Мари на все мои ухищрения лишь хмыкала и повторяла, что с ее мамой это не прокатит, и так легко её расположение я не завоюю. В общем, она меня стращала своей родительницей при любом удобном случае, и приезд этой женщины я уже ждал с суеверным ужасом. Как и того, что первое время она обещала провести с дочерью, чтобы хоть как-то помочь ей освоиться в роли матери. Да уж, веселое нам предстоит время.
А еще за неделю до намеченной даты Олег настоял, что Мари стоит лечь в больницу, так сказать, «на сохранение». Потому что случиться может всякоемалыш может в любой момент захотеть покинуть утробу, чтобы своими глазами, наконец, увидеть этот мир. И хорошо если Маша в этот момент будет домавызовет машину и меня, и дело с концом. Но ей же прогулки подавай, причем ежедневные. А если всё начнется на улице? Нет уж, нам такой стресс не нужен. Поэтому, скрепя сердце, моя девочка разрешила собрать её походный чемоданчиксо всем самым необходимыми я отвез её в больницу.
И теперь каждый день я был как на иголках, то и дело бросая взгляд на свой телефон. Я ждал звонка от Олегаон клятвенно обещал не отходить от Мари ни на шаг, и, если что-то случитсятут же сообщить мне. Пока не случалось, и я мог лишь нервно наворачивать круги по залу, избегая взгляда парней. Они ждали от меня новую программу, а у меня все мысли были сосредоточены вокруг моей рыжей девчонки.
Мля, Дрон! в один из таких дней не выдержал Мухин, глядя на мои метания, Просто возьми и приедь к ней уже. Сиди под дверью и карауль!
Ты же знаешь, что я не могу! огрызнулся я по привычке, Маша просила, чтобы я не доставал её хотя бы в больнице.
И это было правдойМаша заставила меня пообещать, что эту неделю я позволю ей провести наедине с собой. Дескать, я своими нервяками порчу её биополе, а она итак нервничает. А потом добавила, что к ней вообще мама приезжает, и лучше нам пока не видеться. Так что я мог только локти кусать, и ждать.
Андрей, ко мне приблизился Ефим и ободряюще сжал плечо, Ты же знаешь, что мы тоже волнуемся за Мари. Но ты своими метаниями никому не поможешь.
Глубоко вздохнув, я протер лицо ладонями, будто снимая с него невидимую липкую паутину волнения и страха, после чего кивнул.
Простите, парни, выдавил я из себя чуть виновато, Я просто немного с ума схожу.
Мы все понимаем, кивнул Демид, Но не давай эмоциям поглотить тебя. Ты нам еще тут нужен.
Хмыкнув, я вышел на середину зала и, чуть расправив затекшие плечи, подозвал к себе близнецов.
Первый тур будем завязывать на вас двоих, сообщил я им радостную новость, Вы будете лидирующими солистами, мы с парнямилишь страхуем и создаем фон.
Лелик и Болик синхронно кивнули, после чего Кир поинтересовался:
Тема?
Хмыкнув, я отозвался, мгновенно просчитывая всё в своей голове:
Апокалипсис.
Да, в этот раз никаких придуриваний и шуток. Нам нужна победа, поэтому ворваться в Битву мы должны если не с триумфом, то уж точно мощно.
Фимыч, будь добр, вруби шарманку, попросил я бородатого.
Кивнув, Грозный выполнил мою просьбу. Музыку для этапов я выбрал уже давно, поэтому с этим проблем не возникло. Как и с тем, чтобы взять себя в руки и начать продумывать с парнями концепцию танца.
Вы должны будто бороться друг с другом, объяснял я близнецам, Но при это вы не можете друг без друга. В этом новом мире поодиночке вы просто не выживите.
Всё как и в жизни, хмыкнул Дэн, Этот придурок без меня пропадет.
Кто еще без кого пропадет! фыркнул в ответ Кирилл.
Собрались оба! оборвал я эту привычную всем перепалку, Раз всем всё понятнопоехали.
Включив музыку, я отошел в сторону, позволяя близнецам разместиться в центре.
«Я пробуждаюсь среди пепла и пыли,
Вытираю ржавчину, что проступает пóтом.
Каждый вдох полон химикатов*»
Падение, выпад, пируэтДен очень похоже изображает, будто задыхается и падает, в то время как Кир подхватывает его.
«Я разрушаюсь и формируюсь снова,
Затем расплачиваюсь и выхожу из тюремного автобуса.
Вот и всё, это апокалипсис»
Сальто назад, поддержка, Колесо от Деначерт, эти парни действительно творят что-то запредельное, сливаясь воедино с музыкой и друг другом.
«Это пробуждение,
Ощущаю его каждой частичкой тела.
Этого чувства достаточно, чтобы снесло крышу.
Добро пожаловать в новую эру,
В новую эру!
Ярадиоактивен,
Радиоактивен»
Подключаются остальныевон ту прореху потом закрою я. Отлично, выходит очень ладная картинка. Нужно будет еще запачкать наши костюмыдля большей наглядности. В этом номере ставку нужно делать не на технику, а на артистизм. А из близнецовчто уж скрыватьпросто великолепные актеры.
Небольшое соло Ефимакуда же мы без крампа тои он снова уступает сцену одинаковым.
«Я поднимаю свое знамя, переодеваюсь в одежду другого цвета.
Полагаю, что этореволюция.
Чтобы соответствовать ей, мы окрасились в красное»
Шпагат в воздухе, стойка на руках, поддержка, еще однавесь номер строится на их постоянном взаимодействии друг с другом. Они то пытаются танцем убить друг друга, то защищают от угрозы, которую олицетворяет остальная команда. И лицани на секунду не забывают об игре. Страх, ярость, желание бороться, непокорностьвся палитра на мордах написана.
«Все системы в норме,
Солнце не погасло.
Оно глубоко внутри,
Прямо во мне»
С последним аккордом более чем известной песни на весь зал прогремел телефонный звонок. Вы думали, что я взял себя в руки? Хрен вам, вот что я скажу. Бросившись к телефонупару раз чуть не навернувшись на скользком полуя схватил аппарат и почти заорал:
ДА?!
Ну класс, недовольно сообщила мне трубка, Теперь я останусь без барабанных перепонок. Спасибо, мужик, ты настоящий друг.
Твою мать, Олег! чуть ли не взвыл я, Что там?
Там то самое. Приезжайте, кароче. Можете особо не торопитьсявсё только началось. Процесс обычно занимает несколько часов
Малышкин еще что-то говорил, но я его уже не слушал. Убрав телефон от уха, я повернулся к замершим парням, и одними губами сказал то самое, долгожданное, но прозвучавшее почти на двое суток раньше слово:
Началось
***
Маша искренне жалела, что в вопросе деторождения фильмы её жестоко обманули. Во всех кинолентах у роженицы сперва обильно отходили воды, а после практически сразу начинались схватки. На деле же Золотцева уже второй час ходила по палате, придерживая свой огромный живот и ждала, так называемого, раскрытия. Отошедшими водами пока даже и не пахло. Раз в полчаса ее навещала улыбчивая медсестра, проверяла состояние и, покачав головой, неизменно сообщала, что пока еще слишком рано.
Мама, клянусья ударю её, если она снова придет и спросит «Ну, как себя чувствует наша мамочка?»передразнила рыжая голос медика.
Маша, не начинай, отозвалась сидящая на небольшом диванчике женщина, внимательно следя за передвижениями дочери, Ты слишком напряжена.
Мама! почти рыкнула девушка, Из меня сегодня вылезет самый настоящий человек. Ты чего от меня ждала? Что я буду петь о радугах и единорогах?!
Может быть, и не сегодня, отозвалась женщина, Первые роды могут и затянуться.
Что?! Нет, я хочу родить сегодня!
Но мама Мари только хмыкнула:
Боюсь, моя милая, от тебя тут уже ничего не зависит. Ребеночек сам решит, когда ему лучше на свет. Помни о дыхании.
Кивнув, Мари продолжила свою прогулку по палате. Врачи запретили ей присаживаться с самой первой схваткисказали, что так будет быстрее и что ходьба хоть как-то отвлечет нервничающую девушку.
Резкое сокращение мышц заставило Машу поморщиться.
Еще одна схватка, сообщила она матери.
Та бросила взгляд на часы и кивнула:
Двадцать минут разница. Ускоряются. Значит уже совсем скоро.
Это же подтвердила и вошедшая медсестра. Осмотрев Мари, она с улыбкой заявила, что уже можно идти рожать. Побледневшую Машу усадили в кресло и повезли на предварительный осмотр. Девушка стойко пережила все процедурывзвешивания, замеры, осмотр в кресле. И только после этого рыжую вместе с ее матерью, которая приняла решение остаться, чтобы дочь не проходила все в одиночку, привезли в палату. К тому моменту Мари уже тяжело дышала и то и дело морщиласьсхватки становились более интенсивными.
Тут напомнили о себе и околоплодные воды. Почувствовав, как из нее вытекает что-то холодное и неприятное, Мари сильно покраснела и пробормотала негромкое:
Извините.
Девочка моя, тебе не за что извиняться, ласково сообщила ей медсестра, пересаживая в высокое кресло, Это всёчасть процесса, поэтому даже не беспокойся о таких глупостях. Ты должна думать только о своем малыше.
Кивнув, Маша попыталась успокоиться и подавить в себе нарастающее чувство паники. Ей казалось, что это всё сон, что она не готова к этому. У нее ведь было еще целых два дня для подготовки! Как малыш мог так сильно подвести ее и решить родиться раньше?!
Её мысли прервала еще одна схваткатакая сильная, что девушка, не выдержав, вскрикнулаи тут же схватилась за протянутую руку матери. Бросила на родительницу испуганный взгляд, но та только кивнула, взглядом говоря, что всё в порядке.
Маша, привлекла внимание девушки акушерка, Раскрытие еще неполное, поэтому тебе сейчас нельзя тужиться. Я знаю, что очень хочется, но так ты только навредишь ребенку. Я скажу, когда будет можно. А пока дыши и набирайся сил в перерывах между схватками.
Золотцева кивнула, чувствуя, как малыш в животе начинает двигаться и давит на нее изнутри. Ей до безумия хотелось вытолкнуть его из себя, но она помнила слова врачанельзя. Поэтому она только глубоко дышала и кусала губы, сдерживая стоны боли.
Врач еще некоторое время объяснял ей, как правильно дышать, лежать и что от нее потребуется, когда, наконец, ей дадут добро на потуги. Все инструкции девушка слушала с гримасой боли и просто молилась о том, чтобы это всё поскорее закончилось. Еще очень сильно хотелось, чтобы Данчук был рядомпросто чтобы было на кого наорать за то, что он обрек её на такие мучения.
В какой-то момент от боли Маша не выдержала и закричала. Она плакала, болезненно стонала, то и дело срываясь на крик, когда врач, наконец, разрешил ей тужиться. Девушке казалось, что её просто разрывает пополам, как в каком-то фильме о «Чужом». Она держалась за поручни на кресле так, что пальцы побелели, и с криком выталкивала из себя малыша.
Умница, Машенька, ты все делаешь правильно, подбадривала девушку акушер, склонившись над ней, Я уже вижу головку. Очень хорошо. Давай еще немного.
Но Мари, вспотевшая и почти без сил покачала головой:
Не могу. Устала.
Маша, над дочерью склонилась её мать, с силой сжимая ее ладонь и убирая со лба прилипшую прядь, Напрягись немного.
Мама, я больше не могу, хныкала девушка, качая головой.
Женщине было невыносимо наблюдать за страданиями своего ребенка. Но она знала, что внукуили внучкесейчас приходится не менее трудно. И подсказать ему там, изнутри, как правильно двигаться, было некому. Поэтому женщина ласково погладила дочь по щеке и твердо сказала:
Доченька, ты сможешь. Всё хорошо, осталось чуть-чуть.
Но это не помоглоМаша всё никак не могла снова выдавить из себя потугу, повторяя лишь одно:
Нет. Очень больно.
Мари! не выдержав, рявкнула ее мама, заставив перестать стенать и посмотреть на нее, Соберись! Ты сильнаясильнее, чем любой из тех, кого я знаю. И намного сильнее, чем была я в свое время. Ты решила оставить этого ребенка, выдержала девять месяцев беременности практические без поддержки родителейи что, сдашься сейчас? Нет, ты сейчас напряжешься, сделаешь один, последний рывоки подаришь этому миру еще одного, такого же сильного, как ты, человека. Поняла меня? Мари кивнула, закусив губу, Умница. А теперьтужься, девочка!
И она послушалась. Набрав в грудь побольше воздуха, девушка стиснула зубыи с криком вытолкнула из себя то, что давило на стенки таза последние шесть часов. Тяжело дыша, Маша откинулась на спинку креслаи через пару секунд услышала громкий, требовательный крик.
Человек родился.
***
Кажется, у нас становилось доброй традицией собираться раз в год на работе у Олега. Почти год назад мы ждали, пока родится Сабина, теперь же нервничал я. В палату к Маше меня не пустилида я и не особо рвался, понимая, что помощи от меня в вопросе деторождения никакой. Поэтому я мог лишь сидеть на не самом удобном стуле и, стиснув руки в кулаки, просто ждать.
Рядом со мной сидела Карина. Она, едва услышав о том, что Мари рожает, тут же бросила все свои дела и примчалась в больницу. И теперь она мягко сжимала мое плечо, тоже слегка нервничая. Видимо, переживала за Золотцеву. За год, что прошел с нашего знакомства, они стали настоящими подругами.
Как и с Настей Набоковой. Которая, к слову, тоже сидела рядомеё огненно-рыжие волосы, как всегда, были в творческом беспорядке, а фиолетовых и красных прядей стало заметно больше. Она, в отличие от всех нас, залипала в телефон, с бешеной скоростью выкладывая посты во всех возможных социальных сетях. Медийный человек, одним словом, что с нее взять.
Остальная командаопять с шариками, игрушками и шоколадомразбрелась по всему приемному покою, негромко переговариваясь. Близнецы пытались шутить, но их постоянно одергивала невысокая уборщица, поскольку снижать громкость парни так и не научились. В другое время я бы их одернул, потому что они реально раздражали, но в этот раз мне было вот вообще не до них.
Эй, ну вы тут как? к нам вышел Олег, в белом халате и с какой-то папкой в руках.
Мы все, как один, ринулись к нему. Впереди планеты всей, разумеется, летел я.
Ты у нее был?!
Олег вздохнул, взглядом говоря, что мычокнутыеи сообщил:
Нет, потому что я не акушер. Но я встретил врача Мари. Она говорит, что всё идет, как надораскрытие почти полное, так что скоро начнется основное действо.
Братишка, я понимаю, что для тебя всётеатр, а люди в нем актеры, но пожалей Андреяон итак синий, подала голос Карина, Не говори так о его любимой женщине.
Всё в порядке с твоей любимой женщиной, хмыкнул Олег и, хлопнув меня по плечу, ушел.
Посмотрите на него! фыркнул Демид, Забыл уже, как сам тут сидел и чуть ли не в штаны откладывал от страха. Индюк.
Не надо так о нем, сдвинула брови Малышкина, Он просто пытается придать уверенности Андрею. Паникой тут все равно ничего не решить.
Да мы тут в принципе ничего не решаем, подал голос Денис.
Я вас не держу, как-то устало выдохнул я, присаживаясь на стул, Вы можете спокойно ехать по своим делам.
Нет уж, брат, со мной рядом опустился Мухин, ободряюще улыбнувшись, Мари нам всем, как сестра. Так что это наше дело самое важное. И мы все должны быть именно здесь.
Благодарно улыбнувшись, я приготовился к долгому ожиданию. Машинально схватив один из шариков, я вертел его в руках и думал. Прошло пять месяцев с того момента, как я узнал о существовании своего ребенка. И все эти часыдо момента вылупленияя думал лишь об одном. А именностану ли я хорошим отцом? У меня перед глазами всегда был отличный пример родителя, но что-то мне подсказывает, что если бы папа узнал о моих похожденияхпо голове бы не погладил.
Я вел себя просто ужасно. Был эгоистом, не видел ничего дальше собственного носа, прожигал жизнь в свое удовольствие. Брал, не желая ничего отдавать взамен. И все, о чем я мог думатькак все исправить, и сделать так, чтобы мой ребенок мной гордился.
За этими самокопаниями, плавно переходящими в посыпание головы пеплом, я не заметил, как все снова вскочили. А когда поднял головуувидел, что на пороге в родильное отделение застыла уставшая женщина, в которой я узнал врача Мари.
Кровь отхлынула у меня от лицая почувствовал, как побледнели мои щеки. Растолкав друзей и родню, я первым пробился к женщине и снова сорвался на крик:
Ну?!
Доктор моргнула пару раз, после чего улыбнулась и кивнула:
Всё закончилось. У вас дочь.
* RadioactiveImagine Dragons
Глава 26
В первую секунду я просто стоял и смотрел на врача, пытаясь осознать то, что мне только что сказали. Дочь. У меня родилась дочь. Не мальчик с медными волосами, которого я уже триста раз успел нарисовать в своем сознании, а маленькая девочка. Маленькая копия её мамы.
А после в моем разуме будто зажегся маленький фонарь. Дочь! Черт возьми, у меня дочь! Я несколько минут назад стал отцом! И у меня маленькая принцесса! Пусть не брейкер, но я уже люблю эту малышку.