Вот уже полыхала кровать, я куталась всё сильнее. Меня бил озноб, потом бросало в жару, как будто огонь и правда добрался.
Изо всех сил я вжималась в матрас. Уснуть. Уснуть. Надо уснуть.
И не проснуться.
Глаза тоже горели. Нет, спать нельзя. А вдруг и правда пожар, и меня реально не станет. Я никогда не проснусь. Я
Дверь открылась, будто её с ноги выбили. Сушёная воспитался стояла, как призрак из оперы, а пальцы корчились, как у Носферату. Только тут до меня дошло, что ору.
Оглушительно и беспощадно.
Она пыталась что-то сказать, но не было слышно. Я орала до сипа. До колик.
Маша, что б тебя!
Я услышала её, только сорвав голос.
Тебе кляп, что ли вставить?! Видишь, все спят?! Одна ты голосишь, как ненормальная!
Я бы ей сказала, что я и есть ненормальная. Тётя, алло! Но тихо сипела и задыхалась слюной.
Дверь закрылась. Меня бил колотун. Снова открылась, не знаю уж, через сколько, но, к счастью, это был Андрей Юрьевич, мой психиатр.
Маш, ты как? сел тихо, прям деликатно, ко мне на кровать.
Я хотела ответить, но был только сип.
Не можешь говорить?
Он ещё что-то спрашивал, потом поставил укол, и я быстро заснула.
Теперь на ночь мне давали снотворное, и всем стало куда легче жить.
Голос быстро восстановился, и уже через день я громко орала «Рыба» за столом в домино.
Через два дня меня перевили в общую палату. На соседней койке лежала Зигота, а справа была стена. Повезло, так повезло.
Если зайти в отделение, то выглядит это, как простая больница. Я имею в виду, что мало кто скажет, что это психушка. Никто не ссыт под себя посреди коридора, не бьётся о стену и не валяется на полу. Бывают, конечно, припадки, но, как ни странно, это всё-таки редкость.
И да, у нас нет усмирительных рубашек и шоковой терапии, как в «Гнезде Кукушки». Я слышала, что БАР и тяжёлые депрессии всё еще с её помощью лечат, но выглядит это гораздо гуманней: под наркозом и всё в этом роде.
Народу в этот раз было много. Весеннее обострение.
О! Ты чё опять здесь? ко мне подсела то ли Диля, то ли Гуляне помню. Мы с ней пару лет назад вместе лежали. Не могу сказать, что подружились, но могли перекинуться парой слов.
Дая махнула рукой и зашла в столовку. Тут тебе еду в номер не носят, надо ножками топ-топ и за общий стол.
На обед давали перловый суп, а перловкаэто почти так же мерзко, как сопли из носа моего одноклассника. Такой мелкий белобрысый пацан, Вовка, его все дрищём называют. Так вот у него вечно течёт сопля, он засасывает её, когда та к губе подтекает, и она снова течёт. И так весь день. Каждый день.
Одного этого вида уже блин достаточно, чтоб тебя упекли.
Так вот перловкаэто второе по мерзости в мире.
Диля-Гуля была раза в два больше меня. Высокая, крупная, занималась баскетболом или борьбой. Я в курсе, что это совершенно разные вещи, но прошла уже куча времени со знакомства, да и слушала я её россказни в полдаже в одну восьмую заднего уха.
Так вот она нависла надо мной и всё твердила, что я должна рассказать, за что меня упекли.
Мы, так-то, тут не на зоне. Я сама вроде бы согласилась.
А вот рассказывать ей не соглашалась.
Она всё продолжала и, чтобы меня расслабить, трепалась про свои трагедии жизни.
У меня любимого в армию забрали, ну я и хотела за ним.
В армию?
Да, конечно. А что-то не так?
Да нет ничегоя села за стол со своей мерзкой едой. Но хоть на второе были пюре и котлета.
Но родители мне запретили. Шестна-а-адцать, куда ты пойдё-ё-ёшь? Кому ты нужна-а-а? Это всё незако-о-онно! Мы тебя не пуска-а-аем! она так распалялась, что я прикрыла ухо рукой, чтоб не оглохнуть.
Я и ударилась головой о стену на кухне. А она у нас, знаешь, ну из бумаги или картона..
«В коробке, что ли, живёте?!»
Я её немножечко пробила, и как бы они наорали, что я буду оплачивать, и сдали меня сюда.
Принудительно, что ли? я аж заинтересовалась.
Как бы нет это я просто уже и сама как бы ты знаешьона стала черпать суп, у меня аж подступило.
Приятного, рядом сел Веня. Его синий чуб стоило бы помыть.
Есть совсем расхотелось. Я вообще не любительница делать это на людях, а уж когда рядом перловка и немытые волосы
На прогулкеда в дурке выводят гулять, прям как в началкея опять слушала Дилю-Гулю, так и не уточнив её имени. Погода была ужасной. Моросил дождь, холодно. Я куталась в шарф вместо шапки. Её кто-то уронил или присвоил из раздевалки. Хотела пожаловаться, но нас выволокли гулять, а я была почти овощная от новых пилюль.
Вот и куталась, заматывала голову, уши, шею и нос. Зигота выхаживала без шапки, горбилась, но бодрилась. Веня плёлся позади всех и пинал прошлогодние листья.
ЯЧеловек Паук! невысокий пацан с лишним весом сиганул на нижний сук высокого дерева и стал оттуда орать.
Мы столпились вокруг. Воспитательница принялась сманивать его, как кота. Все знали, что он просто прикалывается, поэтому он самовольно спустился, стоило пригрозить переводом в Третье. Это вообще любимая страшилка у воспиталок. Чуть чтопойдёшь в Третье.
Единицы, которые там побывали, наводили жути и говорили, что в Трёшке даже привязывают.
Досуг состоял из трёпа, настолок, кружков по интересам и терапии. Когда расписание составлено правильно, ты почти ни минуты не сидишь в одиночестве. Что бесит.
Всегда и везде под присмотром. Даже если чуть дольше задержишься на толканевсё, бьют тревогу. Точнее, тарабанят в дверьвсё в порядке? Ты там скоро?
С таким прессингом я не могла сходить уже пятый день. Живот болел, всё бесило.
Надо сказать врачу, мама в очередной раз принесла бутерброды. Папа забрал старую и принёс новую домашку.
Нет! Не надо!
Маш, не глупи, с этим не шутят.
С чем? С говном? Мам, не говори! Ну пожалуйста! Просто принеси мне слабительное.
Ты в своём уме? Мы не знаем, как слабительное подействует вместе с лекарствами. Надо к врачу.
Надо ну-ну мама то ли сама не в себе, то ли ещё что, но она сказала о проблеме воспитательнице. Не врачу. И что та сделала? Она запугивала, что, если я не покакаю, мне сделают клизму.
И не смей врать! Я буду проверять за тобой.
Сложно представить, какое это унижение, когда сидишь и думаешь, что тебе надо сваять какашку и продемонстрировать. Вот, посмотрите, пожалуйста, я сделяль.
Интересно, она собиралась палочкой тыкать?
Я подловила Галю и сказала ей всё, как есть.
Ох ты ж, господи, она сложила руки на обширной груди и побежала к доктору.
Потом выговаривала той воспиталке за непрофессионализм.
Мне дали слабительное ивуаля. Даже показывать никому не надо.
Сразу лёгкость, счастье бытия. Нирвана.
Нирвану я, кстати, слушала с десяти. Мама втирала, что это всё моя музыка. Вот не наслушалась бы всяких депрессивных дегротовона путала их с андеграундоми не поехала бы кукухой.
Интересно, почему поехала Зигота? Она вечно слушала классику и репетировала на рояле. Такая вроде бы тихая, вроде как для себя, но вечно поглядывала, слушают ли её концерт.
Выпендрёжница.
Меня из музыкалки в первый год выгнали. Я сказала училке, что онастарая клюшка. Она жахнула меня своей клюкойреально, у неё была клюка с костяным набалдашникоми ход в музыку мне был закрыт.
А Зигота выдавала «К Элизе» и «Лесного Царя», как пукала. Быстро, метко и смачно. Я, стыдно признаться (нет), в классике не шарю, но названия композиций выучила. Как и всё отделение, ведь Зигота объявляло каждое.
Воспиталки рукоплескали, иногда и Галя приходила послушать. Молодец, говорила, молодец.
А я вот думала, на кой надо было рояль в дурке ставить. Совсем сдурели там, что ли?
Наконец, мне назначили психолога. Загнали в кабинет. Сижу. Жду. С открытой дверью. Нас нельзя оставлять без присмотра одних. Не положено.
Нас даже ночью оставлять без присмотра нельзя. Но вот этот пункт нарушают. В этот раз мне было всё по боку, на снотворном-то. А в прошлые разы я отчётливо видела, как воспиталки смотрят свои сериалы, а на соседних койках происходить не весть бог что.
Сижу я, значит, сижу. Сижу. Да сколько же можно? Зачем назначать время, если опаздываешь? Меня это дико выносит. Нет, ну серьёзно. Ты психологвзрослый человек, ты знаешь, что у тебя сессия. Где ты? Ау?
А у
Здравствуй, Маша. Маша же, правильно?
Да
Да. Я знаю, как это глупо. Все эти истории из серии «влюбилась в учителя», но, господи, как же он был хорош. Это не ваши там переносы, я бы голову свернула, если б просто на улице такого увидела.
Я Денис Васильевич, извини, что задержался. У меня небольшие проблемы со стулом.
Э дык ничего страшного наверно
Вот это очень важные и интересные подробности. Одно дело, когда ты врачу о таком говоришь. Другоеон тебе.
Но даже вести о стуле не убавили его привлекательности. Хотя, конечно, некоторые картинки, навроде рентгеновского зрения, показали не самый приятный портрет.
Я ознакомился с твоей историей болезниничего, что на «ты»?
Ничего
Я ёрзала и никак не могла нормально усесться. Всё аж зудело, я и так поворачивалась, и эдак. Но сидеть вполоборота было жуть неудобно, а ведь праваямоя лучшая сторона.
У тебя ПТСР, СДВГ и подозрение на ПРЛ, верно?
Кивнула.
И ты у нас уже пятый раз.
Угу
Скажи, тебе становится лучше?
Нуя пожала плечами. Наверно ну или нет
Правильно ли я понимаю, что, когда ничего не происходит, тебе лучше. А когда происходит что-то неприятное, то будто бы не лечилась?
Да! я аж подпрыгнула. Обычно другие доканывали расспросами, типа ну а как так. Ты ж говорила, что лучше, а теперь опять всё не так. А он, этот голубоглазый Денис Васильевич, понимал с полуслова.
Всё прям как в книжке. Да, эти голубые глаза, светлые кудрикак у молодого МакКонахи, щетина и расстёгнутая на три пуговицы рубашка.
Окей. На этот раз что тебя привело? Хочу услышать от тебя, а не бумажки.
Уф ну в общем у одного пацана была днюха я его так-то не знаю, просто он знакомый моей подруги. Ну и она меня с собой позвала. Поехали к нему на дачу, на шашлыки. А у него там полуразвалившийся дом, холодрыга. Ну и этот придурок, я осеклась, прикусила губы. Пацан этот развёл огонь прямо в печи в комнате. В смысле, там не было печки, он тупо припёр всяких камней, кирпичей натащил и в этом взял и развёл. Дом хотел протопить. Протопилс каждым словом сердце билось сильнее, меня начало колотить, картинки, картинки, жар.
Эй, Маша! Маш, Денис Васильевич защёлкал пальцами, привлекая внимание. Следи за моим пальцем, он водил им то вправо, то влево, вправо-влево, вправо-влево. Только глазами, не крути головой.
Я вперилась взглядом в его мигрирующий палец. Смотрела то вправо, то влево. То он резко поднял палец вверх, я последовала глазами, и сделала вдох. Глубокий-глубокий. Вы-ы-ыдох.
Ну как ты?
Я кивнула.
Отлично. Это ДПДГ, наверно, ты знаешь, раз у тебя ПТСР. Работали с тобою так раньше?
ДП что?
Десенсибилизация и переработка движением глазДПДГ. Не слышала?
Я помотала головой.
Странно. Ну ок. Будем практиковать. Это научно-доказанный метод. Очень эффективный. Ну ты сейчас сама убедилась. Да?
Ну да
Готова продолжить?
Я снова вдохнула, выдохнула. Продолжать не хотелось.
Пока все жарили шашлыки, он там короче жарил себя он был уже датый, наглотался дыму, видать, и вырубился а огонь короче, еле спасли Скорая, медики, фигня вся эта
Угу. И какие чувства у тебя сейчас при воспоминаниях?
Какие тут могут быть чувства? С той днюхи прошло уже два месяца, я до сих пор видела огонь и не могла спать. Мне казалось, я тоже сгорю.
Так же было и с Пашей. В смысле, когда он попал под машину, я ведь даже не видела, но стала бояться машин. У меня начиналась жуткая паника, стоило мне подойти к дороге. Ну тогда я, собственно, и познакомилась с дуркой.
Хотелось поменьше спать, чтоб фантазировать о Денисе Васильевиче. Но снотворное вырубало. Поэтому утром я не хотела вставать и ждала нашей встречи. Строила планы, как мы будем общаться, а потом, как в любовном романе, он признается мне в любви, и мы будем вместе.
Мария, подъём! воспиталка сбросила с меня одеяло. Как бесит такая бесцеремонность.
Ведь мы реально же не в тюрьме. Нам нужен покой, внимание и любовь. А тут того и гляди новый ПТСР заработаешь.
Как говорила, я люблю всякие коды и прочее. Для справки скажу, что ПТСРэто посттравматическое стрессовое расстройство. Начали его диагностировать у солдат, побывавших на военных действиях. Думаю, мало кто не слышал о вьетнамских флешбэкахвооот, это оттуда. Ну и если у тебя ПТСР, то тебя буквально затягивает в травмировавшую ситуацию. Кто-то на сто процентов там оказывается, у кого-то просто картинки, но критика сохраняется. Такого, чтобы я прям полностью была там, как в реальности, со мной не случалось. Обычно я замираю и смотрю на всё это. А кто-то, говорят, начинает действовать, будто он там. Но я таких не встречала.
В дурке есть кружок актёрского мастерства. А ещё школа. Пока что у нас каникулывовремя я попала, но с понедельникадобро всем пожаловать.
Лицедействовать я люблю. В одну из прошлых отсидок играла Дездемону. Потом худрука уволили за неподобающие дурке произведения. Так-то и правда, достаточно странно ставить «Отелло». Особенно пацан, игравший Отелло, слишком увлёкся. У меня даже синяки на шее остались. Короче, никому мы спектакль не показали, зато круто повеселились.
Новый художественный сезон открывал новый худрук Петрович и «Гамлет». Никогда не понимала любви к Шекспиру и его бездарным трагедиям. В конце концов, как можно историю двух идиотов считать историей великой любви?
Ну «Гамлет», так «Гамлет».
Петрович, усатый плечистый мужик, любивший зваться Петровичем.
У меня слишком сложное имя, чтобы его называть, так что давайте просто по-свойскиПетрович.
Имени он своего не назвал, как мы ни уговаривали. Потом долго игрались, типа как бы его могли звать. Акакий? Павсикакий? Боян?
Каллистрат, тайно поведала Галя и запретила нам говорить.
Но, как говорится, если тайну знают двое, это уже не тайна.
Каллистрат Петровичэто, конечно же, сильно. Интересно, его родители здесь наблюдались?
Ну просто я как представлю, что ядядя Петя, рождается у меня сын, и я такой: о, назову его Каллистратом, круто же будет!
Некоторые родители приколисты. Хорошо, что мои не стали так изгаляться. Ну Маша и Маша. Даже Вене не так повезло. Сорян, конечно, но в двадцать первом веке Вениаминкак-то слишком уж вычурно.
Раньше я очень жалела, что меня не зовут какой-нибудь Ангелиной или Лейлой. Но вот в классе у нас была Алсукрасивое имя. Всем говорила, что эторозовая вода. И так всех достала, что её назло стали звать Ослу.
В итоге она перевелась в другую школу. Не думаю, что из-за имени, но Машей быть проще.
От тебя нет ожиданий, никому ничего не надо доказывать. Тыпросто Маша. И видят тебя, а не фасад с нагромождением букв.
С Денисом Васильевичем я встречалась через день, ещё у нас была семейная терапия, групповая, но уже без него. На первой же сессии с семейным психологом папа стал задвигать про мою безответственность. Типа я не должна была идти на ту днюху. Что он же вот говорил.
Ксения, семейный психолог, женщина лет тридцати с зализанным хвостиком, молча выслушивала всё, что каждый из нас говорил. Это была не первая семейная тусовка подобного рода, так что я знала, как надо себя вести: сидишь, слушаешь, кто что говорит, потом сам высказываешься. Но блин как это тупо! Да-да, конечно, у каждого своя правда и бла-бла-бла, но папа вёл себя так, как будто я могла предвидеть, что случится такое. Или мне всегда надо дома сидеть? Изолироваться от общества и уйти в монашки?
Да ты надоел! я вылетела из кабинета и фиганула дверью так, что расквасила бы нос каждому, кто за мной побежал.
Но никто не бежал. Нафиг? Они привыкли к моим закидонам. Конечно, Машенька ж у нас сумасшедшая.
За закрытой дверью слышались голоса. В голове всё гудело, виски пульсировали. Я облокотилась о стену и старалась дышать. Долгий вдох, задержка, медленный выдох. Ещё раз. И ещё. И ещё десять раз. Сердце размеренно колотилось, голоса за дверью были такими же ровными. Я приложила ухо, аккуратно, прислушалась. Но ничего непонятно. Какие-то только слова. Обрывки.
Ладно.
Зашла обратно, уселась на стул.
Спасибо, что вернулась, Маша, Ксения провела по хвосту, сбросила невидимые волосы, готова продолжать?
Ага
Мне показалось, что тебе неприятно было, что говорил твой отец, правда?
Ха! Да блин!
Ксения выждала и опять задала вопрос: