Отец действительно приехал в полицию, злой, как черт.
- Ты опять устроил непонятно что?прошипел он, увидев сына, сидящего с равнодушным видом рядом с одним из полицейских, который что-то печатал в компьютере. Тут уже знали, кто отец Руслана. Сами его вызвалиему даже звонить не пришлось.
- Я вообще не причем, - пожал плечами Руслан, и отец тотчас схватил его за ворот. Его лицо было перекошено от ярости.
- Ты тут гонор свой показывать решил, сосунок? Сколько раз я из-за тебя позорится должен, а?!Потом, правда, осекся под взглядами ментов, отпустил сына, дружелюбно улыбнулся им и сел рядом с Русланом.И что ты опять устроил? Это третий раз. Третий раз, когда я за тобой приезжаю в отделение. Ты в своем уме? Или как? Ты меня позоришь. Признайся, ты же специально это делаешь?В глазах отца, которые были так похожи на его собственные глаза, промелькнула ненависть.
- Конечно, специально, - растянулись губы Руслана в неприятной улыбке.Я ведь вижу тебя, папочка, только когда ты вытаскиваешь меня из мусарни.
- Что за жаргон отбросов?с отвращением спросил отец.Посмотри на себя. В кого ты превратился, идиот? Мать совсем тебя разбаловала. Только баловала тебя.
- Ни слова про мать, - мигом разозлился Руслан.
- Или что?внимательно глянул на него отец.Ударишь меня? Ну давай, бей собственного отца.
- Ты мне не отец.
- Тогда что же ты каждый раз, как попадаешь в задницу, звонишь мне? Может быть, уйти? И сам решай свои проблемы, раз такой умный.
Руслан крепко стиснул зубы. Если не отец, тогда придется приехать матери. Но она в больнице. И вообще ее нельзя волновать. Пусть лучше этот урод его вытащит отсюда.
Отец словно понял его мысли и усмехнулся.
- Значит так, это последний раз, когда я буду унижаться, чтобы тебя вытащить и отмазать. Ты, вообще, в курсе, что несовершеннолетним нельзя пользоваться перцовыми баллончиками?
- Это была самооборона. И да, папочка, в августе мне исполнилось восемнадцать, - ответил Руслан.
Отец всегда забывал про их с Сашкой дни рождения. И маминтоже. Зато бабка говорила, что на день рождения новой женушки поехал с ней отдыхать заграницу.
Это было унизительно, но пришлось замолчать и тупо ждать, когда отец договорится с одним из главных ментов. Заодно отмазал и всех его друзей. Не из-за великой любви, а потому что знал, кто их родители. Предусмотрительный.
- Все, уходим, - сказал час спустя отец сухим голосом.
- А дочку свою забрать не хочешь?насмешливо поинтересовался Руслан.
- Что?недоверчиво спросил отец. И в его глазах вновь полыхнул гнев.А Саша-то тут каким образом очутилась?
- А это не Саша, - ответил парень.Это дочурка твоей тупой бабы. Полина или как ее там. Она тоже тут.
- Ее ты зачем притащил?рыкнул отец. И у Руслана опять заиграла в голове обида. Вот, значит, как. О ней-то он заботится.
- Хотел гопоте отдать, - заржал парень. Пусть отец видит, какой он подонок. Такой же, как он сам.
Отец ничего не сказал. Обжег сына взглядом и вновь пошел к ментам.
Из отдела он забрал их обоихи Руслана, и Полину, взгляд которой был отсутствующий. Они вышли на улицу спустя часа три или даже больше. И там же отец ударил его по щекене кулаком, а дал пощечину. Хлесткую. И обидную.
- Никогда не говори так о моей жене. Не тупая баба. А моя жена. Понял?
- Да пошел ты!Руслан схватился за горящую щеку.
- И если еще раз тебя загребут в полицию, я тебя вытаскивать не буду. Сам решай свои проблемы, если такой взрослый.
- Я сказалпошел ты!
Парень с чувством сказал отцу, куда ему нужно идти, и свалил сам.
Он обернулся и увидел, как Полина садится в его машину. А спустя несколько минут ему пришло сообщение от нее. Всего лишь одно слово:
«Спасибо».
Знала бы она, из-за кого на нее открыли охоту в школе, не благодарила бы.
Руслан вдруг остро ощутил, как сильно не хочет, чтобы Полина узнала правду.
«Откуда ты узнал, где я?» - вдруг спросила девушка.
«Один чел сказал», - обтекаемо ответил он.
«Есин?»
«Ага», - соврал Руслан и вдруг подумал, что хочет увидеться с ней один на один и коснуться ее лица. Или волос. Или просто взять за руку.
Бред! Пошел вон из головы! Убирайся, убирайся!
Но образ Полины не покидал его. Очаровывал и одновременно мучал.
«Эй, не думай, что я благородный принц. Это была моя благодарность за сестру», - написал ей зачем-то Руслан.
«Знаю», - ответила девушка.
Больше они не переписывались, но он то и дело хватался за телефон, думая, что она вновь пришлет ему сообщение.
Я села в машину отчима только из-за мамы. Он сказал, что я довела ее, и что она плохо себя чувствует. И я просто обязана встретиться с ней и сказать лично, что со мной все в порядке.
Да, я знала, что это была очередная манипуляция. Но с мамой мне действительно нужно было встретиться и поговорить. Серьезно.
Всю дорогу я молчала, сидя на заднем сидении и прислонившись головой к холодному окну машины. Сегодняшние события стали рубежом, той самой поворотной точкой, которая отделяла друг от друга двух Полин: старую и новую.
Я перестала чувствовать себя прежней. Окончательно поменялась. И сделала для себя несколько выводов. Во-первых, я сама могу решать свои проблемы. Во-вторых, я не хочу жить с мамой и отчимом. В-третьих, я сильная. Я смогу делать то, что раньше мне казалось чем-то непостижимым. Например, противостоять толпе.
Как только я узнала о том, что Малина и ее свора решили достать меня, возможно еще и через Дилару, я поняла одно. Сама я с ними не справлюсь. По крайней мере, сейчас. Мне нужна помощь взрослых. А ещедоказательства. Иначе от Малиновской мне не избавится. Мать всегда ее прикроет, да и сама она достаточно хитрая. Вывернется из любой ситуации, как змея. Я или поставлю ее на место, или она попытается сломать меня. Другого не дано.
План был шит белыми нитками, и, если честно, я не думала, что Малина решится на активные действия так быстро. Уже находясь в полиции, я поняла, как это было опасно, и что пострадать могла и я сама, и Дилара. Но нет, все обошлось. Теперь у меня были и свидетели, и аудиозапись, которую я передала полиции.
Было весело. Они вызвали матерей Малиновской, ее подружек и Власова, а также Ольгу Владимировну, инспектора по делам несовершеннолетних и даже директора. Приехала мама Дилары, и моя тоже должна была приехать, но отчим не допустил этого. Сказал, что она плохо себя чувствует, и что мои интересы будет представлять он.
Мне было противно видеть его, но я только кивнула. Он, так он. Мне без разницы. К тому же на людях Андрей играл роль заботливого папочки. Мне аж тошно стало от его двуличия.
Сначала никто не верил, что Малиновская и Власов устроили травлю. Мать Лики кричала, брызгая слюной, что ее дочь не может участвовать в таком безобразии. Мол, она идеально воспитала ее, и вообще, дочь педагогаэто априори прекрасный ребенок, который и мухи не обидит.
Малина при этом вела себя скромно и даже плакала, заставляя мамочку-завуча орать все громче и громче. Ее мать действительно верила в том, что Лика потерпевшая сторона. Она и мысли не допускала, что ее дочьморальный урод. И ей нравится издеваться над другими.
- Да как вы только посмели обвинять мою дочь в таком! Как посмели измазать ее в такой грязи! Думаете, я не защищу своего ребенка?! Ошибаетесь, господа хорошие! Не на тех напали! Я за свою Лику порву!
- Думаете, я за свою Дилару не порву?не выдержала мама подруги. Женщиной она была эмоциональной, и с трудом сдерживалась от того, чтобы вцепиться в волосы Малиновской-старшей.Ваша дорогая доченька начала травить мою дочь! Унижала, оскорбляла, даже била! Я этого так не оставлю, уж поверьте!
- Не смейте наговаривать на мою дочь! Лучше за своей следите! Одна из худших по успеваемости в классе! Да во всей параллели! А все потому, что вы ею не занимаетесь! Девочка растет без материнской поддержки!
- Слушайте, вы, госпожа хорошая! Не смейте о Диларе так говорить! Может, она и учится не так хорошо, зато она нормальная девочка. И ей детская колония не светит!
Они ругались долго и громко и, кажется, даже полицейские утомились слушать все это. Пока они кричали, Дамблдор нервно пытался разрулить вопросдля него главным была репутация школы. Но не получилось.
В итоге я включила запись со своего телефона, на который удалось записать все, что происходило. Услышав свой голос, Лика опешила. Она не думала, что я веду запись. И вся бравада мигом с нее слетела. А следом она слетела и с Егора.
Они поняли, что выкрутится не получится.
«У тебя ведь мама завуч в нашей школе. Не боишься ее подставить своим поведением?» - спрашиваю я специально.
«Мать всегда меня прикроет, крысятина. Не волнуйся. Кого ждешь? Барса? А, извини, забыла, что он умер», - мерзко смеется Малина.
На этом моменте ее матери стало плохоона осела на стул, схватившись за сердце. И мама Дилары капала ей в стакан какое-то лекарство, которое у нее было с собой.
Скандал получился страшный. Я уходила уставшей, но при этом чувствовало себя победительницей. Я сделала это. Избавилась от своих мучителей. Сомневаюсь, что кто-то начнет вновь задирать нас с Диларой.
Ко мне и отчиму присоединился Руслан, который непонятно откуда взялся. О нем я тоже рассказала. Он пришел спасти меня. И Андрей, услышав это, недовольно дернул кончиками губ. Ему не понравился тот факт, что мы знакомы.
Из здания полиции мы вышли втроем. Я, отчим и Руслан, который выглядел откровенно злым. На его лице вновь появилась маска отвращения, и я не понимала, к комуко мне, к отцу или ко всему миру в целом.
Мне хотелось его поблагодарить. Я действительно не ожидала, что он появится на Точке. Но не получилось. Отчим ударил его по лицу, они поссорились, и Руслан ушел.
- Садись в машину, - сухо сказал мне Андрей.Немедленно. Твоя мать сходит с ума из-за тебя. А беременным волноваться нельзя. Ты ведь не хочешь быть виноватой, если что-то случится с нашим ребенком?
Чертов манипулятор.
Я села в машину.
- Откуда знаешь моего сына?спросил он, заводя ее.
- Я и дочь твою знаю.
- Я спросилоткуда?
- Случайно познакомились, - ответила я, чувствуя новую волну отвращения к этому человеку. Боже, почему мама любит его? Неужели он лучше папы?
- Я запрещаю тебе общаться с моими детьми, - выдал отчим.
- Думаешь, я буду плохо на них влиять?рассмеялась я. Страх перед ним тоже пропал окончательно. Во мне вообще в последнее время многие чувства пропали. Заморозились.
- Мой сын сложный. Может сделать все, что угодно. А дочери общение с тобой будет неприятно, - процедил сквозь зубы отчим.Так что держись от них подальше. От тебя и так одни неприятности. Это был последний раз, когда я решал твои проблемы.
- Предлагаю бартер, - сказала я, закинув ногу на ногу. Странно, пальцы дрожали, а вот голос был другимуверенным и взрослым.
- Какой же?хмыкнул отчим, явно воспринимая меня, как идиотку.
- Я собираюсь жить отдельно. Сделай так, чтобы мама отпустила меня. Ты ведь задурил ей голову. Она тебя послушается. А я не стану поднимать тему того, что ты поднимал на меня руку.
- Какая ты смелая стала, а, - усмехнулся отчим.
- Тебе это выгодно. Что тебе больше нравится? Жить втроем с женой и ребенком счастливой жизнью? Или жить вчетвером с дочерью жены от типа, который отбил ее у тебя в юности?
На скулах отчима появились желваки.
- Ты не заговаривайся. Помни, кто ты, и кто я.
- Я предлагаю тебе идеальный вариант. Живите вместе. А мне дайте вернуться к бабушке.
- Что мешает мне просто отправить тебя в закрытую школу?усмехнулся отчим.
- Мама. Она будет против. И будет волноваться, если не сможет общаться со мной, - ответила я с улыбочкой. - А ведь я могу сбежать. Порезать вены. Сделать еще что-нибудь безумное. Представляешь, сколько со мной может быть проблем? У бабушки я буду жить спокойно. Не отсвечивать. Ну как тебе?
Наши взгляды встретились в зеркале заднего вида.
- Я подумаю, - нехотя сказал отчим. Теперь он понимал, что я способна на многое. И пытался взвесить на чаще весов все «за» и «против».
До дома мы доехали молча. Я смотрела в окно, на темные улицы, украшенные подсветкой, и думала, что если бы рядом был мой родной папа, он бы меня утешил. А не думал, как половчее от меня избавится.
Пап, я скучаю. Если увидишь там Диму, присмотри за ним, ладно?
Глава 16. Последние дни в этом городе
Мама так и не узнала о том, что случилось. О том, что я долгое время была жертвой в школе, и что не нашла другого выхода, кроме как сделать запись разговора с Малиновской. Отчим сказал ей, что ездил в школу якобы из-за того, что в школе у меня случился конфликт с одной девочкой, и мы подрались. Ссадины на моем лице сложно было скрыть, как и синяки на ногах и разбитые ладони они появились, когда я упала. Слава богу, серьезных повреждений свора Малины мне не нанесла. Хотя, если честно, у меня был запасной планв случае чего снять побои и заявить на нее в полицию.
Выдуманная причина все равно расстроила маму. Она бросилась ко мне со слезами на глазах и обняла, хотя я совершенно этого не хотела.
- Моя девочка, - говорила она, гладя меня по растрепанным волосам.Как же так? Как это произошло? Полинкин, ты ведь всегда была такой хорошей девочкой, такой милой, такой послушной Она тебя не сильно ударила? Ничего не болит?
- Все в порядке, мама, - отстранилась я от нее.Это недоразумение. Такого больше не повторится.
- Надеюсь! Андрей, я хочу сходить в школу и поговорить с классной руководительницей, - повернулась мама к отчиму.Это же просто безобразие! Ты говорил, что эта школа хорошая, а что на самом деле там творится?
- Брось, любимая, - фальшиво улыбнулся отчим.Обычные детские разборки.
Я тихо фыркнула. Смешно. Детские разборки.
- Но я все равно хочу пообщаться с классной!
- Не стоит. Я уже пообщался с ней. И с мамой той девочки. Конфликт решили.
- Но я должна
- Дорогая, - прервал ее Андрей, обнимая за талию.Ты мне не доверяешь? Обидно.
- Что? Нет, - замотала головой мама.Просто
- Тогда доверяй мне, - снова не дал ей сказать отчим.Повторю: я все решил. А тебе нельзя волноваться.
И он погладил ее по животу, словно давая понять, почему ей нельзя волноваться.
В конечном итоге мама успокоилась, поверив ему. А мне вдруг впервые за долгое время стало понятноона готова была поверить в любую ложь, лишь бы не знать ложь, от которой болит сердце. И это касается не только сегодняшней ситуации. Это касается всей ее жизни в последние годы.
Наверное, это защитная реакция. Только мне от этого не легче.
Они с отчимом отправились в спальню.
- Мам, - сказала я ей в спину, и она повернулась ко мне с уставшей улыбкой.
- Что такое, Полинкин?
- Не называй меня так больше, - попросила я.
- Что?удивилась мама.Почему?
- Не нравится. Слишком по-детски, - ответила я.
Так могла называть меня та мама, другая, которая беспокоилась обо мне и переживала. А не та, которая нашла мужика, задурившего ей голову.
Я не хотела, чтобы она называла меня старым детским прозвищем, придуманным папой. И вместе с этим странным желанием внутри что-то окончательно поломалось.
Надеюсь, отчим поскорее промоет ей мозги с тем, чтобы меня отправили обратно в родной город. Я не могу находиться с ними рядом. Не могу ходить мимо дома, в котором жил Дима. И смотреть в его окна тоже не могу.
Слишком больно.
На кухне я встретила отчимаон пришел налить маме гранатовый сок, который она в последнее время полюбила. Иногда он бывал сверх-заботливым.
- Надеюсь, ты выполнишь то, о чем мы договаривались, - тихо сказала я.
- Посмотрим. Сначала убери из моего дома кота. Я даю тебе последний шанс сделать это.
- Чем он тебе мешает?
- Это моя квартира. И я буду решать, станут тут жить животные или нет, - холодно сказал отчим.На моей территории их не будет. Или я, или они. Уяснила?
Андрей был правквартира его, и правила устанавливает он. И меня это ужасно бесило. Потому что я еще острее чувствовала себя чужой.
- Да ты просто ненавидишь животных, - вырвалось у меня.
- Конечно же, нет. Ты же знаешь, у меня аллергия. Я пью горстями таблетки, но все равно мучаюсь, - совсем другим голосомдружелюбным и в то же время виноватымвдруг сказал отчим. И следом раздался голос мамы:
- Полинкин, ну чего ты в самом деле, как ребенок? У Андрея сильная аллергия на шерсть!
- Да, конечно, - раздраженно фыркнула я.Не дай бог коту будут уделять больше внимания, чем ему!
Отчим улыбнулсямол, какая забавная глупость. А мама рассердилась.
- Полина, имей совесть, в конце концов! Аллергияэто болезнь! Котенка действительно пора уже пристроить! Не испытывай терпение своего отчима
- Отца, - подсказал Андрей. И меня просто перекосило от отвращения. Отца?! Да пошли вы все!