Настрой оставаться пропал, и я решил, что пора уезжать.
Вышел из ванной уже одевшись и, подцепив с вешалки кожану, прошел в кухню, чтобы маякнуть Нике, что надо закрыться.
При моем появлении их негромкий разговор прекратился, и Ника обернулась ко мне, но, заметив в руках куртку, разочарованно выдохнула:
Уходишь? клянусь, в ее взгляде мелькнула грусть, и я ощутил укол в груди. А я только хотела вас познакомить Стас, это Олежа, мой друг. Олеж, это Стас
Замолчала, и мне ничего не оставалось, кроме как пожать протянутую руку этого странного чела.
И вот на этом моменте меня закоротило.
Олежа протянул свою кисть, выгибая запястье как-то неестественно: пальцы вниз, и только большой натянуто вверх и в сторону. По-бабски. Реально по-бабски.
Мы с Олежей договаривались прошвырнуться по магазинам, и если хочешь, можешь с нами, Ника взглядом олененка Бемби взирала на меня снизу вверх, а я против воли пристальнее присмотрелся к гостю.
Бордовый приталенный джемпер, темно-коричневые брюки с идеальной стрелкой, черный ремень с лаконичной пряжкой и стальные часы. Вид вроде обычный, но в облике сквозила слишком ярко выраженная аккуратность, которая буквально гасила естественную небрежность, присущую нормальным парням этого возраста. Он должен был допустить хотя бы одну ошибку: не так тщательно зачесать волосы (это что, лак?), не так аккуратно загладить стрелки, не так идеально вычистить свитер от ворсинок Но все в его облике кричало: этот тип повернут на своем внешнем виде. И еще это рукопожатие
В общем, я пришел к весьма определенному выводу.
И улыбнулся.
В другой раз. Но могу подбросить до торговика.
Ника расплылась в улыбке, а Олежа сдержанно кивнул и проводил взглядом хозяйку квартиры, как и я. Но я чуть дольше любовался видом хрупкой фигуры в тонком халатике, и когда обернулся, заметил.
Пристальный взгляд, изучающий меня как сканер.
Такой же, каким меня наградила Ника.
Но она девушка, а этот
Он отвернулся, когда заметил, что я заметил. И смутился.
Спускайтесь, я подожду в машине.
С этими словами я вышел из квартиры, оставляя их вдвоем, а в голове маячила выносящая мозг мысль: геи среди нас.
Глава 9
Вечер вступал в свои права, и я переоделся, чтобы сводить Нику на очередное свидание. О нем мы договорились, когда я подвез её с другом в торговый центр.
Парень вышел из машины, а Ника задержалась и, бросив в мою сторону задумчивый взгляд, изрекла:
Увидимся?
Красивые глаза не отрывались от моего лица, и я ощутил странную тяжесть в груди.
Обязательно.
А ты хочешь? сел в пол-оборота, не отрывая левой кисти от руля. Правая лежала на ручнике, и я почувствовал робкое касание тонких пальчиков к тыльной стороне ладони. Ника очертила невидимый узор, и создавалось ощущение, что она сделала это тонкой иголкой: не больно, но чертовски остро и желанно.
Ты же знаешь ответ, пальчики прекратили заигрывать с моей кистью и переместились на её колено. Я буду в центре до восьми. Звони.
Она вышла из машины, и, больше не пытаясь уловить мой взгляд, зашагала ко входу, у которого ее ждал Олежа. Изящные бедра покачивались, и мне с трудом удалось оторвать взгляд от миниатюрной фигуры.
Моя.
Я закончил собираться и сгреб ключи от машины, но звонок сотового заставил замедлить шаг и остановиться у порога.
Свободен сегодня? голос Никиты звучал издалека. Видимо, он разговаривал по блютусу в машине. На заднем плане звучали гудки проезжающих машин и шум мотора. Хочу нажраться.
Криво ухмыльнулся, переводя быстрый взгляд на часы. Без четверти восемь. Успею забрать Нику.
Не могу, сегодня планы. Может, завтра? уже почти обулся, когда Никич ответил:
Я буду в клубе до закрытия. Брат, не обламывай. Заезжай ночью.
В принципе, если Ника снова бортанет меня с сексом, я вполне смогу провести время с Никичем в его стрип-клубе.
Я позвоню, как освобожусь. Будь на связи.
Дождавшись короткого согласия, положил трубку и покинул квартиру, торопливо сбегая по лестнице вниз. Пальцы набирали знакомый номер, и сердце ускорилось в предвкушении. Скоро мы с Никой увидимся.
Гудки шли безумно долго, и я уже решил, что она не поднимет трубку, но на том конце провода послышалось сдавленное «Да», и я оступился, крепче хватаясь за поручень. Мне показалось, или
Что с голосом? выдал резче, чем намеревался, но не в силах был подавить резкий всплеск адреналина. Обидел кто?
Толкнул дверь подъезда, стискивая телефон до хруста.
Ника!
Стасвсхлипнула, голос дрогнул, и еще один всхлип по ту сторону заставил меня физически содрогнуться. Нутро будто полоснули ножом, проворачивая тот по часовой стрелке. Скривился, рывком открывая водительскую дверь.
Я прыгнул в машину и рванул с места как одержимый.
Ты дома? едва не кричал, выскакивая из поворота на третьей. Ника ответила, и я втопил, проскакивая на мигающий желтый. Сейчас буду.
Через десять минут я уже стучал в её дверь, едва не срывая ту с петель. Ника щелкнула замком и открыла, отходя в сторону, чтобы впустить меня. Её лицо было опущено, она явно не хотела на меня смотреть, и это напрягало.
Скинул куртку и, швырнув ключи на тумбу, сгреб хрупкую фигурку в объятия, прижимая Нику к себе так крепко, насколько хватило сил.
Кто обидел? Говори, едва я сказал это, Ника еще сильнее задрожала, и её тихие всхлипы перешли в надрывный плач. Мои кулаки сжались, и сердце ускорило пульс, долбя о ребра как отбойный молоток. Я давно не испытывал такой ярости, и сейчас готов был размазать любую рожу по асфальту. Нужно только, чтобы малышка назвала мне имя обидчика.
Н-не надо, пожалуйстаглухо из-за сдавивших горло слез. Ника стерла с глаз соль рукавом халата и, не поднимая взгляда, прижалась к моей груди. Просто побудь со мной, ладно?
Нежные руки доверчиво обхватили мой торс, и я ощутил, как внутри все сжимается в тугой ком.
Коснулся губами макушки, вдыхая аромат цитрусов, и прикрыл глаза.
Побуду, присел и тут же выпрямился, подхватывая Нику на руки. Она такая хрупкая, что я почти не напрягался, неся ее в комнату. Опустился на диван и, откинувшись на спинку, притянул малышку к себе, не выпуская из объятий. Но тебе все равно придется мне все рассказать.
Не знаю, сколько времени мы провели вот так, в темноте её комнаты на разобранном диване. Ника плакала навзрыд, а я просто молчал, обнимая её, потому что зналэто единственное, чем я могу реально помочь. Молчаливая поддержка однозначно лучше расспросов, на которые она пока не в состоянии ответить.
Поэтому сильнее стискивал её плечи, крепче держал в объятиях, нежнее укачивал на коленях. Время близилось к глубокому вечеру, и на улице становилось все темнее, и комната погружалась во мрак. Постепенно я переставал различать обстановку вокругвидимо, ночь была безлунной. И даже звезды не появлялись на небе, пряча свой свет за толщей грозовых туч.
Надрывные рыдания, разрывавшие мою душу на куски, кромсавшие её на части, выдиравшие её из плена моего тела, сходили на нет и постепенно становились все тише. Ника успокаивалась, и плач сменился тихими всхлипами, которые постепенно растворились в тишине.
Что-то странное происходило с моим разумом и телом, потому что как только ночь окутала нас своей тьмой, и тишина заставила атмосферу вокруг звенеть, я совершенно забыл, что девушка на моих коленях расстроена и уязвлена.
Образ жертвы растворился вместе с остатками сходящего света, и на его место пришел совершенно другой образ, вопивший, что я слишком давно хочу её.
Теплое податливое тело, прикрытое лишь тонким шелком халатаэто я понял, когда гладил её по спинесейчас доверчиво жалось к моему, и самообладание, которым я всегда гордился, начинало отчаянно трещать по швам.
Хочешь чаю? тонкий голос заставил вынырнуть из затягивающей пучины желания, и я попытался отвлечься на него, только бы не превратиться в животное и не наброситься на эту хрупкую девушку.
А ты хочешь? с огромным усилием взял себя в руки и прекратил поглаживать хрупкое плечо сквозь ткань. Опустил руки на покрывало, больше не обнимая Нику, потому что иначе уже не мог. Не хватало сил сдерживаться.
Ощутив, что мои руки больше не стискивают сводящее с ума тело, Ника села прямее и повернулась ко мне, зачем-то кладя свои ладошки на мои плечи.
Её волосы растрепались и теперь каскадом спадали на плечи, прикрывая часть лица. Но эта картина выглядела не отталкивающе, как мне бы хотелось, а напротивслишком сексуально, чтобы остаться равнодушным. Потянулся к шелковой пряди и отвел её от лица, непроизвольно коснувшись скулы.
Когда я успел так вляпаться?
Я хочу не чаю, вот так разбиваются остатки разума, когда невинная фраза переворачивает ситуацию туда, откуда я пытался её увести. Ника приподнялась с моих колен, но лишь для того, чтобы сменить положение. Она оседлала их, и полы тонкого халатика внизу разошлись, как будто насмехаясь над моей выдержкой. Я хочу кофе
Насмешка в её голосе явно намекала, что хочет она не этого, но кто я такой, чтобы спорить?
Кофе? как во сне потянулся к стройным бедрам и положил руки поверх халата. Пока просто положил. А хотелось смять.
Черный. Без сахара и молока. Но разбавленный один к четырем водой, её руки творили что-то невообразимое с моим телом, пока Ника невинным голоском описывала, что предпочитает пить. Ладошки скользнули по плечам вниз к груди, и еще нижек напрягшемуся до предела прессу, и, как назло, опустились к ремню моих брюк. Водой обязательно надо разбавить, иначе я не смогу это пить. Ненавижу кипяток.
Пальчики поддели край моего свитера и проникли под него. Рвано выдохнул, вызвав улыбку на красивом лице, и Ника решила меня добить: ноготками с легким нажимом царапнула пресс, и я сорвался.
Кисти, спокойно лежащие на ее бедрах, сжались, и я дернул Нику на себя, уже не заботясь о её ощущениях.
Ты пьешь кофе как извращенка. А где сахар? к черту её халат, проник под него и потянулся к резинке кружевных трусиков, ровно поддавшейся, когда я дернул ткань, разрывая ее по шву. Ника вздрогнула, когда я порвал и второй край, приподнялась, позволяя выдернуть из-под нее, жадно прижавшейся к моему паху, кружево трусиков. Зачем разбавлять водой, когда можно молоком?
Секунды хватило, чтобы справиться с пряжкой ремня и молнией брюк. Еще секунды, чтобы вынуть раскаленный как кол член и приподнять над ним Нику.
Сахар Стас, презерватив, она, так же как и я, тонула в этом ощущении, только её разум был пока трезвее моего. Красивые глаза широко распахнулись, когда налитая головка ткнулась в её лоно. Нельзя без него, слышишь?
Напряглась, когда потянул её вниз, мечтая усадить на член, не дала сдвинуть с места, отрезвляюще тревожно повторяя:
Стас, пожалуйста! она обхватила мое лицо руками и заставила поднять его, заглянув в глаза. У меня есть в косметичке. Дай секунду.
Пришлось подчиниться. Слишком напряженной она выглядела. Хотелось просто дернуть её на себя, получить то, чего жаждало тело, но неподдельный ужас в красивых глазах не позволял переступить грань.
Пока она вставала, наваждение схлынуло, и я понял, насколько меня ведет от этой девушки. Так, что я готов был забить на последствия, только бы поскорее ощутить её на себе. Забить на последствия. Забить. Идиот! А если бы я кончил в неё?
СтасНика вскрыла фольгу и начала надевать презерватив на ломящий от напряжения член, но я не позволил ей к нему прикоснуться. Иначе просто кончу. Раскатал латекс, и вместо того, чтобы позволить ей сесть сверху, толкнул малышку на диван и, рывком стянув с плеч свитер, навис сверху. Только осторожно, ладно?
Видимо, мой озверевший вид напугал её, и я дернул уголком губ, подавляя улыбку.
Я не обижу тебя, малышка
Полы её халата разошлись, и я потянулся к белоснежной груди, ловя ртом её вершинку. Одновременно безошибочно толкнулся между разведенных бедер и проник внутрь одним острым толчком, выбившим воздух из легких у обоих.
Дапожалуйста, ещепальцы зарылись в мои волосы, и Ника притянула меня выше, чтобы коснуться губами моих губ. Жадно, глубоко, сексуально. Так, как она умела, и как хотелось мне.
Тело превратилось в оголенный нерв: каждый её стон, каждый доверчивый поцелуйвсе это рвало планку, заставляя утопать в ощущениях, в осознании, насколько сильно она дорога мне, и насколько сильно я хочу обладать ею полностью, без остатка.
Она просила быть нежным, но я просто не мог остановиться, когда член проникал глубоко внутрь и бедра касались её бедер. Когда давил так сильно, что она выгибалась подо мной, прося продолжать. Умоляя продолжать.
Член туго проникал в её узкую киску, то и дело грозя разрядиться раньше времени, и я с трудом сдерживался, продолжая трахать Нику как одержимый зверь. Хотя я и был им. Зверем, одержимым ею. Ей одной. Моей. Только моей.
Ника задрожала подо мной, спина выгнулась, пухлые губы разомкнулись и с них сорвался стон, вынувший мою душу из тела и так же безжалостно растоптавший мышцу, которая долбила в груди, ускоряя свой пульс.
Да, Никита, да
Глава 10
Напрасно Ника просила меня натянуть презерватив, потому что я все равно не смог бы кончить после ледяного душа ее слов.
Она даже не заметила, почему я прекратил двигаться в ней и замер, глядя на расплывающееся в улыбке лицо.
Ника кончила, я чувствовал этослишком сильной была пульсация внизу, её руки опустились на постель и глаза закрылись.
А я как последний дебил полулежал, нависая над ней, и не знал, что хуже: кончить вот так или напротив, сдержаться и балансировать на грани.
Ника?
Она открыла глаза, и мне стало еще хреновее, потому что понял: она произнесла чужое имя безотчетно.
М? потянулась к моему лицу, но я машинально отпрянул и аккуратно вынул, выпрямляясь на постели. Что-то не так?
Приподнялась на локтях и взгляд скользнул на презерватив, который я стягивал.
Ты не кончил, нахмурилась она, запахивая полы халата, а я привел одежду в порядок и, натянув свитер, поднялся с дивана, просто теряясь. Не знал, что ей сказать. Наорать? А что толку, она все равно ничего не поняла. Промолчать и уйти? Да, так лучше, иначе просто сорвусь. Стас, подожди
Она выглядела искренне обеспокоенной, а я чудом сдерживал клокочущую внутри ярость. На себя. На неё. На Никиту. Просто пиздец как непросто сдерживать это внутри. Надо уезжать.
Подождиона преградила путь в коридор, и я без труда мог бы ее подвинуть, только притрагиваться не хотел. Что
Это он? Тот парень, что бортанул тебя после траха? каждое слово как острая игла в сердце, но ничего не мог поделать. Они уже проникли в кровь. Никита.
Красивые глаза округлились, и Ника прикрыла рот рукой, замерев на вдохе.
Очень натурально. Да ты просто оскароносная актриса.
Обошел ее и, сдернув с вешалки кожану, рывком надел, боясь обернуться.
Стас, я
Молчи, ты уже все сказала.
Не оборачиваясь, вышел в подъезд и хлопнул дверью, не заботясь о соседях.
Не помнил, как добрался до тачки. Не помнил, как выезжал из двора и ехал в клуб. Телефон разрывался от звонков, и я, устав сбрасывать, просто выключил его. Охранник в Готэме был мне знаком, и я, кивнув ему, прошел внутрь, минуя длинную очередь у дверей.
В голове маячила назойливая мысль, но мне нужно было удостовериться.
Никита сидел в своем кабинете, и при виде меня поднялся из-за стола, напряженно разглядывая хмурое лицо.
В чем дело?
Прошел мимо брата к бару и налил полный до краев стакан Джека. Поморщился, когда горло и внутренности обожгло, но это помогло переключиться со сжирающей сердце боли.
Сестра Марины. Ника, со стуком поставил стакан на тумбу и тот едва не разбился. Фотка есть?
Никиту не пришлось просить дважды. Брат пошарился в телефоне и положил мобилу передо мной.
Не смотрел. Просто не мог перевести утонувший в пространстве взгляд и сфокусировать его на фото. Боялся. Хотя чего тянуть, это же как пластырь.
Выдохнул и опустил глаза на экран. И тут же отвел, чувствуя, как вены наполняются свинцовой тяжестью. Твою ж мать.
Я говорил, она симпатичная
Осекся под тяжестью моего взгляда и, поняв, что творится у меня в душе, достал второй стакан и поставил рядом с моим пустым. Налил. Поднял и протянул.
Почему-то на Никиту тоже смотреть не мог.
Поднял пустые глаза, и в голове тут же всплыл знакомый голос: