- Ну искупай, - облизав губы, прошептал Алекс и сам потянулся к Полу.
В его намерения совсем не входили поцелуи, но Пол решил иначе - обхватил его за талию, притиснул к себе и приник губами к губам, не давая шанса возразить и явно не сомневаясь, что именно так и следовало начать.
Целоваться Алекс не слишком любил. Какой смысл слюнявить друг друга, когда яйца вот-вот лопнут, и все заранее известно, к чему идет. В постели Алекса оказывались только те, кто сами того хотел, и тратить время на уламывания и обхаживания было глупым.
Вот и сейчас он попытался вывернуться, просунуть руку между ними, погладить сквозь трусы член. Но Пол только промычал что-то и настойчиво провел языком по губам. Алекс попробовал снова, но безуспешно. С его боком, буквально придавленным к кровати, особо не потрепыхаешься. А юркий язык уже поглаживал зубы, а когда Алекс мотнул головой, то почувствовал, как острые зубы прихватили губу.
Боль перемешалась с чем-то незнакомым и непонятным. Будто под кожу засунули оголенные провода и пустили ток. От неожиданности Алекс расслабился, и Пол, довольно хмыкнув, тут же сунул язык ему в рот.
Нет, конечно, это был не первый поцелуй Алекса с языком... Но второй. Потому что первый не понравился категорически, и больше опытов над своей психикой он не ставил. Но Аррой... Пол. Он буквально наслаждался этим поцелуем, и это было так ощутимо, так заразно, что Алекс поневоле проникся его эмоциями, так и не сумев толково возразить. Ответить он, правда, тоже не толком удосужился, и вскоре Пол отстранился, заглядывая ему в глаза.
- Что-то не так? - выдохнул, обнимая его крепче. И снова поцеловал, не дожидаясь ответа - теперь более мягко, дразняще.
Алекс потерпел этот поцелуй пару секунд и понял, что первый вариант - напористый и страстный - ему нравился больше. Обхватив Пола обеими руками, он чуть склонил голову и, зажмурившись, пустил в ход язык, надеясь, что Пол его поймет. Так и случилось. Хмыкнув и даже, кажется, рыкнув, тот запустил руку ему в трусы, сжал пятерней ягодицу и стал целовать так, будто хотел трахнуть его в рот языком.
Алекс пытался отвечать, но в какой-то момент просто отпустил ситуацию, плывя по течению. Пол целовал напористо, с шумом выталкивая из легких воздух. Его язык то с силой врывался в рот Алекса, то дразняще касался губ. Сильные, смелые руки то сжимали задницу, то накрывали давно закаменевший член, то трогали живот. Кожа горела от прикосновений, губы саднили, в ушах бухало сердце. Но самое напряженное место было где-то внутри, глубоко под кожей. Алекса не останавливала даже боль в потревоженной ране, он ерзал под Полом, пытался потереться об него, подавался вперед, тянулся за поцелуем. От неудобной позы заболела шея, а от выматывающего, сумасшедшего желания притиснуться к Полу ближе, почувствовать его всей кожей, закололо под ребрами.
Кровать была узкой, чтобы на ней могли улечься двое. Алекс попробовал перевернуться, подмять Пола под себя, но бок отозвался резкой, жгучей болью. Зарычав, он втащил Пола на себя, и перед глазами потемнело, когда тот в попытке поймать равновесие, уперся локтем в многострадальные ребра.
- Блядь! - выругался Алекс Полу в рот и заерзал, пытаясь хоть как-то устроиться.
Между ног втиснулось острое колено. Все тело запротестовало, разум завопил, что это неправильно, потребовал немедленно отпихнуть Арроя прочь, восстановить должное положение. Но тут Пол снова поцеловал его, яростно, голодно, и двинул бедрами, проваливаясь между ног Алекса. С груди тут же исчезло болезненное давление, и с лихвой вернулись ускользнувшие было возбуждение и острое, колкое, будоражащее удовольствие. Раздвинуть колени шире, давая Полу устроиться удобнее, оказалось таким же естественным, как ответить на поцелуй, поглаживая трахающий его рот язык, прихватывая его зубами.
Пол издал какой-то звук - не то стон, не то одобрительное мычание, и потерся об него членом, отчего Алекс рвано выдохнул, настолько возбуждающе это показалось. Пол отозвался уже явственным коротким стоном и сунул руку между их телами, накрывая ладонью яйца, промежность и анус сквозь грубоватую ткань трусов. Надо ли говорить, что никто и никогда не трогал Алекса так...
Выматерившись, Алекс неудобно изогнулся в безумной попытке стащить с себя ненужную одежду - так хотелось ощутить прикосновение кожи. Рана заставила зашипеть, и Пол осуждающе глянул на него, на секунду оставив в покое губы.
- Осторожнее, - шепнул он заботливо. - И дай, пожалуйста, смазку. У тебя же есть?
Об этом его тоже не спрашивали. Не то, чтобы Алекс против идеи оказаться снизу. Он просто никогда не предполагал, что ему подобная участь предстоит. Это он опрокидывал на спину или загибал, раздвигал коленом ноги, сдергивал белье и проводил скользкими от смазки пальцами между ягодиц, это он вгонял член в ждущее его, готовое тело, и брал то, что с радостью предлагали, слушал стоны и крики, ловил мутные, пьяные от удовольствия взгляды, чувствовал, как сладко сжимаются мышцы вокруг его члена, а на живот выплескивается чужая горячая сперма.
А сейчас в живот ему упирался горячий, по ощущениям просто огромный член. От одной только мысли о том, что Пол собирается загнать эту штуку ему в задницу, анус судорожно сжался. Но вместо того, чтобы почувствовать отторжение, Алекса буквально затрясло от жаркой, удушливой волны возбуждения, зародившейся отнюдь не в члене. Пульсировало, ныло, тянуло там, куда не достать ничем, кроме охрененно-твердого члена, сейчас так недвусмысленно толкающегося в пах.
- В тумбочке, - прохрипел Алекс и нервно облизал губы. - Только... только растяни, - он сам не поверил, что сказал это. На щеки хлынуло жаркое, захотелось отвернуться, спихнуть Арроя, чтобы не смотрел так понимающе, укрыться от стыдного... Но желание унять выкручивающий кости жар, наконец-то освободиться от тянущей, болезненной тяжести, почувствовать, так ли это здорово, когда член внутри, перевесило смущение.
На то, чтобы найти смазку, Аррою понадобилось некоторое время, которое, впрочем, он зря не терял - свободной рукой забрался под трусы и крепко сжал член у основания. Алекс обреченно зажмурился, стараясь не вскинуться навстречу его руке. Пол не спрашивал, не уговаривал и не предлагал. Кажется, он считал себя полностью в своем праве и просто от души наслаждался очередным случайным приключением, неторопливо и уверенно ведя его по старому как мир сценарию. И Алексу ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру. Тем более что сбитое с толку тело совсем не хотело сопротивляться, как и оглушенный ощущениями разум.
Скользкие пальцы прошлись начала по яйцам. Потом пощекотали промежность, изрядно испачкав ее смазкой. Надавили, помассировали, пуская по телу теплые волны, и лишь потом коснулись уже нагретой влагой ануса. Алекс напрягся, ожидая немедленного вторжения, но получил лишь легкий массаж и что-то вроде заигрывания. Пол снова его поцеловал, поймал языком язык, принялся кружить вокруг него, в гораздо ниже его пальцы точно также кружили вокруг бешено пульсирующего ануса. Толчок внутрь - одновременно пальцами и языком - был весьма ожидаем, и Алекс лишь коротко выдохнул, одновременно восхищаясь Арроем и ненавидя его.
Впрочем, уже скоро стало наплевать. И на то, что никогда и никто не орудовал пальцами в его заду, и на то, что ноги бесстыдно раздвигаются в стороны. Остались только ощущения растущего внутри напряжения. Алекс, уже не пытаясь анализировать, правильно это или нет, ерзал задом в стремлении насадиться на ласкающие пальцы - и когда это их стало два? а может и все три? - одновременно тянулся за все новыми и новыми поцелуями. Проклятые трусы давили, врезались, мешали почувствовать, потереться. Когда пальцы выскользнули наружу, Алекс застонал от разочаровывающего чувства пустоты. Анус болезненно сжался, под ребрами встал колючий комок. Пол что-то сказал, а может, просто шумно выдохнул и отстранился. По бокам царапнуло острым, когда он резко сдернул с Алекса трусы. Бедра словно сами по себе взметнулись вверх.
- Да что б тебя! - зашипел Алекс и кое-как выпростал из надоевшей тряпки одну ногу. Стянул Арроевские трусы почти до колен и вцепился ему в бедра, буквально взваливая на себя. - Да что б тебя! - повторил бездумно, сам целуя уже порядком припухшие губы.
Под яйца ткнулось что-то горячее, гладкое, и Алекс не сразу понял, что именно. А когда осознал, то безумно, до черноты перед глазами, захотел, чтобы это гладкое, твердое, большое, оказалось там, где пульсировало и ныло. Алекс еще шире развел ноги и, упершись пятками в матрас, задрал зад, чтобы головка Арроевского члена ткнулась в скользкий от смазки анус.
У него получилось даже лучше, чем он желал - едва только ткнувшись в колечко мышц, он немедленно скользнула внутрь.
- Да-а, - довольно выдохнул Пол ему на ухо и медленно, но неумолимо вогнал в него член до самого упора - причем тело и не подумало воспротивиться, лишь сладко содрогнувшись.
Подсунув руки ему под спину, Пол сгреб его в охапку, прижался щекой к скуле и стал неспешно размеренно двигаться.
Нахер все эти нежности! Еще бы слюнявить начал. Алекс попытался было дернуться, высвободиться, но член внутри ткнулся куда-то. Сильно, почти больно, и вместе с тем так хорошо, так сладко. Алекс судорожно схватил ртом воздух, стиснул Пола в объятиях и коротко, придушенно застонал.
Пол одобрительно рыкнул, поерзал, смещаясь, и все так же неторопливо снова толкнулся, безошибочно попадая в растревоженное, невероятно чувствительное место, вышибая из Алекса новый, более громкий стон.
Наверное, именно так и трахаются тюлени, - споткнулся он об идиотскую мысль. Неторопливо, сладко и медленно. Аррой довольно жмурился, гладил его, целовал, и совершенно не думал об оргазме. Алекс, привыкший к совершенно другому, с ума сходил от его неторопливости, подгонял его, как мог, но при этом был отчего-то очень доволен, что Пол его не слушался.
Не было никаких признаков приближающегося оргазма. Если обычно секс можно было сравнить с гранатой - вырвали чеку, детонатор запалил взрывчатку, и через положенные доли секунды все нарастающее давление разнесло на части металл, освобождаясь, - то сейчас это было похоже на прибой. Одна теплая, мягкая волна накатывала, подбрасывала, прижимала к Полу, потом мягко отпускала, уступая место новой, такой же неторопливой и неопасной. Тело расслабилось, плыло по течению, мышцы и кости будто размягчились. Это было новое, совершенно непривычное, но ничуть не менее яркое ощущение, чем от того, как член таранит податливую плоть и от головки несутся огненные, резкие всполохи, стегая по нервам обжигающими хлыстами. Мерное дыхание Пола отдавалось в душе ничуть не меньше, чем громкие стоны и хрипы, его тихие слова гремели в ушах похлеще вскриков и замысловатых матерных конструкций.
В какой-то момент Алекс перестал пытаться вернуться к привычному. Он обмяк в руках Пола, сам потянулся поцеловать, еще больше, хотя куда уж, развел ноги. Непонятная эмоция, мелькнувшая на самом дне синих глаз, почти встревожила, но обдумать, что это значит, Алекс не успел.
Шумно, тяжело выдохнув, Пол чуть отстранился, коротко улыбнулся и вдруг двинулся совсем иначе. Сильно, мощно, будто пытался достать членом до горла. И тут же все тело прошило острое, горячее удовольствие. Оно было сильнее всех предыдущих ощущений, когда-либо испытанных Алексом. Его невозможно было перетерпеть, от него нельзя было отстраниться. На задворках оглушенного, дезориентированного сознания слышались вскрики, что-то скрипело. Член в его заднице стал будто еще больше и тверже, и двигался все быстрее, а животу сделалось горячо. Но все это было лишь фоном к невероятно сильному, почти невозможному, сладкому, выматывающему, что сейчас крутило его, рвало на части, выжимало и стягивало. Только когда в пупок щекотно потекло мокрое, а в ставшей невероятно узкой заднице запульсировал, изливаясь, чужой член, Алекс понял, почему Аррой не рвался за оргазмом: он сам нагнал их, накрыл с головой и едва не утопил.
Понадобилось немало времени, чтобы хоть немного прийти в себя. Чувства возвращались медленно, неохотно. Оргазм словно не хотел отпускать его, все еще прогуливаясь по нервам длинными, тягучими волнами.
Первым проснулось желание покурить. Потом ощущение неприятной боли в слишком широко разведенных ногах. Потом - чего-то горячего, текущего по заду. И наконец - тяжести навалившегося на него тела и боль в растревоженном боку.
Почему-то он никак не ожидал, что едва он откроет глаза, Пол снова его поцелует. Зачем?.. - мелькнула идиотская мысль. Они ведь уже трахнулись... Но Аррой все целовал и целовал, а сопротивляться Алекс уже устал.
Поначалу было лениво и раздражало. Перегруженные нервы не могли реагировать на почти неощутимые прикосновения. Но постепенно возбуждение спало, буря внутри утихла, и вернулись полутона и оттенки. И легкие касания мягких губ, вовсе ненастырный, ласковый язык, медленные, тягучие прикосновения начали отдаваться теплым, совершенно неведомым раньше удовольствием.
И прекращать не хотелось вовсе. Алекс осторожно выпрямил ноги и обнял Пола, целуя уже сам.
Отстранился Пол не скоро, а когда отстранился, вздохнул.
- Жаль, кровать такая узкая...
- Стандартная, - с трудом выдохнул Алекс. - В тумбочке полотенце.
Хотя какое полотенце, когда он от копчика до пупка уделан. Вот только тащиться в душ у Алекса сил не было никаких.
Пол дотянулся до тумбочки и с неохотой поднялся, садясь на колени. Он окинул Алекса взглядом и тепло ему улыбнулся.
- Я правильно понял, ты раньше предпочитал... командовать? - поинтересовался лукаво.
- Не предпочитал, а командовал, - Алексу захотелось отвернуться от слишком понимающего взгляда. - И до тебя никто ни разу не засомневался в этом моем праве.
Злился ли он? Ну если только на себя. Ведь сам же фактически спровоцировал Пола, и ничего не сделал, чтобы прекратить или изменить положение вещей. Но зато у Арроя не будет ни единого шанса для судебного иска, промелькнула невеселая мысль. Пострадавший-то не он.
А пострадавший ли? Алекс прислушался к себе. Если отбросить сам факт, что его только что имели, и из задницы все еще течет чужая сперма, то произошедшее было... да охрененно хорошо было! Алекс никогда не думал, что во время секса так бывает. Что перестаешь слышать, видеть, что из-под ног уходит земля и отказывает инстинкт самосохранения.
Пол дождался, когда он откинет полотенце прочь и вдруг снова навалился сверху.
- Злишься? - выдохнул он, снова быстро его целуя. - Ну прости, я как-то не подумал.
- Те, на кого я злюсь, разговаривать начинают не скоро, - хмыкнул Алекс. Ответить на поцелуй, обнять Пола, прижимая ближе, оказалось не только естественным, это очень хотелось сделать. - Да и потом, что-то сомневаюсь я, чтобы ты раздвинул ноги.
- Ну, в принципе, такое возможно... - протянул Пол, улыбаясь. Вблизи его улыбка была еще чувственнее, еще ярче. - Но не в первый раз. И потом, я еще не проникся армейским духом настолько, чтобы жаждать сурового армейского секса. Но все еще впереди.
- Между прочим, на суровый армейский секс еще никто не жаловался, - хмыкнул Алекс.
Пол поерзал, ложась удобнее. Его расслабленный член вжался в живот Алекса. И вспомнилось, как совсем недавно он был совсем другим. Твердым, гладким, горячим. Он скользил по чувствительным стенкам, надавливал, будоражил. Головка так сладко упиралась в самые чувствительные места.
От задницы, нашедшей себе сегодня приключение, растекся холодок. Он потек по позвоночнику, поднялся к затылку и рассыпался под кожей противной потной волной.
- Мы не использовали презерватив, - сказал Алекс, чувствуя, как в горле бьется пульс. - У нас каждый месяц берут анализы, а ты? Не хотелось бы сюрпризов на следующем медосмотре.
- А я обычно как раз его использую, - хмыкнул Пол. - Но перед приездом сюда меня прогнали через такую жесткую медкомиссию, что сразу стало ясно - здесь подцепить что-то невозможно. Так что можно было расслабиться и наслаждаться редким удовольствием.
- Ага, значит, это была заранее спланированная акция, - с облегчением рассмеялся Алекс.
Черт возьми, он и сам не думал, что эта тема его так напряжет. Но мучиться от резей каждый раз, как идешь ссать, или хвалиться членом перед военным медиком совсем не хотелось.
- Совершенно не спланированная, - с улыбкой покачал головой Пол. - Я вообще думал, что буду жить в казарме с ротой солдат. И уж конечно никоим образом не мог предугадать тебя.
- Да ладно, - протянул Алекс, хохотнув. - Ни за что не поверю, что Райз не проинструктировал насчет меня, - взгляд Пола был абсолютно серьезен. - Нихуя себе! - присвистнул он. - Обо мне парни узнают еще на рекрутском пункте. И либо осознанно готовы к ебле день и ночь, пока я их не выдрючу, или идут с забралом и щитом, мы, мол, Крюгера сломаем. Вторые, кстати, самые лучшие в результате получаются. Им не страшно спину поручить прикрывать.
- Нет, ну мне сказали, что, мол, капитан у тебя суровый будет, так что крепись, но обычно все такие предупреждения на два, а то и три делить надо... - тут Пол снова его поцеловал, оборвав свою речь, и Алекс все-таки нашел в себе силы вяло возмутиться.