Оказавшись в небольшой но уютной спальне с одной кроватью, на которой и предстало ей с Ником провести ночь, Эмили вдруг ощутила небывалое облегчение от того, что осталась одна, что отца Ника не было рядом. Она не могла сейчас видеть его. И так как ей предстояло побеспокоиться о малыше в первую очередь, она с удовольствием занялась им, чтобы хоть как-то отвлечься.
И вот он, накормленный и уложенный на кровати, смотрел на нее своими серыми как у отца глазами, волнуя ее еще больше. Ник помахал своими крохотными ручонками и так широко и солнечно улыбнулся ей, что, не сдержавшись, Эмили наклонилась и быстро поцеловала его в тёплую щечку.
Ты действительно самый хитрый малыш, которого я когда-либо видела. Эмили улыбнулась ему в ответ и ласково погладила его по голове, прекрасно зная, чего он желает. Ты ждешь сказку на ночь, да? В ответ он более энергично замахал ручками, улыбка его стала шире, от чего сердце Эмили почти растаяло. Ты хоть знаешь, что ты единственный мужчина, которому я хочу рассказывать сказки? Малыш весело загукал. Покачав головой, Эмили тихо начала, с умилением глядя на малыша:В далёком-далёком царстве жил строгий, но очень мудрый царь. И было у него три сына. Однажды царь очень тяжело заболел и позвал к себе своих сыновей. Он велел им найти лекарство, которое сможет излечить его, потому что его врачи были бессильны. И три храбрых принца, спешно оседлав своих коней, пустились три в разные стороны, дабы найти способ вылечить своего горячо любимого отца.
Старший сын набрёл на город, где жили опасные разбойники. Чем больше рассказывала Эмили, тем быстрее успокаивался малыш, а потом он и вовсе затих, внимательно слушая Эмили, и если бы не его возраст, она бы подумала, что он понимает каждое ее слово. Снова улыбнувшись ему, она тихо продолжила:Старшего принца хотели пленить, не поверив, что он сын царя. Тогда он бросил вызов главе разбойников и победил его в честном бою, за что разбойники сделали его своим предводителем. И все сокровища разбойников теперь принадлежали ему. Царевич вошел в сокровищницу и вдруг увидел небольшую чашу, которая стояла в стороне от всех на каменном выступе. И словно из ниоткуда из нее лилась вода. На вопрос царевича, что это такое, ему ответили, что это чаша с волшебной водой, которая может вылечить любую хворь. Но она лечит только тех, кто чист душой. И еще, до чаши нельзя дотрагиваться рукой, иначе вода полностью высохнет. Обрадовавшись, что нашел, наконец, заветное лекарство, которое поможет его отцу, и уверенный, что донесёт это до дворца, старший царевич просунул две палки меж двумя круглыми ручками, взял чашу, спрыгнул на коня и помчался домой.
Средний царевич попал в царство кровожадных людоедов, которые убивали своих пленников ради забавы и оставляли себе головы поверженных, как трофеи
Что за страшную сказку вы рассказываете Никки на ночь? послышался тихий бархатный мужской голос с порога.
Встрепенувшись от того, что ее застали врасплох, Эмили быстро обернулась, но так и не смогла ничего ответить. Лениво прислонившись плечом к косяку двери и скрестив руки на невероятно широкой груди, у порога стоял отец Ника в одной белой льняной рубашке, тёмных бриджах из оленей кожи и высоких черных сапогах. Было так странно видеть его без свободно сидящего на нем каррика. Но не это поразило ее. Рубашка обтягивала широкие плечи и сильные руки, а бриджи облегали напряженные длинные ноги. Он был довольно высоким мужчиной. И Эмили снова не могла не отметить, как он красив даже со своей многодневной щетиной, которая закрывала почти всё его лицо, ярко выделяя задумчивые серебристые глаза, которые сейчас с опасным блеском смотрели на нее так пристально, что сердце Эмили забилось тревожными ударами. Золотистые волосы растрепались и падали ему на лоб, делая его вид еще более домашним.
Эмили вдруг поняла, что в нем таится невероятная сила и мощь, которая в любой момент может быть направлена на нее, но это почему то не пугало ее, а жутко волновало. Как так? Почему она не боялась его? Ведь мужчинам было так легко ранить женщину, обидеть и унизить. Они наслаждались своим преимуществом над слабым полом, пытаясь доминировать над ними. Почему тогда стоявший перед ней мужчина не вызывал в ней ни отвращения, ни страха и презрения? Только потому что был отцом этого замечательного малыша?
Тяжело дыша, Эмили отвернула от него свое лицо, вдруг ощутив себя невероятно одинокой и почти потерянной. Как странно, до сих пор ей было терпимо жить одной. Она была даже в некоторой степени счастлива от этого
Так что же вы всё-таки рассказывали Нику? тихим голосом повторил он, ожидая ответа.
Голос, полный любопытства и мягкости. Голос, лишенный жестокости и гнева. Голос, пугающий ее не на шутку.
Я рассказывала ему сказку.
Да, но можно было рассказывать о мышах или слонах. Разве тема животных больше не актуальна?
Его вопрос почему-то заставил Эмили улыбнуться. И снова она поразилась тому, что может улыбаться от слов мужчины. Этого мужчины! Хорошо, что он не видел это, потому что она сидела к нему спиной. Ей почему-то не хотелось показывать ему то, что его слова могут заставить ее улыбаться.
Ему не важно, о чем я рассказываю. Эмили с нежностью взглянула на малыша и добавила:Кажется, ему нравится мой голос. Он успокаивает его.
«Как и меня»вдруг подумал Габби, оторвавшись от косяка двери и медленно шагнув в комнату, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.
А как называется ваша сказка? Никогда прежде не слышал ее.
Я я еще не придумала ей названия, сбивчиво ответила Эмили, почувствовав, как он приближается к ней. И как при этом сердце бьется всё быстрее.
Не придумали? Габби остановился у подножья кровати, и ему в глаза снова бросилась ее длинная рыжая коса, лежащая на ее спине и переливающаяся одновременно цветом красного дерева и расплавленного золота. Какие странные волосы. Что значит, не придумали?
Я импровизирую, чтобы Ник заснул.
Вы умеете сочинять сказки? Габби был приятно удивлен тем фактом, что у нее оказалась не только живая фантазия. Но и острый ум. И снова он подумал о том, как ей угораздило быть замешенной в похищении Ника. И что же произошло со средним царевичем?
Злой царь велел схватить его и обезглавить. Никто не пришел ему на помощь, и среднего царевича казнили.
Как ужасно! Я и не представлял, что в нынешних сказках принято убивать царевичей.
Эмили снова не смогла сдержать улыбку. По-прежнему не глядя на него.
Не всё так ужасно. В тот момент мимо лагеря как раз проезжал старший царевич и, увидев, что произошло, бросился к своему брату. Он успел дать ему воды из волшебной чаши и спас брата, но вода из чаши перестала литься. Она закончилась.
Габби удивленно приподнял брови, по-настоящему заинтригованный сюжетом этой необычной сказки.
И как теперь они могли спасти отца?
Боже, ему казалось, что его обволакивает не только ее голос, который заставлял его испытывать необъяснимые чувства! Она манила его всем, что делала, тем, что говорила. Это было похоже на помешательство. Или сумасшествие.
В этот момент она подняла к нему свое прелестное лицо и совсем тихо сказала:
Ник заснул.
У него перехватило дыхание, когда он снова заглянул в ее невероятно яркие изумрудные глаза. Непостижимо, но он едва мог дышать, едва мог владеть собой, когда видел ее лицо. И чем больше он находился с ней, тем сильнее подавался ее притяжению. Черт побери, она притягивала его сильнее ветра! Если он еще пару минут будет стоять здесь и смотреть ей в глаза, он окончательно забудет о том, что ему нужно было сделать.
Сжав руку в кулак и сделав глубокий вдох, чтобы прийти в себя, Габби выпрямился и насупил брови, дабы показаться равнодушным и холодным.
Мы выезжаем рано утром после завтрака. Он развернулся и направился к двери, но у порога остановился и бросил через плечо:Расскажете свою историю завтра.
* * *
Было раннее утро. За окном всё ещё шёл тихий снег. Легкий ветер нежно подбрасывал крупные хлопья, аккуратно складывая их в небольшие сугробы. В доме стояла приятная тишина. Эмили медленно обернулась к малышу, который сжав своей маленькой ручкой ее палец, сладко спал, прижавшись к ней. Она невольно улыбнулась ему, ощущая в груди щемящую нежность. Он покорял ее с каждым днем всё больше и больше, не оставляя никаких шансов забыть его, даже когда она передаст крошку его матери, а затем уедет. Это событие казалось таким близким, но в то же время таким далеким, что сейчас хотелось думать о чуде обретения, а не потери.
Испытывая сильную жажду, Эмили еще раз посмотрела на малыша, который даже не пошевелился, когда она осторожно высвободила свой палец, медленно встала с кровати и обложила малыша подушками с обеих сторон. Она надеялась, что он не проснется, пока она быстро сходит на кухню, попьет воды и вернётся. Надев платье и проведя рукой по распустившимся длинным волосам, Эмили решила заплести косу после посещения кухни, иначе потратит драгоценное время. Да и остальные вероятно спят, так что ей не будет неловко появиться перед людьми с распушенными волосами.
В последний раз взглянув на Ника и убедившись, что он в полной безопасности, Эмили вышла из комнаты и тихо прикрыла дверь. Густые волосы мешали, падая ей на лицо. Привычным взмахом головы она откинула их назад и обернулась. И застыла на месте, увидев в нескольких шагах от себя отца Ника. Она не ожидала увидеть его так рано. Но еще больше она не ожидала увидеть его такого
Он побрился! И выглядел таким юным, таким молодым. И таким красивым, что Эмили неожиданно поняла, что затаила дыхание, глядя на него. Высокий лоб, прямые золотистые брови, глубоко посаженный миндалевидные серые глаза, прямой нос и красиво очерченные губы. И еще, он выглядел таким странным. Она не могла понять, что в нем было не так Неожиданно сердце ее забилось быстрее, а голова стала медленно кружиться, когда она заметила небольшую ямочку на его твердом подбородке. Такая странная, даже знакомая впадинка Почему ей казалось, что прежде она уже видела такую же? Почему она не могла справиться со стремительным биением своего сердца?
Он тоже неотрывно смотрел на нее своими чуть расширившимися серебристыми глазам, будто видел ее впервые. Он был в рубашке, расстегнутой у ворота, которая обнажала его шею и верхнюю часть груди, усыпанную золотистыми волосами. Казалось, он весь был сделан из золота. Чуть влажная после бриться золотистая кожа блестела словно после легкого загара. Отец Ника, отец малыша, которого подвергли жуткому испытанию. Невероятно красивый мужчина с золотистыми волосами, серыми глазами и ямочкой на подбородке. И неожиданно странное чувство узнавания медленно охватило ее, заставляя испытывать жар и холод одновременно, парализируя и ужасая.
В этот момент входная дверь отворилась, в комнату вошел их кучер и подошел к отцу Ника, который теперь пристально смотрел на ее волосы. На ее распущенные волосы.
Экипаж уже готов
Он резко поднял руку и, не глядя на своего кучера, медленно бросил:
Х-хорошо, Робин Можешь идти.
Кучер кивнул и, развернувшись, чтобы уйти, быстро проговорил:
Да, Габриел.
И только тогда Эмили, наконец, поняла, кто на самом деле стоит перед ней. Она не могла в это поверить. Не Гэбриел, не Габриель, а именно Габриел, [a], как в слове «чашка». Как такое возможно? Эмили подумала, что бредит. Или до сих пор спит и видит сон. Глаза ее изумленно расширились. Она попятилась назад и прижалась спиной к двери, к опоре, которая поддержала ее в тот момент, когда затряслись колени. Она не могла дышать, не могла двигаться. Боже праведный, но это был именно тот юноша, который некогда заставил ее почувствовать себя по-настоящему красивой и непроклятой. Убедил ее в том, что ей не следует ни красить, ни стричь волосы. Юноша, который выпросил у нее локон волос. Юноша, который подарил ей тот судьбоносный перочинный ножик.
Ее ввела в заблуждение его густая борода. Вот почему она не сразу узнала его. Вот причина того, почему она всё это время чувствовала себя очень странно, находясь рядом с ним. Неудивительно, ведь и семь лет назад он заставлял ее испытывать те же пугающе приятные, непонятные, но в то же время желанные ощущения. Она не заметила, как вышел кучер. Эмили смотрела в глаза отца Ника, и ей казалось, что она снова сидит под тем самым клёном, в солнечный день. День, когда она еще имела право мечтать. День, когда всё в одночасье рухнуло, и она потеряла всё.
Грудь вдруг пронзила такая острая боль, что перехватило горло. Эмили с ужасом понимала, что уже не та прежняя девочка, которая много лет назад понравилась ему. Кто полюбил ее волосы. Она была запятнана, она была грязной. И он был ужасно сердит на нее за то, что она была причастна к похищению его сына. Он почти ненавидел ее. Единственный мужчина, который был способен вызывать в ней нечто значительно большее, чем отвращение. Но что он скажет, когда узнает о ее прошлом? Эмили сумела пронести в памяти теплые воспоминания о нем, но жизнь была так жестока, что решила отнять у нее даже и эти единственные светлые крохи. Что у нее останется, если она потеряет и его, своего светловолосого архангела, светлое пятно на фоне мрачных событий, которые лишили ее всего? С чем она будет жить дальше? Что будет согревать ее холодными, одинокими ночами?
Эмили задыхалась, понимая, что разваливается на части. Она не могла вынести этого. Это было так несправедливо! Так ужасно, что ей захотелось плакать.
Он вдруг сделал шаг в ее сторону и, скользнув взглядом еще раз по ее волосам, которые, вероятно, узнал, заглянул ей в глаза и тихо спросил:
Как тебя зовут?
У него был такой мягкий, такой ласковый голос, что ей захотелось тут же исчезнуть из этого дома, из этого мира. Мир, который продолжал насмехаться на ней. Но Эмили не могла не ответить. Глубоко в сердце она продолжала наивно верить, что однажды встретит его. И что он узнает ее. И, возможно, захочет подарить ей еще одно светлое, невероятно дорогое для нее воспоминание. Поэтому и ответила. Охрипшим и сдавленным голосом:
Эмили.
Она увидела, как расширились его глаза от потрясения, как он выпрямился затаив дыхание. Она не могла больше находиться рядом с ним. Она не могла больше видеть его. И собрав все свои силы, Эмили открыла дверь и юркнула обратно в свою комнату, быстро закрыв дверь дрожащими руками.
И только потом на самом деле поняла, что с ней произошло. И что ей предстоит вынести.
Глава 4
Эмили!
Он не мог поверить в то, что услышал. В то, что видел собственными глазами. Как такое возможно? Как это могло быть правдой? Может сознание решило сыграть с ним злую шутку, а слух бессовестно потакал ему? Габби не мог дышать, глядя на стоявшую перед ним девушку. Глядя на Эмили! На ту самую Эмили! Хрупкие воспоминания о которой до сих пор хранились в его памяти и которые внезапно ожили и стали невыносимо терзать его.
Эмили!
Он никогда бы не смог забыть это имя. Ни за что не забыл бы девочку, которая сокрушалась по поводу цвета своих волос. Которая так глубоко переживала холодность своих родных. Которая распустила для него свои бесподобно красивые рыжие волосы, и подарила ему локон этих захватывающих волос. Девушка, которая в книге пыталась по суевериям найти ответы на свои вопросы. Которая поделилась с ним самыми своими сокровенными переживаниями
Девушка, которая подверглась потом грубому насилию и была изгнана из собственного дома. Семь долгих мучительных лет Габби пытался найти хоть бы слово о ней, надеялся, что хоть кто-то видел ее, кто-то сможет указать или подсказать ему, где ее укрыли от него. Но она исчезла из его жизни. Так, словно она никогда не существовала. Но он никогда не переставал думать о ней! До боли хорошо помнил каждое ее слово, каждый жест, каждый локон переливающихся рыжих волос. Он помнил, как сильно билось его сердце рядом с ней. Как ему было тяжело дышать рядом с ней.
У Габби вдруг что-то перевернулось в груди, когда он увидел расширившиеся от ужаса глаза девушки, когда Робин обратился к нему по имени. Когда потом сама назвала свое имя. Она узнала его! Она знала точно, кто он такой! Но это почему-то напугало ее так, что она сначала застыла, а потом быстро исчезла за дверью своей комнаты.
Габби вдруг почувствовал, как болит сердце. От того, что он едва мог дышать. От того, что он был готов броситься за ней. Он поднял руку, желая остановить ее, но ее уже не было рядом. Она испарилась, как дымка. Габби на секунду прикрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Потрясение, которое он испытал, не могло так скоро отпустить его.
Эмили!
Боже правый, как давно он хотел увидеть ее! Как давно хотел увидеть и убедиться, что с ней всё в порядке! И вот теперь он видел её. Видел перед собой экзотическую красавицу, в которую она превратилась за эти семь лет. Которая продолжала заставлять его ощущать то дикое, неконтролируемое волнение, от которого он переставал соображать. Вот почему все это время он не мог спокойно находиться рядом с ней! Вот почему он не мог спокойно смотреть ей в глаза. Эти изумрудные, яркие и пронзительные глаза! Глаза, которые преследовали его во сне и наяву. Глаза, которые он никогда не видел в своих видениях