Она встала, кое-как поплелась в кабинет начальника отпрашиваться.
Можно, Герман Викторович? спросила она через приоткрытую дверь.
Входите, Кира, буркнул он.
Сегодня начальник выглядел немного лучше: синяки под глазами стали менее заметны, а нос вернулся к нормальному размеру. Впрочем, это не улучшило его настроения.
Едва Кира вошла в кабинет Германа Викторовича, как почувствовала исходящее от него напряжение.
Вы что-то хотели? спросил он, упершись локтями в стол.
Кира подошла к его столу, проговорила:
Герман Викторович, я плохо себя чувствую и
Только не говорите, что вы снова решили сбросить на плечи коллег свою работу, процедил он, прищурив глаза.
Понимаете, у меня обстоятельства, попыталась объяснить Кира.
Но он снова ее перебил:
Я в курсе ваших обстоятельств.
При этом посмотрел на нее так, будто Кира совершила смертный грех, решив забеременеть.
Откуда у него эта информация? Кроме Марины, никто о ее беременности не знал. Она сказала? Но зачем?
Тем не менее я не считаю ваши обстоятельства уважительными, продолжил Герман Викторович строгим тоном. Когда я вас брал на работу, каким было главное условие? Меня не волнуют ваши болячки, заботы. В офисе мы работаем, а не решаем личные проблемы. Если вы не в состоянии выполнять свои обязанности, возможно, пришло время с вами распрощаться.
Вы не можете меня уволить, я беременна! возмутилась Кира.
Герман Викторович хитро прищурился:
Уволить не могу, а вот лишить перспективных клиентов легко. Посмотрим, долго ли вы протянете на голом окладе.
Последняя фраза начальника прозвучала так, будто он заранее все продумал. Впрочем, скорее всего, так оно и было. Кому нужны беременные сотрудницы? Это же декретный отпуск, больничные и так далее и тому подобное.
Мой вам совет, Кира, если не справляетесь со своей работой, увольняйтесь и наслаждайтесь декретом, проговорил с умным видом Герман Викторович.
Кира опешила от такого выгодного в кавычках предложения. А ведь еще недавно начальник называл ее перспективным сотрудником. Куда что делось? Хотя логика его ясна. Пока пашешь как лошадь ты перспективна и очень нужна фирме, но как только сдашь позиции, резко становишься не нужна. Быстро же забылись ее былые заслуги.
Я сейчас не могу себе позволить лишиться работы, ответила она скованным голосом.
В таком случае учтите, я не позволю вам бесконечно перекидывать свои обязанности на других, сказал он строго. Ваши коллеги не виноваты в том, что вы решили забеременеть. Так что или вы работаете в прежнем режиме или увольняетесь. Я все сказал.
Кира выплыла из кабинета начальника ни жива ни мертва.
Зашла в бухгалтерию, написала заявление на недельный отпуск, потом передала дела Марине. Даже ругаться с ней за чрезмерную болтливость не оказалось сил.
Поплелась домой.
В квартире, слава богу, никого не оказалось.
Кира оглядела пустую двухкомнатную квартиру, которую она когда-то снимала вместе с Ниной. Пусть маленькую, но уютную, теплую, светлую, с почти новым кухонным гарнитуром симпатичного мятного оттенка. В тысячный раз пожалела, что поддалась на уговоры Левона и съехала отсюда.
Подруга, разумеется, сама потянуть съем квартиры не могла, нашла новую жиличку. И теперь Кире здесь не было места. Нет-нет, Нина ее не прогнала. Наоборот, сказала, что она может здесь жить сколько угодно, пока не найдет новое жилье. Но вот ее соседка была ей совсем не так рада, хотя и старалась этого не показывать.
Кира улеглась на диванчик, который для нее выделила Нина.
Неудобный, местами обтрепанный, он служил ее спальным местом вот уже три дня. И из-за лежания на неудобном ложе у нее уже начала побаливать спина. Хотела уснуть, но в голове было слишком много тревожных мыслей. О работе, о предстоящем материнстве, о жилье, в конце концов. О Левоне. Левоне! Левоне
Но хотя бы вопрос с квартирой ей вполне по силам решить. Пока жила с бывшим женихом, он не позволял ей тратить свои средства. Так что у Киры скопилась зарплата за два месяца, плюс новогодняя премия. Хватит на съем квартиры.
«Ничего, как-то со всем разберусь, устаканю ситуацию с работой, найду хорошего врача, а сейчас главное жилье», решила она.
Кира достала планшет, начала поиски подходящей квартиры неподалеку от работы. И в буквальном смысле обалдела.
Ешкин кот, это когда ж цены успели так вырасти?! охала она, листая одну страницу объявлений за другой.
С такими ценами ей светила разве что малюсенькая клетушка у черта на рогах, а это значило часы и часы ежедневных мучений в транспорте, пока доберется до работы и обратно. Подумала об этом, и сразу затошнило. Ох, не в ее положении такие подвиги.
Кира, конечно, была в курсе, что цены на жилье в последнее время адски скакнули вверх, но раньше это не отражалось на рынке съема жилья. Видно, подтянулись цены
«И что теперь делать?» простонала она про себя.
Весь оклад отдавать за жилье, а потом надеяться на премии, чтобы на что-то жить? Но в новом положении Кира вряд ли сможет поддерживать прежний рабочий ритм, ведь она пахала на фирму в праздники, выходные, порой до поздней ночи. Такая у нее работа сфера развлечений, где отдыхают все, кроме нее. А если искать новую, более спокойную работу, кто возьмет беременную?
Впрочем, было у Киры и свое жилье оставшаяся от мамы крохотная двушка в старой хрущевке. Только находилась она не в Москве, а в родной Анапе. Солнечный городок на Черном море, откуда она уехала два года назад в поисках лучшей жизни.
Кира продала бы там жилье, может хватило бы на первоначальный ипотечный взнос. Но квартира была не только ее. Там жила ее восемнадцатилетняя сестра, Милана. Она звала ее к себе в столицу, когда мама умерла. Но Милана наотрез отказалась. У нее там учеба, друзья, жизнь. Приехала всего пару раз в гости, последний как раз на помолвку Киры два месяца назад, и на этом все. Не хотелось ей в столицу.
Кира, конечно, могла потребовать свою половину квартиры, но никогда бы этого не сделала, не хотела лишать Милану дома.
Кстати, давненько Кира не разговаривала с сестрой. Даже с Новым годом друг друга не поздравили, хотя раньше за ними такого не водилось, частенько трещали по телефону обо всем на свете. Кира не позвонила из-за всего, что обрушилось на ее бедовую голову, но что помешало Милане?
В этот момент на экране планшета появился значок видеозвонка.
Милана будто почувствовала, что Кира думала о ней.
Здравствуй, сестричка! Кира очень старалась разговаривать приветливо.
Привет, вяло ответила Милана.
Они с Кирой внешне были очень похожи обе кареглазые, с темно-русыми кудрями, мягкими чертами лица. Куколки, как их называла мама. Но сегодня Милана выглядела совсем не как куколка. Волосы всклокочены, под глазами синяки, прямо как у старшей сестры. Не выспалась? Или что-то случилось
Как у тебя дела? сразу спросила Кира.
Хорошо, проговорила та с деланой веселостью, которая совсем не вязалась с ее потрепанным видом. А ты почему на панду похожа? Под глазами синяки размером с Евразию!
Кира не хотела волновать сестру, к чему ей ее проблемы. Но и скрывать от близкого человека свое изменившееся положение не хотела.
Я беременна, вздохнула она и улыбнулась грустной улыбкой.
Милана вытаращила на нее глаза и прикусила губу.
А потом вдруг выдала:
Сестричка, дай пять
Что? Кира сначала даже не поняла, что сестра имела в виду.
В смысле я тоже беременна
Что?! у Киры в буквальном смысле отвисла челюсть.
Несколько секунд сестры недоуменно смотрели друг на друга.
И кто отец? нарушила молчание Кира.
Случайный пассажир пробормотала сестра тихонько, но она услышала. Так что будем считать, что отца нет.
Милана, как же так вышло? принялась охать Кира. Ты же только на первом курсе! Какие дети О чем ты вообще думала? Как ты справишься?
Не кричи на меня! воскликнула сестра и расплакалась.
По-детски так, бурно, искренне.
Кира невольно прикусила язык. Сама хороша, залетела непонятно как, а сестру поучает.
Ну успокойся, успокойся, сказала она Милане ласково. Как-нибудь справимся, у тебя же работа, что-то да получишь к декрету, а там
Меня сегодня стошнило на администратора кафе! сквозь слезы стала признаваться сестра. Так что нет у меня больше работы! Эта злобная коза меня выгнала! Я не знаю, что делать, Кира! Я не хочу на аборт
О-о
В такие минуты впору впасть в ступор. Или в панику. Или еще куда.
Да только не было у Киры возможности никуда впадать. На подходе два младенца. Причем одного из них должна была родить восемнадцатилетняя дурочка без профессии и работы. Самая любимая дурочка на свете, которую она нянчила с младенчества и искренне обожала. Испуганная дурочка, которая не знала жизни, которой некому было помочь. Некому, кроме самой Киры.
У тебя хоть жених есть! продолжала стонать сестра. А у меня что? Дуля без мака, вот что
Нет жениха, покачала головой Кира.
От этой информации Милана даже всхлипывать перестала, уставилась на сестру круглыми глазами:
Как это нет? Левон тебя бросил?
Да, Кира кивнула.
Обе снова замолчали.
А в голове Киры тем временем начали строиться планы. На фоне новых проблем даже слабость отступила, тело ее налилось энергией, как в былые времена. Сестру она в беде не бросит это без вариантов, и племянника поможет вытянуть. Что если забрать Милану в Москву, продать квартиру в Анапе и попытаться взять что-то в ипотеку тут? Ибо по нынешним ценам проще платить за свое жилье, а не набивать чужие карманы. Но кто ж ей даст эту ипотеку? И потом, опять проблема с работой Что если она не сможет платить? Ежемесячные взносы будут не копеечные. И как она прокормит себя, сестру? А скоро прибавятся еще два маленьких прожорливых рта.
Можно было обратиться к Левону и попробовать попросить у него денег на ребенка. Вот только не верилось Кире, что он хоть чем-то ей поможет. Не после того, как он себя повел. Она от вчерашнего унижения еще не отошла, в голове все звенели его обидные фразы про то, что у нее нет ни гордости, ни чести. Он стопроцентно заявит ей, что ребенок не его, станет оспаривать отцовство. А нового унижения от любимого человека она не выдержит, пусть он и бывший Он ведь даже удалил свой номер из ее телефонной книжки!
Куда ни кинь, всюду клин. Здоровый такой, острый!
Кирочка, сестра выдернула ее из грустных мыслей. Может, ты вернешься домой? Мы вместе что-нибудь обязательно придумаем!
Кира покрутила эту мысль в голове.
У нее есть деньги на пару месяцев жизни. Но это в Москве, а в Анапе, при условии, что не надо платить за квартиру, эти средства можно растянуть на подольше. Да и потом, над головой не будет висеть дамоклов меч в виде ипотеки. Работу можно найти и там. Теперь уже не так принципиально какую. А средства отложить для детей.
Четыре рта. Как она прокормит их в Москве?
Да и, положа руку на сердце, устала Кира от столицы. Не того ожидала от большого города. Не о том мечтала Что ее тут держит? Работа, с которой вот-вот попрут? Живут люди и в маленьких городах, и нормально живут.
Я вернусь, кивнула она сестре.
Ура! закричала Милана радостно, прямо как в детстве. Сестры Лебедевы снова вместе! Вместе мы сила! Мы ух Ура!
Ура, повторила Кира, изо всех сил пытаясь сохранить на лице улыбку.
Глава 11. Платье
Следующие две недели Левон чувствовал себя гаже некуда. Ему нормально не спалось, не елось, не жилось.
Потихоньку стал ненавидеть вечера, потому что приходилось возвращаться в квартиру, которая до сих пор дышала Кирой. Какого черта? Вроде бы и прожили вместе недолго каких-то два месяца. Однако он видел бывшую невесту везде. В кресле за чашкой чая, на диване в эротичной комбинации, которую она для него надела, на кухне, крутящейся возле плиты.
Каждый вечер возвращался домой с работы пораньше и ждал ее как последний мазохист. Поначалу был уверен явится, никуда не денется. Слишком он для нее шикарный куш москвич со своей квартирой и приличным заработком. Идеальная партия для такой, как она. За таких женихов должны бороться. Да и в постели у них все было шикарно, ей нравилось, он это точно знал. Уж умел к тридцати годам определить, когда женщине приятно, а когда нет.
Левон давно привык к тому, что перед ним стелются. Кира тоже вела себя с ним очень правильно. Всегда отвечала на звонки, была доступна для встреч, бесконечно к нему ластилась, давала все, что он хотел у нее взять. Как теперь он понимал, выбивала себе место в лучшую жизнь. Из всего вышеперечисленного исходило, что она должна к нему прийти.
Просто обязана!
Но она почему-то больше не приходила. Даже не писала ему, не звонила.
Да, он сам велел ей не звонить, обрубил концы, но прийти-то она могла, так? Просто по-человечески поговорить с ним, объяснить, наконец, почему она так поступила, чего ей в жизни не хватало? Ведь он положил к ее ногам все, что у него было.
Левон не понимал, как ее не мучила совесть? Ведь это она разрушила все то хорошее, что было между ними. Она допустила до тела чужого мужика. И даже не потрудилась извиниться.
Он бы не простил, нет. Такое не прощается. Но, возможно, тогда ему стало бы хоть каплю легче. Это показало бы, что Кира хоть немного его любила, а так выходит, что любил лишь он. А ей все равно. Может, уже окучивает другого москвича с квартирой.
Ночами Левон частенько продолжал кататься к ее дому, чтобы поглазеть на окна.
Не оставляла эта паршивка его в покое.
Не мог забыть ни ее грустного взгляда, ни бледного лица, ни прекратить за нее беспокоиться. Все ли с ней в порядке? Как живет? Может быть, у нее какие-то проблемы, а он и не знает.
Казалось бы, отрезал ее, как подгнивший кусок от яблока, да выкинул. Но она уже успела отравить весь плод, и теперь он негоден.
Этим утром Левон ворочался в постели, которая еще недавно казалась ему удобной. Бесконечно крутил в голове грустные мысли, не хотелось делать ничего, даже тащиться в офис. Душу глодали смутные предчувствия, и, как много дней до того, преследовало чувство, что он что-то не учел, что-то сделал не так, где-то облажался. Или забыл что-то сделать? Что-то связанное с Кирой.
Левон снова и снова крутил в голове эти мысли, пытаясь понять, что же ему хотело сказать подсознание. И не мог определить. Это уже напоминало какую-то пытку.
Неожиданно в голове всплыло воспоминание, как они с Кирой перед Новым годом ходили в ресторан. На ней было бежевое шелковое платье его подарок. До чего ей шло это платье Она в нем на лебедя была похожа, полностью оправдывала свою фамилию, ведь она Лебедева.
Они смеялись, ели стейки из говядины, и он как-то неудачно к ней потянулся, опрокинул на свою красоту бокал красного вина. Помнил, как Кира взвизгнула, стала причитать пропало платье. Потом они поехали домой и долго занимались любовью, наплевав на инцидент с вином. А наутро невеста попросила его отвезти платье в химчистку, поскольку опаздывала на работу. И он отвез. Вот только не забрал, потому что случился Новый год и приятный в кавычках сюрприз.
Треклятое платье так и осталось в химчистке, а квиток лежал в его бумажнике.
«Вот почему я никак не могу успокоиться!» тут же решил Левон.
Видит бог, он терпеть не мог незавершенные дела. Он всегда все доводил до ума, до логического завершения.
Подскочил с кровати, нашел бумажник, отыскал клочок бумаги. Вот он, никуда не делся, хотя давно просрочен. Наверное, именно поэтому Левона преследовало чувство незавершенности, мучила мысль, что о чем-то забыл. А ларчик-то просто открывался.
Нет, он, конечно, забирать платье Киры не поедет. Просто вышвырнет в мусорку квиток, и на этом все. Тем более что она про это платье даже не вспомнила. Если бы оно ей было так нужно, позвонила бы, разве нет? Хотя он сам запретил ей звонить, возможно поэтому она не стала его беспокоить.
Пошел на кухню, выпил кофе и собрался на работу.
Квиток не выбросил. Забыл это сделать сразу, а потом решил, что выбросит по дороге.
Сам не заметил, как доехал до химчистки, благо она была по пути.
А потом ему показалось, что глупо выкидывать квиток, когда уже добрался до места.
Ну заберет он платье, и что? Что он потом будет с этим платьем делать? Кире повезет? Как собачонка в зубах тапочки
Некстати вспомнилось, как бывшая невеста подумала, будто он хочет забрать у нее телефон, который сам же ей и подарил. Может быть, и про платье так же подумала?