Сорванная вуаль [сокращенный перевод] - Дебора Мартин 16 стр.

«И не потерять свою невинность»,  мысленно добавила она. Она докажет им обоим, особенно Гаррету, что они ошибаются. Она разочарует его в следующий раз, когда он попытается соблазнить ее. После его сегодняшних оскорблений она не будет так доверчива и глупа, чтобы позволить ему прикоснуться к ней.

 Значит, мы все пришли к согласию?  тактично сказал Уильям, не сводя настороженного взгляда со своего хозяина и двух женщин.

Ответом ему была мертвая тишина.

Глава 12

Марианна сидела в саду в тени под яблоней, поджав под себя ноги и расправив на траве юбки. На коленях у нее лежал томик с пьесой «Бесплодные усилия любви». Она заложила пальцем страницы и задумалась.

Затем она рассеянно взглянула на стоявшего в нескольких футах от нее крепкого мужчину, притворявшегося, что не следит за ней, хотя именно этим он и занимался. Гаррет определенно умел подбирать людей, которых брал к себе на службу. Этот служил с Гарретом в Испании и был всецело предан своему хозяину. Марианна улыбнулась ему, но соглядатай не обращал на нее внимания, продолжая смотреть прямо перед собой.

Пожав плечами, она раскрыла книгу, затем со вздохом закрыла ее. Сегодня чтение пьесы Шекспира не доставляло ей удовольствия.

Прошло две недели после того, как Гаррет объявил ее пленницей,  две ужасно длинные, тяжелые недели.

Сначала умер раненый солдат. Марианна надеялась, что он скажет что-то еще, что бы убедило Гаррета, что она не служит сэру Питни. С другой стороны, она боялась, что солдат может выдать ее. Но все равно, она делала все, чтобы спасти его. Однако он умер, так больше и не поговорив с ней. С его смертью умерла и ее надежда. Теперь она думала, сумеет ли когда-нибудь убедить Гаррета освободить ее.

Смерть солдата подействовала и на Гаррета. Он стал более замкнутым. Временами он совсем не замечал Марианну. А когда замечал, его мрачный вид и пристальный взгляд тревожили ее.

Она закрыла книгу и с тоской посмотрела вдаль. Устремленный к одной целитаким был Гаррет эти последние две недели. Одержимый своей местью. Иногда Марианна думала, что он тоже хочет забыть тот день в библиотеке, чтобы сосредоточиться на более важных делах.

Когда он разговаривал с ней, что случалось нечасто, то только, как ни странно, о том, какие усовершенствования он ввел в имении, или спрашивал ее мнение относительно каких-то хозяйственных дел. Он говорил вежливым, но равнодушным тоном. Незримо сэр Питни стоял между ними, но о нем они не говорили.

Хуже всего было то, что каждый день начинался с одного вопроса, на который она не отвечала,  кто она? Каждый раз ей хотелось ответить таким же вопросом, ибо иногда она действительно не знала, кто он. Был ли он расчетливым интриганом, предавшим ее отца и отнявшим у него жизнь? Или бессердечным распутным роялистом, развлекавшимся с королем во Франции? Или обаятельным мальчиком, созданным ее воображением в юности?

Только в одном Марианна была уверена: Гаррет способен превратить ее тело в пылающий ад чувственности одним своим прикосновением. Даже спустя две недели воспоминания о его волнующих поцелуях заставляли Марианну трепетать всем телом и странная боль пронзала ее груди там, где он прикасался к ним. Она не понимала чувств, которые он пробудил в ней. Она была к ним не готова.

Однажды ее мать пыталась описать ей то удовольствие, которое может доставить женщине мужчина. Но из скромности она рассказывала об этом так расплывчато и неопределенно, что Марианна не могла связать что-либо из ее рассказа с тем, что испытывала сама.

Конечно, она знала, что делают мужчина и женщина, оставаясь наедине в своих комнатах. Изучение медицинских книг и помощь родителям в лечении больных в течение нескольких лет просветили ее. Однако она никогда не задумывалась над самим актом, ибо у нее создалось впечатление, что это что-то очень грязное и постыдное.

Но теперь она много думала об этом. Постоянно. Иногда задавала себе вопрос, что бы она почувствовала, если бы тело Гаррета лежало на ней, а его руки, руки волшебника, касались бы самых интимных мест ее тела, а его требовательные губы проникали в

 Фи!  произнесла вслух Марианна, рассердившись на себя за такие ужасные мысли. Она поклялась, что не позволит ему соблазнить себя, а соблазняла сама себя вместо него! Хуже того, в те минуты, когда ее тело начинало вспоминать его ласки, ее ум отказывался помнить, кем он был.

А ей хватало напоминаний о том, кто он и какую роль он, возможно, сыграл в аресте ее отца. Тамара достаточно часто напоминала об этом во время ежедневных посещений, разрешенных Гарретом.

И все-таки, каким-то образом все, что Марианна в отсутствие Гаррета считала правдой, исчезало при его появлении рядом с ней. Может быть, у него было холодное сердце, это бесспорно. И она прекрасно знала о его ненависти к дяде. Но никогда не видела его по-настоящему жестоким или бесчестным. Для своих фермеров и слуг он был заботливым и внимательным хозяином. Даже в отношении к солдату он проявил какое-то сочувствие. Когда тот перед смертью попросил священника, Гаррет привел его.

Однако, зная его неукротимую ненависть к сэру Питни, Марианна не могла заставить себя доверять ему. Она не была уверена в том, как далеко он мог зайти ради возвращения Фолкем-Хауса и унижения своего дяди.

Бесполезно снова и снова задавать одни и те же вопросы, говорила себе Марианна. Кроме того, она не собиралась сидеть на солнышке в такой прекрасный день и позволять ему занимать все ее мысли. И так уже плохо, что он, кажется, уже владеет ее будущим.

Она решительно встала, отряхнула юбки и с томиком Шекспира под мышкой направилась к дому.

Вдруг Марианна услышала приближающийся топот лошадиных копыт. Она оглянулась, ожидая увидеть Гаррета. Но вместо него незнакомый всадник остановил перед ней своего коня.

При первом же взгляде на него она догадалась, что это «кавалер», но вид у него был более вызывающий, чем у Гаррета. Яркая одежда, с богатой бархатной оторочкой на манжетах и свободно завязанный шелковый платок на шее. Его жилет и камзол были сшиты из тонкого сукна василькового цвета, не слишком тонкого для верховой езды, но и не грубого. Но более всего о принадлежности к своему классу свидетельствовали его волосы, золотистыми сияющими локонами падавшие на плечи.

 Так что тут у нас?  с хитрой усмешкой спросил незнакомец. Он снял шляпу, соскочил с седла и отдал поводья прибежавшему из конюшни груму.

Увидев его вблизи, она заметила, что он похож на Гаррета, но только был немного выше его и шире в плечах, а его камзол был тесен для него.

Незнакомец, бесцеремонно оглядев Марианну, сказал:

 Как всегда, у Фолкема хороший вкус. Скажи мне, нимфа, в каком лесу он отыскал тебя?

Почему эти «кавалеры» так невероятно красивы и так ужасно безнравственны? Он даже хуже Гаррета, если только можно быть хуже.

 Вероятно, в том же, где он потерял вас,  с холодным презрением ответила Марианна, ее раздражало, что незнакомец рассматривает ее, как лошадь, выставленную на продажу.  В лесах есть одна особенность в них так удобно скрываться от друзей с плохими манерами.

Есколкое замечание, казалось, совершенно не задело незнакомца. Он усмехнулся и покачал головой:

 Как я вижу, еще и остроумна.

 Да, и у меня целы все зубы, если это вас интересует.

 Ну вот, я вас обидел,  сказал незнакомец, притворно огорчившись. Он шагнул к Марианне, схватил ее руку и поцеловал.  Честное слово, я не хотел обидеть такое божественное создание.

 Осторожнее, Хамден. Это «божественное создание»цыганка,  раздался вдруг голос позади.  Она может навести на тебя порчу, если ты будешь приставать к ней.

Гаррет вышел вперед и встал рядом с Марианной. Он сердито нахмурился, но по веселому блеску его глаз она поняла, что ее догадка оказалась правильной. Хамден был другом.

Когда Хамден увидел Гаррета, откровенная радость отразилась на его лице.

 Могу поверить, что она цыганка,  сказал он Гаррету, подмигнув Марианне.  Она уже околдовала меня.  Когда взгляд Гаррета стал угрожающим, Хамден расплылся в улыбке.  Как я понимаю, она тебя тоже околдовала?

Хмурое выражение лица Гаррета и его нескрываемое недовольство привели Марианну в восторг. Ей было так приятно, что Хамден заставил Гаррета проявить какие-то чувства, что она не удержалась, чтобы не поддразнить его самой.

 О, сэр,  обратилась она к Хамдену,  вы, конечно, знаете, что лорда Фолкема нельзя околдовать. Только не этого непоколебимого, непогрешимого лорда Фолкема. Женщины не производят на него никакого впечатления, особенно такие женщины, как я.

 Такие, как вы?  озорно блестя глазами, удивился Хамден, в то время как Гаррет сердито смотрел на них обоих.

 Да. Женщины, которые бросаются к нему по первому его зову.  Марианна притворно вздохнула.  Увы, но, по его мнению, я слишком самостоятельна. Он предпочитает женщин, которых можно запугать, а я ему не подхожу.

Слабый намек на улыбку появился на лице Гаррета.

 Мина не совсем справедлива, Хамден. Мне не нравится не ее самостоятельность, а ее намеренная непокорность.

Глаза Марианны засверкали, а Хамден неожиданно обхватил ее за талию и притянул к себе.

 А мне самому нравится непослушание. Кроткие женщины смертельно скучны. А мне подавай дерзкую девчонку.

Когда Гаррет подошел и резким движением сбросил руки Хамдена с ее талии, Марианна начала сожалеть, что поощряла друга графа.

 Боюсь, тебе придется самому найти «дерзкую девчонку»,  проворчал Гаррет и как бы случайно положил руку Марианне на плечо.  Эта находится под моим покровительством.

 Значит, таково положение вещей?  Хамден был явно доволен.

Марианне надоела их игра, и она сердилась на Гаррета, давшего понять Хамдену, что она его любовница. Ей было тяжело притворяться цыганкой, когда на самом деле она была благовоспитанной леди. Но играть роль его любовницы

 Нет, положение вещей не таково. Лорд Фолкем прекрасно знает, что, будь моя воля, меня бы здесь не было.

Марианна повернулась и направилась к дому. Мужчины последовали за ней.

 Рад снова видеть тебя, Фолкем,  сказал Хамден.  И в таком приятном обществе.

 А я не уверен, что так уж рад видеть тебя,  сухо ответил Гаррет.  Ты пробыл здесь всего несколько минут, а «мое общество» уже готово перерезать мне глотку. И тебе тоже, должен добавить.

Хамден засмеялся:

 Не верю. Этого лица и этой фигуры вполне достаточно, чтобы сразить человека. Зачем ей нужен нож?

Марианна резко повернулась и, упершись руками в бока, смерила взглядом мужчин:

 Если вы, джентльмены, закончили обсуждать мою персону, то можете поискать другую тему для разговора. Хотя бы не такую грубую.

Хамден хитро заулыбался:

 Этого сделать я не в силах, голубка. Прелесть в том, что ты так отличаешься от придворных дам. Большинство из них жеманничают и глупо улыбаются, и никогда не знаешь, что они на самом деле думают. Только любовницы короля показывают свою э самостоятельность.

 Мистер Хамден!  воскликнула Марианна с негодованием, не веря, что он только что сравнил ее с королевскими любовницами. О, как бы она хотела высказать ему все, что она о нем думает! Но не могла этого сделать, не назвав ему своего имени.

 А что такого я сказал?  искренне удивился гость.

 Мистер Хамден, если вы собираетесь  начала Марианна.

Гаррет перебил ее:

 Лорд Хамден, так будет точнее. Полагаю, мне следовало бы представить вас как должно. Мина, это мой дорогой друг, Колин Джеффри, маркиз Хамден. Он пробыл некоторое время в изгнании во Франции вместе со мной.

Марианна недоверчиво взглянула на Хамдена: «Еще один! Только этого мне не хватало, еще одного аристократа, чтобы мучить меня!» Она подняла глаза к небу, а мужчины рассмеялись. Сердито взглянув на них, Марианна развернулась и направилась к садам.

 Куда ты идешь?  окликнул ее Гаррет.

 Туда, где мне не надо терпеть высокомерных лордов!

Мужчины рассмеялись.

 Значит, увидимся за обедом?  крикнул Хамден, но Марианна не ответила.

Гаррет посмотрел ей вслед, а затем огляделся в поисках ее стража. Только убедившись, что тот стоит на углу сада, он успокоился.

 Бог мой, Фолкем, где ты ее нашел?  спросил Хамден, когда Марианна исчезла из виду.

 Можно сказать, она нашла меня,  ответил Гаррет и зашагал к дому.

Хамден пошел за ним.

 Она действительно цыганка? Трудно в это поверить. Она, конечно, дерзкая, но в то же время грациозная, как настоящая леди.

Гаррет невесело улыбнулся. Именно в этом и заключалась загадка. Мина относилась к жизни как истинная леди. Если она сталкивалась с чем-то грязным, то умела обойти это, не запачкавшись.

После того случая в библиотеке Гаррет был готов ко всему.

Там, в библиотеке, он думал, что она влюблена в него и, честно признаться, рассчитывал на это, добиваясь от Мины правды. И это больше всего раздражало Гаррета.

 Она действительно цыганка?  повторил свой вопрос Хамден.

 Да. То есть отчасти. Она незаконнорожденная дочь дворянина.

 Тогда понятно,  кивнул Хамден.

 Что понятно?

 Почему она здесь под твоим покровительством.

Гаррет взглянул на друга, подумав, не сказать ли ему правду. И решил, что так будет лучше. Ведь Хамден мог знать что-то, что помогло бы Гаррету узнать настоящее имя Мины. И правду о ее отношениях с сэром Питни.

 Признаюсь, она находится под моим покровительством по другой причине. Я подозреваю, что она служит моему дяде,  сказал Гаррет.

Хамден в изумлении уставился на него:

 Черт знает что ты говоришь! Это прелестное создание? Я признаю, что у нее острый язык, но не похоже, что Тирл мог ее выбрать. Он любит покорных и слабых женщин. Как я слышал, ему особенно нравится смотреть, как они трепещут от страха перед ним. Мне кажется, твоя Мина не из тех, кого можно запугать.

 Знаю,  согласился Гаррет.  Но возможно, Тирлу что-то известно о ней и он пользуется этим, чтобы заставить ее исполнять его приказания.

Хамден недоуменно хмыкнул:

 Вероятно, тебе просто хочется так думать. Но мне в это не верится.

 Конечно, ведь она к тебе не приходила в черной накидке и маске, ссылаясь на то, что болела оспой и поэтому вынуждена прятать обезображенное лицо. И не ты был свидетелем того, как ее узнал перед смертью приспешник Тир-а. И не ты видел того

 Довольно. Я тебя понял.  Хамден в задумчивости потер подбородок и свел брови.  Возможно, ты и прав, но я все равно не могу в это поверить. Такие глаза бывают только у невинных. Могу сказать, поразительно привлекательных невинных.

Гаррет скрипнул зубами, заметив восхищенный блеск в глазах друга.

 Даже и не думай, Хамден. Ты ее не получишь. Независимо от того, в чем я ее подозреваю, она все равно под моим покровительством.

Хамден вопросительно приподнял бровь:

 Только под покровительством? Я хочу сказать, если ты не спал с ней

 Даже и не думай,  решительным тоном заявил Гаррет. Прозрачные намеки друга начали раздражать его. Хамден рассмеялся:

 Я не могу не думать об этом, старина, уж слишком тебя это беспокоит. Должен признаться, я рад, что приехал к тебе. Я пробыл здесь всего несколько минут, а уже получил огромное удовольствие.

Гаррет посмотрел на друга пристальным взглядом:

 Я думаю, Хамден, это единственный раз, когда я не пожалею, если ты уедешь.

 Может быть, и будешь прав,  произнес Хамден.  Может быть, ты действительно будешь прав.

Марианна в волнении расправила складки простого муслинового платья, самого лучшего, какое было у нее сейчас. Остальные остались в Лондоне, да она бы все равно не осмелилась их носить. Чего бы она не отдала сейчас за то, чтобы появиться за обедом в одном из ее более дорогих платьев. Она никогда не придавала этому значения то есть до этой минуты.

Сейчас ей предстояло обедать с двумя мужчинами, которые были самого плохого о ней мнения.

Это платье годилось для любого случая, и даже было красивым. Но не совсем подходило для обеда с графом и маркизом. Единственным украшением было лишь кружево ее сорочки, обрамлявшее низкий вырез. Но янтарно-желтая ткань удачно гармонировала с золотом волос, которые Марианна искусно уложила изящными локонами. Это платье сшила Тамара, когда они впервые приехали в Лидгейт. Оно плотно облегало фигуру, подчеркивая тонкую талию и высокую грудь.