Трудное счастье - Джеймс София 3 стр.


 Но все же попытаетесь?

В комнате стало тихо. В этот момент Люсьен осознал, что его влечет к этой женщине. Таких красавиц ему еще встречать не доводилось, но дело было не только во внешней привлекательности. Люсьена покорило то, как сильно и глубоко эта темпераментная испанка умела чувствовать. А еще в ее сердце жил такой же гнев, какой испытывал он сам. Алехандра с одинаковой уверенностью брала в руки клинок и книгу, в глазах ее читались мудрость и грусть.

Алехандра лично знала человека, оставившего надпись на странице Библии, и напоминание о нем неприятно на нее подействовало. Девушка несколько раз нервно облизнула пересохшие губы, затем бесцеремонно вырвала страницу с посланием, прежде чем вернуть книгу Люсьену. Потом разорвала истончившийся от времени лист в мелкие клочья и сунула их в карман. Развернувшись, Алехандра решительно направилась к выходу. А Люсьен раскрыл тяжелый том, полистал и снова отыскал в Ветхом Завете отрывок, отмеченный тем же углем. Матфей, 6: 14: «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш небесный».

Но Алехандра, дочь Эль Венгадора, явно не искала ни прощения, ни искупления. «Любопытно, почему?»  подумал Люсьен.

Люсьен проснулся позже обычного, разбуженный сильной болью. Алехандра снова была в комнате. Она сидела на стуле возле кровати и внимательно смотрела на него. Искоса взглянув на столик, Люсьен отметил, что, пока он спал, Библию из комнаты унесли.

 Доктор сказал, вы должны выпить это.

Люсьен попытался улыбнуться:

 Что это? Бренди?

Алехандра поджала губы.

 Нет, сироп из апельсина и мяты. Для сладости я добавила меда. К тому же для вас он очень полезен.

 Благодарю.

Сделав глоток прохладного напитка, Люсьен даже вздохнул от удовольствия. Но у него закружилась голова, и он снова откинулся на подушки. Помолчав немного, Алехандра вдруг спросила:

 Скажите, вы религиозный человек, капитан Говард?

Вопрос оказался для Люсьена неожиданным.

 Воспитали меня в англиканской вере, но, признаюсь, давненько не ходил в церковь.

 Когда человек не заботится о душе, страдает тело.

Эти слова Алехандра произнесла так, будто где-то их вычитала, и этот мудрый совет по какой-то причине запал ей в душу.

 Осмелюсь заметить, сеньора, в нынешних страданиях моего тела виноват не я сам, а французы.

 И все же я бы на вашем месте не отказывалась от помощи и поддержки, которую может предложить вера. Если пожелаете, могу привести священника, и он отпустит вам грехи,  почти сердито произнесла она.

 Нет,  сорвалось с уст Люсьена, и он тут же пожалел о своей резкости.  Мой взгляд на ситуацию прост: будь что будет.

 Вы что жефаталист? Верите в судьбу?

 Если не ошибаюсь, Будда в свое время сказал: «Я не верю в судьбу, которая сваливается на людей, когда они действуют, но я верю в судьбу, которая сваливается на них, если они бездействуют».

Алехандра улыбнулась:

 Вижу, ваши религиозные воззрения отличаются хаотичностью. Берете по чуть-чуть отовсюду? Действуете по обстоятельствам?

Люсьен отвел взгляд, у него просто не было сил объяснять, что он и сам не знает, во что верить, а во что нет.

По его просьбе вечером Алехандра оставила ставни открытыми, и на горизонте уже виднелось сияние восходящего солнца. При виде этой зари нового дня сердце Люсьена наполнилось радостью.

 Не ожидал увидеть вас здесь в такой час. Вам что же, не спится?

 Раньше меня было не разбудить пушками, но теперь  Алехандра поспешно добавила:  Скажу такздесь лучше спать чутко.

 Может быть, у вас есть родные в других, более спокойных частях страны?

 Намекаете, что отец должен был отослать меня к ним?

Алехандра встала и, задув свечу возле его кровати, произнесла:

 Няньки мне не требуются, сеньор. Я в состоянии сама о себе позаботиться.

А Люсьен смотрел на нее и думал: вопреки решительным словам она казалась маленькой и хрупкой, как будто обнаруженное на страницах Библии послание заставило ее почувствовать себя слабой и беззащитной.

 Мы с вами говорили о судьбе, сеньор. Что ж, в некоторых ситуациях утешительно бывает сознавать, что, как бы ты ни поступил, от судьбы не уйдешь.

 Подобным образом часто рассуждают люди, желающие уклониться от ответственности за свои поступки, не находите?

 Зря вы отмахиваетесь от моих слов, капитан. Чувство вины способно незаметно, исподволь высосать из души все соки.

 Вы сейчас о том послании, страницу с которым вырвали из Библии? О словах, начертанных углем?

 Не только, но и о нем тоже,  ответила Алехандра. Голос ее дрожал от едва сдерживаемых чувств.  Он знал, что я обнаружу эти строки.

С этими словами Алехандра вышла на веранду, на холодный утренний воздух, поплотнее запахнув шаль на плечах.

Глава 2

Алехандра наблюдала за капитаном Люсьеном Говардом, пытавшимся пройти по дорожке между деревьями в саду гасиенды. Немного окрепнув, Люсьен настоял, чтобы его каждый день выносили сюда. Один из слуг доставлял его на руках в эту рощицу, и Люсьен учился ходить заново.

Даже издалека Алехандра видела, сколько бессильной досады и боли в каждом его движении. Люсьен падал, чтобы встатьопирался руками о ствол оливы. После долгой болезни англичанин очень ослаб и исхудал. Казалось, раненый, которого она обнаружила на поле боя возле Ла-Коруньи, был в два раза крупнее человека, которого Алехандра видела сейчас.

Еще один англичанин, проливший кровь на этой многострадальной земле, опустошенной войной, ненавистью и алчностью. Алехандра сжала в руках четки и принялась перебирать бусины, мысленно повторяя имена тех, кто пал жертвой в этой борьбе. Розалия, Педро, даже Хуан, вымаливавший прощение в Библии, которое, как он знал, Алехандра непременно увидит.

Бусины под пальцами были безупречно гладкими, блестящий гагат помнил сотню лет молитв, обращенных к небесам. Осенив себя крестным знамением, Алехандра стала тихо произносить:

 Я верую во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли

Затем Алехандра прочла «Отче наш», потом три раза «Аве Мария», «Слава Богу за все» и Фатимскую молитву.

Помолившись, Алехандра убрала четки в карман. Затем достала нож из кожаного чехла на лодыжке, подняла ветку алоэ и принялась рассеянно обтачивать ее ножом.

Повернув ветку, Алехандра разрубила ее пополам и коснулась своего предплечья, поранив кожу. Она не стала противиться боли. Ни единый мускул не дрогнул на ее лице. «Помоги. Я все прощаю». Послание, написанное углем Кровь потекла из ранки, ручейком медленно устремилась вниз по руке и закапала на землю. Алехандра радовалась боли, значит, она еще способна чувствовать.

Между тем Люсьен Говард снова едва не упал. Алехандра убрала нож и зажала ранку пальцами. Все-таки этот английский капитан похож на нее. Он не сдается. Выпрямившись, Алехандра прислонилась к стене и закрыла глаза. Она чувствовала свет утреннего солнца, холодный атлантический ветер играл волосами. Это ее земля. Алехандра ни за что ее не покинет. Она и Испанияединое целое, одна кровь и плоть. Здесь обитают духи тех, кто давно ушел в иной мир. Алехандре нравилось думать, что сейчас, здесь, в дуновении ветра, ее ласкает мать, Розалия. Она любит ее и понимает все ее мысли и чувства, всю ее затаенную боль.

Алехандра открыла глаза. Англичанин сделал несколько шагов, покачнулся и тяжело рухнул на землю. На этот раз он не встал. Затаив дыхание, Алехандра стала считать секунды. Одна, вторая, третья, четвертая И тут Люсьен поднялся и опять оперся рукой о ствол дерева. Напряжение мышц, рывок Пальцы Алехандры сами собой потянулись к четкам, но в последний момент она удержалась. Нет, она не станет ему помогать. На войне каждый сам за себя. Из ран на его спине иногда сочилась сукровица, да и рана на шее немного воспалилась. Алехандра позовет Констанцу, чтобы та снова его осмотрела и обработала раны целебной мазью. Когда этот человек поправится, он уедет. Вот и все, чем Алехандра может ему помочь.

Дочь Эль Венгадора сидела, прислонившись к теплой золотисто-желтой стене, и наблюдала за Люсьеном издалека. Молчаливо и бесстрастно. Люсьен почти ненавидел эту девицу за ее дерзкий язык и непонятные ему вспышки гнева. Он понималэта особа не придет ему на помощь, будет наблюдать, как он падает и снова встает, пока окончательно не выбьется из сил. А потом она исчезнет. Кто-то отнесет его в постель, и он будет лежать в полутемной комнате, глядя на колышущиеся занавески.

Со дня битвы при Ла-Корунье прошло почти полтора месяца. Сорок два дня миновало с тех пор, как Люсьен в последний раз нормально питался. Несколько дней назад слуга подвел Люсьена к зеркалу, и он увидел в нем совершенного доходягу.

Алехандра уже три недели не заглядывала в его комнатус тех пор, как Люсьену стало совсем плохо и вызвали священника, совершить последний обряд. Люсьен смутно помнил, что святая вода подействовала на него успокаивающе.

Тихая молитва, прохладная вода. Что ж, военная служба всегда связана со многими опасностями. Но Люсьен выжил. Жар достиг своего пика и отступил. Окрепнув, Люсьен попросил, чтобы его выносили в сад. Алехандра каждый раз выходила посмотреть на его попытки снова встать на ноги. Вскоре она исчезла. Должно быть, наскучивало смотреть, как он падает.

Люсьен отчаянно надеялся, что Дэниел Уайлд благополучно добрался до дому. Только бы штормы, о которых здесь говорили, не потопили корабль, на котором плыл его друг, и не отправили его на дно Бискайского залива.

 Помоги ему, Господи,  прошептал Люсьен.  И если я умру на чужбине, пусть меня не забывают.

Он знал, что родные будут его помнить, особенно мать. Но жизнь будет продолжаться, у его братьев появятся дети, и произойдет много других событий, Люсьен же останется всего лишь воспоминанием, как его отец и младший брат. Неожиданно эта мысль вызвала в нем злость и желание бороться. Он поднял руку, подтянулся, оттолкнулся от земли и встал во весь рост. На этот раз он не зашатается, не упадет, не позволит слабости себя побороть.

И тут к нему приблизилась она. О, эти зеленые глаза, внимательные и проницательные, эти пышные волосы, безжалостно убранные под шляпу!

 Так и знала, что у вас получится.

Не удержавшись, Люсьен расплылся в улыбке.

 Что ж, завтра вы уже сделаете первые шаги, потом пройдете половину дорожки, затем преодолеете ее всю и перейдете на другую. А вскоре после этого вас можно будет отправить домой.

Выражение лица ее при этом было суровым и строгим. На рукаве и на пальцах девушки Люсьен заметил кровь. Свежую кровь. Увидев, куда он смотрит, Алехандра с вызовом вскинула подбородок.

 Французы захватили Ла-Корунью и Ферроль. Увы, поражение сокрушительное. Теперь Сульт может расхаживать по улицам этих городов, как у себя дома. Если так и дальше пойдет, французы захватят весь север.

 На войне случаются поражения.

 И причина многих из нихтрусость,  резко парировала Алехандра.  Лучше вовсе не ввязываться в бой, чем, проделав долгий путь, добраться до Испании и после первого же поражения сбежать.

При этих словах Люсьена охватил гнев, однако он сдержался. К тому же спина болела и перед глазами все плыло.

И все же слово «трусость» глубоко задело Люсьена. Сколько солдат погибло во время отступления! Сколько отваги и доблести они проявили, прорываясь к морю и отбиваясь от всей мощи французской армии! Вот что запомнилось Люсьену об этой битвесмерть, кровь и героизм.

 Присядьте,  произнесла Алехандра, на этот раз ласково. А потом одной рукой Алехандра взяла Люсьена под локоть, другой обхватила за талию.

Тут он заметил у нее на шее цепочку, но подвеска, увы, скрывалась за расстегнутым воротом мужской рубашки. Любопытно, что там у нее? Тем временем Алехандра подвела его к садовому стулу и осторожно усадила. Дыхание Люсьена было прерывистым, руки тряслись от слабости.

 Спасибо,  сказал он.

Если бы Алехандра вовремя его не поддержала, Люсьен непременно упал бы. Он внимательно прислушался к своим ощущениям и постарался принять всю боль, которая терзала его тело, не сопротивляясь ей. Этому приему Люсьена научили шаманы на Ямайке, когда ему случилось заболеть. С тех пор он неизменно пользовался им при каждом недомогании.

Казалось, англичанин задремалво всяком случае, на стуле сидел неподвижно и пульс его замедлился. Даже кожа стала более прохладной на ощупь.

Этот человек вызывал у Алехандры смутные подозрения. Она не могла разгадать, кто он и что собой представляет. Солдат, боец, шпион? Капитан владел и аристократическими, и простонародными испанскими диалектами в совершенстве и при желании мог бы легко выдать себя за местного жителя. Вдобавок Люсьен был в курсе всех дел и знал, что происходит вокруг. Сразу было видноэтот человек всегда начеку. А когда Люсьен открыл глаза, это впечатление только усилилось. От такого внимательного и проницательного взгляда не ускользнет ни одна мелочь.

Даже усталый и измученный после утренних упражнений, он сразу заметил людей, возвращавшихся по южной дороге. Должно быть, гадает, куда и зачем они ездили и что это может значить для него.

 Откуда меня отошлют в Англию?  спросил Люсьен.

 Только не отсюда,  ответила Алехандра.  Из Ла-Коруньи сейчас отплывать слишком опасно. Вас сопроводят на запад.

 Я полагаю, в один из небольших портов на Риас-Альтас?

Значит, географию региона Люсьен Говард изучил хорошо, но в местных политических хитросплетениях разбирается, увы, слабо.

 Нет, и речи быть не может. В тех местах у моего отца слишком много врагов.  Алехандра повернулась к морю, посмотрела на небо и нахмурилась.  Ветер дует с океана. Скоро начнется шторм.

Действительно, весь горизонт заволокли темные, свинцово-серые тучи, тяжело нависшие над водой. Мысленно Алехандра прибавила: «Прежде чем отпустить тебя, отец сначала должен разобраться, кто ты такой. Должен узнать как можно больше о твоем народе и твоем характере, чтобы понять, можно ли тебе доверять. Насколько велика опасность, которую ты для нас будешь представлять, если окажешься не тем, за кого себя выдаешь? И если мы узнаем, что ты действительно обманщик»

Обо всем этом не следовало говорить вслух.

 Алехандра, я вам не враг.

Люсьен редко обращался к ней просто по имени, но Алехандре нравилось, когда он называл ее так. У Люсьена это получалось как-то по-особенному нежно. Каждый раз ее сердце начинало биться немного быстрее, заставая ее врасплох и вынуждая досадовать на собственную слабость. Алехандра поспешно отвела взгляд и сделала вид, будто внимательно наблюдает за теми, что возвращались из Бетансоса. Среди них был Томеу. Выставив ладонь козырьком, он повернулся в сторону Алехандры и Люсьена. Она сразу заметила белый бинт на его запястье.

 Но и другом вас называть рано, англичанин, несмотря на все ваши жертвы и преданность Испании.

Люсьен рассмеялся, отчего в уголках глаз у него проступили тонкие морщинки. Алехандра вздохнула. Что в этом мужчине такого особенного? Отчего в его присутствии ей трудно сохранять хладнокровие?

 Я здесь по ошибке, сеньора.

 По ошибке?

 Слишком надолго задержался на Башне Геркулеса, все высматривал, не покажутся ли английские корабли. Однако их было не видно, зато французы подбирались все ближе и ближе.

 Значит, они вас обнаружили?

 Едва ли,  возразил Люсьен.  Французы схватили одного из моих людей, и я хотел спасти его.

 И что жеспасли?

 Нет.

Повисло молчание. Стал слышен шум усиливающегося ветра. Солнце вот-вот скроется за тучами, и польет дождь.

 Вы говоритеваш человек? Значит, он был разведчиком, как вы?

Люсьен кивнул.

 Многие недостатки особенно ясно проявляются на поле боя: зависть, жадность, трусость, увы, Гай страдал последним. Он бросился наутек, но побежал не в ту сторону.

 И вы решили его не спасать? В наказание за трусость?

 Нет, я пытался его выручить, но потерпел неудачу.

Да, на войне сразу видно, трус мужчина или храбрец, подумалось Алехандре. Должно быть, тяжело пришлось капитану Люсьену Говарду, но он честно пытался защитить боевого товарища. Обычно военные ведут себя более расчетливо и понимают, ради каких целей стоит рисковать и подвергать себя опасности, а когда лучше отойти в сторону. Отец Алехандры был мастером в подобных делах.

Глядя на изможденного, израненного англичанина, Алехандра тем не менее видела, какая сила и мощь таятся в нем. Этот человек тверд, несокрушим и обладает железной волей.

Англичанин был удивительно красивэти светлые глаза, золотистые волосы Алехандре захотелось провести по ним рукойпросто чтобы посмотреть, как они будут выглядеть на фоне ее смуглой кожи.

Назад Дальше