Всё изменилось, сама себе говорила она, толкая двери.
Стас просто пациент и теперь ему нужна помощь а она клятву давала
В палате Катя оставила включённым свет двух ночников. Он был не таким ярким, как тот, что на потолке, тем не менее всё хорошо освещал.
Лютный спал, не меняя положения, в котором его положили, даже голову держал всё так же на боку. В ушах шумело. Да ладно, когда она не знала, кто это, ведь прикасалась к нему.
Сглотнув, она вновь проверила его дыхание и тут же отдёрнула руку. Вроде он спал как убитый, может, и не нужно ставить укол, к тому же Валентина Григорьевна ничего про инъекцию не написала, а значит, случись что-то, Катя только себя подставит.
Она вылетела из палаты как ошпаренная, прижав ладони к горящим от температуры щекам. Может, ей отпуск взять?
Вернувшись на пост, Катя стала обдумывать эту идею над выпиской направлений, пока головой не коснулась стола.
Держи её, держи! кричал Киря с азартом, обгоняя и оттесняя к стенке.
Катя не удержалась на ногах, завалилась.
Ну что, рыжая, попалась! прохрипел Стас в ухо, больно ухватив за косу и потянув так, что Кате показалось, ей сейчас её выдерут.
Отпусти! пищала она, брыкаясь.
В этот момент в руках Стаса мелькнул нож. В голове билась мысль, что нож ненастоящий. Но преследователь щелкнул раскладным ручником, и лезвие почти коснулось её кожи. Катя вздрогнула, взвизгнув, и застыла.
Стас усмехнулся.
Боишься? спросил издевательски, как будто не чувствовал её дрожи.
Отпусти, умоляюще пропищала Катя, я всё равно завтра перевожусь в другую школу, я никому ничего не скажу
Холодная сталь коснулась щеки.
А кто тебе разрешил уходить, м? Ты моя любимая игрушка, ты знаешь?
Он хохотнул, а его друзья гоготали, сплевывали слюну, копируя взрослых, топтались. Жека включил телефон.
Давай, Стас, наказывай.
Катя боялась. Он растерзает её. Убьёт или лицо изранит?
Но Стас потянул её за косу, и Катя ощутила, как лезвие режет волосы. Но она не дёргалась. Всхлипывала и дрожала, пока длинная коса густых, ярко-рыжих волос не оказалась отчекрыжена.
А, она теперь как больная, вшивая!
Её обидчики ржали, показывая на нее пальцами.
Стас намотал косу на кулак.
Ну, как тебе?
Он покрутил перед её носом.
Себе оставлю, и чтобы завтра пришла, приказал. А не придёшь, я сделаю что-то очень плохое.
Катя подскочила, потому что услышала грохот голоса в ушах. Она сглотнула вязкую слюну, которая наждачкой прошлась по сухому горлу, и задышала. Вот приснится же
И самое главное, Катя уже не помнила, где реальность была, а где вымысел. Но Стас точно тогда ей отрезал волосы. Она действительно ходила как плешивая, хотя он и так от неё всех друзей отвадил.
В школе Катя была изгоем.
Всё началось в выпускных классах. Катя перевелась в «А» из расформированного «В». До этого она Лютного знала только по слухам. Парень богатых и уважаемых родителей, в школу его привозил личный водитель, была даже собственная охрана. Многие девчонки набивались ему в подружки, и даже болтали, что у него был секс почти со всеми одноклассницами, за исключением прыщавых и жирных. Катя тоже, конечно, хотела, чтобы её заметили и при всем классе подарили цветы, встав на одно колено. Необязательно Стас, просто какой-нибудь парень, который давно и тайно в неё влюблен.
Такая глупая и убогая девчачья мечта. Но с момента, как она перевелась в его класс, начался настоящий террор. Лютный оказался не тем зеленоглазым принцем, о котором все говорили, а скорее жестоким эгоистом, под дудку которого плясали одноклассники. Не то чтобы Катя не влилась в его свиту, она бы это сделала, но, как оказалось, все приличные места в его иерархии были заняты и осталось лишь место игрушки. Катя думала, что если даст отпор, то от неё отвяжутся. Но чем больше она брыкалась и убегала, тем сильнее раззадоривала аппетиты школьного принца.
Что-то звякнуло. Катя обернулась и посмотрела на закрытую процедурную. Снова раздался глухой удар, заставивший вздрогнуть. Звук доносился из платной палаты.
Ноги практически отказывались двигаться в ту сторону, поэтому Катя себя заставляла. На ходу она надела шапочку и маскуне хотела показывать лицо. Может, бывший обидчик и не узнает, но стоило быть уверенной в этом.
Снова удар.
Она ускорила шаг, а когда открыла двери палаты, увидела царивший там беспорядок.
Лютный проснулся. Стоял посреди комнаты, дезориентированный, совершенно голый, стул и стол были перевёрнуты, он оглядывался, опирался о стену, будто боялся упасть. Катя замерла на пороге.
Вам лучше лечь, она старалась, чтобы голос звучал громко и уверенно, но получилось тихо и пискляво.
Но это привлекло внимание Стаса. Он поднял на неё глаза.
Подойди сюда, махнул ей рукой.
Катя и с места не сдвинулась, настолько морозным был у него взгляд.
Позади вас кровать, сядьте на нее и я подойду.
Немного пошатываясь, Лютный повернул голову, словно убеждаясь в ее словах, и присел. Но Кате все равно с трудом давались шаги. От него шла всё такая же энергетика: давящая, рвущая на кусочки.
Она стала поднимать стулья и стол. Лютный, не отрываясь, следил за ней взглядом, как лев перед прыжком. Нужно было вколоть ему лекарство.
Ложитесь, попросила Катя, когда их разделяло пару шагов.
Тот поднял голову, смотрел сквозь неё и вдруг подчинился. Заторможенно повалился на кровать. Катя набрала в легкие воздуха. Вроде всё неплохо. Зверь пока оглушен. Накрыв голое тело одеялом, она достала из кармана жгут, попыталась обвязать им плечо, но на неприятные ощущения Лютный отреагировал резко, подскочив на кровати.
Какого черта? прорычал он, одной рукой хватая за голову, словно хотел ухватить ее за волосы, а другой выбивая из ладони шприц.
Катя вскрикнула, рванулась от него, и в кулаке Стаса осталась её шапочка. Он на секунду застыл, и это дало Кате время бежать. Вот только тяжелая поступь и сильный удар дверей прямо перед её носом прервали побег.
Мощные ладони были прижаты к дверям по обе стороны от неё. Катя застыла, как пойманный зверь в капкане. Спиной она ощущала тяжелое, глубокое дыхание Лютного. И будто снова оказалась в своих кошмарах.
Повернись, раздался такой глухой и низкий голос, от которого в лёгких завибрировало.
Отпустите.
Стас развернул сам. Пригвоздил её спиной к дверям, а Катя зажмурилась, чтобы не смотреть в глаза своему страху. Палец скользнул по её переносице, стягивая маску к подбородку.
Узнал?
Катявыдохнул Лютный, прислонясь горячим лбом к её лбу, а они сказали, что ты умерла.
Глава 3
Катя его даже не слышала. Собрав, наверное, всю силу своего субтильного тела, она толкнула от себя шатающегося Стаса. Тот попятился и, дезориентировавшись, завалился на койку. Он громко чертыхнулся, но у Кати появилось время выскочить из палаты и бежать в сторону сестринской.
Вика в полудреме пялилась в телевизор на скомканных простынях на диване.
Что случилось? запаниковала она, когда Катя пулей влетела в комнату.
Он он очнулся там
Вика поднялась, вышла в коридор, пока Катя металась по сестринской, думая, что она просто дура.
Пройдите в палату, услышала она грозный приказ Вики.
Моя жена Катя
В палату пройдите
Руки убрала! Катя! Катя!
Лютный орал на весь коридор так, что другие пациенты начали просыпаться и выражать недовольство, требуя тишины.
Катя, застыв, стояла посреди комнаты. Это Стас к ней, что ли, обращается? Жена?
Я сейчас бригаду психов вызову, и они быстро вас уложат.
Катя! Катя!
Но она не могла сделать и шагу. В какой-то момент коридор наполнился другими голосами, мужчины из палат тоже попытались Стаса утихомирить, но он на всех огрызался. Рвался к жене. Потом Катя услышала голоса Валентины Григорьевны и реаниматолога Рамиля.
С глухой возней и громкими матами Лютного всё же успокоили. И Катя не знала, сколько прошло времени, в первобытном страхе кусая губы и ежась от внезапного холода.
Вика появилась значительно позже, хмурилась и вздыхала.
Похоже, психотерапевта позовут, сказал она. А ещё Валентина Григорьевна просит зайти к ней.
Катя кивнула. Собственно, она уже предполагала, что придётся писать объяснительную, по какой причине не оказывала помощь пациенту.
Ноги были ватными, хотя она постоянно напоминала себе, что сейчас ничего плохого не случилось. Все это её страх, который Лютный выработал в ней, как условный рефлекс.
На часах было около четырёх утра. И все к этому времени устали. Проходя мимо палаты Стаса, Катя заметила несколько санитаров и врача. Лютному что-то вкололи, потому что было тихо.
В сложившейся ситуации разумнее всего было срочно писать заявление на отпуск или хотя бы взять пару дней за свой счет.
В ординаторской сидели Валентина Григорьевна с Рамилем.
Что же ты, сестричка, ему укол не сделала? устало вздохнул врач.
Я как раз собиралась, когда
Неважно уже, отмахнулась Валентина Григорьевна, у нас тут патология нарисовалась. Ты знакома с Лютным?
Катя поежилась. Говорить о школьных годах не стоило, и она отрицательно качнула головой.
Так ты видел её? это дежурный врач обратилась уже к Рамилю.
Ну, что от неё осталось, видел, такая же рыжая, вроде симпатичная, но точно не одно лицо.
О ком они говорили, Катя не понимала, да и в принципе знать не хотела, учитывая, что дальше в разговоре прозвучали такие слова, как «труп».
Ты, Катя, у нас в отпуск оправляешься, вздохнула Валентина Григорьевна.
Я тоже думаю, что девчонке лучше дома посидеть или волосы перекрасить.
Катя и обрадовалась, и немного расстроилась. Но в принципе это то, чего она и хотела. Две неделиэто максимальный срок, на который задержится Лютный в их отделении.
В этот момент в ординаторскую зашёл другой врач, Григорий Павлович, психотерапевт, которого среди ночи вызвали в больницу. Он с кем-то говорил по телефону и только кивнул всем. Катя подумала, что ей пора идти и, дождавшись разрешения, закрыла за собой дверь ординаторской.
Ну, отделалась малой кровью.
Что там у тебя? спросила Вика, собирая постельное белье.
Ничего, пожала плечами Катя, приказали в отпуск уйти.
Вика удивленно распахнула глаза и цокнула.
Я так поняла, ты на его жену погибшую похожа, и у него, как тебя увидел, в мозгах переклинило. Его двое мужиков сильных пытались уложить на кровать, а он всё орал, Катю звал, даже имя у вас одинаковое. Вику передёрнуло.
Кате и самой стало не по себе. Всё же быть призраком покойной не к добру, а уж если это касается Стаса Лютного, так считай, что это черная кошка перебежала дорогу с пустым ведром и разбила зеркало.
Да уж совпадение, Катя сглотнула, в любом случае в понедельник схожу в отдел кадров и напишу заявление.
Казалось, в шесть утра в воскресенье в отделении должно было быть спокойно, но обстановка не утихала. Врачи сменяли друг друга, приходили по очереди все заведующие отделений больницы. Вряд ли какой-нибудь пациент мог похвастаться таким вниманием. Умел Лютный даже тут проявлять свою значимость.
Катя немного успокоилась, и собственная реакция показалась ей до ужаса глупой. Стас же не бить её собирался и вдобавок на ногах едва стоял. Но Кате было его не жалко.
Нисколечко. Возможно, он жестоким был не только с ней, а жизнь, говорят, циклична, и то говно, что выпустил, может сделать круг и вернуться в троекратном размере.
Пока Катя выполняла утренние назначения, в отделении появился отец Лютного собственной персоной. Такой высокий, в костюме, молчаливый и суровый, что на вид, что по походке. Он не зашёл в палату сына, а сразу же направился в ординаторскую.
О, шепнула Вика, ну и достанется же нашему отделению.
Катя тоже была в этом уверена. Там, где появляется Лютный, наступает апокалипсис. Как хорошо, что она в этот раз его избежит.
Новая смена начала приходить, что означалоработа закончена. Только Кате не удалось ни с девчонками пообщаться, ни просто по-тихому свалить домой. Валентина Григорьевна снова позвала её, и от этого мороз пробежался по коже. Отец Лютного, конечно, прокурор, но она ничего не сделала.
И в то же время она шла к начальству, будто в чем-то провинилась.
В кабинете находились и Григорий Павлович, и главный врач больницы, и сам Лютный, который сидел почему-то в кресле завотделением. Взгляд у него был тяжёлый и уставший.
Это вы Катерина Михайловна? спросил он так, словно собрался устроить допрос.
Катя кивнула, а отец Лютного окинул её изучающим взглядом и отвернулся.
Катенька, у вас был в медколледже курс психиатрии? спросил первым Григорий Павлович.
Один семестр, призналась Катя осторожно.
Давайте вы не будете устраивать экзамены, в голосе Лютного звучало раздражение. Вы, Катерина Михайловна, соврали, что не знакомы с моим сыном.
Похоже, он не умел по-другому. Сразу начал с обвинений.
Наше знакомство я бы предпочла забыть и никогда не вспоминать, поэтому не хочу знаться с вашим сыном, Катя тоже не собиралась молчать.
Все собравшиеся переглянулись.
Знаете, у Стаса посттравматическое расстройство, вы ассоциируйтесь у него с погибшей женой и принимать правду он сейчас не в состоянии. Насколько все серьезно, мы пока не знаем
Я уже сказала, что не собираюсь маячить у него перед глазами и ухожу в отпуск.
Катя была с предложением начальства согласна. Лучшее решение.
Но мы
Оставьте нас, Лютный произнес приказ настолько безапелляционным тоном, что Кате самой хотелось уйти, но ей, как Штирлицу, пришлось остаться.
Она не понимала свою причастность ко всему этому. От Стаса она в прошлом достаточно натерпелась.
Когда ординаторская опустела, в компании с отцом Лютного было так же хреново, как и в компании его сына. Похоже, уметь создавать вокруг себя давящую атмосферу у них в крови.
Стас у меня единственный сын, начал вдруг прокурор очень тихо, и, признаться, его брак мы с женой не одобряли, но вмешиваться не стали. Решили, раз он полюбил, так тому и быть. Я хотел ему всего самого лучшего, и мне он нужен здоровый и живой.
Катя молчала, она стояла, как перед расстрелом.
А вам, Катя, нужна квартира и спокойная жизнь?
Что вы имеете в виду?
Катя действительно не понимала, о чем речь. Происходящее напоминало дешёвый сериал по ТВ. Вот только к Стасу она никакого отношения не имела.
Я хочу, чтобы вы мягко вывели Стаса из его состояния.
Не понимаю
Он видит в вас ту Катю, с которой сочетался браком, поддержите его, но напоминайте, что есть реальность. Он должен вернуться.
Вы в своём уме? Вы что такое говорите? Катю затрясло. Я не собираюсь притворяться покойной девушкой, тем более для Стаса.
Я не прошу вас быть ему настоящей супругой, проговорил Лютный по слогам, на то время, пока он здесь, не отталкивайте его и постоянно напоминайте, где он и что произошло. Пускай ищет в вас различия.
Вы сумасшедший, выдохнула Катя. Я в отпуск ухожу, и я
Я бы не хотел вам угрожать, вновь повторил Лютный.
Его интонация была спокойной и в то же время к земле гнула.
Чем угрожать? Катя нервно хохотнула, чувствуя, как ее загоняют в угол. У меня ничего нет.
У каждого человека что-то есть, у васэто репутация. Вы хорошая, исполнительная медсестра, уверен, вас ценят и приглашают делать уколы частным образом. К нам недавно поступило дело, в нем фигурируют такие же медработники. Они тоже на дом ходили, услуги оказывали, а потом у клиентов возникали проблемы со здоровьем. Четверых арестовали, но я думаю, и пятого можно найти. Как считаете?
Катя чуть не упала. В ногах была жуткая слабость.
Вы что, хотите меня подставить?
Нет, ни в коем случае. Я лишь рассказывал вам неприятную историю, которая может случиться с невиновным человеком. Это несправедливо, правда? От сумы и от тюрьмы не зарекайся, как у нас говорят.
Катя и не поняла, как слёзы капнули с ресниц. Она быстро смахнула их рукой, до конца не веря в то, что происходит.
Послушайте, Катя, Стас ничего вам не сделает
А вы знаете своего сына? Знаете, на что он способен? голос Кати дрожал.
Лютный поднялся. Его седая шевелюра напоминала парик, а на дорогом костюме даже после суматошной ночи не было видно ни одной складки.
Мой сын ничего не сделает женщине, которую любит.