И вот, это случилось. Встреча состоялась, и мои страхи частично оправдались. Как бы хорошо Мария ни держала маску, я слишком хорошо её знал. Эта встреча не оставила её равнодушной, потрясла её. А меня угнетало понимание, что мне скоро уезжать. Я не хотел оставлять её тут одну. Боялся. Отчаянно хотелось послать к чёрту все дела, но что-то не давало мне пустить всё на самотёк. Слишком много сил я вложил в своё детище, чтобы так легко всё разрушить. Значит, мне просто нужно как можно скорее всё уладить и вернуться. А сейчас быть с ней рядом. К сожалению, время летело слишком быстро, и вот настал день отъезда. Я покидал маленький провинциальный городок с тяжелым сердцем и молил Бога не отнимать у меня мою возлюбленную.
Юлия.
Мама, а куда мы идём? спросила меня дочка своим звонким голоском.
В гости, родная. К одним хорошим людям.
О возвращении Маши я узнала четыре дня назад. В таких городах, как наш, любая новость разносится мгновенно. Я этого момента ждала семь долгих лет. Ждала и боялась. Мне было необходимо поговорить с ней. Попросить прощения. Хотя я и не надеялась его получить. Такое не прощается. Но всё во мне требовало этого. Слишком невыносимо жить с такой виной, таким грузом на душе.
С самого раннего детства мы были с Машкой не разлей вода. Всё на свете мы делали вместе и мечтали, что, даже повзрослев, не расстанемся. Будем всегда лучшими подругами, фактически сёстрами. И пусть, когда мы стали старше, наши взгляды начали несколько различаться и исчезла прежняя, абсолютная откровенность, я любила её, как самого близкого и родного человека. Ей я рассказывала больше, чем кому-либо. У меня почти не было от неё тайн. Исключением было то, что, напившись в хлам, я лишилась девственности в пятнадцать с сыном друзей моих родителей, которые приезжали к ним в гости. Или то, что и после у меня был любовник, парень с автозаправки. И мои чувства к Кириллу.
Я полюбила его в тринадцать лет. Как только у меня проснулся интерес к противоположенному полу, так и нашёлся объект обожания. И пока мы никак не пересекались, мне было гораздо проще любить его на расстоянии. И, когда Машка и Кир сошлись, это стало для меня настоящим ударом. Было невыносимо находиться рядом и не иметь возможности как-то выразить свои чувства. Безумно больно было наблюдать, как он смотрит на подругу глазами полными любви и нежности, и понимать, что, даже если я признаюсь ему в своих чувствах, он в лучшем случае посмеётся, в худшем пожалеет меня.
Глядя как моя лучшая подруга и парень, которого люблю уже несколько лет, всё больше сближаются, я тихо сходила с ума от боли, ревности и презрения к себе за эти чувства. Как же проще было, когда мы с ним были жителями чуть ли не разных миров! Я могла наблюдать за ним со стороны и тихо мечтать о нём ночами, зная, что никогда не свяжусь с ним, ведь такой тип, как Кир, просто не способен на серьёзные чувства и отношения. И теперь, наблюдая, как он меняется из-за Машки, как рядом с ней он, циник, хам и просто кладезь пороков и вредных привычек, становится совсем иным человеком, просто принцем из мечты, я была готова взвыть в голос. Почему? Почему так случилось? Почему она, а не я? Как мне это вынести?
Каждый день по сотне раз я повторяла себе, что Машка моя названная сестра и я должна порадоваться за неё, но не получалось. Это проклятая любовь, пагубная страсть просто разрушали меня изнутри. Я до дрожи, до безумия мечтала узнать, что значит быть любимой им. Наверное именно эти постыдные мечты, плюс изрядная доля алкоголя и подтолкнули меня сделать этот роковой шагпереспать с парнем лучшей подруги. Именно я подошла к нему и соблазнила парня, который почти ничего не соображал. Уж если быть до конца откровенной, я даже не сразу осознала, что сделала. Лишь когда мой такой желанный любовник отключился, едва кончив, до меня окончательно дошло произошедшее. В тот момент в душе царил небывалый ураган, чудовищный коктейль эмоций: отвращение к себе, почти ненависть из-за предательства родной подруги, и небывалый восторг от того, что я узнала вкус его губ и каков секс с любимым человеком. Несмотря на безмерную дозу алкоголя, Кир всё равно был фантастическим любовником. Так я и провела ночь, любуясь им, понимая, моим он всё равно не будет. Горько? Да. Больно? Очень. Только я бессильна, невозможно заставить кого-то любить себя. Я и так украла эту ночь, и бережно пронесу воспоминания о ней сквозь года, хоть мне и вечность будет стыдно за это перед Машкой.
Утром, первым, что я услышала от Кирилла, грубая угроза и приказ держать язык за зубами. Конечно же, я пообещала, хоть и рвалось всё внутри от тоски, ведь я и так собиралась молчать. Только отчего-то было невыносимо горько. Наверное, я глупая и наивная мечтательница, потому что какая-то часть моей души, до момента как я увидела взгляд парня полный отвращения и злости, надеялась, что, может, он захочет остаться со мной.
Мы не знали ещё тогда, что кто-то заснял нас на телефон, и уже весь городок знает о случившемся. Когда я обо всём узнала, пришла в ужас. Едва приняв душ, я помчалась к Машке, хотя понятия не имела, что скажу ей. Но она уже уехала. После я больше недели просидела дома, не отвечая на звонки знакомых, и даже Кира. Мне было безумно плохо. Я даже не подозревала, как тяжело будет потерять Машку. Как никогда раньше мне был нужен кто-то близкий, кто-то, кто поддержит, но я была совершенно одна.
Когда родители заставили меня наконец перестать прятаться в своей комнате и выйти в люди, я столкнулась с шепотками за спиной, а порой и откровенными грубыми вопросами. Но самым болезненным был взгляд Кира, полный презрения и откровенной ненависти.
А потом я узнала, что наша с Киром ночь имеет последствия, и я жду ребёнка. Родители, узнав об этом, устроили небывалый скандал. Даже когда они прознали про ночь с Кириллом, то не кричали, а просто смотрели с молчаливым укором. Но весть о беременности от него смела их привычную стену самообладания. И ведь никогда раньше мама с папой даже голоса на меня не повышали, а тут кричали и даже оскорбляли. А успокоившись, отправились к родителям парня. Вскоре мы поженились, и я обрела утраченную надежду на счастье. Кирмой муж. Он забудет Машку, привыкнет ко мне, возможно, полюбит, и вскоре у нас будет ребёнок. Мысемья. Моя мечта сбылась, любимый мужчина мой, осталось только подкорректировать наши отношения. Тогда я верилавсё получится, ещё не зная, что я стою на пороге персонального Ада.
И чтобы не происходило в моей жизни, как бы я не успокаивала свою совесть тем, что, благодаря случившемуся, Маша уехала и добилась таких высот, груз вины тянул меня к земле. Мне было необходимо попросить у неё прощения за то, что предала её веру, её дружбу, разрушила её любовь и забрала её мужчину. Мне понадобилось четыре дня, чтобы решиться нанести визит бывшей подруге. И даже сейчас мне было отчаянно страшно, и лишь присутствие дочери заставляло держать себя в руках.
Здравствуйте, Александра Игоревна, тихо поздоровалась я, когда мне открыли дверь. Могу я увидеть Машу?
Да как ты смеешь приходить сюда, после того, что сделала? гневно спросила женщина. Убирайся и не смей возвращаться!
Но мне очень надо с ней поговорить
Пошла прочь! Моей дочери не о чем говорить с такой, как ты! Бессовестная!
Но, Александра Игоревна, пожалуйста
Вон с порога моего дома! Чтобы духу твоего
Не надо, мама, донёсся из глубин дома голос некогда самой близкой подруги. Должно быть, её привлекли крики, пусть зайдёт.
Её мама продолжала испепелять меня гневным, ненавидящим взглядом; но отошла в сторону, давая мне возможность зайти. Глубоко вздохнув, я крепче сжала ручку дочери и переступила порог.
Глава 4. Мария
Я на кухне пила чай, когда услышала голос Юлии. Мама, конечно же, начала ругаться, увидев её на пороге, а я на какие-то мгновения впала в ностальгию. Мне отчего-то вспомнилось, как мы бессчётное количество раз сидели тут с Юлькой, уплетали приготовленные мамой вкусности и говорили обо всём на свете. Мы мечтали, что всегда будем вместе. Ни что: ни годы, ни различные обстоятельства нас не разлучат. И я была готова бороться за всё это. Верила, что всё так и будет. Видимо, в этой вере и стремлении я была одинока.
Мама снова повысила голос, и я решила, хватит. Четыре дня назад, когда я встретила Кирилла, это, несмотря на самоубеждения, оказалось для меня шоком. Как бы я не хорохорилась, оказалась не готова к встрече с прошлым, и, если бы не присутствие Женьки, не уверена, что смогла бы держать себя в руках. Но то было четыре дня назад. С тех пор я успокоилась и, наконец, окончательно приняла реальность: они тут живут и встреч не избежать. И это, наверное, даже к лучшему. Пора окончательно избавиться от призраков прошлого, чтобы уверенно идти в будущее. Встреча с Юлиейодин из необходимых шагов в этом направлении.
Не надо, мама. Пусть зайдёт, произнесла я как можно спокойнее и равнодушнее.
Мама посторонилась, и в дом вошла она, некогда самая близкая подруга, почти сестра, которая меня предала, не моргнув глазом. За эти годы она почти не изменилась. Всё так же хороша. Светло-русые, почти белые волосы, выразительные серые глаза и изящная фигура. Мне всегда казалось, что она куда краше меня.
Потом мой взгляд упал на маленькую девочку, лет пяти-шести. На какое-то мгновение мне показалось, я лечу в пропасть. Она была копией Кирилла. Конечно же, я знала о беременности Юлии и скоропалительной свадьбе: мне об этом неосторожно сказала мама, когда спустя месяц с лишним родители приехали ко мне в Москву. Тогда же я попросила их больше никогда не упоминать имен этих людей. Я убедила родных, что не хочу ничего знать.
На самом деле, я до последнего надеялась, что произошла какая-то ошибка. Родители что-то не так поняли, ну или ребёнок Юлии не от Кирилла. Сейчас же все надежды и сомнения рассеялись. Пока я сходила с ума от душевной боли, загибалось от охватившей всё моё существо агонии и выла ночами в подушку, они обменивались в ЗАГСе кольцами и выбирали имя ребёнку. Они стали семьёй. Женщина, стоящая напротив, отняла у меня мою любовь, мою мечту. Только было бы несправедливо обвинять в случившемся только её. Как известно, в зачатии детей участвуют двое, и Кирилл виноват не меньше её. Я верила им, любила искренне и самозабвенно, но ни один из них на самом деле не любил меня. Даже несмотря на это понимание, мне всё равно до сих пор больно, тамвнутри. Несмотря на обещание никогда не возвращаться, я тысячи раз представляла себе момент моей встречи с каждым их них. Кирилла я уже видела, не знаю, увижу ли ещё. Надеюсь, нет. Теперь пришло время встречи с Юлией.
Привет, Маруся, неуверенно улыбнулась девушка. Это Людмила, моя радость и моя жизнь.
Я понимала, девочка не виновата, что её родители поступили по-свински и причинили мне столько боли и зла, но против воли и убеждений, испытывала к ребёнку бесконтрольную неприязнь. Она в моих глазах была самым ярким подтверждением того, о чём я старалась не думать семь лет. Живым символом предательства. И всё же мне удалось выдавить улыбку.
Здравствуй, Людмила.
Мы можем поговорить? тихо спросила Юлия.
В ответ я лишь кивнула. Если честно, я просто не знала, к чему нам о чём-то говорить. Мне это не нужно. И так всё предельно ясно. Непонятно только, зачем это ей. Значит пришло время узнать.
Солнышко, посиди тут, обратилась девушка к ребёнку и вручила девочке в руки планшет, дабы хоть ненадолго чем-то её занять.
Мы прошли в столовую, которой служила светлая полукруглая комната со множеством окон. По сути тут наша семья собиралась только когда у нас были гости или по праздникам. В остальное время мы предпочитали есть на кухне.
Подойдя к окну я повернулась к Юлии и скрестила руки на груди, чтобы скрыть дрожь. Дурацкий стресс и моя реакция на него. Я вскинула подбородок и посмотрела на девушку вызывающе, во всяком случае, я надеялась, что это выглядит так.
Прости меня, сорвалось с её губ, спустя, наверное, минуту напряжённого молчания.
Вот так вот просто: прости меня? Она правда думает, что её «прости» отменит месяцы в Аду и годы тоски? Когда изменяет любимый человекэто чудовищная боль, но когда предают двое самых близких людейэто смерть. Настоящее чистилище. Сколько литров слёз я пролила, спрашивая высшие силы: за что? Как они могли? Почему так поступили? Ведь с каждым из них мы клялись друг другу. С Юлией в вечной дружбе, с Кириллом в вечной любви. И вот теперь Юлия приходит, причём с ребёнком Кирилла, и говорит «прости меня». Неужели она думает, я смогу? Может и хотела бы, ведь говорят, прощение освобождает душу от лишнего груза, да не могу. Это выше моих сил.
Я понимаю, такое не просто простить. Наверное, невозможно. Но я всё равно прошу простить меня. Если тебе станет легче, то жизнь сама наказала меня, продолжила Юлия, не услышав от меня ответа.
Потом она рассказала, как влюбилась в Кирилла ещё в возрасте тринадцати лет, каким испытанием было для неё наше с ним сближение и как в порыве отчаяния, раскрепощённая алкоголем, она решилась на предательство.
Я всего лишь хотела узнать какого этобыть с ним. Целовать его, заниматься с ним любовью. Клянусь, я тогда не планировала ничего более. Утром я была полна решимости впредь держаться от Кира как можно дальше, ведь мне было невыносимо стыдно перед тобой, да и Кир смотрел на меня, как на комок грязи под ногами. Но всё вышло как вышло, срывающимся голосом поведала Юлия.
Дальше она говорила о том, что произошло после моего бегства. О том, как ей было плохо и как шептались люди за спиной, награждая осуждающими взглядами. О беременности, которая была словно гром среди ясного неба и о свадьбе, куда жених явился пьяный и смотрел на молодую невесту, не скрывая ненависти. Заметно нервничая, девушка рассказывала о своих тщетных надеждах обрести счастье с Кириллом и об их крушении. Как бы она ни старалась быть хорошей женой, муж смотрел на неё с холодным равнодушием, изредка сменяющимся ненавистью вперемешку с отвращением. Он пренебрегал её обществом и даже телом, совершенно не скрывая, что ему не нужны ни она, ни её ребёнок. Несмотря на все усилия Юлии, муж ненавидел её, считая, что она разрушила его жизнь. Щедро одаривал презрением, язвительными и издевательскими репликами. Он постоянно пил и пропадал неизвестно где, предпочитая проводить время в объятиях многочисленных любовниц, нежели с женой. Юлия всё больше отчаивалась, чувствуя себя невыразимо несчастной, бесконечно одинокой и попросту безобразной, это муж постарался. Когда родилась Люда, он, пусть не сразу, но признал и полюбил её. Дочь немного примирила его с действительностью, заставила прекратить разрушительный образ жизни.
Кир мог часами возиться с Людочкой, смотрел на неё с невыносимой нежностью и любил безумно. При этом я для него так и продолжала оставаться пустым местом. Даже хуже, ненавистной и ненужной женой, от которой он бы с радостью избавился, заломив пальцы, девушка подняла взгляд вверх, а потом резко перевела его на меня. Чтобы я не делала, он всегда был твоим. Даже рождение дочери ничего не изменило, Кир продолжал всегда любить тебя.
Если бы он любил меня, то не предал бы, не удержалась я от возражения.
Он и не предавал, прошептала Юлия, это всё я.
Мы обе замолчали. Мне не хотелось ничего уточнять. Ведь факт остаётся фактом, он спал с ней, остальное детали. Самым ярким подтверждением служит маленькая девочка, сидящая сейчас в гостиной.
Вскоре Юлия тихо продолжила свою исповедь. Рождение дочери стало для Кирилла толчком для изменений. Тогда-то он начал стремиться добиться хоть чего-то в этой жизни, ведь он хотел, чтобы его дочь ни в чём не нуждалась. Юлия понятия не имела, где он взял деньги, но муж выкупил автомастерскую старого Ильича и начал строить свой бизнес чуть ли не с нуля. Ради дочери Кирилл одно время даже пытался наладить отношения с Юлией, но вскоре оба понялиидея безнадёжна. Общение вызывало у обоих сильнейший дискомфорт, было невообразимо натянутым. Безнадёжная любовь Юлии уже давно угасла под гнётом тонн презрения и упрёков, которыми изо дня в день, из месяца в месяц, щедро одаривал её Кирилл. Он же и вовсе никогда не испытывал к жене тёплых чувств, вот негативных сколько угодно. Оттого им никак не удавалось найти хоть какие-то точки соприкосновения. И, расходясь по разным комнатам, чувствовали облегчение.
С физической близостью у них тоже не заладилось. Юлия видела, как муж буквально переступает через себя ложась с ней в постель. Ласки его были скупыми, неловкими и короткими, он банально не желал доставлять ей удовольствие. Как итог: голый секс, заставляющий в конце обоих чувствовать себя гадко. Кирилл каждый раз выглядел подавленным и отстранённым, а Юлия чувствовала себя использованной.
Так они, в конечном счете, поняли всю безнадёжность своего брака и, несмотря на яростный протест родственников, особенно с Юлиной стороны, развелись. И удивительное дело, после развода, постепенно, их отношения стали, если не дружескими, то вполне терпимыми. Им поневоле приходилось общаться, ведь у них общая дочь, и постепенно они научились терпеть друг друга.