Она звонила?спросил Райкер.
Я повернул голову и посмотрел на кузена, который теперь стояла рядом со мной.
Нет.
Он бросил на девушку полный отвращения взгляд.
Она мне никогда не нравилась.
Это ложь. В начале лета Блейкли ему очень нравилась. Он сказал, что я сорвал гребаный куш. Мы смеялись над этим. Думали, что это удача. Даже согласились, что когда-нибудь она станет горячей мамочкой и вполне подходит для брака. Мы были так чертовски поверхностны.
Я калека и не могу ожидать, что она останется со мной.
Даже сказав это вслух, мне не хотелось об этом думать. Признать правду было трудно. Чертовски больно. Но с тех пор, как мне сказали, что я никогда больше не буду играть в футбол, я научился принимать реальность и двигаться дальше.
Господи, Нэш, не называй себя так. Ты не калека.Райкер был расстроен.
Но это не имело значения. Ему нужно было взглянуть правде в глаза. Нам всем пора было повзрослеть.
Я больше никогда не смогу нормально ходить.
Кузен нахмурился.
Но ты все еще можешь ходить, Нэш. Ты, черт возьми, можешь ходить. Вот о чем ты все время забываешь. Вот о чем тебе нужно помнить.
Я знал, что он хотел как лучше. Мои родители говорили то же самое, за вычетом проклятий. Но это вывело меня из себя. Тем, кто не сталкивался с моей реальностью, было легко говорить. Они ничего не потеряли. Для них было легко извергать позитивное дерьмо.
Не напоминай мне о том, что у меня есть, когда ты сам ничего не потерял,сказала я, повернулся и вышел из кафетерия.
Я все равно не был голоден. Сегодня я не мог справиться с Блейкли, друзьями и их отношением, как будто жизнь была такой же, как раньше. Может быть, завтра. Но не сегодня.
Я всегда пыталась взобраться по этой проклятой веревке, но так и не смогла
ГЛАВА 5
ТАЛЛУЛА
Я наблюдала за ними. Старалась не обращать внимания, но было трудно игнорировать. Нэш стал другим, и Райкер, казалось, злился из-за этого. И только когда Нэш вышел из кафетерия, я поняла в чем дело. Он сильно хромал. Конечно, я заметила, что с ним было что-то не так раньше, но не понимала, на сколько все серьезно. Я смотрела ему вслед, пока парень не ушел и за ним не закрылась дверь. Затем быстро отвела взгляд, прежде чем Райкер поймает мой взгляд.
Эйса был занят тем, что закидывал в свой бургер начинку, ничего вокруг не замечая. Мне натерпелось спросить, что происходит. Я явно что-то упустила. Две вещи были очевидныНэш был зол, и ему было больно. Это я уже поняла.
Ты будешь есть?спросил Эйса, наконец оторвавшись от бургера, который превратил в гору.
Да, мы еще не дошли до стойки с салатами,ответила я.
Эйса задержал очередь, работая над своим бургером.
Парень ухмыльнулся.
Мне нужно было время, чтобы привести этого парня в порядок. Бургерэто кулинарный шедевр. Чертово произведение искусства.
Я оглянулась и увидела, что Райкер все еще стоит на том же месте, где его оставил Нэш. Он смотрел на дверь, словно не знал, что делать дальше. Иди за кузеном или просто отпусти его.
Нэш плохо с этим справляется,сказал Эйса.Райкер беспокоится о нем.
Я снова повернулась к Эйсе. Меня только что застукали за разглядыванием. С таким же успехом можно не пытаться скрыть свой интерес.
С чем плохо справляется?спросила я.
Эйса нахмурился.
С травмой. Он больше не сможет играть в футбол. Жизнь изменилась с одним неудачным захватом.Он покачал головой.Это несправедливо. Ненавижу это.
Значит его хромота была больше, чем просто вывихнутая лодыжка.
Она не заживет?спросила я, думая, что парень звучит немного более драматично, чем требует ситуация. Нэш просто хромает. В конце концов, он это переживет.
Он исцелен настолько, насколько это возможно.
Я хотела спросить, что именно произошло, когда Райкер встал, между нами.
Не могу с ним разговаривать. Иди ты,сказал он Эйсе.Я хочу, черт возьми, вбить в него немного здравого смысла. Ему становится скорее хуже, чем лучше, и эта ...Райкер бросил на Блейкли полный отвращения взгляд.Не помогает. Бессердечная стерва.
Я никогда не видела Райкера Ли сердитым. Как и Нэш, он всегда шутил, улыбался и наслаждался жизнью. Похоже, лето изменило не только меня, но и кузенов Ли.
Ему нужно время, сказал Эйса так, словно знал, о чем говорит.
Райкер вздохнул.
Жаль, что здесь нет Брэди. Он к нему прислушивался.
Брэди Хиггинс был защитником и хорошим парнем, которого любили все без исключения. Но весной он закончил школу. Я не знала, в какой колледж он поступил, не следила за такими вещами. Очевидно. Поскольку я даже не знала, что Нэш был травмирован. Мой мир за пределами школы был маленьким пузырем. Я, мама, книги, дом. Больше ничего. Хотя знала, что мама надеялась, что все это изменится для меня в этом году. Она была очень общительной, и моя отшельническая жизнь ее беспокоила.
Моя мама маленького роста, миниатюрная, с игривым характером и головой, полной светлых кудряшек. Невероятно изобретательна и жизнерадостна. Наш странно раскрашенный дом был свидетельством ее личности. Люди любили ее. Трудно не любить.
Я не была своей матерью и много раз в жизни жалела об этом.
Просто дай ему пространство. Сегодня тяжело. Ему словно пришлось столкнуться с этим снова. Нэшу нужно время, чтобы привыкнуть.
Райкер наконец вздохнул. Его плечи поникли, парень выглядел побежденным. Очевидная любовь и забота, которую он испытывал к своему кузену, была трогательна. На мгновение я почти забыла, что его жестокие слова были причиной... этой новой меня. Что я страдала от жестокости парня, от которого никогда этого не ожидала, и все из-за Райкера. Стоя там, я приказала себе не испытывать жалости. Сочувствия. Не чувствовать ничего. Потому что парень не испытывал этого ко мне. Райкер даже не знал, кто я такая, и не помнил, что сказал обо мне. Для него я была не настолько важна.
И вот так моя защита была восстановлена. Момент слабости прошел. У меня была цельнаслаждаться этим годом. Жить так, будто у меня не будет другого шанса, потому что так и есть. Это мой последний год школы. Мне есть о чем беспокоиться. Никакого травмированного Нэша Ли и девушки, разбившей ему сердце. Подумаешь. И что с того? Он разбил мое.
И просто уверена, что Нэш также разбил десятки других сердец. Теперь он и сам получал свою дозу. А бедный маленький Райкер Ли? Его мир теперь не идеален. Он не может веселиться, потому что его кузен грустит. Думаю, теперь он наконец поймет, что жизньэто не розы.
Я изобразила на лице улыбку.
Извините, мне нужно взять салат,сказала я и обошла их обоих.
Уходя, я почувствовала себя сильнее из-за того, что не позволила своей мягкости победить. Я отбросила их проблемы в сторону и собиралась наслаждаться своим днем. Моим выпускным годом.
Ладно, я чувствовала себя стервой. Но опять же, кто в этом виноват? Некрасивые, жестокие слова. Смех за мой счет. Они не теряли из-за этого ни минуты сна. Забыли об этом через несколько мгновений после того, как посмеялись. Эти слова и этот смех преследовали меня изо дня в день, пока я ходила по жаре, выпивала галлоны воды и считала калории.
Нет. Я бы, конечно, не пожелала Нэшу травмы, из-за которой он не получит свою футбольную карьеру в колледже. Но могло быть и хуже. У него все еще есть мозг. Парень может заняться чем-нибудь другим. А Райкер ведет себя так, словно ему нужно было укрыться от боли разочарования. Им обоим нужна доза реальности. Ни один из них не испытывал ее до сих пор.
Они должны были попробовать пойти на физкультуру и знать, что в этот день все должны были подниматься по канату. Учитель физкультуры собирался стоять и наблюдать за всеми. Использовать секундомер, чтобы увидеть, как быстро мы могли бы подняться по веревке, и кто доберется до вершины. Я не могла сдвинуться ни на дюйм вверх по этой проклятой веревке. Все видели, как я беспомощно висела там, желая подняться хотя бы немного. От смешков остальных мои щеки краснели, пот лился градом, а живот сводило судорогой. Мне бы хотелось быть где угодно, но только не там. Учитель физкультуры говорил, чтобы я больше старалась. Что я могу это сделать. Но я не могла. Мои руки никогда не были достаточно сильными, чтобы поднять мой вес по этой веревке. И... Я сдалась. Оскорбленная. Униженная. Не в силах смотреть никому в глаза. Хихиканье и шепот становились все громче. Учитель велел остальным остановиться, но это не помогло. Я никогда этого не забуду. Это была моя жизнь. Я всегда пыталась взобраться по этой проклятой веревке, но так и не смогла.
Ни Нэш, ни Райкер ни разу не беспокоились обо мне.
Взяв свой салат и воду, я вышла на улицу, чтобы побыть одной. Потому что прямо сейчас я была не совсем довольна собой. Хотя знала, что права. Мне просто не нравилось то, как я себя при этом чувствовала.
В моем будущем больше нет света
ГЛАВА 6
НЭШ
Бросив сумку с книгами на кровать, я уставился на нее так, словно она сделала что-то не так. В первый день занятий я был дома в три пятнадцать пополудни. Это было впервые. Я должен был быть в раздевалке. Переодеваться в свою форму. Отпускать плохие шутки с моими друзьями. Тренироваться на жаре, пока меня не вырвет. Это было то, что я должен был делать.
Но я был здесь. В моем ожившем кошмаре. И мне совершенно нечем заняться. Хотя была домашняя работа. Чтение было обязательным. Физиотерапия была назначена через час.
Чушь, чушь и еще раз чушь.
Привет, детка.
Голос мамы испугал меня. Обычно она была на работе до пяти.
Я обернулся и увидел, что она стоит у моей двери. Беспокойство, боль, и проблеск надежды в ее глазах. Она хотела, чтобы мне стало лучше. Чтобы я смог найти счастье в моей теперешней жизни.
Почему ты дома?спросил я, уже зная ответ.
Мама, которая никогда не уходила с работы рано, была дома из-за меня.
О, ушла пораньше. Подумала, что могу сделать тебе шоколадный пирог с кремом, прежде чем ты пойдешь на терапию. И мы могли бы поговорить о твоем дне.
Ее голос звучал настороженно. Мама не хотела меня расстраивать. Я был занудой, с которым невозможно было жить этим летом. По крайней мере, с момента катастрофы.
Я не голоден. Мой день был отстойным.
Она хотела услышать что-то еще? Что-то позитивное? Но я не мог сказать ей ничего хорошего. Ни одной чертовой вещи. Это была наша реальность. Ей нужно было смириться с этим.
Все наладится,тихо сказала она.
Мама хотела, чтобы все стало лучше. Надеялась, что так и будет. Она была вечным оптимистом. Когда-то и я тоже был одним из них. Но теперь уже нет.
Нет, не наладится. Я больше не смогу бегать. Навсегда останусь хромым. Больше никогда не буду играть в мяч. Так что нет, мам, лучше не станет. В моем будущем нет света.
Ее плечи опустились, лицо погрустнело. Я ненавидел себя за то, что заставляю ее чувствовать себя так. Но у меня просто не было сил заставить ее улыбнуться. Ей нравилось быть счастливой. И мне тоже. Но этого больше не повторится. Все это исчезло.
Точно не хочешь пирога?
Одна вещь о маме заключалась в том, что вы не смогли бы полностью сбить ее с курса. Она держалась до самого горького конца. И что касаемо меня, в ней еще жила надежда.
На терапии тяжело. Больно. И если съем пирог перед уходом, меня вырвет в процессе терапии.
Больше реальности. Больше правды. Больше возможности открыть ей глаза. Маме нравилось притворяться, что ничего не происходит.
Хорошо. Ну, тогда приготовлю его на потом. Полакомишься после. Я буду на кухне, если захочешь поговорить. Я всегда здесь, чтобы выслушать.
Спасибо,выдавил я из себя просто потому, что ненавидел причинять ей боль.
Мама начала уходить, но потом остановилась, вошла в комнату и крепко обняла меня.
Я люблю тебя. И не позволю тебе сдаться. Я твоя мама. И никогда не откажусь от тебя. У тебя большое будущее, Нэш Ли. Огромное. Это просто препятствие. Оно сделает тебя жестче, сильнее и решительнее.
Я просто кивнул и обнял ее в ответ. Ей нужно было поверить в это, и я позволил ей. Нет причин делать ее такой же несчастной, как я. Когда мама наконец отпустила меня, то погладила по щеке, как будто я все еще был маленьким мальчиком.
Сделай домашнее задание. Сосредоточься на своих оценках. Ты совершишь великие дела, вот увидишь,сказала она и вышла из комнаты, оставив меня наконец в покое.
Если бы я мог думать, как моя мать, то, возможно, не был бы так чертовски несчастен. Сегодня я словно получил пощечину. Видеть парней, с которыми играл в мяч, смеющихся и дурачившихся, как мы всегда делали, ощутить ажиотаж в коридорах перед пятничной игрой, увидеть, как Блейкли вешалась на Хантеравсе это напомнило мне, что я больше не Нэш Ли. Я был просто еще одним лицом в толпе. Кем-то, о ком другие предпочли шептаться, заставляли себя улыбаться и двигаться дальше.
Вот на что был похож мой день. Это было то, что хотела услышать мама, но я не мог ей этого сказать. Она бы стала беспокоиться обо мне. Хотя и так уже не может заснуть. Мне не хотелось бы, чтобы мама волновалась больше, чем уже есть. Держать все это внутривот как я должен был с этим справиться.
Я стоял у окна, обдумывая все это дерьмо в своей голове, когда снаружи остановился грузовик моего отца. Он должен быть на работе до семи, но, как и мама, пришел домой пораньше. Задавать мне вопросы, на которые я не собирался отвечать. Подбодрить меня. Сегодня я не в настроении для всего этого. Схватив с кровати ключи от машины, я направилась к задней двери. Подальше от кухни. Подальше от отца, входящего в дом. Как только благополучно выбрался наружу и понял, что папа в доме, я поспешил к своему внедорожнику и уехал.
Папа позвонит, как только поймет, что я ушел, ничего не сказав. Он сорвется. Я послушаю. Потом все закончиться.
До начала физиотерапии оставалось еще сорок пять минут. Мне некуда было идти. Нечего делать. Папа предложил найти работу. Хотя это было больше, чем предложение. Скорее требование. Я мог бы подать несколько заявлений. По крайней мере, это дало бы мне возможность быть где-то еще, кроме дома, каждый день.
По дороге в город я увидел ее, идущую по обочине улицы. Я видел ее сегодня. Невозможно было не заметить. Таллула Лидделл преобразилась за лето. Когда мы были детьми она боролась со своим весом. Но даже тогда ее милую улыбку и доброе сердце невозможно было не заметить. Однако, увидев девушку сейчас, я понял, что чего-то не хватает.
Остановившись, я опустил стекло.
Тебя подвезти?спросил я, сам себе удивляясь.
Таллула остановилась и посмотрела на меня.
Нет. Я хожу пять миль каждый день. Это моя цель.
О. Ну, это объясняет потерю веса.
Впечатляет,ответил я.
Девушка нахмурилась. Мгновение изучала меня, потом покачала головой, как будто я сбил ее с толку.
Серьезно? Толстуха занялась спортом. Это тебя впечатляет?В ее тоне слышалось явное отвращение.
Что, черт возьми, я ей такого сделал? Насколько мог припомнить, я был единственным в школе, кто был добр к ней. Не игнорировал. Часто разговаривал с ней. Она была такой робкой и застенчивой, словно пряталась от всего мира. Но я ей не позволял, убедился, что она знает, что я ее замечал.
Какая муха тебя укусила? Что я тебе такого сделал?раздраженно спросил я.
Я был не в настроении для этого. Зачем вообще остановился?
Девушка резко повернула голову в мою сторону. Гнев вспыхнул в ее поразительных голубых глазах.
Вот именно. Сделал. Поэтому я и хожу пешком. Поэтому начала.
С этим ответом она пошла дальше, оставив меня позади. Оставив меня там, припаркованным на обочине, как будто я в чем-то виноват. Господи, да что с ней такое? Она стала стройной, красивой, и все парни в школе сегодня пускали на нее слюни. Разве она не этого хотела? Разве не для этого так исхудала? По крайней мере, она не хромала и не получала сочувственные взгляды.
Я начал было отъезжать, но передумал. Выключил двигатель и вышел из машины. Мне нужна была конфронтация. Во мне было достаточно злости, чтобы справиться с Таллулой Лидделл и ее проблемами. Я хлопнул дверцей моей машины, девушка остановилась и оглянулась на меня.
Теперь я завладел ее вниманием.
Да что с тобой такое, черт возьми? Потеря веса превратила тебя в стерву? Если в этом проблема, тогда иди и съешь коробку печенья. Ты была милее, когда ела, черт возьми. То, что ты худая и носишь короткие юбки, не дает тебе права быть стервой.
Пока кричал на нее, я задавался вопросом, почему вообще делаю это. Какой в этом смысл? Мне плевать, как ведет себя Таллула. В моей жизни полно других проблем.
Девушка сделала шаг в мою сторону. Теперь ее глаза сверкали от ярости, пришедшей на смену гневу.
Нет, Нэш Ли, не потеря веса превратила меня в стерву. Это твоя заслуга.
Она зарегистрировалась на Пинтерест