Субботина АйяГрешники
Пролог
Меня несильно качает вперед, когда отцовский «мерин» натыкается на препятствие сзади.
Жмурюсь что есть силы.
Спокойно, Маша, выдохни, вдохни, еще раз выдохни.
В зеркале заднего вида маячит край черного автомобиля, в который я, выезжая с парковки перед супермаркетом, въехала «задом».
Как там говорил мой психолог? Нужно сразу видеть что-то позитивное.
По крайней мере, это просто один помятый бок и одна разбитая фара.
Выдыхаю, снимаю очки и обещаю себе, что за руль больше не сяду. И так ни черта вижу, а после трех дней почти непрерывных слезпочти слепая мышь.
Ну и вид у меня, господи, глаза как у истерички со стажемкрасные и опухшие.
Вежливое постукивание в окно заставляет вспомнить, что у меня тут маленькое ДТП. Тянусь за сумкой, сразу достаю кошелек.
Выхожу, на ходу застегивая молнию на спортивной кофте до самого горла, потому что майский январский ветер все еще пробирает до костей, резкими порывами ранит воспаленную после слез кожу лица.
Девушка, вы в курсе, для чего существуют зеркала заднего вида? У незнакомца спокойный и немного насмешливый голос.
Даже голову не поднимаю, разглядывая его обувь: простые кроссовки с логотипом «Nike», черные потертые джинсы. Если посмотреть выше, то там темно-синяя толстовка без опознавательных знаков, под нейтакого же цвета футболка.
Дальше смотреть не интересно.
Оглядываюсь на машинучто-то определенно очень неновое, но чистое, насколько это вообще возможно, когда на улице неделю снег, потом неделю плюси грязь как будто генерируется сама собой в самых неожиданных местах. Замечаю вмятину на водительской двериничего серьезного.
Прошу прощения, говорю я, на автомате раскрывая кошелек. Черт, сколько будет достаточно? Три тысячи? Пять? Я честное слово знаю, для чего нужны зеркала заднего вида. Мне правда очень жаль. Давайте решим на месте. Я заплачу. Этого достаточно?
Протягиваю купюру в пять тысяч.
Мужчина откашливается.
Отмечаю, что он высокий. Очень высокий. У меня какая-то больная тяга к высоким, хотя сама коротышкав прыжке метр с кепкой. А этому едва ли до плеча. На секунду появляется желание все-таки задрать голову и посмотреть «великану» в лицо, но быстро душу этот порыв.
Зачем, в самом деле, портить человеку настроение своей опухшей и зарёванной физиономией? Хватит и того, что я нанесла ему материальный ущерб, добивать моральным как-то почти бесчеловечно.
Наверное, я еще не совсем вся сдохла, раз откуда-то из-под руин моей рухнувшей жизни пробивается ирония. Она мне, как любит говорить папа, строить и жить помогает.
«Великан» снова откашливается.
Сейчас скажет, что женщина за рулемэто мартышка с гранатой. Или что похуже, с отсылкой к женским половым органам.
Инстинктивно готовлюсь к обороне и достаю еще одну купюру.
Еще? Можем поехать на СТО, я все
Снова жмурюсь, потому что прошлое накатывает неожиданно резко.
Нельзя раскисать. Нельзя, нельзя, нельзя
Я в трансформации, больэто нормально, нужно просто ее принять.
Руки дрожат.
Я с силой сжимаю кулаки, новенькие купюры мнутся почти с металлическим хрустом.
Простите, сказать получается только шепотом, потому что голосовые связки уже «не вывозят». День был тяжелым.
Точнее, весь год.
И предыдущий тоже.
Даже странно, что я до сих поре дышу.
Деньги спрячь, миллионерша хренова, бросает мужчина и, когда понимает, что сама не справляюсь, заталкивает купюру в мой же кошелек и мне через плечо зашвыривает куда-то в салон машины. Ладом все, руки не из задницы, сделаю самтам делов на два часа работы. У тебя фара в хлам, она половину моего «ведра» стоит.
Киваю, уже беззвучно, одними губами, говорю спасибо и что машина не моя, а папина.
Отец уши оторвет? посмеивается.
Немного резко, по-мужски, стаскивает с себя толстовку, набрасывает ее мне на плечи.
Отрицательно мотаю головой, шмыгаю носом.
Чё случилось-то? следующий вопрос.
Дно, бубню через воротник.
О как. Глубокое?
Полное, отвечаю без заминки.
У меня реально глубокое полное дно. По жизни. В принципе. На всех фронтах
Я уже вторые сутки оплакиваю этот тотальный крах, но становится только хуже.
Ничего не помогает.
Хозяин старого «ведра» долго шарит по карманам, наконец, достает откуда-то смятый, но чистый и даже пахнущий свежим кондиционером для стирки носовой платок. Протягивает, молча ждет, пока безобразно громко высморкаюсь.
У «великана» крупные шершавые ладони с длинными пальцами. Костяшки пальцев у него острые, какие-то почти анатомически слепленные. Замечаю пару характерных пятенвидела такие у парней из автомастерской.
Тогда понятно почему не взял денег и почему сказал, что не безрукий.
Думала, носовые платки уже стали архаизмом, пытаюсь пошутить.
Ага, это из последних запасов, тоже отшучивается он. Протягивает ладонь. Давай ключи, повезу тебя пить чай.
Впервые в жизни меня не коробит от такого резкого перехода на «ты».
Я не люблю чай. Почему-то без тени сомнения вкладываю ему в руку брелок с ключом от «мерина». Лучше кофе. С мышьяком.
Ну с коньяком так с коньяком, нарочно делает вид, что не понял.
* * *
В небольшом ресторанчике, куда меня привозит Великан, почти нет людей. Наверное, мой неожиданный «новый знакомый» часто здесь бывает, потому что нам навстречу сразу выходит официантка. Он что-то негромко ей говорит, девушка кивает и проводит нас в отдельный маленький зал с камином и красиво сервированным столом. Меню не предлагаетсразу молча исчезает.
Я не сопротивляюсь, когда мужчина помогает мне снять его же толстовку, правда, тут же обхватываю себя руками: на мне брендовый и дорогой, но все же совсем не для крутого ресторана розовый спортивный костюм и кроссовки. Правда, и Великан одет не лучше, но его это вообще не смущает.
Судя по интерьеру, место недешевое.
Садись, сейчас все принесут. Уже отодвигает стул и терпеливо ждет, пока я опасливо усядусь.
Сам садится напротив, молча достает сигареты, но не закуривает, просто кладет пачку перед собой, покрывая ее тяжелой бензиновой зажигалкой.
Меня потряхивает. Мне плевать, что обо мне подумает случайный попутчик.
Достаю сигарету, зажимаю ее дрожащими губами.
Великан молча подносит зажигалку.
Меня не прет от вкуса табака. Я не зависима от курения, но
Все-таки любопытство берет верх, и я рискую поднять взгляд на своего нового знакомого.
Ему лет тридцать, может, немного больше. Глаза темно-синие, волосы черные: длинная челка до самого носа, выбритый по последней моде затылок. Крупный нос с горбинкой, не очень аккуратный контур губ. На подбородке ямочка.
Когда подношу сигарету для новой затяжки, машинально поглаживаю пальцем свою ямочку на подбородкепапино наследство.
Руки у него сильные, крепкие, предплечье, когда он прижимает его к боку, вздувается накачанным бицепсом.
Обе «забиты» разноцветными татуировками. Говорят, сейчас так модно.
Не люблю курящих баб, без обиняков говорит Великан.
Это лучше, чем антидепрессанты, пожимаю плечами я.
Брезгливости в его взгляде меньше не становится.
Я курю только когда мне плохо.
Меня не тянет и не ломает без никотина, я не зависима. Я просто делаю это, успокаиваю свое подсознание, что хотя бы как-то помогаю ему переваривать стресс. Хоть, конечно, никотин еще никому не сделал добра.
Официантка появляется почти незаметно: ему приносит чай в большой чашке, мнекофе и маленькую рюмку с чем-то похожим на коньяк.
Есть хочешь? Великан кивает на оставленную на краю стола планшетку меню.
Сначала хочу отказаться, но желудок успевает заурчать раньше.
Я заплачу за себя сама, предупреждаю сразу. Сколько примерно будет стоить рыба, салат и вино в таком месте, я представляю. Это ценник не для автомеханика.
Ты, типа, крутая? Великан вопросительно поднимает бровь.
Почему-то только сейчас обращаю внимание, что у него в ней серебряная «штанга».
И еще маленькое колечко прямо посередине нижней губы.
Днем в гараже чинит машины, а вечером там же репетирует со своей рок-группой?
Я тебе еще за машину должна.
Я же сказалсам сделаю. Еще раз про «бабки» скажешьочень огорчусь.
Это его «очень огорчусь» звучит как трехэтажный отборный мат.
Кстати, он очень по-деловому протягивает руку через весь стол. ЯСтас.
Маша, принимаю рукопожатие.
Шершавая кожа его ладони почти приятно царапает мою.
На этом наш диалог заканчивается.
Мы делаем заказ, молча едим, каждый занятый своим делом: я заталкиваю в себя содержимое тарелки, режа его нарочно на мелкие кусочки, чтобы побыстрее глотать, Великан «тупит» в телефон. Странно, но мобильный у него «люксовый», из тех, что вышли на рынок всего пару месяцев назад.
У меня такой же.
Но я собственник крупной фирмы, а не кручу гайки чужим «Бентли».
После второго бокала винана «благодатную почву» кофе с коньякомменя, наконец, перестает потряхивать. Даже дышу уже почти без боли.
Великан небрежно откладывает телефон в сторону, всем видом давая понять, что, если я созрела для исповедион созрел побыть моим «всепрощателем грехов».
Каяться мне есть в чем.
Даже не знаю, с чего начать, искренне тушуюсь я.
Сейчас мои мысли похожи на самый захламленный чердак в мире: за что не потяниобязательно что-то рухнет или сломается.
Начни сначала, предлагает Стас.
С самого начала?
Несколько минут я отчаянно роюсь в своих захламленных воспоминаниях, пытаясь не поддаться заново просыпающейся панике.
Это может быть очень долго, предупреждаю на всякий случай. Истории вроде моей нельзя пересказать в двух словах.
Вместо ответа мой «случайным попутчик» просто подливает мне еще вина.
Хорошо, значит, я начну с Призрака.
Глава 1
Два года назад
Я закончила школу с золотой медалью и целой стопкой грамот и дипломов за выигранные олимпиады, потому что сидела на первой парте и понятия не имела, что значит списывать.
Потом я с отличием окончила институт и написала выдающуюся дипломную работу, которую защищала полтора часа. Просто потому, что любила поумничать и умела красиво говорить. Все преподаватели знали, что Мария Баррмаленькая звезда нашего потока, и просто наслаждались моим фееричным выступлением.
Через месяц после того, как я пришла в «ТриЛимб», половина сотрудников тихо меня возненавидела. Потому что я активно взялась менять, кажется, вообще сразу все.
Я всегда была ответственной хорошей девочкой-ударницей.
Так что, когда захожу в зал для совещаний с опозданием на десять минут, финансовый директор очень удивленно поднимает брови. И весь наш дружный коллектив топ-менеджеров молча ждет, пока займу место в самом конце большого стола для совещаний.
Колесо пробила, говорю с виноватой улыбкой.
Тамара Викторовна Грозная, собственница «ТриЛимб», даже бровью не ведет. Только интересуется, готов ли мой отчет.
Киваю и с шлепкомя правда не нарочновыкладываю перед собой пухлую папку и сразу несколько флешек. Грозная оценивает масштаб моей «готовности» и возвращает слово генеральному.
Жду, пока все переключатся на доклад, и от нетерпения тереблю торчащие из папки цветные стикеры.
Украдкой достаю телефон, кладу его на колено и скашиваю взгляд.
На экране отметка с тремя входящими iMessage от абонента «Призрак».
Открываю, читаю.
Быстро втягиваю губы в рот, пряча улыбку.
ПРИЗРАК: Доброе утро, Ванилька)
ПРИЗРАК: Я, блин, чего-то только просыпаюсь. И то, кажется, только местами, а не весь сразу))
ПРИЗРАК: Ты еще в кровати?
Я успеваю выключить экран и поднять голову буквально за секунду до того, как финдир задает мне вопрос.
Отвечаю без заминок, раскрываю папку и прошу пустить по столу одну из разработанных мной новых концепций. Отвечаю на пару уточняющих вопросов собственницы.
А когда все снова переключаются на финансового директора, быстро набираю ответ:
ВАНИЛЬ: Я уже на работе!))
Всплывающее облако с тремя точками заставляет сердце биться быстрее от предвкушения.
ПРИЗРАК: Черт, прости, я забыл, что это только у меня заслуженный отпуск))
ВАНИЛЬ: Тыбездушный черствый гад!
Через минуту он присылает мне вид из окна. У него квартира в высотке, так что вид на северную столицу просто шикарный.
ВАНИЛЬ: Между прочим, я замерзла как собака)) Думай теперь об этом, греясь у себя в берлоге!
ПРИЗРАК: Я полон искреннего сожаления)
Я снова воровато оглядываюсь по сторонамна меня никто не смотрит.
Потихоньку разворачиваюсь, чтобы сидеть боком.
Закладываю ногу на ногу, нарочно чуть-чуть забирая юбку вверх.
Быстро щелкаю камерой и отправляю фотографию с припиской: «У меня вид намного скучнее».
Это, конечно, пошлое кокетство, но почему бы нет?
ПРИЗРАК:
ПРИЗРАК:!!!!!
ВАНИЛЬ: Это новое прочтение азбуки Морзе?))
ПРИЗРАК: Это я пытаюсь дать понять, что те части моего тела, которые уже успели проснуться, передают привет твоим ногам
ПРИЗРАК: Тыбездушная черствая засранка!
ВАНИЛЬ:))))))))
ВАНИЛЬ: Пожелай мне удачииду докладываться
ПРИЗРАК: Ни пуха!
Я поднимаюсь, быстро оправляю юбку и пиджак, подхватываю свои талмуды и, выдохнув, бодро шагаю к мультимедийной доске.
У меня все без заминокне зря готовилась несколько дней.
Отвечаю уверенно на все вопросы, даже на те, которыми генеральный нарочно пытается загнать меня в тупик. Вроде: «Вам не кажется, прежде чем предлагать что-то кардинально новое, сперва нужно хотя бы попытаться улучшить то, что и так работает?» Это работа на публику, точнее, на Громову. Собственнице уже под семьдесят, и свой бизнес она начинала еще во времена развала «союза», когда все могло рухнуть каждый день вне зависимости от того, с кем и как ведешь дела. Так что ей, конечно, не очень по душе все эти радикальные новые методы и все те улучшения, которые я предлагаю внедрить.
У вас очень западный взгляд на условия работы труда, отмечает Громова, когда я подробно, не пасуя перед генеральным, отстаиваю свою позицию и почему она более прогрессивна.
Именно, охотно соглашаюсь. Я проанализировала всю работу с персоналом и мой план в перспективе позволит уменьшить слишком быструю кадровую текучку.
Видимо, в слишком далекой перспективе, скептически кривит губы собственница, продолжая листать мою папку с графиками.
Но результат будет стабильным. Ваш предыдущий директор по персоналу не работала с проблемой, а только лечила последствия, причем, грубыми и устаревшими методами. Если бы вас устраивал эффект ее работыменя бы здесь не было.
Громова отрывает взгляд от бумаг, оценивает мой вид, и я все же чувствую некоторую неловкость из-за того, что юбка моей «тройки» могла бы быть и длиннее, хоть я абсолютно вписываюсь в дресс-код.
Молодым везде у нас дорога. Это звучит как комплимент со знаком минус. Хорошо, Мария Александровна, надеюсь, к следующему совещанию у вас будет хотя бы какие-то результаты, а не просто красивые картинки, которыми вы нас всех тут впечатлили.
Они будут, держусь и не падаю духом.
После совещания, пока собираю бумаги обратно в портфель, краем глаза замечаю, что генеральный не торопится выходитьтоже крутится около двери, перекладывая документы туда и обратно. Ему около сорока, кажется, но выглядит очень неплохо как для своих лет. Хотя, конечно, это во мне говорит любовь к мужчинам постаршемои ровесники, те, кому двадцать пять и немного больше, ленятся не то, что строить фундаментальные планы на жизнь, а хотя бы как-то двигаться по карьерной лестнице.
Вы молодец, Мария Александровна, говорит генеральный, когда прохожу мимо него к двери. Ничего не боитесь.
Если план безупреченповода для беспокойств просто нет. Пожимаю плечами.
Может Выпьем кофе после работы? Обсудим ваши идеи в более
Корпоративная этика, перебиваю его хромую попытку подкатить. И кольцо на безымянном пальце вашей правой руки.
Он тут же перестает улыбаться и отворачивается, даже не потрудившись извиниться.
Что ж, наши и без того натянутые рабочие отношения точно не станут теплее после моего отказа.
Хорошо, что мне на это совершенно плевать.