Я ехал в Савону с уверенностью в успехе ничто не предвещало провала! И все-таки я проиграл. В последнюю минуту, когда победа,казалось, была так заманчиво близка!
Итак, расскажу о том
как мои планы провалились
Это был не первый мой провал, безусловно, нет но, пожалуй, он оказался первым внушительным провалом!
Своей вины я не ощущал. В конце концов, я сделал все, что в моих силах: убедил обоих пап, подготовил как следует почву Я наводил справки и вел переговоры. Просил, угрожал, когда нужно. И именно благодаря мне заинтересованные стороны согласились встретиться и хотя бы переговорить, обсудить создавшееся положение, найти некий компромисс. Разве этого мало?! Мне думалось, нет Обманчивое впечатление! Я понял свою ошибку, как только очутился в Савоне.
Тут было неспокойно. В воздухе веяло опасностью ее даже было слышно, она доносилась четким, хорошо уловимым гулом недовольных голосов
Я прибыл в Савону первыми теперь радовался своей отрадной предусмотрительности. Судя по здесь царящей атмосфере, Григорию ХII появляться в этом итальянском городке не следовало
Я ходил по улицам, стараясь оставаться как можно более незаметным, ибо понимал, что стал для здешнего населения персоной нон-грата. Я не боялся, нет, просто предпочитал не лезть на рожон понапрасну. Сохраняя инкогнито, я спокойно изучал обстановку и то, что видел, энтузиазма не вызывало.
Вокруг было слишком много подозрительных людейс напряженными лицами, плотно сжатыми губами и нахмуренными лбами эти непонятные личности ходили небольшими группками, перешептывались и как будто готовились к чему-то ждали!
Я понял, к чему они готовятся, пару дней спустя, когда начались первые вооруженные столкновения. Что ж, интуиция (или инстинкт?) в очередной раз меня не обманула, хотя я бы предпочел ошибиться
Я вызвал своего секретаря. Он появился подобно тени, пересек комнату и склонился над моей протянутой рукой. Поцеловав рубиновый перстень, мой слуга снова выпрямился и воззрился на меня, смиренно выжидая.
Пошли кого-нибудь предупредить Его Святейшество, приказал я ему, величественно восседая в кресле и надеясь, что мой помощник не догадывается, с каким нервным видом я только что расхаживал по комнате. Ему нужно переждать бурю
Слушаюсь, Ваше Высокопреосвященство, кивнул секретарь с непроницаемым лицом. Что-нибудь еще?
Да, подтвердил я. Выясни, что происходит. Кто все эти люди? Чего они хотят?
Будет исполнено, господин кардинал.
Он ушел, и я снова дал волю своим эмоциям. Нет, не подумай лишнего, я не бил посуду, не бросался вещами, я просто расслабился, чего не позволял себе в присутствии секретаря. Я давно усвоил важное правило: никому не доверяй, никому не показывай собственных слабостей, тем пачеближайшим помощникам! Особенно таким, как мой секретарь он был чересчур умен и тщеславен, скромная роль простого слуги его вряд ли устраивала и кто знает, что могло прийти ему в голову, на что он мог решиться, дабы возвыситься? И, вероятно, пришло хотя об этом я упомяну позднее.
Секретарю не потребовалось много времени, чтобы исполнить мои поручения. Он вскоре появился вновь, причем с подробной информацией, обладать которой я столь жаждал.
Прежде всего, он уверил меня, что Григорий XII в безопасности, после чего умолк, торжественно ожидая моей реакции.
Я кивнул, подтверждая, что принял к сведению все сказанное, и хмуро поторопил его:
Итак, мой друг, что ты узнал?
Судя по всему, столкновения на улицах организованы теми, кто против единого духовного центра в Европе, пояснил секретарь.
То есть один-единственный понтифик устраивает далеко не всех, задумчиво повторил я, размышляя, что можно (и можно ли?) сделать при сложившихся обстоятельствах.
Да, это так, Ваше Высокопреосвященство, со вздохом (мне показалось, не слишком искренним) подтвердил мой собеседник.
Я прищурился, обдумывая услышанное. Конечно, все пошло не по плану, но, быть может, есть шанс как-то повлиять на ситуацию? Стоило проанализировать создавшееся положение
Я потратил какое-то врем, силясь отыскать возможные рычаги влияния. Увы, тщетно! Я упустил правильный момент: вооруженные группировки, нанятые противниками единственного Папы, успели сделать свое черное дело, растравив в местных жителях их давно тлеющую злость. Теперь в Савоне бушевали разгневанные толпы черни, и никто толком не помнил, с чего все начиналось сейчас их было уже не остановить! Да, я опоздал.
Боюсь, это неудача, Ваше Высокопреосвященство, сказал мне секретарь, когда я испробовал все, что только мог придумать. Придется отступить
Мне чудилось, я слышу в его голосе смутное удовлетворение это впечатление мне не понравилось, и я сделал себе мысленную зарубку как следует присмотреться к вроде бы верному помощнику возможно, он стал опасен.
Да, мы отступим, но это временное отступление, холодно сказал я вслух, с деланным равнодушием взирая на собеседника и не показывая, до какой степени разочарован. Это стратегический шаг назад
Нисколько не сомневаюсь, монсеньорусмехнулся в ответ секретарь.
Да, помнится, подумал я. Он действительно опасен
Полагаю, пора рассказать о том
как я поссорился с понтификом
Я не унывал. Я достаточно умен, чтобы понимать: чем грандиознее цель, тем сложнее ее достичь! А что может быть величественнее желания положить конец Великой Схизме?! Ибо именно эта задача была моим ориентиром. Церковь должна была стать единой и нерушимой конечно, без препятствий было не обойтись.
И тут я вынужден признаться, что не предугадал всех препятствий. Я многого опасался, но только не того, что произошло! Да и как можно было догадаться, что марионетка вдруг вообразит себя кукловодом?! А именно это и случилось.
Когда я прибыл в Ватикан, я сразу попросил Григория XII об аудиенции и был уверен, что получу разрешение посетить приемные покои Великого буквально сразу ан нет! Мне передали, что Его Святейшество сильно занят и не может принять меня в ближайшие дни.
Какие, к черту, дни?! Я прежде не ждал и нескольких часов! Сказать, что я был ошарашен, значит попросту промолчать. Я был в шоке столь сильном, что даже не разозлился хотя стоило бы!
Наконец, мне разрешили появиться пред очами Святейшего, что я и сделал незамедлительно. Промаринованный длительным ожиданием (нечто, к чему совершенно не привык), я пребывал в дурном расположении духа и едва держал себя в руках. И мое настроение ничуть не улучшил тот ледяной прием, который оказал мне понтифик.
Ваше Святейшество, я хотел обсудить с вами сложившуюся ситуацию, заговорил я с усилием, изображая покорность, хотя голос слегка дрожал от сдерживаемых эмоций.
Папа поднял на меня пустой равнодушный взгляд.
Да, Бальтазар, я тоже думаю, нам пора обсудить твой удручающий провал.
В лицо мне бросилась кровь, но я промолчал. Крыть мне, по сути, было нечем
Ты доказал свою бесполезность, продолжал Григорий XII спокойным тоном, хотя мне чудилось, что наш местный святой искренне наслаждается происходящим. По крайней мере, в этом деле.
Я почувствовал себя задетым. В конце концов, одна неудача после стольких лет беззаветной службы вполне допустима.
Я намерен убедить вас в обратном, Ваше Святейшество, сохраняя хладнокровие, возразил я. Я исчерпал не все свои ресурсы это было начало.
Папа сверлил меня взглядом.
Извини, сын мой, но я полагаю, нужно сделать передышку. Есть кое-что важнее.
Я изумился. Что могло быть важнее столь высокой цели?!
Да неужто? ядовито протянул я, уже не стараясь скрыть раздражение. И что же у вас на уме, Ваше Святейшество?
Он зачмокал своими сухими морщинистыми губами, прежде чем с видимым удовлетворением сказать:
Не думаю, что это тебя касается, Бальтазар.
Полагаю, он давно хотел бросить мне в лицо эти слова. Раньше-то меня касалось абсолютно все и я не собирался сдавать свои позиции сейчас.
Но я не хотел наседать на него. Я знал, когда следует придержать коней поэтому я смиренно (и весьма неискренне) поклонилсяи удалился, приняв решение выяснить два момента: на что переключилось внимание понтифика и кто именно умудрился столь быстро и умело настроить Григория XII против меня? А такой человек явно был, уж больно резко охладел к былому другу марионеточный церковник
Мое подозрение пало на секретаря. И это ощущение еще больше усилилось, когда я пересекся с ним вскоре после роковой аудиенции с Папой мой помощник стал совсем елейным, клейким, сахарным предусмотрительным до тошноты! Я сделал вид, будто отношусь к нему с прежним доверием (которого, по сути, и без того было кот наплакал), памятуя нашу местную поговорку о том, что местьблюдо холодное, его нужно как следует остудить, а уж потомпотреблять. Вот я и решил несколько остудить свое кушанье а тем временем занялся более неотложным делом.
Как мне доложили те немногие, на кого я пока мог до определенной степени положиться, Григорий XII вознамерился подчистить кардинальский конклав, прошерстить своих верных князей Церкви задача была названа и оформлена красиво, подана эффектно, приправлена псевдо благими намерениями мол, нужно бороться с нечестивыми служителями Нашего Господа но я-то знал, к чему все шло и откуда ветер дует. Наш дорогой понтифик хотел усилить партию моих врагов! Да-да, были и у меня враги, да ещё какие! Семейство Колонна, слышал о таких? Именно они! И Григорий XII начал активно убирал моих ставленников и назначать на важные посты сторонников ненавистных мне Колонна.
Я призадумался. Ситуация не радовала как обернуть ее в свою пользу я не знал да и возможен ли такой фокус, когда на рукахни одного козыря?
Как я уже не раз упоминал, я никогда не сдаюсь без боя, не отступил и теперь. Я начал «обрабатывать» кардиналов, как новых, так и тех, что сумели удержаться на своём посту. Я увещевал их, обещая горы золота и прочих благ, которые могли бы прельстить сих сынов Церкви, надеясь восстановить над ними свой контроль.
Воплотить в жизнь этот блестящий замысел помешал один мой ярый недоброжелатель и тайный завистникон наябедничал Папе обо всем, что происходило, и тот вызвал меня, своего некогда любимого слугу, «на ковёр».
Я предстал перед его старческими очами подобно напроказившему мальчишкедерзкий, упрямый, насмешливый и непокорный он смотрел на меня недовольно и сурово пожалуй, мы и правда напоминали строгого отца и непослушного сына, вот только мне не стоило рассчитывать на родительское милосердие старика Григория!
На сей раз он не ходил вокруг да около и сразу перешёл к сути вопроса, недвусмысленно выразив своё неудовольствие моим поведением.
Не совсем понимаю вас Ваше Святейшество! Кажется, я всегда честно и верно служил вам и продолжаю это делать!
Григорий хмуро свел брови. Мои слова ему не понравились, и он даже не дал себе труда скрыть свои чувства.
По моим сведениям, вы ведёте странные разговоры речи, неподобающие сана князя Церкви!
Я изобразил непонимание.
Ваше Святейшество, я в полнейшем недоумении меня явно оклеветали!
Бальтазар, сын мой, я всегда относился к тебе с искренней симпатией
Ха! Ещё бы но я пока крепился, молчал.
Увы, сейчас я вынужден напомнить тебе о твоём месте.
И тут моя выдержка дала слабину. Я вспылил, признаю. Ведь и у меня может закончиться терпениеоно и закончилось. Да и вообще, настало время показать зубы что я и сделал с превеликим удовольствием!
О моем месте, Святейший? прошипел я. А может, мне напомнить о вашем месте и том, чем вы мне обязаны?
Дряблые щеки Понтифика покрылись уродливыми багровыми пятнами. Он выпрямился, как будто надеясь произвести более внушительное впечатление куда ему, сморчку-недоросттку!
Ты на что намекаешь, мальчик мой? дребезжащим голосом спросил он, зло щурясь.
Я хохотнул:
Намекаю, мой великий господин? Я говорю прямо! Это я помог вам в своё время. Помните?
Он буквально задохнулся от возмущения жаль, не до смерти! В тот момент я желал ему исключительно летального исхода.
Кажется, Григорий питал ко мне аналогичные чувства.
Да как ты смеешь!
Смею, издал я смешок. Я всегда смею
Потрясая крохотными кулачками, он еще несколько минут изрыгал смешные проклятия, которые скорее забавляли меня, чем пугали. Пожалуй, ему хотелось вытолкать меня взашей из кабинетавот только физическое состояние не позволяло выпустить пар эдаким манером, поэтому понтифик ограничился возмущенными визгливыми выкриками.
Я тоже рассердился и ушёл, полыхая злостью. Что возомнил о себе этот никчёмный старик?! Кем он был бы без меня, без моей поддержки?!
Я выждал какое-то время, уверенный, что римский понтифик успокоится и образумится. Увы, этого не произошловидимо, я немного перегнул палку. Григорий XII всерьез осерчал, что выразил весьма неприятным для меня способом. Знаешь, каким? Он отнял мои законные владения! Да, по его распоряжению я лишился легатства над Болоньей, Перуджей и Ассизи. Потерять столь лакомые кусочки было до невероятности обидно. Я пришел в ярость, если не сказать больше.
Успокойся, дорогой, пыталась привести меня в чувство Яндра.
Успокойся?! лишь сильнее обозлился я. Да я это так не оставлю!
Ты только сделаешь ещё хуже, пожала плечами моя умненькая подруга и оказалась права, чертовка! Я таки сделал хуже.
Мои попытки опротестовать решение Папы привели к тому, что тот подверг меня анафеме, попросту отлучив от Церкви. Произошло это летом 1408 года
Я ведь говорила, прокомментировала Яндра с ноткой удовлетворения. Пора успокоиться.
Ты права, энергично кивнул я. Пора успокоиться и применить свои дипломатические способности
Ты о чем? встревожилась моя подруга, с подозрением присматриваясь ко мне.
Я лишь улыбнулся в ответ. У меня уже созрел план итак, пора тебе рассказать о том
как я два превратил в три
Я умён, это бесспорный факт! Но умных много, а подобных мнеединицы знаешь, в чем моя уникальность? Я действую нешаблонно, я выхожу за рамки ожидаемого.
Итак, какие варианты у меня были? Давай подумаем!
Первый. Смириться. Вернуться к пиратству или жить простой обывательской жизнью средств у меня накопилось немало, на мой век хватало бы пороскошествовать.
Второй. Помириться с Григорием XII. Повиниться, посыпать голову пеплом авось простит!
Третий. Пойти на поклон к авиньонскому Папе. Умаслить противника ватиканского понтифика
Четвёртый. Военными действиями отбить назад Болонью. Это было бы мощно!
Как полагаешь, какой из этих вариантов я выбрал? Да никакой! У каждого были свои существенные минусы.
Первый я отмёл сразу. Никогда не был смотренным и не планирую быть по сей день!
Второй вариант казался унизительным, третийподлым даже по моим меркам. Над четвёртым я всерьёз раздумывал и почти решился, но потом нашёл совсем иной способ получить желаемое. Способ, как всегда, оригинальный; пожалуй, это был весьма окольный путь к цели зато эффектный! Уточняю: не эффективный, а именно эффектный! Я люблю все зрелищное.
Мой план требовал подготовки и, как я уже упоминал, изрядных дипломатических навыкова их у меня, спасибо службе при Папах, хватало! Я потратил почти год, чтобы все реализовать за эти месяцы обо мне забыли, наверное, решив, что я смирился со своей судьбой. Как плохо они меня знали!
На самом деле это время понадобилось мне для иного. Сначала я проанализировал ситуацию и выяснил расстановку политических сил в Европе. Я выбрал людей влиятельных в той или иной сфере: священников, военных, монархов с ними я и вёл переговоры все эти долгие недели, упражняясь в красноречии. Не брезговал я и простым людом, убедившись на собственном печальном опыте, что народные массы могут оказаться полезны в прошлый раз они принесли пользу не мне, однако повторять свою ошибку я не собирался. И если представителей высших политических сфер я, скорее, убеждал, то с народом действовал иначе, стараясь внедрить в их умы некую нужную мне идею.
Идея была, в отличие от самого плана, не слишком оригинальна. Она уже бродила в сознании людей, оставалось лишь поднять ее на поверхность и поджечь фитиль! Чем я и занимался.
Результатом моих стараний стало организованное в Пизе собрание, назначенное на 15 июня 1409 года. Оно так и называлось впоследствииПизанский собор. Его задачей было покончить с расколом в католической церкви и выбрать единого Папу. Хороша цель, согласись!
Собрание созвали 24 кардинала, из них около 10 поддерживали ватиканского понтифика, остальные были за того, что руководил католиками из Авиньона. Однако Собор своим присутствием почтили не только князья Церкви. Туда прибыли представители монашеских орденов, поместных храмов, университетов дворян! И ещё много кто появился на сем значимом мероприятии. Пригласили, конечно, и обоих Папв первую же очередь.