Нашел он кузнеца непростого, колдуна. Тот сковал ему меч, заговорами придал ему силы. Коня непростого дал, волшебного. Поехал богатырь навстречу змею. Тридцать три раза подступали к нему подданные царя змеиного, но каждый раз рубил он их на части. Подъехал молодец к горе, внутри которой царь Зилан устроил себе логово. Крикнул: «Выходи, чудище змеиное!» Вышел Зилан, ударил хвостом, и волна прошла по земле. Ударил второй разсшиб богатыря с коня. Ударил третий раз да хотел убить богатыря. Обернулся конь соколом волшебным, выклевал глаза змею. А богатырь изловчился да отрезал змеиный хвост.
Голос Анны становился все тише. Сглотнув слюну, она продолжила:
По кускам резал богатырь Зилана да взмолился тот: «Смилуйся, воткни нож в пасть мою! Не хочу я мучиться». Пожалел его молодец, сделал, как он просил. Внезапно вспыхнул огонь, охватил он меч богатырский и самого молодца. Оба они сгорелии Зилан, и победитель его.
Чудная легенда. Аксинья подошла к матери, поправила одеяло. Не сказывала ты ее в детстве нашем с Федей.
Еще девчонкой я была, когда соседка-татарка Путала она русские да татарские слова. Но мы ее понимали. Только сейчас вспомнила я сказку. Лежу, времени много лежу, перебираю прошлое, что было, как жили
Сказывай еще, попросил тихо Матвейка.
Казь, подтвердил Васька.
Все мы, как богатырь, пытаемся побороть змеев, да сами рушим себя борьбой той, неожиданно сказала Аксинья.
А мне мне нарушила долгую тишину Софья. Мне с людской молвой бороться надоело. Вокруг змеи подколодные. И змеенышвон, кивнула она на Матвея, играющего с Васей. Надоело мне скрывать. Уезжаю я С сыном.
Да куда ж ты поедешь? К родителям?
Нет, не к ним.
Так куда? Аксинья не отступала от братниной жены.
Нашла я дом нам. Васенька, иди сюда. Обними мать.
Софья
Почему одним Бог дает все: и внешность, и ум, и приязнь родительскую, и любовь мужскую? А кому-то пинки, тычки да уродливую личину? Софья с детства недоумевала, пыталась разгадать тайну. Да не получилось.
Родители считали наказанием свою уродливую дочь. Соседи прятали детей да скот подальшевдруг сглазит. Девки дружить не хотели. Парни смеялись. А всего-то пятно на лице. Большое, темное. Но разве оно мешало Софьюшке быть доброй девкой, хорошей работницей? Девочка старалась изо всех сил получить одобрение людское. А все продолжали ее шпынять.
Потом стала гадить по мелочи: одной соседке кур отравила, ядовитое зерно подбросила в кормушку, о другой слух распустит неприятный. Внешне всегда тихая, скромная Софья не вызывала никаких подозрений и тем пользовалась.
Наступила и прошла пора девичьего расцвета, а никто к Софке-уродке свататься не спешил. Однажды на исходе шестнадцати лет затащила она на себя пьяного соседского парня. Утром их обнаружили родители, все честь по чести. А через день-два парень сбежал. Говорили, в Сибирь подался. Лишь бы не жениться на девке, меченной чертом.
К Феодоре за помощью Софья пошла от полной безнадеги. Не осталось у нее сил на жизнь такую. Веселая, самоуверенная Аксинья сразу ей понравилась. Вот такой бабой хотелось стать Софье. Замужней, бойкой, красивой, имеющей обо всем свое мнение и не боящейся его высказывать. Она осторожно расспрашивала Аксинью и узнала, что у той есть холостой брат. Что дальше делать, Софья прекрасно понимала. Напроситься в гости, а там
Сначала Федька Воронов ей не пришелся по душе. Шуганый, молчаливый, забитый. На нее вовсе не смотрит, все думает о чем-то, людей чурается. А потом разглядела: и добр, и красив, и строен, и кудри смоляные вьются. Мечта, а не жених.
Софья начала охоту на Федю-дурачка. То улучит момент, когда старших дома нет, и в полуспущенной рубашке пройдет, то полы моет да подол задерет выше положенного, то коснется невзначай. Испугалась уже Софьюшка, что чары ее бессильны. Но вид рыдающей девки в полупрозрачной мокрой рубашке добил Федьку. Все у них быстро срослось, когда зареванная девка гладила по кудрявой голове парня, прижималась к нему упругой грудью. Приехавшие за Софьей родители нечаянно помогли: Федор испугался, что может милую свою потерять, и на следующий день они просили благословения Вороновых, скоро и свадьбу сыграли.
Софка-уродка получила ту жизнь, о которой мечтала. Красивый и добрый муж, снисходительные свекор со свекровью, ночные стоны и сытная жизнь.
Рождение Васятки наполнило существование Софьи радостью материнства. Да недолго рай на земле длился.
Сколько кляла она себя за то, что не запретила мужу помогать сестре-гулене! Ничего с Аксинькой не случилось бы, сама тюки с вещами дотащила бы до родительской избы. Смерть Феденьки разрушила ее ладный мир. Наверное, Софья не его самого любила, а жизнь с ним, хорошую, спокойную. Ей жаль было не мужа, что в расцвете лет покинул мир, а себявдову с малым ребенком.
Она долго не могла прийти в себя, мучило ее сознание того, что она виновата, она недосмотрела, что в мужа запустят камнем и убьют. А Оксюшка виновата пуще нее: не жилось с мужем спокойно, захотелось хвостом крутить перед Строгановым. На всю родню позор и поругание на- влекла.
Со смертью Василия Ворона жизнь семьи становилась все хуже. Продавали кружки да кринки, потом перешли на одежу. «Надо бежать, осенью 1607 года поняла Софья, наблюдая за золовкой, кормящей дочь. Двое детей, нищета подступает к нам». Еще молодой, ядреной бабе улыбнулась удача. Нелюбимые родители помогли дочке найти выход из ловушки. За одно это она простила им былые побои и насмешки.
* * *
Январь продолжал мучить пермских жителей вьюгами да морозами. В один из тех дней, когда непогода завывала голодным волком и рвалась погреться у печи, Софья металась по избе и увязывала тюки с вещами.
Ты скажи хоть, куда поедешь? Где жить будешь?
В настойчивости Аксинье не откажешь.
Есть ли дело тебе, золовушка? Племянник у вас другой завелся, Васятка не нужен. Так нет вам разницы, где жить будем
Да что ж ты говоришь такое? Бесстыжая. Аксинья покосилась на печь, где грелась мать. Не проснулась бы.
Да, бесстыжая я! Федора забили камнями. Я бесстыжая. Свекор в лесу помер, сердце не выдержало. Я бесстыжая. Подонка неизвестного роду-племени приютили. Я бесстыжая.
Не могу я с тобой говорить.
Да и не надо. Все ли я взяла? Наряды мои Одежда Васеньки Софья бормотала себе под нос, не обращая внимания на Аксинью. Рушники, перины, скатерти
После смерти мужа вдова из мужниной семьи могла забрать приданое свое, наряды, часть утвари. Но случаев такихпо пальцам перечесть. Редко кто решался выйти замуж во второй раз. Не по-божески.
Аксинья не помогала снохе в сборах, следила лишь за лихорадочными ее движениями. Смолчала о том, что нищенкой Софья пришла к Вороновым, не расщедрились родители ее на приданое. Сейчас невестка, запамятовав, укладывала в сундук лучшее из того, что хранилось из года в год в избе.
Самое важное-то я и забыла. Матушка! Софья решительно подошла к лежанке и стала трясти пожилую женщину. Да проснись же ты!
Плохо матери, не буди ты ее Софья, разве не видишь?
Плохо не плохо. Времени у нас мало.
Что такое?.. Софьюшка. Анна с трудом вынырнула из болезненной дремоты.
Деньги в кубышке Василий говорил мне, что припасены они. Сынок мойнаследник, потому половина наша.
Деньги Подожди ты, голова болит
Аксинья переводила взгляд с одной женщины на другую.
Доченька, в предбаннике Половица одна чуть отстает. Под ней На большее сил у Анны не хватило.
Аксинья накинула старую душегрею, хлопнула дверью прямо перед носом Софьи. Баня встретила промозглым холодом, теперь топили ее редко. По смутным временам роскошь большаядрова тратить. Аксинья встала на колени и принялась щупать доски.
Не знала ты про кубышку? Не говорил отец. Невестка уже в дверях стояла, кривила довольно рот.
Отойди, свет не закрывай.
Понимаю я тебя, печалишься, что деньги заберу. Мне приданое нужно, кто ж без него возьмет.
Значит, замуж собралась
А что мне, гнить одной? Скоро жених мой подъедет, заберет нас с сынком.
Рада за тебя, невестка.
Кривишь ты душой Но спасибо.
Ой!
Кусает банник?
Заноза. Аксинья беспомощно глядела на черную щепку, вонзившуюся в палец. Баня будто защищала тайник от внезапного вторжения.
Наконец нужная доска была найдена, и Аксинья извлекла на свет грязный глиняный горшок с крышкой, наглухо запечатанной воском.
Вот он, ладненький! вскрикнула Софья.
Горшочек в избе открыли, и содержимое тускло-блестящей горкой возвышалось на столе. Георгий Победоносец пронзал змея мечом на старой московке, копьемна новгородских монетах. Копейки, полушки времен Ивана Грозного. Новые монеты царя Федора Иоанновича с буквами Р да Е Даже одна золотая копейка неведомыми путями закатилась в отцовскую кубышку. Рачительный, прижимистый Василий Ворон сберег копейки на черный день, позаботился о семье. На глаза Аксиньи навернулись слезы.
Матвейка подлетел к столу и схватил одну из монет. Поднес к глазам, разглядывал долго, собрался за пазуху засунуть.
Нельзя тебе брать деньги, Матвейка. Аксинья разжала ласково руку, забрала копейку.
Дурную натуру выродка сразу видно, покачала головой Софья. Нечист на руку.
Аксинья долго пересчитывала монеты, в счете она была не сильна. Наконец деньги были поделены на две равные кучки. Только тогда она ответила невестке:
Не видел копеек, поди, ни разу. Интересно ребенку стало. А ты сразу обвинять.
Залаяли громко собаки, заскрипел снег под полозьями саней.
Едет! разрумянилась Софья.
Держи. Аксинья часть монет смахнула в полотняный мешок и спрятала его в сундук, другую часть высыпала в горшочек. В добрый путь.
Здравствуйте, люди добрые, в избу зашел, приветливо улыбаясь, невысокий мужчина.
Шапка, тулуп, усы и борода его покрылись инеем. Он стянул с головы колпак, под ним не оказалось волос. Жених Софьи был совсем немолод, вдвое старше невесты. Полный, улыбчивый, с хитрым прищуром темных глаз и сединой в бороде, он Аксинье понравился. Напомнил отца.
Проходите, склонила она голову. Мужчина заинтересованно осмотрел Аксинью.
А ты
Аксинья Ветер, золовка Софьи.
Раз знакомству, лебедушка. Порфиша Малой, поклонился мужчина.
Готова я, все вещи увязала, лебезила невеста перед Порфишей.
Посидим, Софьюшка, на дорожку? Голос его будто обволакивал.
Посидим.
Аксинья села на край лавки, оперлась боком о стол, Софья с Васькой на руках и жених ее пристроились на лавке у входа. Матвейка разглядывал гостя, застыв от него в двух шагах.
Твой? кивнул Порфиша на мальчишку и подмигнул ему. Матвейка спрятался за печь.
Нет, моя дочка в люльке хнычет, ответила Аксинья.
А чей тогда?
Аксинья хотела сказать правду, но поймала умоляющий взгляд невестки.
Приблудился к нам парнишка, вот и взяли.
Милосердные христиане. Вам воздастся, улыбнулся Порфирий. И неясно было, одобрял он деяние или смеялся над Аксиньей.
Пора нам в дорогу, первой поднялась Софья. Ее тяготила эта изба. Эта семья.
Пора. Еще в церковь успеть надо. Родичей на венчание позвать не хочешь? Всем места хватит, сани у меня просторные.
Да без надобности Назад потом добираться им
Спасибо вам за приглашение. Софье достаточно нашего благословения и его. Аксинья протянула невестке горшочек с ее частью монет.
Порфиша кивнул и подхватил тюки с добром. Софья укутывала сына в теплый плат. Она спешила, и потому ручки каждый раз оставались на воле. Стоило ей перенести Васятку через порог, как поднял он плач.
Ауыыы, заливался он, и крупные слезы стекали по курносому лицу. Оау.
Да успокой ты сына. Порфиша повысил голос. Мягкая обволакивающая ласка вмиг исчезла.
Софья вздрогнула и затетешкала над сыном, стараясь унять его горе.
Не хочет из родной избы уезжать, грустно улыбнулась Аксинья, отодвинув угол платка, стерла слезы с Васькиного лица. Не реви, мужику не пристало сырость разводить.
Матвейка протянул ей ловко смастеренную из березовой коры игрушку, внутри нее громыхали камушки Аксинья потрясла погремушкой над Васяткой, и слезы быстро сменились улыбкой.
Держи. Подарок сыну твоему и напоминание о нас.
До свидания всем, сухо попрощалась Софья.
Добра вам и здоровья. К Порфише вернулась благостность.
Едва выйдя на порог, Софья выкинула погремушку на снег.
Дитю игрушка по нраву пришлась, не одобрил жених.
Не нужны нам подарки оборванцев всяких, пробурчала его невеста.
Садись в сани, вздохнул Порфиша.
Жаль, время не воротишь назад. По всему видно, злой нрав у невесты. Родители ее рассказывали о том, как добра, милосердна, хозяйственна. Молодая жена и с пятном на лице хороша. Какую кобылу выбрал, на той и ездить.
Иди ко мне, Матвейка. Аксинья прижала к себе мальчишку.
Черная заноза кусала палец, вонзившись в плоть. Горе терзало сердце, проникнув куда глубже. Семья становилась все меньше, таяла, как снежный сугроб в весенний день. Нескоро теперь увидят они Ваську, Софья выстроит новую жизнь с новым мужем, и родичам в жизни той не место.
Тоска по веселому проказнику Ваське подступала к сердцу Аксиньи. А впереди нет просвета и продыха, вперединовое горе.
4. Смерть
Вместе с Великим постом в Еловую пришла оттепель. Задорные сосульки свешивались с конька крыши, растапливали снег, веселили душу.
Еще чуток подождатьи весна, щурилась на яркое солнце Аксинья.
Матвейка серьезно кивал и еще резвее долбил лед, покрывший двор серо-грязным накатом.
Ты рукавицы зачем снял? Озябнут пальцы.
Парнишка вздохнул и подхватил с перил крыльца огромные рукавицы из собачьей шкуры. Из-под шапки вились отросшие кудри, щеки округлились, исчезла болезненная худоба. «Как похож на брата», умилилась Аксинья. И сейчас, месяцы спустя после чудесного появления Грязного на пороге избы, не могла она поверить в Божий дар.
Отцовские рукавицы греют пуще всяких других.
Расскажи.
Об отце твоем?
Да. Хочу знать о нем.
Ох. Она отставила метлу с березовыми пальцами-ветками на конце.
В воспоминания погружаться страшно. На душе и сладко, словно от меда, и горькогорче острого перца с далеких островов.
Черноволосый, чернобровый, стройныйхорош собой, как молодец из сказки. Добрый, незлобивый Сколько я его, мелкая, ни дразнила, слова худого мне не сказал. Родителей и меня холил, оберегал. Самый лучший брат, какой может быть на белом свете.
А мать?..
Ты хочешь спросить, как с матерью твоей у него получилось Сложно это, Матвейка. Так сразу и не объяснишь.
Скажи как есть.
Помогал он матери твоей, отец на промысле был постоянно. И полюбился Марии Феденька наш Есть вина на них, но жалко их было так, что сердце рвалось Мне тогда годков четырнадцать было, немногим старше тебя помню, будто вчера было, как Мария к нам пришла рожать Все переломала любовь их.
Блуд у них был?
Ты так не говори про родителей. Нельзя.
А поп блудом зовет.
Его это дело, на грехи людям указывать да наказание налагать. Не было бы тебя на свете, если бы не грех А таквон какой молодец ладный вырос!
Матвейка заулыбался. Аксинья давно заприметила за ним черту: от похвалы любой расцветал он, работал без устали, без продыху, с огоньком. А от окрика, грубого слова впадал в оторопь, цепенел, прежде проворные руки становились медлительными, онемевшими. Потому тетка не ругала никогда парнишку, все ласково с ним говорила, слов хороших не жалела.
Правду бы сказала матьмне лучше было.
Боялась она. Правда может обухом ударить так, что голова зазвенит. Аксинья вспомнила правду, что Ульянка открыла ей. Ты не вини ее, мать свою.
Я и не виню. Матвейка шмыгнул. Серьезный, молчаливый, работящий, словно маленький мужичок. Ранимый, наивный, любопытный. Совсем ребенок. И за него отвечать ей, Оксюше. Ой!
Вскрик Матвейки переполошил погрузившуюся в думы Аксинью. Он возмущенно стряхивал с плеча снежные комья. Из-за забора выглядывала пакостная рожица соседского Тошки.
Доброго дня вам.
Доброго дня тебе, Тошенька. В гости к нам заходи.
А я его вон боюсь. Тошка махнул рукой на Матвейку.
Ты все зубоскалишь. Матвейку нашего не обижай.
Не буду! крикнул Тошка и убежал восвояси.
Ровесники и соседи, Матвейка и Тошка, сын Георгия Зайца, могли бы сблизиться, играть вместе. Аксинья надеялась на рождение дружбы, но пока племянник за пределы двора выходил лишь по хозяйственным надобностям, с парнями деревенскими знакомиться не желал, и все неуклюжие попытки Тошки расшевелить молчаливого соседа натыкались на холодность. Вот и сейчас вместо того, чтобы запустить в Тошку снежком, Матвейка молча продолжил работу.