Простите,пробормотала она, поскольку ей всегда плохо удавалось имитировать знакомство,но я
Эдмунд Бриджертон,представился он с широкой улыбкой.Мы с вами встречались много лет назад. Я приезжал к Джорджу Миллертону.Он оглядел комнату.Кстати, вы его не видели? Он должен быть здесь.
Э-э, да,ответила Вайолет, немного смущенная общительностью и дружелюбием мистера Бриджертона. Люди в Лондоне обычно не были столь открытыми. Она вовсе не возражала, просто практически от этого отвыкла.
Мы должны были встретиться,рассеянно пробормотал мистер Бриджертон, все еще глядя по сторонам.
Вайолет откашлялась.
Он здесь. Я танцевала с ним.
Мистер Бриджертон мгновение обдумывал ее слова, а потом уселся на соседний стул.
Кажется, я не видел вас с десяти лет.
Вайолет все еще пыталась его вспомнить.
Он криво усмехнулся:
Я достал вас своей мучной бомбой.
Она ахнула:
Это были вы?
Он снова широко улыбнулся:
Вижу, теперь вспомнили.
Я забыла ваше имя.
Я сокрушен!
Вайолет развернулась на сиденье и, несмотря на возмущение, улыбнулась:
Я тогда так разозлилась
Он рассмеялся.
Видели бы вы свое лицо.
Я ничего не могла видеть, у меня в глазах была мука.
Я удивился, когда не последовало ответного удара.
Я пыталась,заверила она.Меня отец поймал.
Он кивнул, словно был хорошо знаком с подобным видом разочарования.Надеюсь, это было что-то великолепное.
Насколько помню, в этом был замешан пирог.
Он одобрительно кивнул.
Это было бы гениально,сказала она.
Он приподнял бровь:
Клубничный?
Черничный,ответила она, и даже от воспоминания об этом в ее голосе появились дьявольские нотки.
Это даже лучше.Он уселся поудобнее. В нем была какая-то свобода и раскованность, словно он мог отлично вписаться в любую ситуацию. Его поза была такой же надлежащей, как у любого джентльмена, и все же
Он был другим.
Вайолет не знала, как это объяснить, но было в нем что-то такое, что заставляло ее расслабиться. Он заставлял ее чувствовать себя счастливой. Свободной.
Видимо, потому что он сам был таким. Уже спустя минуту, проведенную рядом с ним, она поняла, что он самый счастливый и свободный человек из ее знакомых.
Вам все-таки удалось применить оружие по назначению?спросил он.
Она недоуменно посмотрела него.
Пирог,напомнил он.
А-а. Нет. Отец мне бы голову оторвал. Кроме того, нападать было уже не на кого.
Вы же могли найти причину отыграться на Джорджи.
Я не нападаю, если меня не провоцируют,ответила Вайолет скак она надеяласьигривой улыбкой,а Джорджи Миллертон не осыпал меня мукой.
Справедливая леди,заметил мистер Бриджертон.Такие самые лучшие.
Вайолет почувствовала, как ее щеки начинают абсурдно гореть. Слава богу, солнце почти уже село, и из окон поступало не так уж много света. В бликах одних лишь свечей, освещавших комнату, он мог и не заметить, как порозовело ее лицо.
Ни братьев, ни сестер, которые заслуживают вашего гнева?спросил мистер Бриджертон.Мне кажется просто позором, что такой хороший пирог пропал зазря.
Если правильно помню,ответила Вайолет,он вовсе не пропал. Все, кроме меня, получили тем вечером по кусочку к пудингу. Кроме того, у меня все равно нет ни братьев, ни сестер.
Правда?он нахмурился.Странно, но этого я про вас не помню.
А много вы помните?с сомнением спросила она.Потому что я
Нет?закончил он за нее и хихикнул:Не беспокойтесь, я не обижаюсь. Просто я никогда не забываю лица. Это одновременно и дар, и проклятие.
Вайолет подумала обо всех тех случаях, включая этот, когда она не знала имени стоящего перед ней человека:
Как это может быть проклятием?
Он игриво наклонился к ней.
Знаете, так ведь и сердце может разбиться, если красивая девушка не может вспомнить твоего имени.
О!Она почувствовала, что краснеет.Простите, но вы должны понимать, что это было так давно, и
Стойте,рассмеялся он.Я шучу.
Ах, да, конечно.Она сжала зубы. Конечно, он дразнил ее. Как она могла быть такой дурой и не понять этого? Хотя
Неужели он только что назвал ее красивой?
Вы говорили о том, что у вас нет ни братьев, ни сестер,напомнил он, виртуозно возвращая разговор к предыдущей теме. И впервые она почувствовала, что завладела его безраздельным вниманием. Он больше не косился на толпу, лениво разыскивая Джорджа Миллертона, а смотрел на нее, прямо ей в глаза, и это было просто великолепно.
Она сглотнула, вспомнив про его вопрос на пару мгновений позже, чем следовало.
Никого,поспешно ответила она, стараясь исправить оплошность.Я была трудным ребенком.
Его глаза волнующе и заинтересованно расширились.
Правда?
Нет, я имела в виду, что меня трудно было родить.Господи, куда делись все ее навыки светской беседы?Врач запретил маме иметь еще детей.Она жалко сглотнула, пытаясь придти в себя.А у вас?
Что у меня? поддразнил он.
У вас есть братья или сестры?
Трое. Две сестры и брат.
Мысль об еще трех детях в ее зачастую одиноком детстве была просто замечательной.
Вы близки?спросила она.
Он на мгновение задумался.
Думаю, да. Никогда особо не думал об этом. Хьюгомоя полная противоположность, но я все равно считаю его своим лучшим другом.
А сестры? Они старше вас или младше?
И так, и так. Билли старше меня на семь лет. Она наконец вышла замуж, так что сейчас я редко ее вижу, но Джорджиана лишь немного меня младше. Вероятно, она ваша ровесница.
Значит, она сейчас не в Лондоне?
Она выйдет в свет в следующем году. Родители утверждают, что они все еще никак не могут оправиться от дебюта Билли.
Вайолет удивленно подняла брови, но поняла, что ей не следует
Вы можете спросить,заверил он.
Что же она сделала?выпалила Вайолет.
Он наклонился к ней с заговорщическим блеском в глазах:
Я до сих пор не знаю всех подробностей, но я слышал, что это как-то было связано с пожаром.
Вайолет с шумом втянула воздух от потрясения и восхищения.
И со сломанной костью,добавил он.
Ах, бедняжка!
Не ее сломанной костью.
Вайолет попыталась сдержать смех:
О, нет! Мне не следует
Можете смеяться,сказал он.
Так она и сделала. Она рассмеялась громко и весело, и, когда она поняла, что люди смотрят на нее, ей было все равно.
Они несколько мгновений просто сидели молча, и тишина объединяла их подобно рассвету. Вайолет продолжала наблюдать за танцующими перед ней парами, каким-то внутренним чувством понимая, что если осмелится повернуться и посмотреть на мистера Бриджертона, то уже не сможет отвести взгляд.
Музыка уже подходила к концу, но когда она посмотрела вниз, то оказалось, что они оба притопывают в такт, а потом она услышала:
Мисс Леджер, не хотите ли потанцевать?
Она повернулась и, глядя на Эдмунда, поняла, что это правда: она не может отвести взгляда. Ни от его лица, ни от той жизни, что лежала перед ней сейчас, совершенная и прекрасная, как тот черничный пирог много лет назад.
Она приняла его руку, и это было как обещание:
Не знаю, чем бы еще мне хотелось заняться.
Где-то в Сассексе
Шесть месяцев спустя
Куда мы едем?
Вайолет носила фамилию Бриджертон уже ровно восемь часов, и пока она ей очень нравилась.
О, это сюрприз,ответил Эдмунд, хищно улыбаясь ей из другого угла кареты.
Вернее, не совсем из другого: она практически сидела у него на коленях.
Вернее теперь уже просто сидела у него на коленях.
Я люблю тебя,сказал он, смеясь над ее удивленным вскриком.
Не так сильно, как я тебя.
Он одарил ее полным снисходительности взглядом:
Это ты только думаешь, что знаешь, о чем говоришь.
Она улыбнулась. Они уже не в первый раз вели этот разговор.
Ну ладно,согласился он.Ты можешь любить меня больше, но я буду любить тебя лучше.Он немного помолчал, а потом добавил:Не хочешь меня спросить, что это означает?
Вайолет подумала обо всех тех способах, которыми он уже ее любил. Они все-таки не предвосхитили брачные клятвы, но их отношения не были целомудренными в полном смысле этого слова.
Она решила, что лучше не спрашивать.
Просто скажи мне, куда мы едем?спросила она вместо этого.
Он рассмеялся и обнял ее рукой за талию.
На медовый месяц,прошептал он, и его слова отозвались сладостным теплом на ее коже.
Но куда?
В свое время все узнаете, моя дорогая миссис Бриджертон. Все в свое время.
Вайолет хотела было переместиться обратно на свою половину кареты. Это считалось, напомнила она себе, достойным поведением, но муж не позволил и твердой рукой пресек ее попытку.
Куда это ты собралась?прорычал он.
В том-то и дело, что не знаю!
В ответ Эдмунд лишь громко, искренне и невероятно тепло рассмеялся. Он сам был так счастлив и делал счастливой ее. Ее мать заявила, что он слишком молод и Вайолет стоит поискать более зрелого джентльмена, предпочтительно такого, который уже вступил во владение титулом. Но с того самого замечательного момента на балу, когда их руки соединились и она впервые по-настоящему взглянула в его глаза, Вайолет не могла представить свою жизнь ни с кем, кроме Эдмунда Бриджертона.
Он был ее второй половинкой, чашей, в которой ей суждено было удобно устроиться. В ее мечтах они должны были провести вместе молодость, а потом вместе состариться. Держаться за руки, уехать в деревню и нарожать много-много детишек.
И ее дети не были бы одинокими. Она хотела много детей. Целую кучу. Хотела шума, смеха и всего того, что Эдмунд заставлял ее чувствовать: упоение свежим воздухом, вкус клубничных тарталеток и
Ну и периодически наведываться в Лондон. Она была не настолько провинциальна, чтобы не желать носить платья, сотворенные мадам Ламонтань. И конечно, она не могла провести целый год без похода в оперу. Но помимо этогонескольких званых вечеров, поскольку она любила обществоона хотела быть матерью.
Вайолет страстно мечтала об этом.
Однако она не осознавала, насколько отчаянно этого желает, пока не встретила Эдмунда. Словно что-то внутри нее сдерживалось, не давая ей хотеть детей, пока она не найдет того единственного мужчину, которого сможет представить в роли их отца.
Мы почти приехали,сказал он, выглянув в окно.
И это?
Карета уже замедлила ход, и, когда она остановилась, Эдмунд с понимающей ухмылкой посмотрел на молодую жену:
Это здесь,закончил он за нее.
Когда дверца распахнулась, он спустился вниз и протянул ей руку. Вайолет спускалась осторожно, поскольку не хотела в буквальном смысле упасть лицом в грязь в свою первую брачную ночь. Оказавшись на земле, она огляделась.
«Заяц и гончие»?непонимающе переспросила она.
Они самые,горделиво произнес он, словно по всей Англии не была разбросана сотня гостиниц, которые выглядели точно так же.
Она несколько раз моргнула.
Гостиница?
Именно.Он наклонился к ней и заговорщически шепнул ей в ухо:Ты, наверное, недоумеваешь, почему я выбрал это место.
Ну да.Не то чтобы с гостиницей было что-то не так. Она определенно выглядела опрятной снаружи, и если Эдмунд привез ее сюда, то наверняка она должна быть чистой и уютной.
В этом-то и дело,сказал он, поднося ее руку к губам.Если мы поедем домой, мне придется представлять тебя всем слугам. Их, конечно, всего шестеро, но все равно Их чувства будут сильно задеты, если мы не окажем им должного внимания.
Конечно,согласилась Вайолет, все еще немного робея перед тем фактом, что скоро станет хозяйкой собственного дома. Не далее как месяц назад отец Эдмунда подарил ему уютное маленькое поместье. И хоть оно и было небольшим, но принадлежало только им.
Не говоря уже о том,добавил Эдмунд,что когда мы утром не спустимся к завтраку и на следующий день тожеОн умолк, словно, прежде чем закончить фразу, задумался над чем-то важным.
Мы не будем спускаться к завтраку?
Он посмотрел ей в глаза:
О, нет.
Вайолет покраснела до самых кончиков пальцев в туфельках.
В течение недели, как минимум.
Она сглотнула, стараясь не обращать внимания на зарождающиеся в ней пьянящие ростки предвкушения.
Так что сама видишь,продолжил он с ленивой улыбкой,если мы проведем неделю или, например, даже две
Две недели?выдавила она.
Он мило пожал плечами.
Такое вполне возможно.
О боже!
Тебе будет так ужасно неудобно перед слугами.
Но не тебе,уточнила она.
Мужчин такого рода вещи не смущают,скромно заметил он.
Но здесь, в гостиниценачала она.
Мы можем оставаться в своей комнате хоть месяц, а потом больше никогда сюда не приезжать!
Месяц?эхом повторила она, уже не уверенная в том, краснеет она или бледнеет.
Я смогу, если ты сможешь,поддразнил он.
Эдмунд!
Ну ладно, думаю, ради одного или двух случаев нам все-таки придется показаться до Пасхи.
Эдмунд
Для тебя мистер Бриджертон.
Так официально?
Только потому, что мне придется звать тебя миссис Бриджертон.
Удивительно, как он мог заставить ее чувствовать себя невероятно счастливой одним лишь предложением.
Ну что, пойдем внутрь?спросил он, поднимая ее руку.Ты голодна?
Э-э, нет,ответила она, немного покривив душой.
Слава богу!
Эдмунд!со смехом воскликнула она, потому что теперь он шел так быстро, что ей приходилось подпрыгивать, чтобы угнаться за ним.
Твой муж,сказал он, резко остановившись, только для того (она была в этом уверена), чтобы она в него врезалась,очень нетерпеливый человек.
Неужели?пробормотала она, начиная ощущать свою женскую силу.
Эдмунд не ответил, поскольку они уже достигли стойки регистрации, и он подтверждал сделанный заказ.
Ты не против, если я не понесу тебя по лестнице?в итоге спросил он.Ты, конечно, легкая, как перышко, да и я достаточно мужественен для этого
Эдмунд!
Просто я очень спешу.
И его глаза Его глаза были наполнены тысячей обещаний, и она хотела услышать каждое их них.
И я тоже,тихо сказала она, положив свою руку на его.Очень спешу.
Проклятие!хрипло воскликнул он, подхватывая ее на руки.Не могу устоять.
Порога было бы достаточно,сказала она со смехом, пока он нес ее наверх.
Не для меня.Он пинком открыл дверь в комнату Вайолет и бросил жену на кровать, чтобы иметь возможность захлопнуть и запереть дверь.
Он набросился на нее, двигаясь с кошачьей грацией, которой она раньше в нем не замечала.
Я люблю тебя,сказал он, касаясь ее губ своими, а руками залезая под юбку.
Я больше тебя люблю,с трудом выдохнула она, потому что те вещи, которые он с ней проделывал, наверняка должны бы запретить как незаконные.
Но япрошептал он, осыпая поцелуями сверху вниз ее ногу, а затемо, господи!возвращаясь обратно вверх.Я буду любить тебя лучше.
Ее одежда, казалось, сама улетучилась, но Вайолет не испытывала смущения. Было удивительно, что она может вот так лежать под мужчиной, наблюдать, как он смотрит на нее и видит ее всюи не испытывать при этом ни стыда, ни неловкости.
Боже, Вайолет,простонал он, неуклюже устраиваясь между ее бедер,должен сказать, что у меня не так уж много в этом опыта.
У меня тоже,выдохнула она.
Я никогда
Это привлекло ее внимание.
Никогда?
Он помотал головой:
Думаю, я ждал тебя.
У нее перехватило дыхание, и потом с медленной нежной улыбкой она сказала:
Для того, кто это никогда не делал, ты в этом довольно хорош.
На мгновение ей показалось, что она видит слезы в его глазах, но как бы то ни было затем они исчезли, сменившись озорным блеском.
С годами я планирую совершенствоваться,сказал он.
Я тоже,ответила она так же лукаво.
Он рассмеялся, затем рассмеялась и она, и наконец они соединились.
И хотя они действительно с годами усовершенствовались, тот первый раз на лучшей пуховой перине в гостинице «Заяц и гончие»
Был невероятно хорош.
Обри-Холл, графство Кент
Двадцать лет спустя
Едва услышав крик Элоизы, Вайолет поняла, что случилось нечто ужасное.
Не то чтобы ее дети никогда не орали. Они все время вопили, в основном друг на друга. Но это был не вопль, а крик. И причиной его был не гнев, досада или преувеличенное чувство несправедливости.