Я грустно улыбнулась.
Пап, я скоро приду к тебе, не обижайся, что долго не было.
***
Все случилось так, как и должно было случиться. Зло всегда возвращается обратно, словно бумеранг. Иногда это просто случается не сразу, и порою нужно просто подождать.
Власова, Малиновскую и ее свору выгнали из школы. Директор, видимо, побоялся, что они могут навредить другим ученикам. Все-таки в нашем учебном заведении учились разные детив том числе, непростых родителей. Кроме того, их всех поставили на учет в полицию.
Класс расформировали и остатки разбросали по параллели. Милане, правда, повезло, и она оказалась в классе Женьки Соколова, с которым продолжала встречаться.
Мать Малиновской уволили. Директор велел написать ей заявление по собственному желанию, та не согласилась, тогда он быстренько нашел причину, из-за которой сам уволил ее.
Уже потом Дилара рассказала мне, что по словам знакомой ее мамы, он директор дал своим коллегам такую рекомендацию, что мать Малиновской не могла устроиться ни в одно учебное заведение в районе. Никто не хотел ее брать, к тому же на место завуча. Сама Малина перешла в другую школу. И опять-таки по словам той самой знакомой, училась она отвратительно, да и поведение ее было просто ужасным. А еще ее бросил Власов. А сам замутил с дочерью какого-то депутата.
С Сашей и Русланом я больше не общалась. Она перестала мне писатьрезко пропала. И я подумала, что они решили не общаться с дочерью новой жены отца. Наверное, это было правильно. Мы должны оставаться в стороне друг от друга.
Дилара тоже не осталась в старой школе. Не хотела видеть лица одноклассников и вспоминать обо всем, что произошло. Поговорим с мамой, она перевелась на домашнее обучение, решив, что должна по максимуму выжать из себя все до конца одиннадцатого класса. Ей не хотелось быть тупой, как она сама говорила. И подруга усиленно занималась с многочисленными репетиторами, которых ей нанимали.
С Лехой они больше не общались. Он не писал ей, а когда она все-таки осмелилась написать ему, то получила долгий игнор. Леха не отвечал ей почти неделю, зато засветился в сторис у какого-то их общего знакомого, где обнимался с какой-то новой девушкой. После этого Дилара ревела целый день. А затем снова заблокировала его. Решила, что пусть он идет на все четыре стороны. Но я зналаподруга продолжала его любить. И никакие другие парни не могли заменить ей его.
Дилара шутила, что теперь любит только одного Обеда, который быстро освоился, в первую неделю ободрал им новые обои, пару раз нагадил в папины тапки, разбил дорогую вазу и разодрал тетрадь младшей сестры. И в итоге стал всеобщим любимчиком, которому все члены семьи едва ли не поклонялись.
Сама я с Лехой поддерживала контактради Лорда. С псом все было хорошо, хотя он очень скучал по Диме и часами лежал на пороге, положив голову на лапы, будто ждал хозяина. Но это общение было редким и мимолетным, словно Лехе неловко было со мной общаться, а мнес ним.
Я восстановилась в старой школе, но сблизиться, как прежде, со старыми подругами, не могла. Отстранилась от всех. Стала одиночкой. Но это меня не напрягалотак мне было комфортнее.
Я часто общалась с Диларой, и она обещала прилететь ко мне на Новый год. В отличие от меня она не боялась самолетов. Созванивалась с мамой, которая сначала переживала за меня так, будто бы я улетела на Луну, а потом, поняв, что со мной все хорошо, и сама, наверное, поняла, что без меня лучше. Она все время говорила о своем новом ребенке и надеялась, что это будет мальчик. Ведь этого хочет Андрей!
Бабушка молчаливо осуждала ее, но ничего мне не говорила, только раз проронила: «Дура она, твоя мать». И жить с ней было комфортно и тепло. Даже мой котик простил меня за долгое отсутствие и снова стал ласковым, как и прежде.
А еще я заинтересовалась байками.
Жизнь продолжалась.
Глава 18. Три года как один миг
Три года спустя
В тату-студии было светло и играла музыка. Качающий бит нового трека Дрейка наполнял зал и заставлял легонько и покачивать плечами.
Закинув ногу на ногу, я сидела на кожаном диване, пила охлажденный латте, который принесла с собой, и ждала мастера. Его еще не было, и я разглядывала постеры на кирпичной стене, слыша из-за двери звук тату-машинки.
Мой мастер появился спустя пару минут, когда я допила кофе. Высокий, крепко сложенный парень с забитыми татуировками рукавами и несколькими надписями на лице. Он казался брутальным, но с идеальной стрижкой, будто только что вышел из барбершопа.
- Привет, Полина, - улыбнулся мастер.
- Привет, Максим, - вернула ему улыбку я.
- Рад видеть.
- И я тебя. Ты начал забивать лицо? Прикольно.
- Нравится?Спросил он, с интересом рассматривая меня.
Я понимала, что симпатична ему. В прошлом году Макс невзначай предложил мне погулять вместе. Но я отказала. Я часто отказывала. Но если все-таки шла, то начинала чувствовать раздражение, а то и отвращение. С Максом хотелось сохранить хорошие отношения. Он классный тату-мастер.
- Очень, - кивнула я.Смело и ярко. Тебе идет.
- Спасибо! Идем?
- Идем.
Я направилась следом за ним. Мы прошли по коридору и оказались в зале с несколькими кушетками для клиентов. На одной из них другой мастер набивал крупному парню тату на ноге. Остальные были свободны. Четкие биты другой песни Дрейка слышались еще отчетливее, чем в холле. На стенах красовалась аэрография. Стильно.
Макс закрыл свое рабочее место плотной черной шторой, и я стянула футболку. Бить тату предстояло на ключице. Эскиз мы утвердили заранеепо переписке. Как и всегда.
Каждый годновое тату. Я решила это тогда, когда переехала к бабушке.
Первый годта самая фраза «Я буду любить тебя целую вечность» на ребрах с левой стороны. Нижедве даты. Дни, когда умерли папа и Дима.
Второй годлетящий вверх самолет, за которым тянулся тонкий след в виде сердца на предплечье.
Третий годсозвездия на ключице, соединенные тонкими точками. Символ вечности.
Мастер дезинфицировал нужный участок кожи, нанес специальный гель, сверхутрансферную бумагу с эскизом. Потом попросил меня лечь на кушетку, включил тату-машинку и принялся наносить краску. Я попыталась расслабиться.
По большей части мы молчалиМакс был сосредоточен на работе, а я вслушивалась в ритмичное звучание музыки на заднем плане. Было немного больно, но я сдерживала себя. Привыкла не реагировать ни на душевную боль, ни на физическую. Иногда мне казалось, что я стала какой-то бесчувственной. Но, наверное, это хорошо. Так легче.
- Твою ж мать! Больно!в очередной раздался из-за ширмы крик парня, которому набивали татуировку на ноге.
- Да потерпи ты, Серый!раздался голос его мастеракажется, они были приятелями.Вон девчонка за ширмой ни разу даже не пискнула!
- Она у меня героиня, - громко ответил Макс, стирая салфеткой краску с кожи и обратился ко мне: - Слушай, разве тебе не больно? Я ж вижу, как ты иногда вздрагиваешь.
- Больно, - равнодушно ответила я.
- А почему не говоришь? На ключицах кожа чувствительная.
- Зачем? Что от этого изменится?
Мастер заглянул мне в глаза.
- Ты права. Ничего.
Спустя несколько часов я покинула тату-студию с новой татуировкой на ключице. Она была закрыта пленкой, и я все еще чувствовала небольшое жжение, но настроение было хорошим. Даже несмотря на то, что Макс снова позвал меня на свидание. А я снова отказала.
- Твое сердце занято?спросил он, не обидевшись на отказ.
- Разбито - ответила я и, улыбнувшись, ушла.
В нем навеки остался Дима.
Я села за байк, который был припаркован неподалеку, надела шлем и погнала по душным безветренным улицам.
С тех пор, как Димы не стало, прошло три года.
Лишь каких-то три года. А все изменилось.
Я осталась жить в родном городе вместе с бабушкой. Отучилась в школе, но так и не смогла сблизиться с теми, с кем раньше дружила. Будто мы стали совершенно чужими за то время, пока я отсутствовала. Я стала одиночкой, и мне это даже нравилось, хотя те, с кем я общалась, даже Ирка, некогда лучшая подружка, смотрели на меня странно и часто шептались. Кажется, они не верили, что я с кем-то встречалась, хоть и видели наши с Димой совместные фото. А рассказывать о том, что случилось, я никому не хотела.
Единственными людьми, с которыми я хорошо общалась, стали Дилара и, как ни странно, Игорь. Они оба поддерживали меня, мы часто болтали по скайпу и даже встретили Новый год вместеони специально прилетели ко мне на каникулах.
Я продолжала хорошо учиться, занималась с репетиторами, но при этом пошла в секцию по самообороне для девушек и стала заниматься физической формой, хотя раньше никогда об этом даже не думала. Бегая, или делая силовые упражнения, я отвлекалась от плохих мыслей. Чем больше я выматывалась на тренировках и в спортзале, тем меньше думала о Диме, о маме, о самой себе
Уроки помогли. Действительно сделали меня сильнее. В конце одиннадцатого класса я вступилась за девочку из девятого класса, к которой привязались уроды прямо на школьном дворе. Лапали ее, хохотали и дразнили уродливой. Пока остальные стояли в стороне, я попросила их замолчать и извиниться. Вместо этого меня послали, потом попытались ударить. Я ответила. Да так, что в итоге во всем пришлось разбираться директору.
В школу вызвали бабушку. Я думала, ей будет стыдно за меня, но она сделала директору выговормол, почему ваших учеников защищают не учителя, а другие ученики? И гордо удалилась домой. Меня, конечно, пожурила, но сказала, что к директору ей идти не впервой. Из-за папы она ходила в школу как на работу. Зато та девочка поблагодарила меня и даже подарила шоколадку. Она была милой и смешной. И чем-то напоминала меня саму раньше.
Я не ходила на дискотеки, не была даже на выпускном. Жила сама по себе. В университет поступила легко, но и там никого не нашла, кто смог бы стать мне близким человеком. А еще поняла, что диджитал-сфера, которая раньше казалась мне чем-то невероятным, мне не очень-то и нравится. Я перевелась на заочное обучение, устроилась на работу, сдала на права. Накопила первые деньги, купила байкподдержанный, конечно, но надежный. И влюбилась в скорость.
Так же, как это однажды сделал Дима.
Глава 19. Девочка на байке
Я начала кататься на байке, влилась в местную тусовку ребят, которые, как и я, были влюблены в скорость и адреналин. Мы не были друзьями, скорееединомышленниками. Были в одной теме. Поддерживали друг друга. Но близкого я никого не подпускала.
Рассекая улицы на мотоцикле, я чувствовала себя ближе к Диме. Мне нравилось заниматься тем, чем занимался он. Мне хотелось быть похожей на него. Из хорошей девочки я стала плохой. Из Полины превратилась в Рысь.
В нашей тусовке почти у всех имелись какие-то прозвища, по именам обращались редко. У меня был мотошлем с кошачьими ушками, и меня прозвали Рысью. А я и не сопротивлялась. Подумала, что Барсу Рысь вполне под стать.
Мне нравилось разгоняться так, что кровь стыла в жилах. Я обожала выполнять трюки типа разных вариантов виллипроезда на одном заднем колесе. Или стоппипроезде на переднем колесе. Обожала варианты бернаута в движении и поворотах. Правда, до акробатики не дошла. От стантрайдинга[1] и мотофристайла[2] я была далека. Больше любила скорость.
Ольга Владимировна была правамне нужно было заняться спортом. И я нашла себя в мотоспорте. Да, не обходилось без травм, и как-то раз я даже сломала руку. Но всего есть своя цена.
В какой-то момент мне стало мало. Захотелось настоящих соревнованийс теми, кто, как и я, обожает скорость и может совладать с ней. У меня даже появился поддержанный спортбайкпростая серийная модель с мощным двигателем, которую мне помогли модифицировать.
На нем я участвовала в нескольких одноэтапных любительских соревнованиях, в которых побеждала, хотя была единственной девушкой среди парней. Однажды мне пришлось участвовать в любительских соревах на трассе, мокрой после дождя. Финишировать удалось не всем, а я смогла. Стала второй.
Это окрылило меня, но Меня мягко «устранили». Я не нравилась местному председателю комиссии шоссейно-кольцевых гонокон продвигал чью-то дочь, а я и мои скромные успехи мешали этому самому продвижению. Девушек в мотоспорте немного, а на моем фоне эта девочка терялась. Меня перестали брать куда-либо под разными предлогами, и я забила на это. Перегорела.
Уже потом знающие люди мне объяснили, что в спорте это частое дело. Не все талантливые люди попадают на соревнования. Да и вообще, чтобы идти вперед в этом спорте, нужна поддержка спонсоров, чтобы покупать очень дорогие модели супербайков.
Пока ту самую чью-то дочь продвигали, сунув на старт Кубка России по шоссейно-кольцевым гонкам, мне предложили участвовать совсем в других гонках. Нелегальных.
Когда живешь в мире хороших мальчиков и хороших девочек, многое не знаешь. Например, о подпольных соревнованияхначиная от боев без правила, заканчивая гонками. В каждом большом городе на этом делают огромные деньги. Тем, кто занимается этим бизнесом, всегда нужна новая кровь. Они находят тех, кто так или иначе хорош в каком-либо деле. И предлагают сделки.
Мне тоже предложили.
Когда-то я ругала Диму за то, что он согласился на это. И согласилась сама. В тот момент мне нужны были деньгизаболела бабушка, и ей нужна была операция на сердце. К тому же мы умудрились затопить соседей, которые сделали ремонт. И я согласилась. Единственным моим условием стало то, что я не участвовала в ночных забегах по городу. Это было небезопасно. Только закрытые от чужих трассы.
Это был азарт, драйв и легкие деньги. А ещеслава в узких кругах. Они не знали моего настоящего имени. Только прозвище. Рысь. И считали крутой.
Сначала мне нравилось это, поднимало самооценку, потом стало просто забавлять. А затем я стала к этому равнодушной.
В родном городе в гонках я почти не участвовала. Все крупные ставки делались в родном городе моего Димы. В том самом, из которого я сбежала. Этот город будто не отпускал менякак и сам Дима. Меня тянуло туда. И несколько раз в году я возвращалась. В мотосезон гнала на своем байкедорога занимала около восьми часов. Зимой могла приехать на поезде.
Я снимала квартиру на несколько недель и тусовалась с Диларой и Игорем. Участвовала в гонках. Проведывала Диму. Но каждый раз все равно ревела на его могиле, как ненормальная.
Иронично, но с мамой я виделась только тогда, когда приезжала. И делала это редкоона стала для меня чужой, хотя мама будто этого не понимала. Все твердила, как любит меня.
За три года ко мне она не приехала ни разу, хоть и обещала. Сначала у нее была отговорка, что жить у бабушки она не можетони ведь в ссоре. А нашу квартиру они с Андреем продали. Потом у мамы было плохое самочувствие из-за беременности. А затем ей было некогда из-за второго ребенка.
Но мне было хорошо и без нее.
Так я и жила на два города. Без особых целей в жизни. Без любви. Никого не могла впустить в свое разбитое сердце.
Любовь мне заменяла скорость.
Я припарковалась рядом с модным рестораном, в котором работала официанткой. Кому-то казалось, что эта работа не очень, а меня все устраивало. Платили неплохо, к тому же гости часто оставляли чаевые. Впрочем, это была не единственная моя работа.
Несмотря на субботу, днем гостей было немного. Люди предпочитали отсиживаться дома, под прохладным кондиционером, а не бродить по жарким улицам. Мы с другими официантками почти все время сидели без дела, болтали, пока администратор не слышала, или же сидели в телефоне.
[1] Трюковая езда на мотоцикле.
[2] Вид мотоспорта в котором спортсмены совершают прыжки со специальных трамплинов, выполняя в полете трюки.
Глава 20. Нежеланная любовь
Я перекидывалась сообщениями с Диларой. Странно, она находилась далеко, но для меня всегда была рядом. Мы были друг другу словно сестры.
«Жду тебя, малышка, - написала подруга. Когда ты уже приедешь?»
«Через несколько дней», - ответила я.
«Я уже не могу дождаться! Скучаю ужасно!»
«И я скучаю:*»
«Обед ждет тебя в гости!»
Следом прилетела фотография селфи Дилары и Обеда, который из милого котенка стал настоящим матерым котярой с пушистым хвостом.
За последние годы подруга стала еще более женственной. Черная грива волос, длинные ресницы, тонкая талия, коварный огонек в глазах. Настоящая кошечка. Красотка. За ней бегали толпы парней, только у нее никого не было. Как и у меня. Как меня не отпускал Дима, ее не отпускал Леха.
В ответ я прислала Диларе фото ключицы с татуировкой, кожа вокруг которой немного покраснела.