Неожиданно рука Гаррета, обнимавшая Марианну, начала ласково гладить ее. Она замерла. Граф становился все смелее, и вот его палец проскользнул под ее грудь. Это было всего лишь прикосновение, но Марианне показалось, что ее опалил пылающий факел. Она пыталась отодвинуться подальше, но граф обхватил ее за талию и еще сильнее прижал к себе.
Затем он наклонил голову и, откинув прядь ее волос, потерся носом о шею.
М-милорд что вы делаете? слабым голосом спросила Марианна. От волнения она не услышала собственных слов. Гаррет покрывал ее шею легкими поцелуями, от которых по телу пробегала дрожь.
Не следовало позволять ему этого, но его поцелуи действовали на усталую Марианну как целебный бальзам. Она откинула назад голову и положила ее графу на плечо.
Он воспринял это как поощрение и натянул поводья. Конь остановился, тихо заржал и, опустив голову, начал щипать траву. Марианна даже не успела осознать весь ужас своего положения, как вдруг ощутила губы графа на своих губах.
Она оцепенела. Но Гаррет провел языком по изгибу ее губ, словно прося их раскрыться, и от этой ласки жаркая волна прокатилась по телу Марианны и у нее перехватило дыхание. Его поцелуи обладали такой силой власти над ней, что она не могла противостоять.
Ему снова это удалось, смутно промелькнуло в голове у Марианны. Своими дьявольскими поцелуями он смел все ее внутренние запреты. Она боролась со своим телом, старалась вернуть свою власть над ним до тех пор пока его язык не вошел в ее рот, принося с собой наслаждение, окончательно лишившее ее сил.
Его губы казались такими теплыми на холодной от ночного воздуха коже. Как Галатея, прекрасная статуя, в холодный твердый камень которой вдохнула жизнь любовь Пигмалиона, Марианна оживала от поцелуев графа.
Какое же ты страстное создание, с удивлением заметил он и с нежностью поцеловал ее вьющийся локон. Я так хочу узнать, какие тайны еще откроются для меня в этом чудесном теле
Н-никаких тайн прошептала Марианна. Гаррет слегка прикусил мочку ее уха, и жаркая волна наслаждения пробежала по ее телу. Пожалуйста пожалуйста Она замолчала, не зная, что сказать.
Если бы я не знал, как ты устала, я бы сейчас же предложил тебе вернуться вместе со мной в Фолкем-Хаус. Сегодня же с моей стороны было бы жестокостью звать тебя в постель. Гаррет провел рукой по талии Марианны и остановился под грудью. Тогда опять прошептал он, прижимаясь губами к ее губам.
«Звать тебя в постель», мысленно повторила Марианна и пришла в ужас. Она уперлась кулаками графу в грудь, желая показать, что никуда с ним не поедет.
Он оторвался от поцелуя и вопросительно посмотрел на нее.
Пожалуйста, милорд прошептала дрожащим от страха голосом Марианна.
На мгновение Гаррет застыл, вглядываясь в ее встревоженное лицо, затем вздохнул и провел пальцем по ее припухшим губам.
Я знаю. Я так же устал, как и ты, я не имею права настаивать. Полагаю, лучше покончить с этой игрой, пока не окажется, что я делаю то, о чем завтра буду жалеть.
Он с неохотой усадил Марианну так, как она сидела до того, как он стал целовать ее, взял поводья и тронул коня.
Марианна почувствовала, что сгорает от стыда. Как унизительно! Граф отступился от нее только потому, что его беспокоила ее усталость. Иначе он принял бы ее поведение как поощрение и был бы прав. О, как она могла дойти до такого?! Марианна старалась привести в порядок путавшиеся мысли. Усталость так ослабила ее волю, что она позволила графу чудовищные вольности. Ясно, что он принял ее за настоящую распутницу, готовую лечь в его постель после нескольких поцелуев.
Наконец они доехали до поляны, на которой стоял цыганский фургон. Вот что получилось из сказочной ночи и волшебства, таившегося в ней. Она заставила Марианну забыть об основном инстинкте всех мужчин. Ей бы лучше не забывать, что это не страна чудес, а Гаррет не сказочный принц, вполне возможно, убийца.
Гаррет легко соскочил с седла, взял Марианну за талию и опустил на землю. Она попыталась проскользнуть мимо него, но он не выпускал ее из своих рук.
Что? Ты не поцелуешь меня на прощание, моя цыганская принцесса? Ты сердишься, что я на время прервал наши удовольствия?
Марианна подняла на графа пылающие праведным гневом глаза:
Нет. Я сержусь на то, что усталость помешала мне показать вам мои истинные чувства.
В темноте Марианна почти не видела лица Гаррета, но все же почувствовала, что ее слова не понравились ему.
Значит, мне всего лишь показалось, что ты растаяла в моих объятиях. Вероятно, лунный свет так обманчив? Или это шутка цыганки, которая обиделась, не получив то, чего хотела?
Обиделась! Обиделась! Я не обиделась. Я возмущена! Вы играете со мной в ваши дворянские игры и каким-то образом лишаете силы воли! Это сводит с ума! Вы заставляете меня забыть все, что я должна помнить. Это это
Марианна осеклась, поняв, что в порыве гнева сказала лишнее.
Гаррет впился в нее взглядом. Лунный свет зловеще отражался в его глазах и делал его похожим на сероглазого ангела мести.
Да? Так что я заставляю тебя забыть, Мина? спросил он, больно стиснув Марианну за предплечье.
«Что вы негодяй», подумала она про себя, но вслух сказала:
Что мы слишком разные.
Казалось, ее ответ удивил графа.
Слишком разные в чем?
Во всем! Вы смотрите на меня как на развлечение, как на игрушку, которой можно поиграть, пока вы скучаете в деревне. А я не хочу ничего подобного.
Только когда граф отпустил ее, Марианна почувствовала, с какой силой он сжимал ее руки.
А если и я не хочу этого?
Марианна с удивлением взглянула на графа:
Если бы вы так сказали, милорд, я назвала бы вас лжецом, ибо вы так не думаете.
Возможно, пожал плечами Гаррет. Но все же я никогда так не желал женщину, как хочу тебя. Сейчас. В эту минуту. Так сильно, что завтра я буду удивляться, как я смог оторваться от тебя.
Его слова снова привели Марианну в смятение.
Но я не хочу вас! в отчаянии воскликнула она.
Граф провел рукой по овалу лица и слегка коснулся ее губ. Марианна инстинктивно прильнула к нему. Он, обняв ее за талию, торопливо прижал к себе и крепко поцеловал в губы. Она невольно ответила на его поцелуй.
Ты не обманешь меня, Мина, проговорил Гаррет, и в его голосе слышались нотки торжества. Может быть, ты не хочешь желать меня, но твое желание все равно не скроешь. Оно как это заключенное в фонарь пламя. Я вижу его, чувствую его тепло, но еще не дотронулся до него. Граф улыбнулся. Я терпелив. Я могу подождать, пока ты разобьешь стекло, чтобы мое пламя слилось с твоим. Только не заставляй меня ждать слишком долго, иначе мы оба сгорим в этом пламени.
Он резко отстранился от Марианны. Ее сердце бешено колотилось в груди. Что она могла ответить графу? Что, возможно, он не ошибался. Она не знала. Тогда она должна бежать от него, пока вновь из-за него не потеряла способности здраво мыслить.
Марианна бросилась бежать к фургону, словно спасала свою жизнь.
Доброй ночи, трусиха, насмешливо сказал ей вслед Гаррет.
Марианна торопливо забралась в фургон и долго стояла у двери, затаив дыхание. Наконец она услышала топот конских копыт и облегченно вздохнула.
Он что-то с тобой сделал? раздался из темноты голос тетки.
Марианна от неожиданности вздрогнула.
Нет, тетя Тамара, ничего не сделал.
Последовало недолгое молчание.
Но он целовал тебя, правда? снова задала вопрос Тамара.
Марианна покраснела. Хорошо, что тетка в темноте этого не видит. Или видит?
Почему ты так думаешь?
Я слышала некоторое время назад, как он подъехал на лошади. Все это время вы должны были чтото делать. Вы не разговаривали, потому что, когда вы разговаривали, я вас слышала.
Марианна пробралась к своему тюфяку в углу кибитки.
Я устала, тетя Тамара, тихо сказала она, раздеваясь, и так хочу отдохнуть.
Он красив, детка. Можешь мне поверить. Но не позволяй ему сбить тебя с толку. Помни, ты больше не леди, а бедная цыганка. Этот человек не так благороден, как твой отец. Его сердце ожесточилось, полно ненависти и жажды мести. И если он завоюет твою любовь, он превратит сладкий сок доброты твоего сердца в горький сок полыни.
А ты не думаешь, что может случиться наоборот? Я не хочу сказать, что когда-нибудь паду жертвой хитрости такого человека. Но может быть, я могла бы превратить горечь полыни в сладость доброты?
Нет, детка, думаю, это невозможно, помолчав, ответила тетка. Чтобы превратить полынный сок в вино, нужна сильная любовь. Не думаю, что этот джентльмен на нее способен.
Марианна, не ответив, улеглась на тюфяке и накрылась покрывалом. Но настойчивый голосок внутри нее нашептывал, что вино не созревает за сутки, а цыгане не всегда видят будущее.
На следующий день Марианна обнаружила, что ей не хочется возвращаться в Фолкем-Хаус и снова видеть Гаррета. Однако совесть не позволяла ей бросить раненого человека, лежавшего теперь в ее бывшей спальне.
К счастью, граф лишь на несколько минут появился в комнате больного и, убедившись, что раненый все еще без сознания, предоставил Марианне заботу о нем.
Спустя некоторое время, когда Марианна мыла раненого, он на минуту открыл глаза и неразборчиво произнес, несколько слов.
Марианна склонилась над ним:
Что? Вам что-то нужно? Воды?
Мужчина снова закрыл глаза. Марианна закончила его мыть и постаралась уложить поудобнее. Оставив раненого отдыхать, она отправилась на поиски графа.
Спускаясь по лестнице, Марианна услышала громкие сердитые голоса, доносившиеся снизу.
Я уже вам сказал. Его сиятельство не желает видеть ни вас, ни миледи. Вы должны уйти, сказал голос, принадлежавший Уильяму. Его тон был слишком грубым. Марианне стало любопытно и захотелось посмотреть, кто явился причиной столь бесцеремонного поведения Уильяма.
Мне наплевать, желает он видеть нас или нет! последовал наглый ответ. Я желаю видеть его. И мы не уйдем отсюда, так что лучше доложи его сиятельству, мы ждем.
Марианна тихо спустилась по лестнице и, остановившись на последних ступенях, заглянула в холл. Там она увидела богато одетую даму в утреннем атласном платье с отороченными мехом юбками. Женщина была на вид старше Марианны лет на десять и отличалась удивительной красотой. Однако ее лицо омрачало выражение глубокой печали, в руках она комкала шелковый платок. Марианне почему-то сразу же стало жаль ее.
Тут вперед выступил щегольски одетый мужчина, вероятно, муж женщины, и вырвал у нее платок, пробормотав что-то себе под нос. Женщина покраснела. Мужчина медленно повернулся, и Марианне стал виден его профиль. В ту же минуту она окаменела. Перед ней стоял сэр Питни. В панике Марианна бросилась вверх по лестнице.
Какой ужас! Как мог сэр Питни оказаться в Фолкеме? Марианна не хотела, чтобы он был здесь. Он знал ее в лицо и мог выдать.
«Не паникуй!»мысленно приказала себе Марианна. Надо все обдумать. Маловероятно, что сэр Питни узнает ее. Она встречалась с ним раньше только раз или два, да и то была тогда нескладной долговязой пятнадцатилетней девчонкой. Кроме того, он не ожидает увидеть Марианну живой, поскольку, конечно же, слышал о ее самоубийстве.
Все же на всякий случай надо постараться не попасться ему на глаза. Марианна услышала вдалеке чьи-то шаги и поняла, что это, вероятно, Гаррет направляется в холл, чтобы выставить дядюшку за дверь. Ее ноги словно приросли к полу. Она просто не могла пропустить стычку, которая, как она понимала, была неизбежной.
Первой заговорила женщина.
Доброе утро, Гаррет, полным печали голосом сказала она.
Доброе и тебе утро, тетя Бесс, донесся издалека голос графа. Мне не сказали, что ты тоже приехала. Прости, что не вышел встретить тебя.
Словно какая-то неведомая сила тянула Марианну вниз. Она спустилась на несколько ступеней и встала так, что ей была видна дверь холла.
Леди Бесс стояла перед Гарретом, а он улыбался ей. Сэр Питни подошел к жене и грубо обхватил ее за талию.
Мы приехали сообщить тебе новость. Моя жена ждет ребенка. Мы уверены, что ты хотел бы узнать об этом.
Леди Бесс при этих словах мужа покраснела.
Мне приятно узнать о твоем ребенке, ответил Гаррет, намеренно обращаясь только к тете.
Я так рада видеть тебя после стольких лет разлуки, тихо сказала она и, отстранившись от мужа, шагнула к Гаррету.
Он взял тетю за руки и поднес их к губам. Этот жест явно взволновал женщину.
Ты вырос, стал таким высоким, сказала она, пытаясь не выдать голосом волнения. Едва могу поверить, что это ты. И ты кажешься намного спокойнее, чем когда был ребенком.
Гаррет бросил быстрый взгляд на сэра Питни:
Этим я обязан годам, проведенным во Франции.
Сэр Питни нахмурился.
Я думаю, тебе следует знать, что побледнев, проговорила тетя Бесс.
Сэр Питни шагнул к ней и схватил за плечо:
Разве ты не видишь, Гаррет очень занятой человек, любовь моя? Мы не должны отнимать у него слишком много времени на разговоры о семейных делах.
Что-то в поведении сэра Питни заставило Марианну вздрогнуть. Гаррет, очевидно, тоже заметил его тон, потому что лицо его от недовольства потемнело.
А теперь пойдем, Бесс. Ступай к карете, грубо скомандовал сэр Питни жене. Я скоро приду туда. Нам с твоим племянником надо обсудить кое-какие дела.
Леди Бесс испуганно кивнула и повернулась к двери. Однако она не успела уйти, Гаррет подошел к ней и снова взял за руки.
Ты хорошо выглядишь, тетя Бесс, ласково сказал он. Надеюсь, что ты и чувствуешь себя хорошо. Если окажется, что это не так, и тебе потребуется моя помощь
Я сам забочусь о том, что принадлежит мне, вмешался в разговор сэр Питни.
Леди Бесс торопливо вырвала свои руки и поспешно скрылась за дверью.
Как только она покинула комнату, Гаррет повернулся к дяде и гневно посмотрел на него:
Лучше бы мне не знать, что ты плохо обращаешься с нею, Тирл. Может быть, вы оба бросили меня в Европе, но она все же моя кровь, и я не потерплю, чтобы человек моей крови подвергался унижениям.
Гладкое красивое лицо Питни исказилось от злобы.
Тыподлый ублюдок! Ты въезжаешь в Англию как охвостье его величества, отнимаешь у меня имения, над которыми я так трудился, улучшая их, потом еще имеешь наглость указывать мне, как обращаться с моей женой!
Гаррет презрительно рассмеялся, а затем зло стиснул кулаки:
Ты улучшил мои имения? Каким же образом? Заставляя арендаторов голодать и забирая у них заработок на уплату налогов и на твои заговоры в борьбе за власть? Или издеваясь над жителями окрестных деревень так, что имя Фолкемов стало всем ненавистно?
Гаррет встал перед сэром Питни, возвышаясь над ним, ибо тот был невысокого роста.
Единственное место, избежавшее твоих «улучшений», это Фолкем-Хаус и Лидгейт. Только у тебя могло хватить совести продать этот дом, мой дом, чужим людям, принудив меня бороться за его возвращение. Если ты так улучшил мои владения, то неудивительно, что с помощью таких, как ты, советников Кромвель дошел до отчаяния и умер! Этого было бы достаточно, чтобы свести в могилу любого.
Я вкладывал большие деньги в эти земли
И тут же забирал большую часть их обратно, холодно заметил Гаррет. Ты украл у меня более чем достаточно, так что, если ты приехал просить денег
Я приехал только сообщить тебе о ребенке!
Гаррет усмехнулся:
Неужели?
И напомнить тебе, что, если ты умрешь без наследника, мой сына это будет сынстанет им.
Лицо Гаррета потемнело. Дрожь пробежала по спине Марианны. Она и раньше видела этот мрачный взгляд, не предвещавший ничего хорошего.
Для тебя было бы весьма выгодно, если бы я умер, не оставив наследника, не правда ли, Тирл? Так же выгодно, как и смерть некоторых других людей.
Взгляд Питни стал угрожающим.
Смерть каких людей? Что ты хочешь сказать?
Ты знаешь, что я хочу сказать, загадочно ответил Гаррет. Но требуется больше, чем пара бестолковых разбойников, чтобы убить меня. Так что тебе следует пересмотреть свои планы. Может оказаться, что осуществить их будет для тебя нелегко.
При этих словах Гаррета Питни побледнел.
Да, дядя, я знал, что этих разбойников подослал ты. Еще я знаю, что ты послал человека сжечь мои поля. Но твои планы не удались. Нанятые тобой люди лежат мертвыми, а твоего шпиона я выгнал из деревни.
Какого шпиона?!воскликнул Питни. Ему было явно не по себе. Ты безумен, племянник. Все эти разговоры о разбойниках и шпионах. Ты ничего не можешь доказать.