Помогатьэто не слабость.
Помогатьэто смелость.
Я вдруг поняла это так отчетливо, что показалось даже, что обострилось зрение, и я стала лучше видеть дома и людей, которые все так же проходили мимо.
А еще Еще мне вдруг стало легче.
Не от того, что Лика Малиновская пострадала. Вовсе нет. А от того, что монстр, который носил маску с ее лицом все эти три года, вдруг развеялся.
Малиновская была для меня не обычной девушкой, такой же, как остальные. Она была для меня олицетворением зла, которое мне причиняли.
А теперь я вдруг понялаона такая же, как и все.
Такая же, как и я.
Никакой не монстр, а человек.
И мне Мне стало жалко ее до ужаса. До терпких слез в глазах. До мелкой дрожи в плечах.
Наверное, поэтому и появился страх, который, как мне казалось, я разучилась испытывать. И больне та, которая выедает душу. А светлая боль.
Пусть с Малиновской и ее дочерью все будет хорошо. Не хочу, чтобы кто-то из них пострадал.
Я смотрела вперед, на яркое голубое небо, не понимая, отчего на глазах слезыот солнца или от этого странного чувства внутри.
И впервые за долгое время не чувствовала себя пустой.
Придя в себя, я поспешила к кафе, на ходу проверяя поставленный на беззвучный режим телефон. Леха уже ждал меня и не понимал, почему я не отвечаю на его звонки.
Он сидел за столиком у окна, которое выходило на другую сторону улицы, поэтому ничего не видел. Выглядел Леха классноявно занимался в качалке, и чуть больше отрастил волосы, чем в школе.
Глядя на него, я вдруг подумала, что раньше он казался мне обычным парнем, из тех, которые «на спорте». А сейчас я заметила, как он хорош собой. Мужественный, с прямой спиной, широким разворотом плеч. Черты лица не плавные, а, напротив, довольно резкие. Линия скул, подбородка и челюсти четкие, а в глазах читается решительность.
Нет, он не нравился мне, как мужчина. Я просто представляла рядом с ним Дилару и думала, что они подходят друг другу.
Леха был порядком сердит, решив, что я опаздываю нарочно - чтобы его проучить. Однако стоило мне рассказать, почему я опоздала, как его лицо изменилось.
- Серьезно? Малиновской стало плохо? Офигеть! Что с ней?спросил Леха с непониманием.
- Не знаю, врачи не сказали. Увезли ее в больницу, наверное, кесарево делать будут, - ответила я, сидя напротив него за столиком, на котором стояли чашки с кофе. Больше мы ничего пока не заказывали.
- Жестко. А я ведь знал от пацанов из школьного чата, что она беременная. От Власова вроде. Но Власов то в Москве, то не в Москве. То с ней, то не с ней. Набирает популярность в Тик-токе.На лице Лехи появилась ухмылка.Снимает типа смешные видосики.
- Забавно. Он еще в школе мечтал об этом, - усмехнулась я.
- Зря вы мне тогда не сказали, - нахмурился вдруг Леха.
- О чем?
- О том, что Власов, Малина и их компашка решила вас поймать. Мы бы с Валом вас в обиду не дали. Я ведь уже потом узнал обо всем. Через несколько дней. Злой был, просто жесть, как. Пытался дозвониться до Дилары, она меня в чс кинула.
- Поэтому ты звонил мне, - вспомнила я.И ругался.
Леха действительно звонилна тот момент я уже была у бабушки. И злой был как собака. Боже, как давно это было
- Не знаю, почему мы не позвонили тебе, - улыбнулась я.Дилара не хотела тебя видеть. А я Я решила, что сама справлюсь.
- Глупые Так, Полина, что ты хотела?нахмурил широкие брови Леха. - Зачем позвала меня?
- Хотела лично сказать тебе одну вещь.
- Какую?
Я внимательно посмотрела на него и скрестила пальцы перед лицом.
- Не пиши Диларе, если ты не собираешься общаться с ней дальше. Не пиши ей просто так, потому что мы, девочки, может даже из одного сообщения сделать совершенно не те выводы. Не пиши ей, если тебе просто стало скучно, или ты вдруг подумал, что можешь потусоваться с ней пару дней.
- Это приказ?ухмыльнулся Леха, но без злости. Он смотрел на меня с интересом, и в его темных глазах крылось что-то странное. Растерянность? Непонимание? Отголоски обиды и боли? Я не знала.
- Можешь считать и так, - отмахнулась я.Дилара мне как сестра. Я не позволю тебе с ней играть, Леша. Она же нравилась тебе раньше. Не делай ей больнохотя бы ради этих воспоминаний. Пожалуйста.
Он крепко сжал челюсти.
- Но, если ты до сих пор что-то чувствуешь к ней, - продолжила я, чуть подавшись вперед, - поговори с ней откровенно. Вам обоим будет полезно.
- А что я должен ей сказать, Полина?хмуро спросил Леха.Что по тупости изменил ей на вечеринке с бывшей, но мне дико жаль? Что спустя три года я типа одумался? Да она сразу после меня какого-то типа себе нашла! Да и потом у нее куча парней было. Я же видел в инсте.
- Откуда я знаю, что ты должен ей сказать?пожала я плечами.Ведь нашел же слова для сообщения. Так и для личного разговора найдешь. В общем, если ты до сих пор что-то чувствуешь к Диларе, поговори с ней. Но если это просто интересзабудь и не пиши. Пожалуйста. Я тебя очень прошу. Не хочу, чтобы ей снова было больно.
- Я понял тебя, - кивнул Леха.Оставлю ее в покое. Не буду писать.
Я нахмурилась. Мне почему-то хотелось, чтобы они поговорили. Просто поговорили и отпустили друг друга. Ладно, чтобы Дилара его отпустила. Да, она общалась с другими парнями, но я знала, что она до сих пор вспоминает Леху. Злило ли меня это? Еще как! Я ведь тоже была в ловушке воспоминаний. Только Только Димы больше не было, и поговорить с нимхотя бы в последний разя не могла. А Дилара могла сделать это. И поставить жирную точку в их отношениях.
- Хорошо, - кивнула я, - твой выбор.
- Мой, - уголком губ улыбнулся парень.Давай просто поедим, как старые друзья? Я покажу тебе видосы с Лордом. А ты расскажешь про свою жизнь. Давно ведь не общались.
Я кивнула.
Мы распрощались через пару часов. Леха поехал на работу, а якататься по пустым загородным дорогам, пытаясь раствориться в скорости и ветре. Потом вернулась домой, встретила Дилару, потащила ее гулять. О Лехе она не вспоминала, но я понимала, что с подругой что-то не то.
О нашей встрече с ее бывшим парнем я пока что не говорила. Знала, что она будет ругаться. Зато рассказала про встречу с Малиновской. Через каких-то общих знакомых Дилара узнала, что та жива, и что с ребенком все в порядке. Его каким-то чудом удалось спасти.
Потом мы сели на пароход, который плыл вдоль вечернего города, рассекая речную гладь, усеянную отблесками огней. Кутались в мягкие пледы, пили глинтвейн и любовались тонущим в воде закатом. Потом танцевали на верхней палубе, как ненормальные, и домой вернулись уставшие и довольные.
Тем вечером я окончательно отпустила прошлое. И решила, что начнется новая жизнь. В которой будет место новой любви.
Глава 28. Впускаю в сердце любовь
Руслан сидел в гостиной и ждал сестру. Стояла утренняя полутьма. Звезды постепенно гасли на темном небе, зато на востоке уже разгоралась тонкая полоска заката.
Приехав в родной город, который не вызывал ничего, кроме приступов ненависти, Руслан остановился в старой квартире, где когда-то они жили вчетвером. Он, сестра, мама и отец.
Отец бросил их, мама Мамы не стало из-за скоротечной болезни, сам он уехал в Москву, а Саша осталась.
Он хотел, чтобы и сестра уехала с ним. В столице у них была квартира на Патриарших прудах с дизайнерским ремонтом, который делала еще мама. Она хотела, что они оба будут учиться в столице, но Саша не поехала. Не смогла.
Все произошло быстро.
Мамы не стало спустя несколько месяцев после того, как Саша впервые вызвала ей скорую. Она действительно скрывала тяжелое заболевание, решив, что так будет лучше. Но угасала, будто свеча. И они с сестрой это видели. Но до последнего верили в чудо. Потому что больше не во что было верить.
И ничего нельзя было сделать.
А больно было так, словно душу разрезали на куски, затем сшивали и разрезали снова. И так день за днем.
Смотреть на то, как уходит близкий человек, было сложным испытанием. Саша плакала ночами, и Руслан, слыша ее приглушенные всхлипы, вставал посредине ночи и шел к ней. Просто садился рядом, включал аудиокниги, и тогда сестра успокаивалась. И засыпала, а Руслан не мог спать до самого утра.
Эгоистично было так думать, но он был рад, что последний месяц мама провела не дома, а в больнице. Она сама так решила. Не хотела, чтобы ее дети мучались, понимая, как ей тяжело. Мать действительно их любила. И они любили её.
Отец так и не появился с ними рядом. Приехал только за несколько дней до похорон, чтобы взять на себя все вопросы по их организации и выглядеть в глазах родственников хорошим человеком.
Компанию матери отец забрал себе. Руслан был без понятия, как он это провернул. Но тогда ему было все равно. Он взял на себя все обязанности по управлению и исправно снабжал бабками и его, и сестру. Возможно, не хотел, чтобы они вдруг вспомнили, что тоже имеют право на компанию. Ведь гораздо легче жить, зная, что кто-то другой зарабатывает за тебя деньги. А ты просто берешь их и тратишь.
После того, как мамы не стало, Саша провалилась в черную депрессию. Она просто лежала в кровати, ничего не делала, ничего не ела и ни с кем не разговаривала. Руслан не знал, что с ней делать. Ему было жаль сестру, но он понимал, что и сам едва держится.
В какой-то момент он стал таким агрессивным, что просто разбил в классе окна, поругавшись с каким-то челом. Был скандал. В гимназию вызвали оцта и тот заплатил большую компенсацию за поведение сына.
В итоге Руслана направились к психотерапевтуэто было условие директора. Они начали работать. Сначала дело шло со скрипом. Руслану плевать хотелось на всю эту психологию. Но постепенно они с психотерапевтом нашли общий язык, и Руслан постепенно научился контролировать свой гнев и стал лучше понимать себя.
Почувствовав себя лучше, Руслан настоял, чтобы психотерапевт занимался с Сашей, которая все так же сидела дома и никуда не ходила. Тот назначил сестре таблетки и тоже стал с ней заниматься.
В итоге сестра тоже пришла в себя. По крайней мере, так казалось.
Руслан поступил в Москву, как и хотел. Родной город раздражал его. А вот Саша категорически не захотела уезжать. Говорила, что не может бросить маму.
Наверное, ему тоже нужно было остаться. Чтобы присматривать за сестрой. Но Он же чертов эгоист. Свалил. А она осталась.
Саша пришла домой в четыре утра. Приехала на такси, не с первого раза открыла дверь и рухнула на пуфик в прихожей.
Руслан вышел к ней, засунув руки в карманы домашних джинсов. Он был зол.
- Что?Саша подняла на брата густо подведенные глаза.
Ее помада была чуть размазана, и она выглядела выглядела вызывающе в своем коротком коктейльном платье и туфлях на огромных каблуках. На коротких, едва достающих линии подбородка волосах, выкрашенных в платиновый цвет, блестела золотинка.
Девушка выглядела так, будто была не слишком трезвой, но алкоголем от нее не пахло.
- Ты где была? Почему опять только под утро появилась?зло спросил Руслан.
- В клубе. У Алины был день рождения, - равнодушно ответила Саша.А я должна отчитываться перед тобой?
- Ты должны не шляться каждую ночь, где попало!рявкнул он.
- Не лезь ко мне.Саша не без труда поднялась с пуфика и, размахивая сумочкой на серебристом ремне, пошла в свою комнату. Походка ее была нетвердой.
Руслан схватил сестру за руку.
- Ты меня слышишь?прошипел он.Больше не куда не пойдешь.
- А ты мне запретишь?рассмеялась Саша.Слушай, Русик, не надоедай мне нотациями. Ты только приехал, а уже мне надоел.
- Уедешь со мной в Москву, - сказал Руслан.
Вместо ответа Саша расхохоталась.
- Иди ты. Мне и тут хорошо.
- Я серьезно. Что с тобой случилось? Ты употребляешь? Эй, отвечай мне!
- Иди ты, - вырвала руку сестра.Я спать. Не лезь ко мне. Живу, как хочу.
- Ты ломаешь свою жизнь.
- Ну не твою же! Так что иди в задницу, братик.
- Что бы сказала мама, если бы увидела, как ты живешь?прищурился Руслан.
- Не говори о ней.
- А твой этот Барс? Прикинь, как бы он офигел, если бы увидел тебя такую, - продолжал он.
- Замолчи! Просто закрой свой рот и не лезь ко мне!закричала вдруг Саша, настроение которой мгновенно изменилось.
Она швырнула сумочку на пол и в слезах убежала в свою комнату. А Руслан остался в гостиной, в бессильной ярости сжимая кулаки.
На первом курсе Сашу снова понесло. Видимо, из-за чувства одиночества она стала тусоваться с компанией ребят, которые только и делали, что прожигали деньги своих родителей. Бросила учебу. Ничем не занималась. Ходила по клубам и развлекалась.
Из девочки-ангела Саша превратилась в девочку-оторву.
- Твою ж мать, как все достало, - стукнул кулаком по стене парень и тоже ушел к себе. Заснуть не могу него вообще были с этим проблемы. Просто сидел у окна и думал о Полине.
Руслан не мог определиться, что чувствует к этой девчонке с большими синими глазами. Интерес, симпатию, привязанность?
Полина напоминала ему мать своей стойкостью и внутренней силой.
Она стала для него примером. Тем человеком, который никогда не ломался. А ведь он так хотел сделать это тогда, в школе. И не смог. А потом еще и заступился за нее.
В тот момент, когда ей, наконец, могли сделать больно, он вдруг понял, что не хочет этого.
Сначала Руслан гнал мысли о Полине прочь. Встречался с другими девчонками, развлекался и пытался наслаждаться жизнью. А потом случайно встретил у отца в доме, когда у его сына был день рождения. И понял, что поплыл.
Полина стала его наваждением. Он хотел заполучить ее, но не мог. И это еще больше разогревало интерес.
Он даже гордостью поплатился. Чего стоит только то, что он нашел ее в родном городе, когда приехал к другу. И пришел в то убогое кафе, в котором она работала.
Полина явно думала, что он поехавший. Руслан порою и сам себя считал таким.
Он реально по ней скучалпо этой синеглазой Полине, которая решительно дала ему понять, что между ними ничего не может быть.
Но он точно знал, что однажды она передумает.
Думая о ней, Руслан понял, что снова хочет увидеть ее. Заглянуть в синие глаза. Коснуться будто невзначай руки. Почувствовать ее запах.
Просто побыть рядом.
Может быть, ему просто нужно быть напористее?
Говорят, девчонки любят альфачей.
Жизнь решила подшутить надо мной, и новая любовь достаточно быстро появилась в моей жизни. Верно ведь говорят: «Бойся своих желанийони могут исполнится».
Ладно, это была не совсем любовь. А человек, который меня любил. По крайней мере, говорил мне об этом.
Руслан. Мой сводный брат.
На следующий день он приехал ко мне, откуда-то узнав адрес Дилары. В это время я как раз находилась дома. Лениво листала Инстаграм и искала подходящий спортзал неподалеку. Фоном играла музыкачеткий пацанский рэп, который раньше слушал Дима. Мне тогда казалось, что это полная ерунда, а сейчас качала головой в ритм.
На мне была рубашката самая, которая когда-то принадлежала Диме. Я берегла ее и носила аккуратно и нечасто. Зачем я надела ее сегодня, и сама не понимала. Просто захотелось согреться. Не телом, а душой. Рубашка была длинной, до середины бедер, и находиться в ней в квартире было комфортно.
Когда в дверь позвонили, я сразу поняла, что это не Дилара. У нее ключи. Может быть, ее родители? Но к ним мы должны съездить сегодня вечеромони зовут нас в гости. Да и на Обеда хочется посмотреть.
За дверью стоял Руслан, и я открыла ее.
- Откуда ты тут?удивилась я.
- Знал, что ты остановишься у своей подруги. Пробил у знакомых ее адрес, - ответил тот.
- Что ты хотел?
- Поговорить, - пожал он плечами.Могу пройти? Или тебе нравится держать меня на пороге, как пса?
Я нахмурилась. Порой Руслан говорил так же, как и его отец. А может быть, мне это только казалось.
- Заходи, - кивнула я.
Его взгляд скользнул по мне, и я сообразила, что кроме рубашки на мне ничего нетни штанов, ни шорт. Но она была достаточно длинной, чтобы сойти за короткое платье.
Мы прошли в кухню-гостиную. Руслан огляделся, и я не была уверена, что ему понравился ремонт и мебельон привык к более роскошным квартирам. Но он ничего не сказал. Просто сел на диван, откинувшись на его мягкую спинку. Я села рядом.
- Отлично выглядишь, - сказал Руслан.
- Ты тоже.Я не лгала. Выглядел он действительно отлично. Был из тех парней, которые модно одеваются и следят за собой.Может быть, хочешь что-нибудь выпить?
- Виски, - выдал он.
- У нас нет алкоголя, - рассмеялась я.
Руслан закатил глаза. Его лицо стало кислым, и я вспомнила его старое прозвищеЛайм. Сейчас Руслану не нравится, когда его так называют. Теперь он вырос.
- Ладно, тогда ничего.
- Как скажешь. Зачем ты пришел?снова спросила я.