла блаженная.
Потому что я хотел вовсе не её. Но и подачки были мне не нужны.
Джиллиан застонала.
Я ничего не поняла. Если тебе не нужна она, то кто и почему
Она оборвала себя на полуслове и выдохнула. Пазл сложился, а Рид тихо хмыкнул.
Бен, это безумие.
Я даже не спорю. Он снова затянулся, отвёл взгляд и холодно заговорил: С расчётливостью типичной провинциальной стервы Алиша быстро поняла, как может использовать почти невменяемого гостя. Тем более, губернатора штата. Согласись, такие возможности не валяются на дорогах в забытых богом городках. Но я не снимаю с себя вины.
Что ты с ней сделал?
Изнасиловал, там же написано. Бен махнул газетой. Тебе подробно описать неупомянутые в письме позы или хватит того, что ей оказалось это не в радость? Нет? Поверь, счета от её психотерапевта были весьма поучительны.
Рид хмыкнул, но Джил видела, насколько ему противно от самого себя. Пальцы так смяли мягкий сигаретный фильтр, что тот превратился в непонятное крошево.
За что?
Решила сыграть в недотрогу, но было поздно. Я уже плохо соображал, когда она закрыла лицо руками и отобрала мою единственную иллюзию. Помню только невнятные крики да своё бешенство
Кинув на пол газету, Бен окончательно смял пальцами ещё непогасший окурок и раздражённо чиркнул зажигалкой. Потом ещё раз, и ещё, пока Джил не выдержала и не схватила с капота полупустую пачку «Мальборо». Вытащив непослушными пальцами сигарету, она сунула ту в руки Рида и отобрала зажигалку, с первого раза высекая ровное пламя.
Я благодарна, что это не мальчик из церковного хора, раздражённо выдохнула Джил, а глубоко затянувшийся Бен поперхнулся дымом. Ты идиот. Почему делу не дали ход?
Потому что я предложил ей кое-что взамен. Алиша согласилась и не стала писать заявление. Откуда взялось это письмо понятия не имею. Оно поддельное, потому что Алиша ошибается в каждом слове, а не через одно. Да и прошлое я, конечно же, уничтожил.
Чёрная бровь растерянно поднялась вверх, покуда Джиллиан боролась со жгучим желанием залепить третью пощёчину. За глупость. Так бездарно попасться мог только благороднейший Рид, который и представить не мог, как можно иначе решить эту проблему. Предался фантазиям, и вот! Нонсенс! Джил хотела было презрительно фыркнуть, но вдруг замерла. Бен был лучше неё. Он всего лишь позволил себе помечтать, хоть и потерял связь с реальностью. А вот Джиллиан осознанно грешила так долго и часто, что это Риду впору испытывать гнев и отвращение. Она же сама больше не злилась. Её разочарование застопорилось на полпути, а потом окончательно захлебнулось. Она принимала этого мужчину. Как и он сам вчера на той остановке принял Джил со всеми ошибками, глупостями и гордыней.
И наконец-то осознав всю глубину их общего падения, она подняла руку и осторожно стёрла выступившие из порезов на щеке капельки крови. Никакой дурноты и отвращения. Ничего. Только понимание, что они с Беном до смешного похожи! А затем её руку накрыла большая ладонь, скользнула чуть ниже и, очертив вены на покрасневших запястьях, замерла там, где трепетал пульс.
Нет, Джил, я не бью свою жену, что бы ты ни думала всё это время, тихо произнёс Бен. Ненавижу нас обоих за то, что случилось, но никогда не посмел бы ударить. Бываю груб, могу схватить, чтобы эта ненормальная не выцарапала мне глаза в приступе очередной ревности. Но ничего больше. Мы оба знаем, как сильно ошиблись, и каждый день напоминаем об этом друг другу одним своим видом.
Не проще ли тогда развестись?
Ты слышала ответ, протянул Бен, огладив подушечками пальцев тонкую кожу запястий. А Джил прикрыла глаза.
Рид мог не объяснять. Меркантильность, шантаж и чувство вины оказалось единственным, что смогло положить на лопатки отживший анахронизм чести Рида.
Я сделаю официальное заявление. Опровергну выдвинутые обвинения, тем временем договорил он. Доказать большего они не смогут, потому что дело так и не было заведено. Моих слов будет достаточно.
Джил покачала головой, мягко освободилась и теперь задумчиво покусывала палец, который до сих пор пах антисептиком. Она думала, что теперь делать, и опомнилась лишь от ощущения металлического привкуса крови на языке. Чужой крови. Не её. И сначала даже не поняла, что случилась, только подняла на Рида растерянный, чуть нахмуренный взгляд.
Зато Бен всё понял быстро. В следующий миг он уже дёрнул Джил на себя и немедленно прижался губами к открытой шее. Деликатно задела подбородок щетина, и кожа Джиллиан покрылась мурашками. Без сомнений, они оба сошли с ума, но у своевольного тела ушло не больше секунды, прежде чем оно победило рассудок и прижалось к широкой груди. Джил прикрыла глаза, улыбнулась куда-то в ворот грязной футболки и медленно провела по тяжёлым лакричным прядям, отчаянно вдыхая аромат сигарет, масла и пота.
Не уверена, что скандал разрешится так просто. Мы зашли слишком далеко, пробормотала она, пока тёплые губы Бена собирали биение её пульса. Общественности потребуется что-то посерьёзней пары фраз.
Значит, поучаствую в паре дурацких передач, фыркнул Рид, а затем неожиданно отстранился и зачем-то ощупал лоб Джил.
Ты слишком беспечен! Она попыталась увернуться от навязчиво скользнувшей по шее руки, но та едва заметно задержалась где-то под челюстью. Нам придётся сильно постараться, чтобы переключить внимание избирателей на другое. Изнасилование так просто не забывают. Такой скандал нешуточный удар по твоей репутации и рейтингам.
М-м-м, протянул Бен. Забавно, но прямо сейчас мы создаём новый.
Бен! ахнула она и отшатнулась, мгновенно стряхнув с себя любовное наваждение. Но Рид был готов. Он крепко держал добычу и чуть прищурившись смотрел на вырывавшуюся Джил. Это плохо. Нам нельзя. Перестань, мы действительно не можем. Не имеем права!
Она прервалась, когда пальцы Бена деликатно приподняли её подбородок и чуть повернули. В глаза ударил свет, и Джиллиан сморгнула навернувшиеся слёзы. Какого чёрта?
А всё же, что у тебя с глазами? задумчиво спросил Рид, и Джил застыла. Некоторые капли иногда вызывают тахикардию и характерное покраснение, расширяют зрачки Твои не реагируют на свет, ты в курсе?
Не твоё дело!
В этот раз она дёрнулась сильнее, одновременно ударив по удерживавшей в хватке руке. Но её больше никто не держал.
Опять сбегаешь? с лёгкой угрозой спросил Бен и задумчиво наклонил голову набок. Что с тобой происходит, Джил? У тебя жар, аритмия и странный набор остальной симптоматики. Откуда столько страха агрессии? Я же помню, что ты не такая.
Не такая?! Господи. Она ещё хуже! Джил подняла голову, чтобы сказать это вслух, но наткнулась на пристальный взгляд и испугалась. В её извращённом сознании наркомана резко забился сигнал тревоги, призывая убраться отсюда как можно скорее. Так что Джиллиан отступила на шаг. Потом ещё, и ещё, настороженно глядя на замершего с непроницаемым лицом Бена, а тот не делал попытки остановить. А значит, она только что выдала себя. И тогда Джил приняла единственное казавшееся верным решение развернулась спиной к молчавшему Риду и стремительно направилась к выходу. Прочь!
Сбегаешь голос Бена был страшен.
Разберись с репортёрами. Со всем остальным я справляюсь.
Нет.
Отлично. Тогда я сама.
Нет.
Джил остановилась и медленно обернулась.
Что?
Это смешно! Она хотела было пренебрежительно фыркнуть, но тут их взгляды встретились, и Джил замерла.
Я запрещаю тебе в это вмешиваться, почти по слогам произнёс Бен, а она нервно сглотнула, поняв, что ей приказали. Рид действительно требовал и не сомневался, что Джил подчинится. Пока я не узнаю, что ты скрываешь и так безумно боишься выдать, тебе нельзя верить.
Она на мгновение застыла, а потом нервно усмехнулась.
Пробуешь себя в роли шантажиста? Неплохо, но поздновато
Джил замолчала, когда он неожиданно шагнул к ней и припечатал рукой дверь, отрезав пути для бегства. С высоты своего роста Бен разглядывал её из-под полуприкрытых век и, казалось, мечтал свернуть Джиллиан шею.
Да ну? выплюнул он и скрипнул зубами.
Хватит! Хватит лезть в мою работу и в мою жизнь.
Ты сделала свой выбор. Не пожалей.
Что?! Тебя это вообще никак не касается! фыркнула она. Бен же помолчал пару секунд, а затем скривился в пустой протокольной улыбке.
Миссис ОКонноли, вы отстранены, сухо проговорил он и резко отдалился, чтобы демонстративно распахнуть злосчастную дверь. Прошу.
Что?!
Вы свободны.
Какого чёрта, Рид!
Я выразился как-то непонятно? Вон.
Унизительный приказ резанул по гордости, вынудив вскинуть голову и едва ли не с ненавистью посмотреть в спокойные глаза Рида. Он не имел никакого права так с ней обращаться!
Попутал меня с прислугой?
Либо ты говоришь, либо пошла вон.
Не ты меня нанимал, чтобы приказывать. Слышишь?
Идите вон, миссис ОКонноли.
Ты, взвизгнула она и ткнула пальцем в масляное пятно на футболке, окончательно зарвавшийся эгоистичный, заносчивый, грязный ублюдок!
Бен выслушал её молча, а затем наклонился к её лицу, презрительно скривил губы и выдохнул:
Вон.
Ошалев от такой наглости и невероятного чувства обиды, Джиллиан стиснула зубы и вылетела под усилившийся дождь. Через секунду за спиной раздался грохот закрывшейся двери и что-то оглушительно лязгнуло.
Как он посмел?! Джил бежала по вымощенной плиткой дорожке и едва не метала во влажную пелену молнии. Как только подумал, что может требовать от неё что-то?! Приказывать! Выгонять! Что за наглый, самоуверенный эгоист! Какое у него право вмешиваться в её жизнь, утаивая свою? Она же не спрашивает, как часто он трахал Алишу и трахает ли вообще. А между прочим, в их ситуации это весьма животрепещущий вопрос!
Джил зарычала, рванула на себя кованую дверь и застонала, стоило только очутиться на улице. Потому что прямо перед воротами, в плащах-дождевиках и под разномастными зонтами толклись репортёры и журналисты, которые очень хотели поговорить. Тут же мелькнула первая вспышка.
Миссис ОКонноли, раздался голос, пока она пыталась проморгаться, как вы прокомментируете события вокруг мистера Рида?
Последует ли официальное объяснение?
Вы уже знаете сегодняшние рейтинги?
Что сказал Вашингтон?
Это
правда?
Вопросы доносились со всех сторон, пока Джиллиан прокладывала путь сквозь толпу и с каждой секундой злилась всё больше. Рид должен выйти прямо сейчас. Обязан! Раз уж запретил вмешиваться в свой скандал, так избавил бы от приставучих ублюдков.
Кто будет курировать расследование?
Будет ли расследование вообще?
Голоса звенели, резче становились щелчки фотокамер, словно хотели расстрелять из стеклянного дула горячего материала. И среди этого гвалта, продравшись сквозь шум, чей-то спокойный вопрос прозвучал слишком уж дико:
Примете ли вы завтра участие в теледебатах? Говорят, вам было отправлено приглашение.
Джил резко остановилась, и стало тихо. Она посмотрела по сторонам и сразу нашла взглядом спросившего. Один из республиканских колумнистов в «Чикаго трибюн», мастер скандалов на пустом месте, гад, сволочь и автор той самой статьи широко улыбнулся.
Мистер Сандерс приглашает вас на беседу в прямом эфире. Что скажете?