Сними пиджак, хрипло выдохнула Злата, безуспешно пытаясь стянуть с плеч мужа одежду, и Влад повиновался, потому что внутри разлилось ликование. Всё было не зря. Всё то, что происходило, было не зря. Ради того, чтобы увидеть в Злате вот эту женщину, стоило пройти весь этот путь ошибок. И пусть, проходя его, он меньше всего задумывался именно о таком результате, пусть этот путь был направлен прежде всего на удовлетворение его желаний, результат того стоил. Сейчас перед ним была та женщина, которая стоила всех остальных вместе взятых.
От этой мысли в голове зашумело, и Влад вдруг с новой силой ощутил жгучую потребность заняться со Златой любовью.
Пиджак и рубашка валялись на полу, брюки были тоже сдёрнуты вниз, и вообще вся картина скорее напоминала секс двух любовников, у которых в запасе было очень мало времени на то, чтобы постараться хоть как-то затушить пожар страсти, бушующий внутри. Но сейчас это было правильно и по-другому быть не могло.
Влад подхватил Злату под попу, прижимая её спиной к закрытой двери, а потом, удерживая её одной рукой, второй убрал тонкую полоску трусиков в сторону и одним мощным движением бёдер заполнил её до предела. И в этот миг ощутил, что та самая потребность стать с женой единым целым, наконец, утолена. Он замер на мгновение, вглядываясь в тёмные омуты глаз Златы, наблюдая за её реакцией. Она тяжело дышала, к приоткрытым губам прилипла тонкая прядка волос. На щеках играл румянец, а глаза заволокло дымкой похоти, и в этот самый момент не было женщины притягательнее.
Хочу тебя, выдохнула львица-Злата, окончательно разрушая все тормоза, которые у Влада и так держались на честном слове, и он начал яростно вбиваться в податливое тело жены. Она стонала, извиваясь в его руках. Запрокидывала голову назад, прикрывая глаза, и иногда крик замирал на её припухших губах. Она сама набрасывалась на Влада с поцелуями, в которых не было места и капли нежности, лишь только яростная потребность целовать жадно и глубоко. Она раздирала до крови его плечи и ягодицы, впиваясь в них острыми ногтями, притягивая, командуя его движениями, и Владу даже порой казалось, что ей его мало.
Ну же, давай, простонала Злата в тот момент, когда Влад понял, что больше не в силах сдерживаться, и он последовал её просьбе, делая несколько резких ударов бёдрами и с восторгом ощущая, как плотно охватывает член её судорожно сжимающееся лоно. Сил на то, чтобы и дальше продолжать этот марафон животного секса больше не было. Позже он подарит ей и нежность и ласку. Позже он покажет ей, как хочет её любить: неспешно, медленно, сладко. А сейчас утробно рыча от того наслаждения, которое он испытывал, изливаясь в Злату, Влад думал только о том, что такого секса у него не было уже очень давно. Если вообще такой секс у него когда-либо был.
Он постоял так немного, а потом не торопясь опустил жену на пол, не зная, что сказать ей, да и не зная, следует ли что-то говорить. И опять эта новая Злата поступила по-своему.
Стоило только Владу отойти, чтобы отправиться на поиски своих вещей, разбросанных по полу, как она, быстро вернув лямки платья на место, позвала его, открывая дверь.
Влад!
Она дождалась, пока он обернётся к ней и произнесла наполненным хрипотцой голосом:
Спасибо, это было приятно.
Все ругательства, которые едва не сорвались с губ Влада, так и остались на месте, потому что дополнением к благодарности стала захлопнувшаяся за Златой дверь
Часть 8.1
Стася никогда не воспринимала любовь, как что-то, без чего невозможно существование в этом мире. Выжить в нём можно было и без неё, и эту аксиому она раз за разом доказывала сама себе, да и окружающим, беря у жизни по максимуму. Разумеется, этот максимум был ограничен обстоятельствами, но всё равно, она неизменно извлекала пользу из ситуации. И этому чувству, которое многие воспевали в стихах, поэмах и прочей ерунде, была отведена крошечная часть её сердца.
Когда-то давно она любила Влада, но любила скорее разумом, а не всем своим существом, потому что когда ей пришлось сделать выбор, она без раздумий выбрала своё будущее, а не его любовь.
«Сочинили себе красивую сказочку о любви и утешаются». Часто вспоминались Стасе слова одной героини из советского фильма. И она искренне в эти слова верила. Ну, или делала вид, что верит. Именно поэтому странное чувство, возникшее по отношению к Владу, было новым и таким щемяще-острым, что от него хотелось закрыться и никогда больше не пускать его к себе в душу и сердце. Было ли это любовью, Стася и сама не могла понять, но она часто ловила себя на мысли, что думает о Владе со странным чувством всепоглощающей нежности. Да, прежде всего он был для неё источником безбедной жизни, но сейчас всё вдруг стало иначе, и Влад неожиданно вышел на первый план. Что же изменилось за это время? Возможно, в ней постепенно стала просыпаться та самая прошлая Стася, которую он так сильно любил. Впрочем, это было ей только на руку, тем более, что она уже давно стала замечать, что Влад начал к ней охладевать.
Хлопнула входная дверь, и в кухню буквально влетел источник её размышлений, при этом вид у него был самый что ни на есть взбудораженный.
Что-то случилось? Стася поднялась навстречу Владу, но тот только окинул её невидящим взглядом и ничего не ответил. Влад! позвала она громче, и он вопросительно вздёрнул брови. Что-то случилось? повторила Стася.
У кого?
У тебя, очевидно, пожала она плечами, искренне недоумевая, что стряслось с обычно таким спокойным Владом.
О! У меня вообще всё отлично! заявил он с плотоядной усмешкой на губах и развернулся в сторону выхода из кухни. Я иду спать.
И вышел. Стася некоторое время смотрела ему вслед, пытаясь привести мысли в порядок. Всё это поведение, которое заключалось в охлаждении к ней и вот в таких мелких странностях, которые происходили с Владом, озадачивали и заставляли мозг лихорадочно работать, чтобы изобрести хоть какой-то план действий. Наивно было полагать, что Влад так быстро, как ей хотелось бы, избавится от Златы. Но и сдавать свои позиции было бы верхом глупости. А уж глупой Стасю назвать было никак нельзя. Оставалось только одно: продолжать разжигать во Владе ревность, потому что эта тактика действовала безотказно. У него сразу же включался инстинкт собственника, который играл на её стороне. А потом, потихоньку-полегоньку, она сможет добиться того, чтобы получить Влада всего без остатка. Вот только ирония судьбы: теперь он нужен ей не только из-за денег
В таком положении Влад не был никогда. И даже в самых страшных снах не видел и малейшей возможности в нём оказаться. А теперь, стоя посреди чужой спальни в спущенных до лодыжек штанах и глядя на закрывшуюся за Златой дверь, он вдруг осознал всю глупость своего положения. М-да докатился, чёрт бы побрал этих строптивых жён, которые вытворяют такие вещи в самый неожиданный момент!
Влад рывком вернул штаны на место, чертыхаясь сквозь зубы и представляя себе в красках то, что он сделает со своей супругой, когда снова встретит её. Но это ж надо, какая страсть была в ней скрыта! Плечи и спина до сих пор саднило, принося Владу сладкое напоминание о том, что вытворяла Злата во время секса. Да-да, непременно найти её и оттрахать так, что она вообще забудет о своей так некстати - или всё же кстати? - проснувшейся дерзости.
С этими мыслями Влад надел одежду, которой был лишён при помощи златогривой львицы, а потом вдруг запрокинул голову и расхохотался.
«Спасибо, это было приятно!»вспомнились ему её последние слова. Вот же чертовка! И откуда в его привычной и такой знакомой жене проснулась эта бунтарка?
Распахнув перед собой дверь, Влад на мгновение замер на пороге, оборачиваясь и обозревая спальню, в которой некоторое время назад творилось столь страстное безумство, а потом направился вниз, чтобы разыскать Злату.
В гостиной веселье шло полным ходом, разве что Стёпа не участвовал в нём, примостившись на диване в дальнем углу просторной комнаты. Знакомые бросали на Влада быстрые взгляды, в которых сквозили интерес и улыбка, но никто не спешил расспрашивать его о сцене, свидетелями которой они стали. Ну и чёрт с ними, он не обязан ни перед кем оправдываться, тем паче, что сейчас его интересует только Злата и никто больше.
При ближайшем рассмотрении Степан оказался не только мрачным, но ещё и потерявшим где-то рукав своего пиджака.
Стёпка, присвистнул Влад, устраиваясь напротив и ловя в ответ только суровый взгляд. А ты где так умудрился-то?
Влад кивнул на отсутствующий рукав, потом вернулся глазами к лицу Степана, который явно был совсем не рад своей потере.
А я, мать его, сегодня защитник униженных и оскорблённых мужей, который утаскивают своих жён наверх на глазах у изумлённой публики. Он опрокинул в себя бокал коньяка и протянул его Владу, чтобы тот налил ещё. Тебе, кстати, такого рода услуги не нужны? осведомился издевательским тоном.
Нет, уже не нужны, пытаясь скрыть тревогу и веселье за серьёзным тоном, ответил Влад, наполняя два бокала и окидывая гостиную изучающим взглядом. Неужели Злата уже уехала?
Твоя жена и этот её мужик отбыли домой, подтверждая опасения Влада, прокомментировал взгляд друга, брошенный в зал, Степан. И с тебя причитается, кстати. Пиджак был довольно дорогим.
Влад махнул рукой на претензию, всем своим видом говоря, что это вообще несущественный разговор, а потом лицо его снова стало серьёзным, а взгляд суровым и цепким.
Разузнай мне к завтрашнему дню всё, что сможешь, об этом самом типе. Где живёт, чем дышит, кто такой, и почему моя жена второй раз за несколько дней попадает в поле моего зрения в его компании.
Быстро поднявшись с дивана, он отставил нетронутый бокал коньяка на столик и направился в сторону выхода, не прибавив больше ни слова. Оставаться среди веселья было просто невыносимо.
Бежать, бежать и ещё раз бежать! От своего мужа, от того безумства, которое ещё бурлило в крови и, главное, от желания вернуться в спальню и предложить остаться с Владом навсегда, которое стало спутником проносящегося по венам безумства. Только не это, это будет конец всего, к чему она шла, пусть и не очень долго, но болезненно и трудно. И если сейчас вернуться, то когда выходки Влада повторятся, она уже просто не сможет так быстро прийти в норму. Если вообще сможет. Сейчас важно не только окончательно встать на ноги, но ещё устоять на них, как бы тяжело это ни было. И, тем не менее, она чувствовала себя такой свободной! Даже несмотря на то, что такое поведение ей было несвойственно, именно оно подарило ей ощущение крыльев за спиной.
Возможно, завтра она пожалеет о том, что натворила. Возможно, совсем скоро она ужаснётся от самой себя, но сейчас было так легко и хорошо. Не хотелось думать ни о чём: ни о том, вернётся ли к ней Влад, ни о том, что он успел о ней подумать, увидев в такой новой и непривычной ипостаси. Она подумает обо всём этом позже, а пока Бежать, бежать и ещё раз бежать!
Ваня ждал её возле лестницы, стоя рядом со Степаном, и вид у обоих был довольно странный: у Стёпы отсутствовал рукав пиджака, у Ванинесколько верхних пуговиц на рубашке. Дрались? Какой ужас!
Всё в порядке? обеспокоенно спросил Ваня, подходя к Злате и бросая на Стёпу враждебный взгляд.
Тут уж скорее стоило спрашивать у него, всё ли в порядке, но Злата не стала акцентировать внимание на потрёпанном виде мужчин, только кивнула и взяла Ивана под руку.
Да, всё хорошо, но я бы хотела уехать отсюда. Она улыбнулась Стёпе и направилась к выходу. В крови бурлил адреналин, и Залата едва сдерживалась, чтобы не сорваться с места и не побежать изо всех сил.
И всё же в глубине души надеялась, что Влад догонит её и Чего она ожидала от этого, и сама не знала, но так хотелось снова увидеть мужа.
Состояние свободы и лёгкости не исчезло даже тогда, когда они с Ваней уехали с вечеринки и добрались до дома. Злата в основном молчала, да Иван и не расспрашивал её ни о чём. А вот Дине придётся всё рассказать, потому что подруга явно заметит перемены в настроении Златы. И точно Не успела она перешагнуть порог квартиры, как Дина потащила её в спальню, должно быть, увидев улыбку, которую она и не пыталась спрятать.
Ну, рассказывай! заявила тут же не терпящим возражения тоном, усаживая Злату на кровать и вставая прямо перед ней.
Вместо ответа Злата только закрыла лицо руками и расхохоталась. Она смеялась и смеялась, повалившись на кровать и стирая слёзы. Дина переглянулась с вошедшим Иваном, но тот только пожал плечами, давая понять, что он не в курсе причины этого веселья. А когда Злата наконец, успокоилась, она села на постели, отняла руки от лица и проговорила:
Динка Я такая зараза!
Злата всегда любила Старый новый год. Сначала, в детстве, словосочетание «старый новый» вызывало у неё какое-то странное ощущение того, что она попала в прошлое. В то время, когда люди праздновали наступление нового года именно четырнадцатого января. В этот день её всю окутывало необычное, но чудесное чувство, и она ничего не могла с собой поделать. Может, это было глупо, но именно Старый новый год казался ей волшебным праздником.
Чего она ждала теперь, когда подошла к этому дню одна, а все её прошлые надежды и устои рухнули в одночасье, как карточный домик? Наверное, как раз волшебства и ждала, вот только не знала, в чём именно оно будет заключаться. Как бы гостеприимны ни были Ваня и Дина, но злоупотреблять их добротой и радушием не стоило. Нужно было принять ещё одно важное решение в своей жизни, и переехать в свою пустующую квартиру, несмотря на то, что это повлечёт за собой расспросы со стороны родителей. Но ведь она уже не маленькая девочка, которая обязана отчитываться перед мамой и папой, и у неё теперь своя жизнь. Самостоятельная. Самостоятельная настолько, что в ней нет даже мужа, и хоть это трудно и больно, но другого пути нет. Хотя он есть, но он теперь не для Златы.
Зиме, наконец, удалось отвоевать законные позиции, и на смену слякоти и грязи пришла белоснежная пушистая красавица, устлавшая всё кругом кружевным покрывалом. Крупные, мягкие снежные хлопья падали с неба цвета индиго, кружились в свете оранжевых фонарей, приземлялись, становясь частью лежащего на газонах и дорогах покрывала. А зима продолжала ткать своё полотно, неспешно вплетая в него всё новые узоры. Словно собиралась взять своё сторицей у припозднившейся осени.
Как ты? тихо спросила Дина, подходя к застывшей у окна Злате, которая зябко обнимала себя за плечи.
Уже лучше, но похоже на грипп, ты бы так не рисковала, покачала она головой, бросая тёплый взгляд на аккуратный живот подруги.
Та в ответ только прищурилась, но ничего говорить не стала, становясь рядом и тоже начиная созерцать лениво кружащиеся в воздухе снежинки.
Точно решила уехать? Ты нас не стесняешь, правда, наконец, произнесла Дина, зачарованно глядя на снегопад за окном.
Точно. Раньше я чего-то боялась, пожала плечами Злата. То ли остаться одна, то ли объяснения с родителями. Но сейчас я приняла своё хотела сказать поражение, но не буду. Я приняла то, что у меня есть, и больше уговаривать себя, что всё вернётся на круги своя, не стану.
Она прикусила губу, стараясь, чтобы голос не выдал её волнения. И почему вдруг стала такой эмоциональной? Ведь получалось же всё это время держать себя в руках. Однако, каждый день, который отделял её от того последнего свидания с собственным мужем, был ещё горше предыдущего, словно насмешка над тем, как она праздновала тогда свою маленькую победу. Ему всё равно. Всё это время он там со своей этой распрекрасной Стасей, даже не позвонил ни разу, а ведь ей уже начинало казаться, что он ею заинтересуется
Злата ещё крепче обхватила себя за плечи, будто ей и вправду в буквальном смысле слова приходилось держать себя в руках.
Ну, вот куда ты сейчас поедешь? Ночь на дворе, да и я попросить тебя хотела завтра с Яшей посидеть, пока мне нужно будет в консультацию, попыталась в очередной раз воззвать к подруге Дина.
Ну, завтра приеду и посижу, ты не против? Злата улыбнулась сама себе, искренне радуясь тому, что рядом с ней есть такие люди, как Дина и её муж, и тут же вздрогнула. В дверь настойчиво и долго позвонили. Почему-то возникло дурацкое предположение, что это Влад, которое здравый рассудок тут же загнал подальше в угол, потому что этим нежданным визитёром он быть уж точно не мог.
Дина нахмурилась и, пробурчав что-то вроде «кого это принесло на ночь глядя», отправилась открывать дверь.