Я поднялась с кресла и медленно начала обходить кабинет, прикасаясь к стенам, мебели и предметам, будто добавляя в них частичку души, мне непреодолимо хотелось оставить как можно больше теплоты в этой цитадели бизнеса, чтобы лучи моей маленькой планеты тоже иногда грели его вселенную, и чтобы Барретт, погружаясь в свою стихию, иногда согревался моим теплом.
Вернувшись столу, я зашла за Его кресло, но внезапно услышала через приоткрытую дверь голоса в приемной, и через секунду в кабинет вошел Барретт. Бросив на меня сканирующий недовольный взгляд, он направился к своему трону, а я тут же ретировалась, отойдя в сторону.
Мне нужно еще поработать. Ниже есть ресторан для топ-менеджеров, можешь пойти попить кофе. Пол тебя проводит, кинул он, все еще пребывая в рабочем режиме.
Можно я побуду здесь? Я не буду тебе мешать, тихо попросила я.
Барретт кивнул, а я, скрывая свою радость, подошла к прозрачной стене и, присев в кресло для гостей, вновь залюбовалась акваторией за окном.
Иногда я бросала взгляд на отражение Ричарда в стеклеон просматривал документы, которые достал из ящика стола, задумчиво откручивал колпачок золотого пера и делал на них пометки, а я, наблюдая за этим волшебным ритуалом "Барретт за работой", могла увидеть по выражению его лица, нравится или не нравится ему тот или иной пункт в тексте.
Ты мне мешаешь, внезапно услышала я его недовольный тон и поняла, что он чувствовал мое внимание.
Я извинилась и, полностью переключившись на деятельность верфи, начала наблюдать за огромным бассейном, по периметру которого были установлены краны и прочая техника, среди которой бегали люди в яркой спецодежде. Внезапно этот бассейн отпочковался от причала и в самом прямом смысле поплыл в сторону одного из огромных судов.
Бассейн поплыл завороженно произнесла я, совершенно забыв, что обещала не мешать.
Это самоходный плавдок, пояснил Барретт, не отводя взгляда от документов.
Он же сейчас столкнется с кораблем! в волнении произнесла я, наблюдая, как они шли навстречу друг другу.
Сухогруз ведут буксиры. Сейчас его загонят в док и оттащат на осмотр.
Я присмотрелась и увидела, что это громадину вели на тросах и ровняли несколько маленьких корабликов с обеих сторон. Они и правда загоняли сухогруз в бассейн, а я, склонив голову, усмехнулась:
Твой сухогруз напоминает кашалота, которого подталкивают в аквариум носиками и плавниками маленькие рыбки.
На это Барретт ничего не ответил, а я продолжила наблюдать за этим удивительным процессом.
А куда его оттащат? В ту большую коробку с названием твоей компании на крыше? указала я на огромное светлое строение вдалеке, напоминающее эллинг или ангар, только совершенно необъятных размеров.
Нет, это судосборочный цех.
Сухогруз, подгоняемый и поддерживаемый буксирами, медленно, но верно зашел в плавдок, и, спустя время, в течение которого под водой определенно что-то происходило, я увидела совершенно неописуемую картинубассейн начал подниматься вместе с судном, постепенно оголяя его поблескивающие от воды бока.
Фантастика, прошептала я.
Обычный процесс докования, услышала я немного уставший голос Барретта, вероятно, наблюдавшего эту картину сотни тысяч раз.
Но для меня это было частью Его мира, поэтому я повернула к нему голову и упрямо повторила:
Всё, что касается тебя, для меня априори не может быть обычным.
Он промолчал, а я, продолжая наблюдать за "обычным процессом докования", спросила, не надеясь на ответ:
И как это докование без волшебства делается только
Док притапливается, внезапно начал пояснять Барретт ровным тоном, не отводя взгляда от своих бумаг. Судно подводят и фиксируют над кильблоками, установленными на стапель-палубе. При откачке воды понтон всплывает до соприкосновения опорных устройств с днищем судна, что позволяет его закрепить. Дальше дело техникиоткачивают воду, выравнивают, поднимают.
Как из этого монстра-аквариума откачать такое количество воды? не унималась я.
Балластными насосами, терпеливо пояснил Барретт, а я, так и не отводя взгляда от этого зрелища, наблюдала, как весь бассейн медленно, но верно всплыл до уровня причала, поблескивая в мощном свете прожекторов своим дном, и оголил металлическое брюхо судна, зафиксированного опорными устройствами, как и сказал Ричард. Через минуту док сдал назад и поплыл в обратном направлении уже с кораблем внутри, чтобы причалить у берега.
Я покачала головой, все еще находясь под впечатлением, и перевела взгляд чуть поодаль на другое суднобелое, с черным основанием, мирно стоявшее в доке неподалеку.
А это что за корабль? вытянула я руку.
Барретт на секунду взглянул, куда я указываю и, продолжив читать документы, ответил:
Грузопассажирское судно класса "Олимпик".
Большой.
Водоизмещение восемь тысяч тонн, дедвейт тысяча четыреста тонн, выдал он справку, продолжая делать очередные пометки на полях документа.
И я отметила, что он знает наизусть каждый свой корабль, стоявший на верфи.
По длине такой же как и твоя Косатка, прикинула я.
Этот меньше на сто тридцать футов, не поднимая глаз от документа, сказал он, делая очередную порцию отметок.
Вспомнив массивные бока и острый нос Косатки, я кивнула и опять повернула голову к окну. Осматривая ту часть акватории, которая была видна из офиса, я обратила внимание, что здесь не было "припарковано" ни одного военного корабля. Меня так и подмывало спросить, а где же собственно крейсеры, эсминцы, авианосцы и подводные лодки, но понимая, что это будет глупым вопросом, и Барретт, как всегда, отмолчится, я сдержала свое любопытствологичным было предположить, что для военного флота в распоряжении Барретта были другие верфи.
Внезапно сотовый Барретта завибрировал на столе, и от неожиданности я чуть не подпрыгнула в кресле.
Барретт, бросил он в трубку и некоторое время выслушивал собеседника, продолжая штудировать бумаги. Понял, спокойным голосом ответил он и, дав отбой, опять погрузился в работу, внимательно просматривая очередной лист документа.
Наконец, когда все было прочитано и изучено, он потянулся рукой к консоли телефона, и через пару секунд в дверях возник Пол.
Внесешь все исправления и отправишь утром. На сегодня свободен, передал он бумаги секретарю, и как только за тем закрылась дверь, Барретт откинулся на спинку кресла, будто переключаясь в другой режим, что однозначно означалона сегодня с работой закончено, а значит скоро мы поедем в резиденцию.
Я улыбнулась и, развернувшись в кресле лицом к Ричарду, тихо произнесла:
Спасибо за эту экскурсию. Как я и сказала мистеру Госсу, твой мир совершенен.
Барретт на это ничего не ответил и лишь сканировал меня спокойным взглядом, а мне так хотелось показать, насколько я ему благодарна за этот жест, насколько для меня это было важным, и пусть я оказалась в его кабинете по стечению обстоятельств, но я отчетливо осознавала, что никогда ранее он не приводил сюда женщин и не объяснял им сути своей работы.
Медленно встав с кресла, я направилась к нему, пытаясь побороть некое сопротивление от его безучастного и в то же время тяжелого взгляда. Подойдя вплотную, я остановилась и, опасаясь потревожить Тигра, отдыхавшего после охоты, но внимательно наблюдавшего за мной, я тихо наклонилась и нежно поцеловала его в щеку в знак благодарности.
Сзади дверь в мою комнату отдыха. Иди туда. Я сейчас подойду, внезапно сказал он без лишних сантиментов, а я улыбнуласьвероятно, он решил не ждать, когда мы приедем в резиденцию.
Понимая, что сейчас самое время будить своего "Черного Лебедя", я ласково потерлась о колючую скулу своего Дьявола, чувствуя "наждак по клавишам рояля", а Барретт, слегка отклонив голову, повернул меня к нужной двери.
Глава 11
Я внимательно посмотрела на строгий профиль Ричарда и ощутила его раздражениебудто я вновь нарушила правила. "Но ведь он уже закончил работу, и я его не отвлекала. Правда, увидев меня за спинкой своего трона, он тоже был недоволен", нахмурилась я, пытаясь понять его эмоцию, и внезапно в сознании промелькнула мысльскорее всего, Барретт не хотел моей ласки в кабинете, считая его предназначенным для работы, а не для отдыха.
Я посмотрела на дверь, куда он указал, но мой проснувшийся Черный Лебедь однозначно был недоволен такой диспозицией сил и сейчас показал мне одну из своих темных сторон: "Тебе определенно нужно оставить в этом кабинете как можно больше воспоминаний о себе, ревниво шепнул он мне на ушко и собственнически добавил:И не забудь про Стол и Трон Барретта".
И нужная идея пришлаона была дерзкой, совершенно неприемлемой и не предвещала мне ничего хорошего по ее осуществлению. Зная Барретта, которого уже ничем нельзя было удивить, я понимала, что мою мысль пресекут на корню и накажут за ослушание, но чёрт побери, где наша не пропадала. Мне было сложно отключить разум на трезвую головуодин бокал шампанского за ужином не в счет, но вспомнив слова моего Дьявола "в постели есть только Я и Ты. Здесь нет места стыду", я глубоко вздохнула и, поборов в себе чувство неловкости, начала осуществлять задуманное.
Зайдя в комнату отдыха, я стянула сапоги, неуклюже высвободилась из узкой юбки и осталась в шелковой блузке и белых шерстяных гольфах-чулках, фиксируемых чуть выше колена атласными лентами. Я бросила взгляд на свою сумку, в которой лежала коробка от Эмпорио Армани, но оставила эту идею. Если я еще и шарф использую, его вместе со мной накажут не меньше и вообще откажутся носить.
Бесшумно выйдя в кабинет, я посмотрела на Барреттаон меня не видел, и сложив лэптоп в кожаный портфель, достал оттуда спиртовые салфетки и, думая о чем-то своем, протер руки.
Я на мгновение зажмурилась, после чего сняла трусики и со всего размаха бросила их в сторону Трона. Невесомое белое кружево взвилось в воздухе и легким перышком приземлилось на массивном черном столе. На секунду Барретт завис, не ожидая от меня такой наглости, и посмотрел на изящную ажурную горку в святая святых его рабочего пространства. "В яблочко!" зааплодировал мой Черный Лебедь, и я, недолго думая, вышла из своего убежища.
Как я и предполагала, моего Дьявола нельзя было удивить красивым бельем или эротичным видомя не представляла своего мужчину теряющим голову от женских прелестей, подобно романтическому юноше, для этого он был слишком самодостаточным, опытным и хладнокровным.
Его недовольный взгляд предвещал мне неприятности, а мой Черный Лебедь усмехнулся и пошел в наступление.
Иди в комнату отдыха, тихо произнес Барретт и, протянув руку вниз, каким-то образом дистанционно закрыл дверь кабинета на замок.
Я отрицательно покачала головой, давая понять, что иду против его воли, и чтобы закрепить свою позицию, отошла к длинному конференц-столу. Барретт продолжал недовольно на меня смотреть, а я начала медленно вести ладонью по кожаным стульям, огибая стол по дуге. Затем я скользнула на столешницу коленками и встала в полный рост, выделяясь в этом черно-серебристом оплоте бизнеса ярким белым пятном, отражаясь в отполированных поверхностях.
На ходу расстегивая блузу, я начала свой круг по краю стола, и не только столая позвоночником ощущала, что в прямом смысле хожу "по краю", но мой Черный Лебедь уже входил в раж. Быстро справившись с жемчужными пуговками, я сняла блузку и бросила легким облаком на центр конференц-столапусть Барретт вспомнит этот шелк, и меня в одних чулках и кружевной комбинации от La Perla, когда будет проводить свое очередное совещание. Барретт поднялся с кресла и направился ко мне, а я продолжила свой круг почета, отходя от своего Дьявола подальше, методично делая шаг за шагом, чтобы он запомнил меня на каждом дюйме этого черного зеркала. Встав во главе стола, он спокойно ждал, когда я приближусь к нему, но я застыла на противоположном конце и посмотрела на него.
Я знаю, что ты делаешь. Прекрати этот детский сад и подойди сюда, тихо приказал он.
Да, я была согласна, что это было инфантильно и немного безрассудно, но вместо того, чтобы прекратить, я лишь наклонилась и неумело стащила гольф. Секунду поколебавшись, я забросила его вправо, где висели большие плоские телевизоры. Белая змейка взвилась и повисла на верхнем экране, зацепившись атласной лентой за его край. "Попала!" зааплодировал Черный Лебедь, а я улыбнулась: в следующий раз, когда Барретт будет вести видеоконференцию, пусть хоть на секунду вспомнит, что здесь побывал мой белый гольф.
Я осознавала, что Барретту ничего не стоило поймать меня, но, хорошо зная своего мужчину, я понимала, что он не станет этого делатьэто бы выглядело смешно, в стиле мечтательного юноши, гоняющегося за своей девушкой по пляжу. Я оказалась праваБарретт молча направился к стене с телевизорами, а я, увидев "зеленый коридор", моментально спрыгнула со стола на кресло и затем на пол. Быстро перебежав по холодному мрамору, я взобралась на рабочий стол Барретта и вновь встала в полный рост, возвышаясь над этой темной обителью в белом кружеве и в одном чулке.
Ричард тем временем снял мой чулок с экрана и начал медленно наматывать его на ладонь, не предвещая для меня этим жестом ничего хорошего. Но я не собиралась останавливаться и планировала довести начатое до концанеуклюже стащив с ноги второй длинный гольф, я бросила его на кожаный диван и в очередной раз попала в цельбелая полоска взмыла и повисла на спинке, контрастом выделяясь на черной поверхности.
Мой Дьявол спокойным шагом приближался к письменному столу, дистанция между нами неумолимо сокращалась, а значит, времени у меня осталось совсем мало. Недолго думая, я сняла ажурную комбинацию и, вытянув руку, разжала пальцыбелое кружево красиво опустилось на черный монитор с логотипом яблока и я была крайне рада этому зрелищупусть каждый раз, работая за компом, Барретт будет видеть содержимое на экране сквозь воздушный узор моего шелка.
Барретт шел на меня, а я, скользнув со стола, села в его кресло и перекинула одну ногу через подлокотник, тем самым оголяясь перед ним по максимуму, пусть хоть иногда он вспоминает меня голую и раскрытую для него в своем троне.
Моя миссия была выполнена, бежать мне уже было некуда, и я лишь наблюдала, как он подходит ко мне, готовая на любое наказание, но счастливая, что мне удалось осуществить свой планоставить как можно больше воспоминаний о себе в его мужской обители бизнеса.
Приблизившись, он по обыкновению обхватил мои волосы на затылке и больно потянул вниз, а я, чтобы успокоить Хищника, которому пошли наперекор, осторожно взяла его ладонь и, преодолевая сопротивление, нежно поцеловала его руку, чувствуя губами жесткие костяшки.
Вскинув взгляд вверх, я посмотрела на своего мужчинуда, он был недоволен, раздражен, но не зол, и я, настроенная на Него, как на камертон, внезапно понялаБарретт не был зол, потому что моя энергетика не мешала ему здесь, а, напротив, гармонично вплелась в этот кабинет, как правильная картина на стене. Моя аура не разрушала хода рабочего процесса моего мужчины и сочеталась с его мужским жестким темпом.
Подхватив под мышки, он усадил меня на стол и, сев в кресло, привычным движением откинулся на спинку. Чувствуя попой холодный мрамор, я сидела напротив него, он спокойным взглядом рассматривал меня, будто примеряя меня нагую к своему офису, а я в ответ рассматривала егополностью одетого. Его строгий дорогой костюм подчеркивал широкие плечи и мужскую стать, его запонки из платины поблескивали в электрическом свете ламп, а безупречный галстук и воротник его кипенно-белой рубашки плотно обхватывали его по-мужски широкую шею, оттеняя кадык.
Меня совсем не смущало, что я была нагая перед ним. Сейчас я уже не чувствовала дискомфорта или стыдадля меня это стало чем-то естественным и само собой разумеющимся, как искренность, которую даришь любимому человеку.
Раздвинь колени, спокойно произнес он, а я, улыбнувшись от осознания того, что желанна, скользнула носком по его бедру и аккуратно положила ступню на его пах. Член тут же отреагировал на мои прикосновения, но Барретт, обхватив мою щиколотку, вернул ее в исходное положение и повторил свой приказ.
Я медленно раздвинула бедра, и он, скользнув по мне взглядом, внезапно спросил, а вернее констатировал:
Ты не мастурбировала, пока меня не было
Нет, немного удивилась я такому вопросу.
Узнаю, руки оторву, сказал он спокойным тоном, но я понимала, что он совсем не шутит.