Майарана МистеруИдеальный контракт для подонка
Пролог
Я никогда не чувствовала себя более унизительно, чем в этот миг. Стояла на коленях перед парнем и в тысячный раз просила прощения! Конечно, знай я тогда, что он из себя представляет, вряд ли даже словом обмолвилась бы, но сейчас Сейчас всё совершенно иначе.
Вы же понимаете, что для моего отца это просто нереальная сумма? У него нет таких денег, просипела я, сжимая пальцы. Старые шрамы на них ныли от засасывающей бездны в груди. Он отдаст бизнес, мы перепишем квартиру в центре города, продадим машины, возьмём займы
Этого всё равно не хватит, Марина, улыбнулся кредитор, прожигая меня своим взором. Он предлагал мне старшую дочь на откуп. Красавицу, умницу
Я стиснула зубы и попыталась проглотить ком, застрявший в горле, стараясь не представлять, как больно будет Кате, когда она узнает об этом.
Но даже девственная шлюха не стоит таких денег. Даже если вы все трион бросил на меня красноречивый взгляд и взболтнул лёд в стакане с явно крепким напитком, отчего холодные кубики звякнули о стекло, сдадитесь мне в сексуальное рабство на всю оставшуюся жизнь.
Мне стало плохо. Нет, он ясно дал понять, что ему не нужны секс-куклы, но и выхода никакого не предлагал. Слишком большая сумма, чтобы прощать. Слишком большая, чтобы позволить нам самим найти выход. Отец связался с плохими людьми, это очень хорошо чувствовалось в поведении парня, разыгрывающего шахматную партию. И в его друге, который смотрел на меня с такой же насмешкой и абсолютным безучастием.
Так зачем ты пришла, Марина, зная, что расплачиваться твоему отцу со мной нечем? Он протянул руку к шахматным фигурам и сделал первый ход знаменитыми «Е-дваЕ-четыре». Прошлую партию он проиграл как полный профан.
Просить не убивать отца, едва слышно произнесла я, опустив взгляд.
Тот рассмеялся в ответ. Рассмеялся зло и неприятно, отчего я покрылась мурашками. Ведь этот смех не сулил ничего хорошего.
Он продал каждую из своих дочерей, Марина. Продал тебя и твоих сестёр, как обесцененные вещи.
Я зажмурилась, сдерживая слёзы, пытающиеся пробиться через стену отчуждения. Он был прав. Отец пытался откупиться нами за свой карточный долг, но Я прекрасно знала: если отца убьют, следующими станем мы с девочками. Так какой смысл во всём? Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понимать, чем всё закончится, если папа умрёт. Может, со смерти мамы он и стал козлом, но Я знаю, ему нет оправданий. И даже такое горе не очистит его передо мной и девочками. Но я верила, что всё можно изменить. Ему просто нужно очнуться. Понять, что со дня, когда в его жизни не стало главной женщины, прошло много времени и нужно возвращаться.
Да, больно. Да, принимать действительность тяжело, но нам, его дочерям, это сейчас необходимо. Он топит себя и утягивает нас следом. Я не уверена, что смогу и дальше тащить старую дырявую бригантину под названием «семья».
В комнату вошёл какой-то мужчина в чёрном костюме. Он передал заимодавцу отца папку, в которую тот немедленно заглянул и увлёкся чтением. Я же продолжила попытки как-то смягчить его.
Ваши люди избили и довели папу до сердечного приступа, проговорила, почти задыхаясь от разрывающей изнутри боли. Если он умрёт, ваша расписка станет ничтожной.
Если он сдохнет, долг перейдёт по наследству. Думаю, никто из вас не посмеет отказаться, подтвердил он мои предположения о своих намерениях в отношении нас. Поэтому в ваших же интересах решить эту проблему как можно скорее. Кредитор посмотрел на доску, снова сдвинул пешку. Он говорил, ты окончила курсы секретаря руководителя?
Я не отрывала взгляда от шахматной доски, а потому прекрасно видела положение фигур на ней. Они разыгрывали дебют, но практически сразу перешли в эндшпиль.
Я не хотела думать о вопросах, которые он задаёт. Они звучали безразлично и не вызывали подозрений, поэтому воспринимались пустой болтовнёй.
Да, ответила, следя за ходами и привычно просчитывая варианты. Просто на автомате, так сознание пыталось отвлечь от безысходности и отчаяния, что накрывали с головой.
Играешь? неожиданно спросил он, отложив бумаги в сторону. Подойди.
Я не хотела. Вообще не хотела к нему приближаться, потому что прекрасно помнила, как действует на меня его близость. И тем ужаснее себя чувствовала, зная, что он может в любую секунду растоптать мою семью. Ему ведь это ничего не стоит. А вот проигрыш отца принёс ему солидные деньги.
Подойди, повторил он уже жёстче, и я поднялась с колен.
Приблизившись, замерла в паре шагов и коротко взглянула на соперника, что играл чёрными фигурами.
Выиграй за меня партию, усмехнулся кредитор и снова взболтнул лёд в стакане с янтарным напитком.
Сейчас я поняла, что это был виски. Пахло именно им.
Вновь взглянула на доску, на две чёрные и две белые фигуры. Пешечный эндшпиль. Позиция кажется проигрышной, но на самом деле просто не самая выгодная: есть неплохой шанс на ничью и небольшойна победу.
Сделав ещё пару шагов, остановилась рядом с ним и двинула короля, надеясь, что противник не просчитает комбинацию. Слишком причудливы будут ходы. Будь я на его месте, попыталась бы выйти к своей пешке, чтобы прикрыть. И именно так он и поступил, пойдя в обход. Быстрые движения фигур по шахматным клеткам, короткое танго, и задумчивые взгляды, бросаемые на меня раз за разом.
Ты этому с детства училась? спросил заимодавец.
Я вздрогнула, ощутив прикосновение пальцев к чувствительному месту под коленкой. Дёрнулась в сторону, но парень с силой обхватил мою ногу и сжал до боли, не думая, что останутся синяки.
Стой спокойно и отвечай на вопрос.
Да, выдохнула я. С девяти лет.
Ходи, кивнул он на доску.
Здесь без вариантов. Это ничьяначал было соперник, но заткнулся, когда я сделала парадоксальный ход, действительно сводящий всю партию в ничью.
Но это только на первый взгляд. Уже через два хода мой король смёл его пешку, а следом и моя пешка вышла ферзём.
Шах и мат, проговорила тихо, убрав руку от фигуры.
Чужие сильные пальцы скользнули вниз по ноге и оборвали контакт, принеся облегчение. Меня колотило от его действий, но я умела держать лицо.
Хорошая игра, усмехнулся незнакомец.
Кредитор некоторое время молчал, но я чувствовала, как его жгущий взгляд. Казалось, время замерло и исчезло, оставив меня в вакуумной пустоте, разрывающей на части.
На данный момент у тебя есть три варианта, Марина.
Я повернулась и внимательно посмотрела в стального цвета глаза.
Ты можешь несколько ночей провести в моей постели, и за это я прощуон прищурился на миг, когда я поджала губы, скажем, пятую часть долга. Можешь просто уйти, но тогда будь готова к аду, его губы растянулись в улыбке, которую он тут же скрыл за стеклом стакана. А можешь принять моё предложение о сотрудничестве и отработать долг.
И только сейчас я позволила себе снова рассмотреть его. Не как кредитора или спортсмена, что каждый день попадался мне на беговой дорожке в парке, нет. Я посмотрела на него как на молодого красивого парня, от которого перехватывало дыхание, а в животе начинали порхать бабочки. Только в этот раз мужская красота стала острой и отталкивающей, а бабочки в животе превратились в омерзительных тараканов.
О каком сотрудничестве? Я сглотнула, просто-таки чувствуя крючок в горле, который он закинул.
Вариантов среди его вариантов нет. Он это прекрасно знал.
Парень снова пригубил из стакана и жарким взглядом проехался по моему телу, будто не видел строгого костюма, прикрывающего всё самое важное.
Мне нужна личная помощница.
Я уже хотела отказать, аргументируя тем, что ни за какие блага мира не соглашусь стать чьей-то секретуткой, но он не позволил и слова вставить.
И прежде чем ты откажешься, внесу ясность: я не сплю со своими сотрудниками. Но должность, которую я предлагаюэкстремальная.
Глава 1
Восемь лет спустя
Я люблю босса. Люблю до тошнотворной горечи в глотке. До изжоги, до непрошеных слёз обиды и разочарования и до самого дна собственной ненависти. Люблю и ненавижу! Настолько ненавижу, что в некоторые моменты готова удавить его собственными руками! Настолько люблю, что не могу себе позволить даже взглянуть на него косо, когда особо сильно хочется придушить.
Только улыбка. Белозубая, профессиональная. Такая, от которой у мужиков вокруг дар речи пропадает.
Ты перенесла встречу с Койчовским на завтра?
Да.
Чёрный костюм идеально сидит на его спортивной фигуре. Не зря, гад, трижды в неделю в спортзале гантели тягает, пока меня на беговой дорожке мучают.
Завязываю галстук стального цвета и едва удерживаю порыв, чтобы не затянуть удавку на крепкой шее. Всего одно движение, которое мечтаю сделать уже долгих восемь лет.
Сегодня на совещании Карпов должен озвучить результаты исследований от аналитиков поОн нахмурился, пытаясь вспомнить название компании, которую собирается выкупать.
По «Метком», напоминаю я с улыбкой, крепя зажим на самое идеальное в мире орудие убийства собственного босса.
Да. После совещания возьми у него копию данных, чтобы позже я более подробно изучил вопрос.
Будет сделано, Сергей Андреевич.
Я отхожу на шаг и придирчиво рассматриваю шефа в костюме. Как всегдаидеально.
Подхватываю с комода планшет со сводкой новостей и протягиваю ему, после чего разворачиваюсь и беру прямой курс на кухню, где уже попивает кофе жгучая брюнетка с идеальными формами и бессовестно красивым лицом.
Вежливо улыбаюсь ей, достаю из клатча смартфон и открываю приложение, через которое вызываю такси.
Машина через десять минут, киваю ей, снова засовывая руку в сумочку, чтобы вынуть оттуда несколько крупных купюр.
Красотка усмехается, беря деньги. Довольный вид говорит о том, что она очень хорошо провела эту ночь. Они все такие удовлетворённые от него уходят. Три раза в неделю.
Кофе в белую чашку, кусочек сахара и порцию дозированных сливок из холодильника. Всё без эмоций, что привычно обжигают лёгкие.
Я давно поняла: сколько ни гневайсяничего не изменится. Он любит, чтобы его женщины были идеальны. Заниматься их подбором доверяет только мне, как самому близкому человеку в своём окружении. И я терплю всё это вовсе не потому, что мазохистка, а потому, что восемь лет назад я заключила с этим подонком договор, который связывает меня по рукам и ногам.
Что мне остаётся делать? Правильно. Молча беситься, испытывая все прелести неразделённой любви, дурацкой ревности и лютой ненависти. Привычное чувство, от которого на какое-то время меняется голос, вырываясь наружу со странной хрипотцой.
Эти чувства как порочный круг. Мой промёрзший до основания ад.
Марина, ты заказала мне костюм на завтрашний приём?
Да, Сергей Андреевич. Я с улыбкой ставлю чашку на стол перед ним. Завтра в обед его доставят в офис с курьером.
Он поднимает на меня глаза цвета стали, в которых не отражается удивления.
Ты всегда сама забираешь.
Не вопрос. Констатация факта. И именно это бесит больше всего, потому что я прекрасно знаю, что он не спрашивает, не пытается понять, почему я вдруг изменила собственным правилам, а приказывает.
Завтра у меня назначена встреча на это время, к сожалению, я не успею, отвечаю всё с той же мягкой улыбкой. Доставку примет Анжела, она же позаботится о её сохранности.
Прищуривается на миг, но всё же кивает.
Брюнетка, что провела с ним ночь, неожиданно для нас обоих смеётся, отставляя чашку с кофе.
Боже, так часто здесь бываю, и каждый раз мне кажется, что вы муж и жена, которые, однако, сохраняют только договорные отношения.
Я снова улыбаюсь, на этот раз уже ей:
Вас, Карина, ожидает такси.
Шеф молча пьёт. Красотка только усмехается, переводя взгляд с меня на него, но, видя, что наниматель её не останавливает, покладисто встаёт, встряхивает волосами и идёт к выходу, красиво качая бёдрами.
Когда дверь за ней захлопывается, босс лениво выносит очередной приговор:
Чтобы больше её здесь не было.
Руки просто чешутся дотянуться до идеально завязанного галстука и сделать наконец уже то, о чём так мечтается! Это же замену искать, перебирать варианты, договариваться, инструктировать!
Поняла, послушно произношу я, внося имя Карины в чёрный список, заведённый восемь лет назад и кочующий из смартфона в смартфон.
К слову, тот уже был переполнен, но я не решалась очистить, боясь, что забуду о том, сколько мне пришлось пережить под насмешливым взглядом каждой из них. Жаль только, ещё пары имён тут нет. Любимицы вне всякой конкуренции. Они приходят по пятницам, вызывая у меня непреодолимое желание взять билет на край света и, не сказав ни слова, исчезнуть из жизни Поклонского.
Но договор
На я мгновение зажмуриваюсь, чтобы взять себя в руки, и улыбаюсь.
У нас есть время? неожиданно спрашивает шеф, чем вводит меня в состояние легкого недоумения.
На что? уточняю на всякий случай, хотя понимаю, что он имеет в виду время до начала собрания, которого у него самого может быть вагон. Но всё зависит от того, насколько важное мероприятие он задумал.
Шеф смотрит на мои губы и чуть морщится. Я сразу вытягиваюсь по струнке, готовясь к удару по самому больному. И Поклонский не заставляет себя ждать.
Отвратительное сочетание оттенков, Марина. Я думал, за годы работы ты научилась подбирать нужные цвета.
Продолжаю улыбаться, но со дна поднимается обжигающая волна ненависти. Когда к нему приходят эти «дамы», он и слова не говорит о том, что малиновая помада не сочетается с ярко-красным платьем, а чёрный бархатный клатч с золотой пряжкой не подходит к лакированным туфлям того же оттенка с серебристыми застёжками. Нет, все они идеальны в другом смысле, до которого мне, наверное, никогда не дотянуть.
Это подарок сестры, Сергей Андреевич. Мне казалось, ничего такого
Ты прекрасно знаешь, что я ненавижу, когда на тебе что-то не так, глухо произносит он. Ты весь день со мной, это будет меня жутко раздражать и отвлекать. Меняй маршрут, едем за другой помадой.
Не нужно, отвечаю спокойно, подавив желание достать несчастный карандаш для губ и разукрасить эту надменную рожу. У меня с собой запасная, нейтрального оттенка.
Внутри всё клокочет от злости и обиды. Но наученная горьким опытом, я стоически выношу прищур стального взгляда, потому что любое проявление ненужных эмоций приведёт к следующему удару. И к следующему. И к следующему. И так до тех пор, пока он не заставит меня позорно разреветься, как какую-то соплячку. И даже тогда добьёт. Знаю, потому что восемь лет назад всё было именно так. Он называл это моральной поркой и закалкой характера.
Принесло ли это результаты? Определённо да. Я теперь даже нож ему в спину могу всадить всё с той же профессиональной улыбкой.
Я люблю своего босса. Люблю и ненавижу настолько, что готова придушить собственными руками и страдать из-за содеянного до конца своих дней.
***
Шуршание листов и стук пальцев по сенсору планшета. Утренняя поездка на машине, как и сон, даёт мне некоторое время на передышку. Минут двадцать, пока водитель, спрятанный впереди за толстым тонированным стеклом, везёт нас в офис. Потом обязанности захватят меня с головой.
Знаете ли вы, что личный помощникэто раб? Расписание босса важнее собственных нужд, о которых на нормальной работе невозможно забыть. Раньше я этого не знала, пока не попала в руки Поклонского. Мне не светила блестящая карьера в какой-нибудь крупной компании. Я только-только прошла курсы секретаря руководителя и искала работу. Работу для тихой девушки, что спрячется в бумагах или удавится на телефонном проводе. Поклонский сломал всё. Он сожрал моё время, мою жизнь, меня.
Я осторожно покосилась на мужские руки, в которых находился планшет. Из-за солнечного света мне не было видно, что именно он читает, но в какой-то момент его пальцы сжались так, что даже костяшки побелели.
Всё в порядке? спросила я, уже уверенная, что день с самого утра покатился в чертову задницу.
В полном, ответил он как ни в чём не бывало, поставив планшет на блокировку.
Поклонский никогда не орёт. Никогда не повышает голос и ведёт себя максимально сдержанно со всеми, кто имел глупость пойти не так, как угодно ему. Нет. Он втаптывает в грязь с тихим смешком или вовсе молча. Обыкновенно. Сегодня ты топ-менеджер его компании, имеющий парочку дорогущих авто и виллу где-нибудь на островах, а завтра просыпаешься без работы и с огромными долгами по кредитам, за которые тебе больше нечем рассчитываться. Ему плевать на то, что у тебя на иждивении трое детей и больная мать. Поклонскому не плевать только на себя и всё, что доставляет ему комфорт.