Оставим тот факт, что никто тебе не отдаст Серегу, Мотя поежилась.
Мало того, что ее телефон был кирпичом без вай-фая, он еще и разрядился, а зарядку спросить было не у кого. Мотя так и не узнала, как далеко зашли новости о похищении младенца, а теперь снова вспомнила про это и испугалась.
Сегодня вы ночевали в комфорте. Вам дали еду, средства личной гигиены, какую-то одежду. Что дальше?
Я же говорила, что что-то придумаю пробормотала Мотя, прекрасно понимая, что, если до сих пор ничего не придумала, завтра особо ситуация не изменится.
Ее идеи крутились вокруг возвращения под родительское крыло или просьбе о помощи у подруги, которая сама совсем недавно родила.
Ребенку нужны регулярные обследования, прививки и наблюдения врача.
Да.
Нужно вставать на учет в поликлинику. Что ты скажешь там? Что родила его дома и принесла только сейчас?
А это идея шепнула Мотя, а Роман стукнул себя ладонью по лбу.
Нет! Это не идея, а бред. Ты этой ночью вообще спала?
Ой, он просыпался всего три раза! Бабуля говорит, что тот ребенок, что восемь раз не встаетуже божье создание! лукавила Мотя по-страшному. Да, он три раза просыпался и все три раза засыпал только через полтора часа.
То есть ты еще не испугалась и не хочешь сдать младенца, где брала?
Блин! Нельзя сдавать младенцев! Ну типа как? Кто вообще в здравом уме на такое способен!? Ну кричит, ну и что? Он же младенец! Покричит, перераст
Да-да, перерастет. К трем годам.
Что ты хочешь от меня услышать? Только честно? Я не сдамся, ясно?
А если родители найдутся, отдашь?
А выбор есть?
Повисла тишина, а потом печальное:
Ты свалилась на мою голову, как настоящее проклятье, покачал головой Роман. И еще спрашиваешь о каком-то выборе, он говорил непривычно тихо, почти шептал. Сама-то не спрашивала, когда вмешивалась в мою жизнь.
Не знаю, зачем ты несешь эту чепуху, вспыхнула Мотя, чтобы не засмущаться.
Это его «настоящее проклятье» звучало как будто нежно, только Мотя помнила, что Роман с малолетками дел не имеет. А значит это не флирт. А похоже. А непрошенный флирт всегда смущает.
Полицию вызовешь? Мы же так договаривались? тихо спросила она, ковыряя вилкой остаток яичного белка.
Ты можешь сдаться сама и я помогу
Нет. Не сдамся. Может дашь мне фору и я от тебя просто сбегу?
И что изменится?
А тебе не все равно? Ну поймают меня ну и что? Все равно это случится.
Роман отвернулся и уставился в окно. Шесть утра, уже почти рассвело и небо было словно густое варенье. Тягучее, медленное, еще не вошедшее в ритм города. Роман думал напряженно, так, что его брови сдвинулись и на переносице образовалась складка.
Если хочешьуходи. Я обещал время до утра, будем считать, что это в восемь. Я обещал тебе, что помогу все вернуть как было, если ты сдашься. Ты не сдалась ладно. Настаивать не буду.
Мотя прятала взгляд, чтобы не смотреть на Романа. Они оба словно старались избегать друг друга и оба мечтали, чтобы все уже встало на свои места.
Другие бы обстоятельства, протянул Роман, наконец, посмотрев на Мотю, а она не смогла избежать этого и тоже подняла на него взгляд, затуманенный страхом.
Она думала о том, что совсем не готова покидать эту квартиру. Что тут будто бы безопаснее, чем на улице. Может от того, что Роман все решит, спасет, обеспечит? Пожалуй так.
Мотя нахмурилась, ее личико словно преобразилось от новой эмоции и Роман отвернулся.
Оба. Чего-то. Ждали.
Мотя уставилась на документы, раскиданные по кухонному островку. Какие-то бумажки, счета. Непонятные колонки цифр. В верхнем бланке она узнала уродливый логотип отеля «Ромашка» и хохотнула.
Какие они важные.
Роман не понял, а когда Мотя взяла бланк в руки, было слишком поздно.
Ленский Роман Юрьевич, еще с улыбкой прочитала Мотя, уже меняясь в лице. Ленский?
Где-то в другой части квартиры сладко уснул на руках Олега Серега.
Где-то в мире ни один новостной портал не обеспокоился похищением ребенка.
Где-то в Мотиной голове стала складываться странная картинка.
Где-то в груди Романа оборвалось что-то покрытое до того каменной коркой.
Тринадцатая. Сериал из нулевых
Нина жмурилась и хихикала, слушая, как в кухне летят на пол тарелки. А Олег стонал от ужаса. Он обожал «свою» территорию и был категорически против вандализма на ней.
Животное! Только животные нет! Даже ЖИВОТНЫЕ детей не бросают!
БАХ! Тарелка на пол.
Ты! Заставил! Меня! Думать! Что! Я! В! Розыске!
БАХ! Тарелка.
Господи, шепнула Нина Олегу. Я думала, женщины, швыряющиеся тарелками, остались в сериалах нулевых.
Мои тарелки вздохнул Олег, машинально покачивая Серегу.
Даже не надо отрицать! снова донеслось из кухни.
Бах! Бах! БАХ!
А потом звуки борьбы, финальное «козел» и тишина.
Мне кажется, Сергею пора на прогулку, шепнул Олег.
Нина кивнула и они осторожно вышли из квартиры.
Мотя и Роман стояли посреди разгромленной кухни. Он зажимал ей рот одной рукой, другой прижимал к себе. Мотя еще трепыхалась и смотрела на Романа выпученными, полными праведного гнева, глазами, явно еще имея в своем арсенале хорошую порцию ругательств, но Роман только покачал головой.
Я тебя услышал, медленно произнес он. Можешь не повторяться.
Он отпустил руку с ее рта. Мотя набрала в грудь воздуха и Роман руку вернул.
Не стоит орать, вкрадчиво произнес он. Это смешно, но не действенно.
Мотя зарычала.
Как ты мог бросить его? промычала она.
Если будешь говорить, а не оратьотпущу, Мотя на это кивнула.
Как ты мог? Я думала родители Серегинуждающиеся люди, не могли позволить себе его растить. Или умерли. Или еще что-то Но у тебя все есть! Тебе есть на что содержать этого ребенка! Да десяток детей есть на что содержать!
Это не мой ребенок.
Ложь! У вас одна фамилия! У него твое отчество. Ты ехал в больницу ты ехал, чтобы отказаться?
По-твоему все так просто работает?
Я не знаю! Я, может, не образованная, не шарю в законах. Но я не дура. И сердце у меня, в отличии от тебя, есть, и мне плевать просто это или не простоотказываться от детей с точки зрения каких-то там бумажек! А вот с точки зрения человечес
Если ты помолчишь, я объясню. Сядь.
Серега, вдруг встрепенулась Мотя и бросилась в гостиную. После длинной и трудной ночи любого рода тишина вызывала панику, будто теперь ее вообще ни в каком виде не может существовать.
Они гуляют с Олегом, он мне написал, Роман помахал своим телефоном, а Мотя кивнула и подошла.
В сообщениях было фото: огромный Олег с Серегой на руках, втиснул задницу в детскую качельку. Мотя не смогла не улыбнуться и почти была готова всплакнуть от умиления.
Рассказывай! Немедленно! Или я вообще никогда от тебя не отстану, велела она Роману. Ты меня отсюда с омонавцами будешь выносить! Клянусь! Я могу!
Она говорила отрывисто и нервно, еще и воинственно сжимала кулаки.
Начнем с азов. Ты знаешь, что в России вообще не предусмотрена процедура отказа от ребенка?
Нет, тут же заявила Мотя. Детей вон оставляют и
Оставляют. Но это все никак не предусмотрено законом и те, кто это делают по факту остаются родителями. Мать пишет заявление, что по определенным причинам не может быть родителем, его подписывают и ей назначают алименты. Полгода ребенок болтается «ничей», часто прямо в больнице. Это считается временем, чтобы мать приняла окончательное решение или улучшила условия для жизни. Его могут усыновить сразу, могут забрать родственники мамаши, но, скорее всего, он поедет в детский дом.
Мотя кивнула и хлюпнула носом. Она так перенервничала, что теперь аж тряслась.
Помимо матери отказную должен писать и отец.
Ага-а! Тыотец! выпалила она.
Дослушай! Если нечем заткнуть ротсвари кофе и попей.
Мотя, на удивление, послушалась и пошла делать кофе.
Мать Серегимоя жена.
Мотя поперхнулась, а потом почувствовала что-то противное в груди, будто желчь поднялась по легким.
Жена?
Роман кивнул.
Мы не живем вместе уже около года, и я все не мог понять, почему она тянет с разводом. То не может доехать, то юрист долго читает условия, то еще что-то. Карантин к тому же, в общем, причины она находила виртуозно, а потом мне пришла бумага о том, что моя жена оставила в роддоме ребенка, и я должен приехать и забрать его или написать отказную. Если не пишу, то ребенок мой, а жене будут назначены алименты.
То есть, он твой? Ну год это А-а нет Мотя сидела и считала сроки беременности, примеряя их к году раздельного проживания.
Ну да, кивнула она. В глазах зажегся интерес прожженой сплетницы.
А она че? Она с кем? Мотя навалилась локтями на стол и закусила губу от азарта.
Женщины, закатил глаза Роман.
Да ладно тебе, мы уже почти родственники, колись!
Поверить не могу, что делюсь чем-то с посторонней девчонкой, но ок. Если уж мы «почти родственники». Сделай мне кофе, и он откинулся на спинку стула, будто покоряясь судьбе и Моте, готовый рассказывать, уже все, что она пожелает, лишь бы все закончилось.
В его голове все еще не до конца укладывалось, как так вышло: вчера в полдень он выехал с работы и поехал в больницу, чтобы решить вопросы отцовства. В лифте увидел девчонку с люлькой, на которой была бирка «Сергей Ленский». Спугнул девчонку и она сбежала. А потом какие-то считанные минуты и девчонка уже сидит в его машине. Он платит за ее ночлег. Она попадает в переделку и едет к нему. Она сжигает его кастрюлю, захватывает его ванну. Она заставляет делиться личным, бьет его посуду, ведет себя ужасно, но почему-то ей это простительно. И,главное, этот младенец будто уже к ней пришит, а сама девчонка пришита к Роману.
И как я вообще в это вляпался, пробормотал он.
Ой, не знаю, но женщин ты выбирать не умеешь! заявила Мотя и поставила перед Романом кофе с густой высокой пеной. Он удивленно уставился на чашку.
Что? Я официантка в кафэхе. Ну в баре точнее. И подрабатываю там в караоке.
И санитаркой?
И санитаркой, ага. Ну? Про жену!
Я рассказываюи ты уматываешь отсюда?
Нет, улыбнулась Мотя. Ты рассказываешь и мы думаем, как жить дальше.
Нет. Ничего подобного, так же с улыбкой покачал головой Роман.
Да, охотно кивнула Мотя. Ты вляпался, парень!
Ты пойдешь нахрен со своим Серегой, улыбнулся он, а Мотя закатила глаза, мол, «Мужики».
Жена, вздохнул Роман. Ну, в целом, не плохой она человек. Всегда говорила, что фричайлд, хотела путешествовать и жить красиво. Я тогда тоже хотел путешествовать и жить красиво. Мы были фрилансерами, колесили по Азии, она вела инсту и все было, как она мечтала. Потом мой бизнес разросся настолько, что колесить уже стало невозможно, ее стало бесить, что мы сидим в России, она стала уезжать сама. Так еще годик. Потом все стало совсем сложно, она болтала только о путешествиях, я перестал ее понимать. Она встретила какого-то не то серфера, не то инструктора по альпинизму, стала ходить в горы или вроде того. Перестала даже говорить, куда на этот раз пошла, только каремат и палатка из гардероба пропадализначит уехала. Ну и в какой-то момент пришла и сказала: люблю не могу этого нищего инструктор-серфингиста. Чао! И через год мне пришла новость, что у меня двухнедельный младенец по имени Серега.
Господи какие вы глупые, воскликнула Мотя.
Я удовлетворил твое любопытство?
Ага
Ну так собирайся и едь в свою больницу. Никто тебя там не схватит, даже прогул не засчитают. Это всене твое дело. Серьезно. По закону ты все еще преступница, не трепи мне нервы зря. Я разберусь со «своим» ребенком сам.
И почему-то, не смотря на то, что говорил он логичные вещи и Мотя им с Серëгой была чужим человеком, ему казалось, что битва заранее проиграна.
Четырнадцатая. Пожалуйста и нет
А ты звонил этой своей жене? задумчиво спросила Мотя, когда тишине в квартире исполнилось примерно тридцать секунд.
Она искренне пыталась не интересоваться этой темой и быть осторожнее, чтобы Роман потерял бдительность.
Нет, невозмутимо ответил он, но Мотя уже достаточно наслушалась, чтобы распознавать сарказм. Ничего особенного же не случилось, подумаешь ребенок. Решил, что не стану тревожить человека, пусть отдыхает.
И что она?
Ничего. Говорит, что отец ребенка ей известен, но ничего общего она с ним не имеет и не собирается. Что бес попутал, что поздно узнала о беременности из-за серии переездов. Что знать ничего не хочет, судьба его ее не особо интересует. Сказала, что это всего-лишь пять минут ее жизни, ремарка: не особенно приятных, чтобы испортить ближайшие восемнадцать лет. Что она не виновата в том, что эта клетка превратилась в человека. И ей искренне жаль, что я оказался в это дело втянут и она непременно подпишет документы о разводе.
И?..
И она их уже подписала.
И?..
И что? Что ты хочешь услышать?
Ну вот так просто? Просто взяла и до свидания?
Сейчас она уже ждет рейс в аэропорту. Улетает в Тайланд на ПМЖ.
Офигеть
Мотя покачала головой и уткнулась лбом в сложенные на столе руки.
Ну хорошо, что у него есть ты! вздохнула она и улыбнулась.
Эм нет. У него меня нет. И не нужно делать вид, что это так. От того, что ты будешь ходить и притворяться, реальность не станет таковой. Понимаешь? как маленькой девочке, объяснял Моте Роман. Мы не будем спорить. Выяснять. Заключать сделки.
Пожалуйста
Мы просто попрощаемся. Я прошу прощения, что сразу не остановил тебя
пожалуйста!
но скажу честно: это было забавно.
ну, пожалуйста!
ничего не мог с собой поделать. Ты была уверена, что замыслила преступление!
Блин! Пожалуйста!
Я не пойму, это по-твоему реально волшебное слово или что? Ты просто говоришь «пожалуйста» и все сбывается? Ты как? В своем уме?
Бли-ин, прохныкала Мотя. Может сделку?
Я же сказалнет!
А я не отстану!
Нет!
Я не оставлю тебя ни на минутку!
Не-ет!
Я помогу!
Нет!
На месяц!
Нет!
На два месяца и это мое последнее предложение!
Нет!
Пожалуйста!
Нет! Отвянь! Уходи!
Ты не пожалеешь!
Нет! Пошла! Вон!
Я очень прошу!
Тебе сколько лет вообще?
Да что тебе стоит!?
Нет! Не трать силы!
Проси взамен что угодно!
Нет!
Всегда можно все вернуть!..
Я в такие игры не играю.
Я Я
И Мотя не знала, что ему предложить и как убедить. Это было так до жути похоже на то, как она притаскивала домой собак и кошек, просила их оставить, а родители говорили «нет» и все равно потом сдавались. Торг. Всегда уместен торг!
Чем я могу тебя соблазнить? она имела ввиду не это, но Роман все равно рассмеялся и все стало жутко пошлым.
Щеки Моти залились румянцем и она фыркнула.
Блин. Я не о том, я
Ну?
Что может тебя Что я могу тебе предложить?
Ничего. Мне от тебя ничего не нужно и от него ничего не нужно. Я вообще никаким боком к этой истории. Мне дети не нужны.
Я без тебя не справлюсь, тихо и грустно сказала Мотя, потянулась через стол и взяла Романа за руку.
Он уставился на ее мягкие тонкие пальцы, коснувшиеся его кожи и нахмурился.
Ощущение было странное, будто покалывание от аппарата-массажера из теле-магазина.
Убери руку.
Не-а, покачала головой Мотя и сжала пальцы чуть сильнее.
Роман сощурился. Ему не нравилась Мотина наглость, но и руку он не убрал. Ужасная, ужасная девушка! Самая страшная его встреча, от которой одни проблемы.
Формальность! Он ехал минувшим днем, чтобы устранить простую бюрократическую глупость. Только расписаться в заявлении, потом заехать к юристу и обсудить детали развода.
Было смешно, что ему успели подготовить документы и даже добыли подпись Киры, которая заехала в офис до рейса, а от ребенка он до сих пор так и не избавился.
Почему мне кажется, что ты и вправду веришь, что у тебя получится?
Потому что я верю. И верю в тебя.