Злость на родителей, обида от слов мамы, ненависть к своей болезни, все это окутало мою душу темной, холодной волной, сдавило мое сердце, затруднило дыхание. Слабая, еле ощутимая щекотка в груди вдруг дала о себе знать.
Все, я пропала
Несколько минут мама злобно смотрела на нас с Кириллом, словно гипнотизируя, а потом резко развернулась и медленно пошла к машине. Бабушка кинула на нас извиняющийся взгляд, что-то тихо пробормотала и поспешила за мамой. Усадив ее в машину, она захлопнула дверь и подошла к нам.
Дай мне свой номер, с мольбой попросила бабушка. Ко мне она близко не подошлаКирилл не позволил.
Щекотка становилась сильнее, а голова начала кружиться.
Смысла скрывать новый номер уже не быломеня и так нашли. Кашлянув, я сбивчиво продиктовала бабушке цифры, которые она тут же записала в телефон.
Береги себя, сказала она, и, развернувшись, пошла к машине.
Когда красная «Вольво» выехала из двора и скрылась за соседним домом, я схватила Кирилла за руку и выдохнула:
Домойскорей
Щекотка стала почти невыносимой, а в глазах заплясали черные пятна. Кирилл, увидев, что со мной что-то не так, испугался и, подхватив меня на руки, поспешил домой.
Залетев в квартиру он, не разуваясь, принес меня в комнату и уложил на диван.
Ты как? испуганно спросил он хриплым голосом. Вызвать скорую?
Скорая не поможетвымученно ответила я, царапая через куртку зудящую грудь.
Что мне делать?! простонал Кирилл.
Он был в отчаянии. Стоял передо мной на коленях и не знал, чем помочь. Мне стало жаль его. Одно из самых обидных чувствэто то, когда ты понимаешь, что бесполезен. Перед болезнью, обстоятельствами, смертью
Я протянула руку, и Кирилл тут же сжал ее, притянул к себе, поцеловал. Голова кружилась так, что я уже не понимала, лежу я или стою. Щекотка сделалась невыносимой. Еще немного и я переселюсь, а Кирилл, не зная о моей болезни, подумает, что я мертва. Мое тело без души практически не подает признаков жизни
Алиса! Алиса, не покидай меня! вдруг закричал Кирилл, крепче сжимая мою руку.
Наверно, я выгляжу совсем паршиво, раз он закричал. Впервые я услышала в его низком, уверенном и спокойном голосе нотки паники. Впервые я пожалела, что не рассказывала ему всей правды. Интересно, смогу ли я снова встереться с ним?
Не забывай менямой голос был тихим и безжизненным.
Не в силах больше держаться, я закрыла глаза и приготовилась к потере сознания и переселению. Меня тут же окутала густая тишина, нарушаемая лишь звуком моего прерывистого дыхания. Некоторое время спустя, помимо своего дыхания я услышала чей-то голос. Прислушавшись к нему, я смогла различить свое имя.
Алиса
Алиса
Кажется, это голос Кирилла. Даже ускользая в небытие, я все равно слышу его. Надеюсь, его голос навсегда останется в моей памяти.
Алиса
Голос Кирилла усиливался. Довольная тем, что могу его слышать, я расслабилась и представила, что захожу в реку, ложусь на спину и полностью отдаюсь течению.
Покой. Я спокойна. Я приняла свою судьбусудьбу потерянной души.
Алиса!
Голос прозвучал прямо над ухом. Расслабленность тут же ушла. Я напряглась и, сопротивляясь течению, направилась к берегу.
Алиса! Очнись!
Слова прозвучали настолько громко, что от неожиданности я не удержалась на ногах и упала в воду, которая оказалась обжигающе холодной. Заработав руками и ногами, я поспешила вынырнуть, сделать глоток воздуха и открыть глаза. Голос Кирилла был уже настолько громким, что у меня заболела голова. Направив всю энергию в руки и ноги, я сделала рывок и вынырнула из воды. Сделала пару отчаянных, жадных глотков воздуха и наконец открыла глаза.
Глава 15
Я была готова ко всему, но только не к тому, что снова увижу перед собой лицо Кирилла. В панике он тряс меня за плечи и выкрикивал мое имя, пока я не открыла глаза. На мгновение он замер, внимательно всматриваясь в меня, а потом схватил обеими руками мое лицо и спросил надтреснутым голосом:
Ты как?..
Все еще не особо понимая, что произошло, я медленно подняла вверх руки и пошевелила пальцами. Я определенно осталась в своем теле, но почему? Помню, как из-за переполняющих меня эмоций моя душа приготовилась к переселению. Помню, как Кирилл отчаянно звал меня и крепко держал за руку.
Неужели?..
В голове сразу всплыли слова шамана: «Вовсе не гормоны сдерживают наш недуг, а человек».
Я вновь взглянула на Кирилла, который ждал моего ответа.
Все хорошо, прошептала я.
В глазах Кирилла появилось облегчение. Он громко выдохнул, сполз на пол и прислонился спиной к дивану. Прикрыл лицо руками и глухо что-то пробубнил. Я поднялась на локтях и спросила:
Что?
Кирилл отнял руки от лица и, задрав голову, чтобы видеть меня, повторил:
Я чуть не сдох от волнения!
Прости-и-и, протянула я, обвив его крепкие плечи руками и уткнувшись носом в его шею. Запах лаванды и цитруса окутал меня с головы до ног.
Так вот, как пахнет любовь?
Одними извинениями ты не отделаешься, заявил Кирилл, поглаживая меня по рукам. Теперь я хочу знать о твоей болезни все. Без утайки.
Я недовольно сморщилась. Правда ему не понравится, однако и дальше утаивать все от него тоже не стоит. Если все ему не рассказать сейчас, то потом либо он узнает все от моих вездесущих родителей, либо эта тайна будет постепенно расти, превращаясь в огромную пропасть между нами.
Вздохнув, я сжала кулаки и сползла на пол, поближе к Кириллу. Сняла с себя куртку и ботинки, которые до сих пор были на мне, поджала ноги под себя и, снова вздохнув, начала рассказывать все с самого начала. А именно с моего первого переселения в умственно-отсталую девочку.
Мое сознание было заперто в поврежденном мозге целый месяц. Я не могла произнести ни слова, лишь мычала и выла. К телефону меня не подпускали, мысли постоянно путались. Казалось, что все это страшный сон, в котором ты хочешь закричать, но никак не можешь этого сделать. Когда я, наконец, вернулась в свое тело и рассказала, что со мной произошло, мама с бабушкой начали показывать меня самым известным врачам, каких только находили. Однако нам помогла не современная медицина, а знахарство.
Я не стала подробно рассказывать обо всех моих переселениях. Упомянула лишь тот факт, что в телах мужчин мне ни разу быть не доводилась. Помолчав немного и собравшись с духом, я рассказала, как недавно переселилась в Кирилла. Мне было страшно смотреть на него, я не знала, что выражает его лицобрезгливость, ненависть, непонимание, недоверие?..
Рассказывая о событиях из недавнего прошлого, я нервно заламывала пальцы, глядя на свои тощие коленки. Я не скрывала своих чувствговорила все, что было у меня на душе. Как я сначала была ошеломлена переселением, как привыкала к его телу, как видела сны из его прошлой жизни. Не забыла рассказать и о том, как я по нему скучала, как переживала, как звонила его сестре и представлялась коллегой по имени Катя. Закончила я свой рассказ на моменте, когда пришла в его дом и соврала, что я сиделка.
Воцарилось гробовое молчание. Мне все еще было страшно взглянуть на Кирилла, и я, сжавшись еще больше, уткнулась носом в коленки. Гнетущее молчание давило. Тикающие настенные часы вдруг стали настолько громкими, что мне захотелось вскочить и выкинуть их из окна.
Внезапно Кирилл зашевелился. Вытянул подогнутые под себя ноги и тихо вздохнул.
Я затаила дыхание, ожидая от него дальнейших действий.
Спустя примерно минуту он отстраненно заметил:
А я думал, что за Катя с работы мне никак не может дозвониться
Я назвала первое имя, что пришло в голову, пробубнила я в колени. Не угадала?
Неа.
А ту, что звонила и орала в трубку писклявым голосом, как зовут? Я отчаянно пыталась держать разговор на плаву.
Голос Кирилла мне не нравился. Отстраненный, безжизненный, почти холодный. Так он разговаривал со мной в нашу первую встречу. Правда, сейчас в его голосе не было презрения. Может, еще не все потеряно?..
Карина, спустя некоторое время ответил Кирилл.
Ну, чуть-чуть промахнулась, попыталась пошутить я.
Но Кирилл не посмеялся. Лишь хлопнул в ладоши и, неуверенно поднявшись, бросил:
Мне надо все обдумать, а ты пока отдохни. Выглядишь не очень.
С этими словами он оставил меня одну, а сам направился в кухню и громко хлопнул дверью. На автомате я убрала куртку и ботинки, переоделась в домашнюю одежду и, забравшись под одеяло, свернулась комочком. Спать совершенно не хотелось, но отдохнуть все же следовало. А еще позволить Кириллу побыть одному и обдумать мои слова. Интересно, он мне поверит?
Вопреки своим желанием, я все же задремала, а когда проснулась, почувствовала страшную жажду. Будучи уверенной, что Кирилл в кухне, я направилась в ванну, чтобы выпить воды из-под крана. Тихо пройдя мимо закрытой кухни, я распахнула дверь в ванную и обомлела. Кирилл стоял передо мной полностью без одежды. По счастливой случайности его достоинство было скрыто за полотенцем, которое он держал в руке.
Ой, божечки! пискнула я, отворачиваясь.
Тихий смешок Кирилла донесся до моих ушей.
С чего вдруг стала такая стеснительная? ехидно поинтересовался он. Ты же все это уже видела и даже использовала.
Последнее слово прямо-таки сочилось ехидством.
Я повернула к нему голову, чтобы кинуть на парня злобный взгляд, но тут же пожалела об этом. Вместо того чтобы взглянуть на его лицо, мои глаза почему-то опустились к обнаженному торсу. Мне хотелось убежать, но ноги словно приросли к полу, а глаза не могли оторваться от широкой груди Кирилла и идеальных кубиков пресса. По телу прокатилась волна жара, и я почувствовала, что краснею. Вот же позор
Взяв себя в руки, я с трудом переключила свое внимание с тела Кирилла на его лицо.
Не видела, глухо буркнула я, стараясь не отводить глаза в сторону.
Кирилл недоверчиво изогнул брови и немного наклонился в сторону, из-за чего полотенце в его руке опасно колыхнулось. Размеренно дыша, я всеми силами пыталась удержать взгляд на его блестящих серо-голубых глазах. Что же они выражают? Презрение? Недоверие? Глумление?
Как же ты переодевалась и принимала ванну? Или ты меня не мыла? Сарказм в его голосе пугал меня.
Яя мылась не совсем раздетой, а переодевалась с закрытыми глазами.
Хочешь сказать, что тебе ни разу не было интересно взглянуть? Кирилл видел, что смущает меня этим разговором, но все равно не унимался.
Не в силах больше выдерживать его тяжелый взгляд, я опустила глаза в пол. Тогда Кирилл шагнул ко мне навстречу, а я тут же отошла на шаг назад. Схватилась за ручку двери, но он не позволил мне выйтистремительно подлетел ко мне и прижал к двери. Я зажмурилась. Главное, не смотреть на него и не думать, что он совершенно голый, а полотенце, кажется, упало на пол
Тебе понравилось пользоваться мной? горячо прошептал Кирилл мне в ухо. Понравилось жить в моем теле?
Нет! выкрикнула я, зажмурив глаза еще сильнее. Я каждый день думала, как помочь тебе, как вернуть тебя обратно! Ради тебя я сбежала от родных, вонзила себе нож в руку, а потом снова сбежала от родителей! Я чуть не переселилась в другое тело, но благодаря тебе этого не произошло! Я люблю тебя, идиот! Как я могу тобой пользоваться?!
Все это я выпалила на одном дыхании, стараясь не открывать глаза и не видеть, что у Кирилла на лице. Мне кажется, я не вынесу его презрения. От мысли о том, что мое одиночество вернется, меня вдруг затрясло. Из глаз сами собой потекли горячие слезы. Я всхлипнула и невольно заскулила, а через некоторое время почувствовала, как сильные руки Кирилла обнимают меня и ласково гладят по спине. Шмыгнув носом, я обняла парня в ответ и уткнулась лицом в его плечо.
Прости, маленькая, я довел тебя, прошептал он мне в волосы. Хотел поиграть с тобой, но, кажется, перегнул палку
Поиграть? не поняла я. Так ты на меня не злишься?
Ну, задумчиво протянул Кирилл. Сначала я тебе не поверил, но потом, подумав, пришел к выводу, что ты не врешь. Меня все никак не покидало ощущение, что моим телом кто-то управлял. Да и твое лицо мне было знакомо, будто мы уже раньше виделись. Я поискал в Интернете информацию об этом твоем синдроме, но нашел крайне мало статей.
Так ты не злишься? я снова задала мучащий меня вопрос.
Сначала мне было обидно, но потом это прошло. Перед глазами всплыла твоя милая мордашка, и я понял, что не смогу на тебя злиться. После душа хотел разбудить тебя и обнять, но ты залетела в ванну с таким забавным выражением лица, что мне вдруг захотелось немного над тобой пошутить.
Пошутил, буркнула я, вытирая оставшиеся слезы.
Прости, маленькая.
Не называй меня так.
Ну ты же маленькая. И по возрасту и ростом. Как мне еще тебя называть?
Мне уже есть восемнадцать! Я не маленькая! упрямилась я.
Ослабив объятия, Кирилл немного отстранился и заглянул в мои заплаканные глаза.
Хорошо, взрослая. Тывзрослая. Он весело мне подмигнул, а потом разом сделался серьезным и прошептал: И да, я тоже тебя люблю.
Его слова вновь разбудили стихший жар в моем теле. Места, где он касался меня, стали невыносимо горячими. Я тяжело вдохнула и медленно выдохнула. Кирилл приблизил свое лицо к моему ипотерся носом о мой нос. Я радостно засмеялась, и он улыбнулся мне так широко, что стали видны ямочки на щеках.
И тут я вспомнила, что он абсолютно голый!
Краска снова залила мое лицо. Я отстранилась от Кирилла и, не зная, куда деть взгляд, сказала:
Давай ты оденешься, выйдешь и мы поговорим. Я поставлю чай! И достану печенье! Очень вкусное печенье!
С этими словами я быстро выскочила из ванны и ринулась в кухню. Тяжело дыша, я поставила чайник, разложила печенье по тарелке, достала масло. Все это время вид полуобнажённого Кирилла преследовал меня, а в ушках раздавалось его «я тоже тебя люблю».
Водрузив на поднос еду, я потопала в комнату, где на диване уже сидел полностью одетый Кирилл и лениво переключал каналы на телевизоре. Увидев меня, он тут же подскочил и взял поднос из моих рук. Я уселась на диван и поинтересовалась, что мы будем смотреть. Кирилл отправил в рот сразу два печенья и пожал плечами.
Включай, что хочешь, снисходительно разрешила я, потянувшись к печенью и маслу.
Кирилл выбрал какой-то мистический фильм, который только начался, и мы принялись его смотреть. Сидя рядом с ним, намазывая масло на печенье и краем глаза следя за развитием сюжета, я вдруг поняла, что счастлива. Безмерно и безгранично. Так вот оно какое, это счастье. Простое, но такое приятное, что не описать словами. Господи, да я готова была вечно вот так намазывать печенья маслом, сидя рядом с любимым мужчиной. С моим мужчиной.
Отложив печенье, я посмотрела на Кирилла и сказала:
Ты мой.
Он повернулся ко мне, улыбнулся и, подтверждая мои слова, произнес:
Со всеми потрохами.
Я весело засмеялась. Хотела погладить его по щеке, но вовремя спохватилась, увидев, что мои пальцы в масле.
Пойду помою руки, сказала я, вставая с дивана.
Однако Кирилл резко схватил меня и вернул обратно. Глядя на меня своими пронзительными серо-голубыми глазами, он поднес мою руку к своему рту и медленно облизал мои пальцы. В животе тут же поднялась знойная буря, а сердце заколотилось как бешеное. Глаза Кирилла прожигали меня насквозь. Он все еще держал в руке мои пальцы, сжимая их с какой-то отчаянной силой.
Поддавшись порыву, я наклонилась и нежно коснулась его губ. Пальцы Кирилла расслабились. Он отпустил мою руку и коснулся моего лица. Легко выдохнул мне в губы, от чего по моему телу пробежали мурашки. Кирилл ласково погладил меня по лицу, едва касаясь кожи и прерывисто дыша. Поймал непослушный локон, заправил его мне за ухо, а потом отстранился и уставился в телевизор, будто ничего и не было.
Задыхаясь от возмущения, я ухватилась за плечи Кирилла и уселась на него верхом. От удивления его глаза расширились, а рот приоткрылся, но я не дала ему сказатьяростно и требовательно поцеловала его, прижимаясь как можно ближе к телу парня. Безумная настойчивость овладела мнойя целовала Кирилла как в последний раз. Увлекшись, я слегка прикусила его губу, от чего он напрягся и издал тихий стон. Я обвила руками его шею и приоткрыла рот, углубляя поцелуй. Ладони Кирилла скользнули под мою футболку, поглаживая разгоряченную спину. Когда он резким движением стянул с меня футболку, под которой больше ничего не было, я резко оторвалась от его губ и мелко задрожала. Комната кружилась у меня перед глазами, и, чтобы не завалиться на бок, я прижалась своим лбом ко лбу Кирилла.