Вы же миллионер. Благодаря моему отцу. Я должна к вам с уважением обращаться, ворчу я, краем глаза замечая покачивающуюся на волнах яхту.
Я узнаю это бунгало. Такие построены на отдаленных островках, от трех до семи штук на куске суши. В центре острова наверняка небольшой оазис. И аренда этого дивного местечка не каждому богачу по карману.
Просторная ванная, терраса, бассейн А ты хорошо устроился, все же перехожу я на «ты».
Это не самый лучший вариант. Я хотел виллу со стеклянным полом над водой, но там соседи из разряда «занозы». Роберт скидывает креветки в закипевшую воду и подсаливает их.
А здесь? интересуюсь я.
А здесь соседей нет, скалится он. Приезжают парами или семьями на несколько дней и снова тишина. Так что бежать тебе некуда. Курьеры и горничные приезжают раз в три дня. Роберт щелкает выключателем, и комнату заливает матовый желтый свет мелких лампочек. Так ты расскажешь, как тебе угораздило с лайнера свалиться?
А тебе не пофиг?
Он задумчиво поджимает губы, пожимает своими широкими плечами и отвечает:
Пофиг.
Выбрасывает креветки на дуршлаг, привычными движениями сливает воду, вываливает их на широкое блюдо, поливает лимонным соком, в мощном кулаке давя этот кислый плод, посыпает какой-то зеленью и, взяв из холодильника банку пива, садится за барную стойку.
Ты все еще думаешь, что я тебя нарочно сюда притащил? улыбается он, откупорив банку. В таком случае, позволь мне предположить, что ты здесь тоже не случайно.
Я молча отворачиваюсь. Какая теперь разницаспас он меня или нарочно сюда притащил? Я в его плену, и отпустит он меня лишь тогда, когда сам этого захочет.
А ты ничего не хочешь мне сказать? Например, поблагодарить за свое спасение?
Я упорно молчу, слушая шум моря и наблюдая за угасающей полоской света на горизонте.
Ладно, вздыхает Роберт, делая глоток пива. Вижу, словечко за меня перед своим папашей ты не замолвишь.
Меня и без тебя бы спасли, бурчу я.
Не успели бы. Еще минутаи ты бы захлебнулась, а спасательная служба была лишь на полпути.
Мог бы дождаться их и передать меня в надежные руки, раз ты такой герой.
Он с хрустом вынимает ароматную розоватую мякоть из панциря одной креветки и медленно ее разжевывает, попивая пиво и насмешливо поглядывая на меня. Пусть и не надеется! С голоду буду умирать, но крохи хлеба не попрошу.
Меня будут искать, бурчу я.
Да, я знаю, спокойно отвечает он, не отвлекаясь от своего ужина. Но тебе не о чем беспокоиться. Меня уже полгода ищут. Не нашли. Так что это проверенное место, подмигивает он мне.
Радость-то какая, вздыхаю я, подергав рукой и лишний раз убедившись, что ее не высвободить. А почему ты-то так долго здесь отсиживаешься?
А чем это место хуже остальных?
С теми деньгами, что ты сначала отсудил у моего отца, а потом отобрал у его бывшей женушки, уже давно бы перекроил себе фейс, сменил имя и затерялся в каком-нибудь мегаполисе.
Я слишком красив для пластики, усмехается он, отпивая еще пива, но интуиция подсказывает мне, у этого новоявленного миллионера что-то не срослось.
Наш разговор прерывается посторонним гулом, донесшимся с моря, и яркой вспышкой. В сторону острова мчится катер, начисто отбивший у Роберта аппетит. Выскочив из-за барной стойки, он кидается к двери и глухо ругается:
Твою мать
Глава 3. Роберт
Я оборачиваюсь. У русалки плохо выходит скрывать самодовольную ухмылочку. Думает, что сейчас ее спасут, а меня за решетку упрячут, где меня чуть позже порешит ее папаша. Черта с два! И не из таких передряг сухим выходил.
В ящике кухонного стола нахожу липкую ленту и, отмотав край, шагаю к русалке.
Эй, ты чего? Ее и без того огромные глаза округляются.
Чтобы не орала.
Не спрашивая ее разрешения, я залепляю ей рот. Она брыкается, пытается пнуть меня коленями, и мне приходится навалиться на нее своим весом. Заскулив, она лишь тщетно дергается и царапает мою руку.
Мерзавка, пыхчу я, примотав эту дерзкую ручонку к кровати, а потом занявшись ступнями. Другое дело, смеюсь я. Теперь ты точно на русалку похожа. Слышишь? Она затихает, и я облегченно тяну: Так звучит тишина.
Она рычит сквозь липкую преграду. И я с радостью насладился бы ее тщетными брыканиями, но мне пора встретить незваных гостей.
Убрав рулончик на место, я включаю музыку, чтобы динамиками заглушить ее отчаянный рев, на пульте выбираю функцию тонировки панорамных окон бунгало и, пока они лишаются своей прозрачности, гашу свет, оставив лишь тусклую лампу в кухонной зоне, беру банку с пивом и выхожу из бунгало. Дверь намеренно оставляю приоткрытойтак, чтобы в щель можно было увидеть лишь барную стойку с креветками.
Вот и отлично! Ничего подозрительного.
По ступенькам спускаюсь на нижнюю террасу, прохожу мимо бассейна и выхожу на пирс, о который бьются волны. Мотор прибывшего катера перестает гудеть. С палубы мне приветственно машет темнокожий спасатель. Я с улыбкой киваю ему и делаю глоток пива. Ну давай, расскажи мне, в какой вы заднице, что не можете русскую туристку найти.
Этого парня, с головы до ног состоящего из сплошных кубиков, зовут Марсель. С моего позволения он закуривает и жалуется, что мы, русские, совсем бесстрашные.
Уж какие есть, смеюсь я, стараясь не вызывать у него подозрений.
Не скучно здесь одному? интересуется Марсель.
А я не один. Соседи часто меняются. Так что я здесь со всем миром. Недавно французы съехали. Кстати, мальчугана их тоже Марселем зовут.
Ух ты, лыбится парень, выпуская струю дыма.
Так кого ищите-то? спрашиваю я, глотая еще пива.
Марсель через плечо косится на мое бунгало и отвечает:
Туристку. Выпала с круизного лайнера днем. С друзьями отдыхала. Говорят, хотела им класс показать эффектным прыжком в бассейн.
Прыгнула мимо? Я изгибаю бровь, думая, ничего себе, какой у меня интересный, безголовый улов.
Похоже на то, пожимает плечами Марсель и тушит сигарету. На леерах не удержалась, соскользнула не в ту сторону. Дура, что тут скажешь.
Действительно, смеюсь я.
В общем, не держи зла, к тебе завтра полиция нагрянет. Будет тут все острова обнюхивать.
Ну и пусть. Я на утренней пробежке тоже осмотрю береговую линию. Рация у меня есть. Если что подозрительное замечу, свяжусь с вами. Лишь бы женщина нашлась живой.
Да там девчонка молодая. Дочь какого-то крутого бизнесмена. Знал бы ты, друг, как я ненавижу встречаться с родственниками пропавших без вести. Там же чаще позже тела находятся. Марсель внимательно смотрит на мою яхту, и внутри меня все сжимается. Его глаза сужаются, уголок губ дергается. Красавица. Всегда мечтал о такой.
Да, она чудо, киваю я, допивая пиво. Соврать бы ему, что я уже неделю никуда не выплывал, но это вызовет лишние подозрения. У него хрипит рация, а напарник с катера уже показывает на часы. Может, на креветок заглянешь? Я только ужинать собрался.
Марсель снова бросает взгляд на бунгало и печально улыбается:
В другой раз. Нам еще один круг до темноты сделать надо.
Тогда удачи! Я пожимаю ему руку. Найдете женщину, сообщи.
Девушку, уточняет он. Девушку.
Ах да! Из головы вылетело. Молодежьона такая
Я еще долго стою на пирсе, сжимая в руке пустую банку и думая, фух, пронесло. А ведь по краю ходил.
Возвращаюсь в бунгало, где русалка в попытке освободиться скомкала всю постель. Представляю, как ей сейчас больно от мысли, что ее вдруг зародившиеся мечты о спасении разлетелись на миллион острых ранящих осколков.
Первым делом разматываю ее ноги, и она тут же пяткой целится мне в нос.
Да не дергайся ты. Чего лягаешься, как корова?!
Освобождаю одну ее руку, она тут же отталкивает меня и самостоятельно срывает ленту со своего лица. Я выключаю музыку, и она прислушивается к отдаляющемуся гулу спасательного катера.
Кораблик ушел, говорю я, усаживаясь за барную стойку и решив наконец нормально пожрать.
Какой же ты козел, бормочет русалка, отвернувшись от меня.
Зато умный. Ради прикола и видеоролика для подписчиков херней не маюсь.
Она резко поворачивает ко мне свое зломилое личико и поджимает губы, напоминая своим видом спящий вулкан.
Ты же понимаешь, что чем дольше медлишь, тем глубже себя закапываешь? ворчит она. Головорезы отца уже наверняка приготовили для тебя мусорный мешок и лопату.
У тебя чудный голосок. Не пробовала вокалом заняться? Больше пользы бы принесла.
Ее коробит от моей шутки, и больше она не произносит ни звука. Я убираю тонировку окон, чтобы ей хоть было на что таращиться за пределами бунгало. Правда, остров погружается во мрак, и все, что мы можем видеть, это освещаемый уличными фонарями берег.
Наевшись, я заваливаюсь на матрас и долго слушаю, как русалка возится с постелью под собой. Вот не дура ли? Сама все разворошила, а теперь ей не нравится эта кучка.
Мне приходится встать, иначе она не даст мне поспать.
Если не будешь кидаться, я тебе помогу.
Она прожигает меня своими карими глазищами, но все же сдается и молча кивает. Не отвязывая ее от кровати, я подпихиваю под ее легкое, хрупкое тельце простыню, растягиваю ее по всему периметру, стараясь не пялиться на соблазнительные изгибы молодого тела, и накрываю русалку другой простыней.
Что-нибудь еще надо? спрашиваю, чтобы не пришлось снова вставать.
Да! Позвони моему отцу и сообщи, что я у тебя!
Ну раз пожеланий больше нет, спокойной ночи, улыбаюсь я, возвращаюсь на свой матрас и с облегчением закрываю глаза. Едва засыпаю, как вновь слышу ее пыхтения. Ну что опять?
Я в туалет хочу.
Глава 4. Зара
Мне кажется, у него даже затылок перекорежило от моей просьбы. Но деваться некуда: жизнедеятельности моего организма фиолетовы закидоны какого-то трусливого адвокатишки в бегах.
Завтра закажу тебе подгузники, ворчит Роберт, отвязывая меня от кровати.
Менять их сам будешь? смело спрашиваю я, отмахиваясь от края его рубашки, болтающегося у меня перед лицом.
Он на миг замирает, хлопает ресницами и мотает головой:
Нет, пожалуй, лучше водить тебя на горшочек.
Обхохочешься! фыркаю я, вставая с кровати и плетясь за ним.
Мы выходим из бунгало, и Роберт вдруг останавливается. Врезавшись в его твердую спину, я рычу, готовая придушить его, а он снова подшучивает, показывая на темные пальмы:
В кустики или..?
Или!
Ну хорошо-хорошо, примирительно поднимает он ладони и ведет меня к отдельной комнатке на надводной части.
Неизвестно, когда у меня еще появится возможность выбраться из бунгало, поэтому приходится соображать быстро. Я окидываю ночной пляж беглым взглядом, но во тьме сложно представить площадь острова. И все же у меня есть ничтожный шанс спрятаться в оазисе и дождаться прибытия спасателей или полиции. Кто-то же должен меня искать!
Делать нечего. Отстаю на пару шагов, улавливаю момент, когда Роберт зевает, спрыгиваю на нижнюю террасу, а с нее прямиком чешу в заросли. Не оглядываясь и не обращая внимания на острые ракушки в песке, пересекаю пляж, промчавшись мимо другого пустующего бунгало, и влетаю в прохладный оазис. Но и шага не успеваю ступить, как падаю, придавленная навалившимся на меня телом.
Ты чего удумала?!
Роберт переворачивает меня на спину, подминает под себя, заводит мои руки над головой и прижимает запястья к песку. Он дышит тяжело, свирепо, точно бык, кидающийся на красную тряпку. Во мраке ночи почти не видно его лица, лишь тусклые блики блуждают по его очертаниям, но я уверена, его глаза кровью налились. Сейчас тюкнет меня кокосом по черепушке и в воду, как будто так и было.
Только тронь меня, шиплю я.
Опять папочкой пугать будешь? издевательски усмехается он, переводя дыхание.
Дедушкой суровых нравов!
Я в курсе, что у тебя по бабушке суровые нравы в крови, смеется он, довольный тем, что всю мою подноготную знает. Но ей они не помешали выйти замуж против воли родителей.
Я брыкаюсь, дергаюсь, извиваюсь, но его громадная туша буквально вдавливает меня в песок. Уже и дышать тяжело, и глаза на лоб лезут. Долбаный кабан!
Ты уже пописала?
Ах ты, скотина! Он еще и издевается!
Обессилев, я просто выдыхаю и закрываю глаза. Опять приходится сдаться. Глупо с ним тягаться. Он тут только и делает, что жрет, иммунитет морем укрепляет и мышцы наращивает тренировками на свежем воздухе. На фотографиях, которые мне отец показывал, этот Роберт был щупленьким, по сравнению с тем, каким бегемотом стал сейчас.
Остыла? уточняет он.
Я, поджав губы, киваю.
Ну пошли обратно.
Он осторожно поднимается и протягивает мне руку.
Фиг я приму его помощь! Сама на раскоряку встану, но к нему и пальцем не притронусь. И так уже вся провоняла этим этим ладно, не буду отрицать, пахнет он приятно! Не то, что от Артура порой глаза слезятся. Особенно, когда он на выходных. Это значитвся квартира в грязных носках, нечищеные зубы и грудь в крошках от чипсов.
Долго ты собираешься держать меня в плену? вздыхаю я, выпрямившись и отряхнувшись от прилипшего ко мне песка.
Все от тебя зависит, пожимает он плечами, суя руки в карманы шортов. Убеди меня, что не расскажешь своему папаше обо мне, и я тебя сразу же в город доставлю.
Серьезно? кривлю я гримасу недоверия.
Нет, конечно! Я же не идиот! хохочет он. Мне должны подыскать новое местечко для отдыха. Как только свалю отсюда, свяжусь с городскими властями и сообщу, что ты здесь.
Как мило Ты такой пусянатянуто улыбаюсь я, морща нос. Только что-то подсказывает мне, что под местечком для отдыха ты подразумеваешь убежище.
Скажи этому что-ту, что он сломался.
Блин, как же хочется ему в морду дать! Но вместо этого я молча обхожу его. Выбираюсь из зарослей и замираю на месте, увидев блуждающий свет фонарика. К бунгало кто-то приближается. Может, это спасатель? Роберт, вероятно, еще его не заметил. И я решаю не игнорировать этот знак свыше. Взмахиваю рукой и открываю рот, чтобы закричать, но даже с места не успеваю сорваться. Мой рот закрывает широкая ладонь, и адвокатишка волоком тащит меня обратно в кусты.
Глава 5. Роберт
Как же я о стороже не подумал?! Совсем из башки вылетело, что он по ночам тут шастает. Не всегда, конечно. Но сегодня, видимо, из-за русалки ему сверху велели береговую линию осмотреть.
Я прижимаю ее хрупкое тельце к себе, а сам боюсь сломать. Черт, какая же она тонкая и нежная! Хотя брыкается, как кобыла. Того и глядизашибет.
Тш-ш-ш, шикаю я ей на ухо и ненавижу себя за то, что жадно вдыхаю ее сладкий свежий запах. Ну почему она не воняет рыбой или водорослями? Было бы проще воротить от нее нос, а не терять рассудок, превращаясь в какого-то одержимого психа.
Сколько я элементарно не касался женщины? Месяцев семь? Да, пожалуй. Последней была Анжела Тьфу, эту дрянь даже вспоминать тошно. Я фактически пошел на сделку с совестью, рискнув использовать ее, чтобы раздобыть себе миллионы ее старикашки-мужа. А теперь испытывая невообразимый голод, держу в своих объятиях настоящего ангела.
Луч фонарика скользит по краю воды и исчезает, едва сторож выходит на свет моего пирса. Около минуты он стоит, вертя башкой, потом тащит себя в бунгало. Я лихорадочно вспоминаю, есть ли там улики о пребывании у меня русалки, и молюсь, чтобы он не заметил оставшуюся на кровати проволоку. Ну или хотя бы затупил, не доперев, на хрена она мне.
Он уже бывал в моем бунгало в мое отсутствие. Случается, что я на пробежке, или отплываю на яхте. Так что я знаю, что он скоро уйдет. Подождет меня минут пять и свалит. А мне лишь нужно придержать эти пять минут русалку, уже затачивающую зубки о мою ладонь.
Перестань кусаться, шиплю я. Выжидаю, пока она успокоится. Потом тихонько предупреждаю: Отпущу, если пообещаешь молчать.
Она замирает, неубедительно кивает, и я все-таки щажу над ней. Чувствую же, что дышать девчонке трудно.
На по-мощь!!! орет она, стоит моей ладони убраться с ее лица.
Вот козюля!
Заваливаю ее на песок. Снова ладонью закрываю ее рот и оборачиваюсь через плечо.
Сторож выволок себя из бунгало и уже зорким взглядом выискивает источник звука. Надеюсь, он сочтет этот хриплый скулеж криком баклана и утащит себя уже на соседний остров. Но нет, стоит как изваяние. Вряд ли меня ждет, чтобы сигаретку стрельнуть. Учитывая, что я не курю, и он об этом знает.