- Что именно? Какой конкретно момент тебя не устраивает?
- Последние сорок минут меня не устраивают. Что это был за аттракцион?
- А тебе никогда не приходилось ждать девушек? Все - в порядке вещей. Я всегда так себя веду, ничего необычного.
- А мне не нравится, когда приходится ждать. И когда мне хамят - тоже не в моем вкусе.
- Сочувствую. Только я к тебе в подруги не напрашивалась. Терпи, раз сам захотел. Никто тебе не обещал легкой жизни.
Пришлось проглотить. Но прояснить обстановку не помешало бы:
- Чтобы при посторонних никаких выкрутасов не было. Не смей меня позорить.
- Да брось ты. Заработаешь себе нимб великомученика! Тебя все будут жалеть и сочувствовать. Быстрее отделаешься, и объяснять ничего не придется.
- Мы уже решили - я сам определю, когда мы разыграем расставание. А до этого - веди себя прилично и не смей выделываться.
- Ну, вести себя прилично я умею, не переживай. Только не факт, что тебе легче от этого будет...
На этом разговор иссяк.
Мы, все-таки, опоздали. Явились, когда все гости уже были в сборе. Возможно, оно и к лучшему: зато все сразу определили, кто пришел и с кем. Часть, конечно, не поняла - из числа не очень близких, кто ни разу Ленку с Вадимом не видели.
И не удивительно - они, в основном, к дяде приезжали, а у него круг друзей немного, но отличается от тех, с кем маман общается.
Зато оставшаяся часть - человек пятнадцать - так и зависли в изумлении. Понятно, кому-то слегка показалось, что перепутали. Только сложно Ленку спутать с кем-то еще, и дело не во внешности. Она, как только в дом вошла, через пару минут освоилась, и зазвенела голосом. Вроде, и не очень громко говорит, а все равно, из любого угла слышно, где конкретно сейчас заливается. Для приличия рядом со мной постояла минут десять и свалила. Причем, под благовидным предлогом: "Пашенька, у тебя тут мужские разговоры, мне не интересные. Я пойду к девочкам".
И ушла. А я должен разрываться: вроде, и уйти от знакомых неудобно (разговор, вроде как, важный), и ее пасти необходимо, чтобы не опозорила. С такими выходками, как сегодня, можно чего угодно ожидать.
И дядя уже хитро посматривает - то в ее сторону, то мне прямо в глаза. Засек, похоже, что как-то странно мы себя ведем. Ну, что делать - будем выкручиваться по ситуации. Хотя, странно не только наше поведение, а вообще - наше совместное здесь присутствие. Да о чем тут говорить, маменька, наверняка, уже все растрещала.
Спасибо, у нас не принято сажать гостей за большие столы и там дружно отъедаться-напиваться. Все бы хорошо в таких застольях, вот только - сидишь, как под прицелом, на тебя словно пялятся глаза целой толпы. Лишний раз не дернешься, пока все не подопьют и не потеряют бдительность.
А тут - фуршет. Гости гуляют мелкими группками. Захотел - вышел подышать на улицу, захотел - свалил любоваться зимним садом - маминой гордостью. А можно вообще затихариться в бывшем отцовском кабинете. Моим он так и не стал - не могу в нем ничего менять и переделывать. Но прятаться там удобно. Вот туда мы Ленку и уведем. Обсудить, так сказать, наши дальнейшие действия. Иначе я свихнусь от неопределенности. Ни расслабиться, ни выпить по-человечески. Только успевай её пасти.
Аккуратненько выдернул ее из объятий тетушки, о чем эти двое вообще могут разговаривать? Поволок в кабинет. Хорошо, что на людях не стала сопротивляться, хотя глянула очень недовольно.
Вот только не удалась затея: прямо у дверей нас перехватили. Кто бы сомневался: милые родичи.
Дядюшка еще и галантность проявил: створки распахнул, дам - вперед, мы - следом. Картина Репина "Приплыли". Ведь не успели еще ничего обсудить. Дай Бог, экспромт получится удачный...
Глава 8.
Да, совсем недавно я грустила о том, как скучна и предсказуема жизнь... Как просто и легко проходят дни, не затрагивая ни душу, ни сердце... И на личном фронте царил штиль. Не хватало мне эмоций и переживаний. Тосковала о чем-то будоражащем. Хотелось чего-то такого - волнующего. Всего-то раз и подумала об этом - и, пожалуйста, получите, распишитесь, бандеролью лично в руки! Что ж за жизнь такая? Не только слова, еще и мысли фильтровать нужно...
И сейчас не мешало бы: решающий момент, противник загнал нас с Пашкой... в кабинет. И потирает руки в предвкушении интересной истории. Кто бы подумать мог, что я начну себя считать членом одной команды с этим упырем? А я вот стою и на философские темы размышляю.
Хотя, мне-то о чем переживать? Пусть сам выкручивается.
- Ну, рассказывайте, ребятки, что у вас происходит? - Вот так, тяжелая артиллерия в лице Виктора Андреевича лупит без подготовки. Да и зачем ходить вокруг да около, действительно?
- Ну, мы с Леной хотели наедине поговорить, вообще-то. А вы нас перехватили. - Фи, как невежливо со старшими. Съезжает с темы. А мне бы лучше прикинуться ветошью, залечь в углу, чтобы никто не заметил. Не хочется обманывать хороших людей. Хотя, за воспитание двух парней-отморозков можно бы оценку и понизить. Наверное, не такие и хорошие.
- Леночка, вы с Вадимом расстались? Как-то неожиданно. Такая хорошая пара из вас получалась. - К артиллерии подключился бомбардировщик - Ирина Васильевна, она же родительница моего личного мучителя. Не поймешь, чего в голосе больше - любопытства, настороженности, злорадства, недоверия? Понятно, конечно, её милый Пашенька попался в цепкие лапы какой-то невнятной вертихвостки. Одного мальчика окрутила - бросила, за второго принялась... Я бы на ее месте тоже напряглась не по-детски. Ох, чует мое сердце, просто так не отделаемся.
А этот добрый молодец, не обращая на маман внимания, уцепился за меня двумя руками - как бы обнял, только что-то чересчур сильно. Вдавил в себя - так будет точнее. Да еще и голову на плечо пристраивает - обалдеть, какие нежности! Вообще-то, мы о таком не договаривались. Только вот, сейчас вырываться нельзя - не поймут.
Он меня специально с толку сбивает этими обжиманиями? Уже и забыла, что хотела сказать. Ну, и бес с вами. Буду правду-матку резать. Все равно, каждый поймет, как ему захочется.
- Вадим очень сильно меня обидел. Я больше не могу с ним нормально общаться.
- Да ты что? Разве Вадик способен на нехорошие поступки? Он же такой милый мальчик! - Интересно, в этой семье когда перестают мальчиками быть? После сорока, что ли? А с тридцати до сорока - трепетные вьюноши?
- Оказалось - способен. Я тоже не ожидала.
- Ай-ай, может быть, ты что-то не так поняла? Может, вам просто нужно хорошо поговорить, и все встанет на свои места? - Нет, ты посмотри, как печется о сыновнем благополучии! Дай волю - и жениха найдет мне подходящего, только бы с глаз долой. Кстати, хорошая идея. Нужно будет попробовать.
- Боюсь, Паша будет против. - Вот так, дорогой мой товарищ. Теперь отдувайся сам. Глаза родственников уперлись в... как его хоть называть-то? Кем он мне приходится теперь? В общем, хмырь этот, даже не напрягся, ни сколечко.
- Конечно, против. Мама, ты хочешь, чтобы я потерял девушку, помирив ее с братом? Даже не думай. - Мама, естественно, скисла. Еще ни разу не видела, чтобы она хоть слово против Павлу сказала. Разбаловала, блин, товарища, а окружающим теперь мучиться придется.
- Леночка, а почему так быстро от одного к другому переметнулась? - Перекрестный допрос, ей-Богу. И Виктор Андреич - не тот человек, которому можно не ответить. - Не слишком ли быстро приняла решение? Ты мне казалась такой серьезной девушкой.
- А я и не принимала никаких решений. За меня Паша все решил, а потом в известность поставил. - А к чему, собственно, врать? Лучше все, как есть, выдать. То-то, смотрю, Пашенька задышал тяжелее (прямо в ухо мне, щекотно же), да руки покрепче сжал. Еще пара таких движений - и задавит меня, прямо на глазах свидетелей. Это он просто волнуется или пытается остановить? Чтобы примолкла? Похоже, оба варианта верны: милый дядюшка слегка растерялся. Даже взгляд поплыл. Но собрался быстро:
- Это как так - Паша решил? Он тебя к чему-то принуждает? И что значит - в известность поставил? Что у вас за отношения такие странные? - Вот, начались правильные вопросы. Жаль, ответить на них прямо нельзя. Зато можно слегка отыграться на моем самозваном избраннике - пусть понервничает.
- Ну да, немного странные. Просто я немного не в себе была после того, как с Вадимом рассталась, а Пашенька подставил дружеское плечо, помог и утешил. Я-то думала, это просто дружба, а он говорит - любовь. - На этом слове дыхание мое закончилось. Виновник всей этой комедии практически вдавил мой живот в позвоночник. Дездемону за шею душили, а меня сейчас просто пополам сломают. Нужно что-то делать. - Пашуль, ну, не надо так меня прижимать. Мы же не одни, я стесняюсь...
Да, не ту я профессию выбрала. Надо было в актрисы идти. Губы прикусила, чтобы не захохотать, глаза вниз опустила - иначе выдадут. Наверное, веселье истерическое, но родичи Павла поверили в то, что чересчур смущена. Еще немного ресницами похлопала, для убедительности. А этот остолоп молчит. Хорошо, хоть руки на плечи переставил, чтобы не задавить. Или просто - поближе к шее?
Пашина маменька слегка отошла от культурного шока, проморгалась. Еще бы - Павел и любовь к какой-то замухрышке, где это видано, что творится-то? Караул!
- Паша, а ты-то, что молчишь? Может, расскажешь нам свою версию? - Ага, моя не понравилась. Надежда на то, что сынок сейчас объяснит все по-простому: мол, подобрал ненужную девчуху, решил слегка развлечься. Вы, маман, не переживайте. Поиграю и выброшу. После этого можно будет съездить ему по лицу и валить домой с чистой совестью.
Конечно, дождешься от него такой щедрости:
- А что тут говорить? Все так и есть. Любил Ленку все это время, ждал, пока Вадим проколется. Теперь постараюсь рядом с собой удержать.
Вот же, гад! Если меня не жалко - мать бы свою пожалел. Ей сейчас совсем поплохеет. Только один дядюшка, похоже, развлекается. Молчит всю дорогу и в усы ухмыляется. Только сейчас заговорил:
- Значит, говоришь, все серьезно? Ну, дай Бог. Главное, Лену не обижай. Она у нас девочка хорошая. Стыдно будет, если вы оба ее недостойны окажетесь.
Ой, спасибо Вам, Виктор Андреевич! Хоть один нормальный человек в этом гадюжнике.
- Ирочка, а тебе не кажется, что Елена очень похожа на...
- Ни на кого она не похожа, Лена - единственная в своем роде. Не нужно ее ни с кем сравнивать. - Вот так, на самом интересном месте Пашка оборвал фразу. С чего бы вдруг, так оживился? И на кого это я, все-таки, похожа?
- Ну, нет, так нет, значит - показалось. - Но в глазах Виктора Андреевича так и замерла какая-то лукавинка, явно остался при своем мнении. - Ладно, Ириш, пойдем к гостям. Пусть молодежь вдвоем пообщается. Сдается мне, им есть о чем поговорить.
Так, первый тайм мы уже отыграли... И что меня тянет в последнее время на военно-спортивную терминологию? Да потому что жизнь похожа на минное поле, а сапер - всего один, в моем лице, но живучий. Пора бы уже душеньку кому-нибудь отдать, после таких потрясений, ан нет - встали, отряхнулись, ломимся дальше. Где бы еще миноискатель-то хороший прикупить? А то старый сбоить начал - никогда раньше интуиция так не подводила, как в последнее время.
Ну, вроде бы, перед старшим поколением сыграли неплохо. А на молодое - и вообще плевать. У всех своих заморочек хватает, чтобы еще в чужие дела вмешиваться. Хочется в это верить, как минимум.
Пойти теперь и напиться, что ли? Устроить тут буйное веселье, пусть мой самозваный ухажер краснеет и зеленеет от стыда. А мне-то что? Сказала - я не в себе, проблемы с головушкой. Иногда, действительно, сумасшедшим позавидовать можно...
А этот неадекват, интересно, планирует меня отпускать? Как вцепился пятнадцать минут назад, так и держится. Не так жестко уже, помягче, но все равно прижимает. Да еще и дышит мне в ухо, щекотно же!
- Паш, можно уже не притворяться - все ушли. - Очень удобно разговаривать, когда лицо собеседника почему-то уткнулось в мою макушку.
- А я не притворяюсь. С чего ты взяла?
- А с чего ты вдруг вскипел ко мне нежностью? То близко подойти боялся, то отлепиться не можешь. Может, пойдем уже, каждый по своим делам?
- А я привыкаю.
- К чему? Тискать меня тренируешься? Отодвинься, в конце концов! Сейчас опять все шпильки выпадут, и буду на ведьму похожа.
- Ага. И все подумают о том, отчего же они, интересно, выпали? И пусть думают. Нам ведь нужна максимальная достоверность.
- Вот ты, блин, отрасти себе вьющиеся кудри, поукладывай их часами, а потом играй в достоверность. Будешь сам мне косички заплетать. Принародно. И делать вид, что кайфуешь от этого.
Что подействовало больше - насильные парикмахерские услуги или то, что от них нужно получать кайф - неизвестно. Но сработало. Наконец-то, отпустил. Сразу полегчало. Не привыкла я к тому, что малознакомые мужчины, вот так вольготно ко мне жмутся. Нервничаю. Особенно, когда еще в затылок носом тыкаются. Точно, нужно аккуратненько завести его к знакомому психиатру.
Алинку просила диагноз поставить, но та отказалась - дескать, она только по несовершеннолетним специализируется. А у больших мальчиков тараканы более матёрые, и ей не под силу. Подробностей наших отношений я ей, конечно, не раскрывала, но та и сама смекнула, что слишком много странностей. Это Светка во внезапную и чистую любовь уверовала, святая простота. Алину такой чешуей не накормишь.
- И не смей меня больше тискать! Мы же договорились - никакого интима!
- Да разве же это интим? Все близкие люди часто друг к другу прикасаются.
- Ну, иди и прикасайся к своему дядюшке. Он будет этому несказанно рад.
Вот, наконец-то, пробрало! Глазами сверкнул, зубы сжал - сердится. Просто загляденье, как невозмутимый Пашенька психовать умеет.
- Нам все равно придется обниматься при посторонних, так что привыкай. Иначе странно будем выглядеть.
- Ага, а так-то мы - сама естественность. Вот, смотрят люди на нас и сразу думают - их судьба свела! Правда?
- Лен, не забывайся. И помни о том, что у тебя на кону стоит. Так что веди себя прилично и не выделывайся. Надо будет - обнимешь, скажу - поцелуешь.
- Да, а трахать меня принародно ты не планируешь? Ну, чтобы все уже точно поверили? Иди в задницу! И не приближайся ко мне, пока не разрешу. Иначе, я ничего не могу гарантировать!
- Значит, по-хорошему не хочешь?
- У нас с тобой разное представление о хорошем. Все, иди, Паш, развлекайся. А я пока здесь посижу. Можешь всем рассказать, что я устала. А от чего - сам придумывай.
Как-то резко пропал весь запас бодрости. Как будто воздух из шарика спустили, со свистом. Даже смотреть в его сторону не могу. Пойду, поищу лучше, что тут есть в библиотеке. В кабинете две стены от пола до потолка заставлены книгами, и пара больших кресел тоже имеется. Вот и хорошо, хоть есть чем заняться, чтобы не свихнуться с тоски.
Интересно, этот дятел долго будет за мной молча наблюдать? Ну, пусть смотрит. В конце концов, видел уже в пижаме, да и без нее, наверное. О чем это я? Конечно, все видел, да и сейчас неизвестно, что с этой гребаной записью происходит...
Ты посмотри, еще пять минут вытерпел, и только потом хлопнул дверью и ушел. Ну, и замечательно.
Сколько я просидела, тупо глядя на первый абзац? Полчаса, час? Не заметила. Ни часов с собой нет, ни мобильника. Все в сумке оставила, а сумку - в машине. Черт! У меня же там ноутбук и прорва недоделанной работы! А я тут маюсь, не знаю, как отвлечься от тяжких дум!
Осталось только Пашку найти, чтобы он открыл багажник и отдал мои вещи. Придется выходить из сумрака...
Так, в большой гостиной его нет. Здесь вообще мало народу осталось: все куда-то разбрелись. Пойдем искать по коридорам. Хорошо, хоть светло везде, иначе все углы посшибала бы, с моим -то теперешним везением. Вот где его черти носят, засранца такого? Уже до кухни добрела, в черный ход уперлась, вышла даже на улицу - там толпа курящих стоит, а этого гада нет. Остался последний коридор. Кажется, в летний сад ведет... Ну да, вот эта спина, обтянутая темно-синим пиджаком. Ни с кем не спутаешь. Стоит под какой-то пальмой. И что это нас к природе потянуло? Поплохело, что ли? О, наоборот - похорошело! На то место, которое ниже спины, закинута женская ножка. Хорошая такая, кстати, и туфли красивые. Чулки в сетку немного вульгарны, а в целом - ничего.
Стоп, о чем это я? С какого бы, простите, перепугу он тут с кем-то обнимается? Мне, конечно, для хорошего человека ничего не жалко... Но! Во-первых, человек этот - не хороший. Во-вторых, по официальной версии, он пришел сюда со мной. И лапать здесь кого-то другого - значит, резать тупым ножом чувство моего собственного достоинства. А ему и так досталось в последнее время.