Что-то случилось? Ты такая загадочная и почти не сонная для такого позднего времени.
Я усмехнулась. Часы едва перевалили за десять вечера.
Я давно не сплю по двадцать часов.
Недели две? продолжал дразнить меня Женя.
Почти месяц. Я правда хотела поговорить. Токсикоз у меня прошел, а живот растет каждый день. Светка зовет в Аланью на недельку. Я сразу заметила, как Женя напрягся и пошла на попятную. Может дней на пять. Или на выходные?
Он кратко и сразу ответил:
Нет. Я не смогу поехать сейчас.
Мы вдвоем
Нет.
Жень, это абсолютно безопасно.
Не думаю.
Я не смогу потом никуда полететь сто лет
Слезы брызнули у меня из глаз. Конечно, не потому, что я не увижу море, а из-за краха первого плана.
Женя, похоже, принял мои слезы за первый вариант. Он взял меня за руки и стал уговаривать:
Не плачь, Саш. Пожалуйста. Я разгребу дела, и мы поедем. На Мальдивы! Весной! Вместе!
Я буду весной размером с дом, продолжала я выть. Мне рожать в июне.
Тогда осенью полетим. Обязательно. Клянусь тебе. Возьмем малыша и рванем на виллу. И всю зиму там будем жить.
Ты никуда не уедешь из Москвы, всхлипывала я, смиряясь. Ты каждые выходные в клубе, а по будням в Москве.
Я буду работать над этим. Честно.
Мне нахрен не уперлась его честность. Никуда я не хотела лететь с Грифом и его ебанутыми тараканами. До осени мне точно нужно было удрать. Пусть первая попытка провалилась, но у меня еще есть время, возможности и мозги. Буду думать.
И я думала. Вторая попытка тоже не стала удачной. Вместо Турции я выторговала отдых под Калугой. Женя отпустил меня с Настей в загородный комплекс, но приставил к нам Лешу-водителя и охранника теперь. Я думала, что смогу улизнуть, собрала самые важные вещи, документы. Была готова даже ночью пешком идти до ближайшего такси. Денег у меня было уже порядочно. Но план снова рухнул. Алексей не просто таскался за нами по территории, но даже спать лег в нашем коттедже на первом этаже.
Я спустилась вниз ночью, и он тут же вскочил, загородил мне дорогу своим шкафным туловищем.
Вам плохо? спросил мой Цербер, протирая глаза.
Нет, буркнула я. Пописать хочу. Можно?
Ммм, конечно.
Он посторонился, но стоял почетным караулом под дверью, пока я делала свои дела. Второй заход под утро также оказался неудачным. Леша, видимо, спал очень чутко и очень близко к сердцу принимал службу у Грифа.
Мне даже стыдно стало, что я своим побегом подставила бы его и Настю тоже. Разочарование снова сжимало сердце, пока мы ехали домой. Но одновременно я немного радовалась, что мой побег не состоялся и никому не влетит.
Правда, эти альтруистические порывы затухли, едва я вернулась в особняк Грифа и увидела его самого. Нужно спасться и думать только о себе и малыше.
От новых попыток побега меня отвлек сертификационный проект на втором курсе. Первый я сдала благополучно, настало время пройти защиту по SMM. И хотя я теряла время, отвлекаясь от самого главного, но одновременно радовалась. У меня получился классный проект, куратор уверял, что самый сильный на курсе. Да и сама я чувствовала себя очень уверенно с новыми знаниями и собственным оригинальным подходом к работе. У меня теперь была профессия. Пусть это не диплом МГУ, но я вполне смогу зарабатывать на жизнь. Знания по рекламе и способность внедрить их по любому запросув наше время это золотой багаж.
Конечно, за то время, что я заканчивала учебу, мой ребенок рос в животе. С каждым днем я сильнее понимала, как он важен. Мой сын. С каждым днем становилось яснее, что у меня будет только одна попытка избавить ребенка от жизни в шикарном аду. Мне придется убегать из роддома. Туда точно не пустят Жениных сотрудников. Сам Гриф был уверен, что из палаты я никуда не денусь. Для него роддом был чуть лучше тюрьмы. Мы достаточно часто и подробно обсуждали врача, клинику, сами роды. Женя не собирался присутствовать, естественно. Он вообще с особым пиететом, даже с трепетом относился к акушерским делам. Мой муж был твердо уверен, что во время родов ему рядом со мной делать нечего.
И слава богу.
Мне это было только на руку. Собственно, я и представить не могла, что Женя будет участвовать и помогать мне во время рождения ребенка. Мы были супругами очень формально. Словно по контракту. У нас не было близости не только сексуальной, но и душевной. Конечно, Гриф отчаянно отрицал свое участие в таком деле, как роды. Он хотел ребенка, но не собирался помогать ни мне, ни малышу при этом.
Я в очередной раз убедилась, что Жене нужен именно наследник, как факт. Он точно не будет уважать и любить моего сына. Гриф просто вписал его в свою жизнь и настроил планов. А мне осталось только помешать ему осуществить их.
Последние два месяца беременности я сосредоточилась на побеге. Нормальные мамочки ходят на курсы, готовятся к родам, а я считала деньги и планировала бегство до самых крошечных нюансов. Но при этом знала, что придется многое решать в процессе. Курсы я тоже посещала и прочитала тонну литературы про новорожденных, чтобы максимально избавить себя от сюрпризов и не падать в обморок, если малыш вдруг начнет какать не тем цветом или срыгивать обильно.
Я больше не встречалась с подругами. У меня не было свободного от мыслей времени. Мне хотелось побыть беременной подольше и одновременно скорее родить. Я хотела вырваться из клетки, но мне было так страшно, что от напряжения сводило челюсть и болела голова.
На поводке жить проще. Я жаждала свободы, но в то же время боялась ее.
Хотя все продвинутые источники о естественных родах советовали не ложиться в роддом до схваток, я поехала в день предположительной даты родов. Нужно освоиться в больнице, пообщаться с мамочками и врачами.
Женя, разумеется, вызвался сопроводить меня в приемный покой. Он донес мне сумку до дверей и поцеловал в лоб, обещая:
Все будет хорошо. Ты у меня умница.
Я кивнула, очень надеясь, что вижу мужа в последний раз.
Глава 15. Побег
Саша
В роддоме мне было на удивление спокойно. Скорее всего, потому что я наконец вырвалась из заточения и могла хоть немного дышать. Это был обычный роддом, а не пафосная клиника. В такой мне бы снова не дали и шагу сделать без ведома Жени. Но мой доктор принимала роды именно здесь, без шика и особых условий. Оказалось, что она идейная. Это снова играло мне на руку.
Вопреки мнению Жени, что девицы на сносях сдают анализы, едят и плюют в потолок, я и мои соседки по палате вели весьма активный образ жизни. Мы бегали в пекарню за пирожками, гуляли и смотрели телек вечерами. И бесконечно болтали, конечно. Я больше помалкивала и слушала. Особенно тех, кто приходил из другого крыла, где лежали уже родившие с малышами.
Наверное, судьба сама решила мне помочь. Или это я создала ситуацию, в которой все обстоятельства были на моей стороне. Малыш не торопился рождаться, и я с каждым днем все лучше ориентировалась на местности. Моя гинеколог изначально поддержала естественные роды без всяких стимуляций. Ну а Женя в срок проплатил мой стационар по контракту.
Вещей у меня с собой было, конечно, немного. Самое необходимое, но я и не собиралась тащить багажом тонну тряпок. Именно в этом было мое преимущество. Я должна исчезнуть быстро, чтобы не было слишком горячего следа. Женя, конечно, может найти и без него. Но я обязана попытаться. О провальной попытке я старалась не думать.
В день, когда мой сын решил появиться на свет, я совсем расслабилась. Сидела на КТГ. В очередной раз врач проверяла состояние малыша на всякий случай. Анализы у меня были отличные, как и аппетит. Я задержалась, и мне принесли обед прямо в процедурную. Еще бы я не расслабилась в предродовом отделении. Отношение к мамочкам тут было самое душевное, даже духовное.
Всегда думала, что родыэто нечто глобальное и мощное, как землетрясение или цунами. Я была жертвой кинематографа, где нужно ярко обозначить начало. Воды, которые выливаются ведром на пол, резкая боль и вопль будущей матери. Такая херня!
У меня ничего не вытекло и не начало ломать от схваток. Я почувствовала тянущую, очень легкую боль. Даже болью это было сложно назвать. Похоже на недомогание в первый день месячных. Живот как будто стал каменным. Я скорее отложила тарелку и позвала врача.
У меня живот тянет, сообщила я ей.
Бывает, Сашенька. Это тонус. В твоем положении вполне нормальное явление. Обедай спокойно. Если усилятся ощущениязови.
Она не осмотрела меня. Можно понять. Сегодня я уже была на кресле. Сколько можно туда смотреть, в конце концов.
Боль очень скоро прошла. Мое КТГ тоже закончилось, доктор удовлетворилась показателями и отправила меня гулять. Все стандартно. Я бродила по внутреннему дворику, но время от времени присаживалась, потому что тянущие ощущения возвращались.
Я вспоминала, что тонусэто нормально, посидела пару минут и снова вставала, чтобы прогуляться. Забавно, но у меня ни разу не было тонуса за всю беременность. Все ощущения я списывала на него.
К вечеру не прошло, даже усилилось, но было терпимо. Девчонки всей толпой смотрели вечерний сериал, болтали. Я не следила за героями, но тусовалась со всеми за компанию, время от времени вставала с диванчика и ходила.
Саш, ты гуляешь, как будто вот-вот родишь, подметила Надя из моей палаты.
Я только усмехнулась. За неделю насмотрелась на девочек со схватками. Они кричали, ругались, сразу бежали к сестре, вызывали врача. У меня и рядом не было таких ощущений. Ну тонус. Многие тут с тонусом и на пятом месяце лежали.
Я сходила в пустой душ без очереди, пока девочки досматривали своё мыльное кино, легла спать вместе со всеми в одиннадцать. Потрясающий санаторий.
Рано утром мне нужно было сдать в очередной раз кровь. Доктор настаивала на постоянных анализах, чтобы не прозевать плохих изменений. Я спала некрепко, постоянно просыпалась. Под утро, еще до будильника я поняла, что простыни мокрые. Тянущая боль стала сильнее, даже острее. Я как будто очнулась.
Это же, блин, роды. Пришла и моя очередь бежать будить сестру. Она уже бодрствовала и удивленно вздернула на меня брови.
Ты что так рано, Смирнова, и в одной сорочке?
Я, кажется, рожать собралась, сообщила я, чувствуя себя очень глупо.
Кажется? не поверила сестра. Ты тут неделю уже загораешь. Старожил.
Я пожала плечами и выдала то, что имела.
Проснулась, а кровать мокрая. И живот болит. Вроде похоже.
Может описалась? предположила сестра.
Я сделала большие глаза, не понимая, шутит она или всерьез. Узнать так и не пришлось.
Ладно, иди в смотровую. Я позову дежурного.
В смотровой оказалось, что рожать я буду совсем скоро. Хорошо, что вещи у меня были собраны. Я быстро передала их сестре и пошла за ней в лифт.
Как ты вообще спала? не уставала удивляться она.
Не знаю, пожимала я плечами и смущенно изучала пол.
Люди орут в схватках, а она дрыхла, пока воды не отошли. За ночь до восьми пальцев раскрыться при первых родахты уникум, Смирнова.
Я припомнила день накануне и тихонько предложила:
Вообще-то у меня вчера еще потягивало. С обеда.
И чего не сказала?
Доктор уверила, что это тонус. Я думала, пройдет.
Пройдет! захохотала сестра, уже выходя из лифта и толкая тележку с моими вещами по коридору. Не могу с тебя, Смирнова! Пройдет у нее Ну да, за утро точно пройдет. Обедать уже будешь мамкой.
Я тоже хихикала, ойкая.
Сестра смеялась, пока не отдала меня на руки акушерке. Та, конечно, поинтересовалась с кислым сонным видом, почему мы веселимся. Сестричка поведала ей мою историю, и акушерка тоже оценила прикол.
Все складывалось отлично. Моя врач как раз была на дежурстве, встретила меня приветливо и тепло. Ну еще бы Женя заплатил ей кучу денег, чтобы настроение всегда было приподнятым в моем присутствии.
Конечно, ей тоже рассказали про мой тонус, который должен был пройти. Она долго извинялась и немножко ругала меня за детские попытки не замечать схватки. Но в конце пришла к выводу, что все к лучшему.
Знаешь, Саш, я думала, что мы тут однажды ночью будем прыгать на мячике, слушать Брамса и танцевать бедрами. Прям готовилась тебя развлекать по полной, как VIP-персону. Но ты просто пришла и готова родить.
Я с детства не приучена доставлять лишних хлопот, объяснила я, прекрасно понимая облегчение моего врача. Хотя не имею ничего против Брамса.
Значит, поставим саундтреком к рождению нашего богатыря.
Так и решили. Еще час я гуляла по палате, слушала симфонии, крутила бедрами, как научилась на курсах подготовки. У меня на губах была улыбка. Я старалась принимать схватки, а не закрываться в напряжении. Наука все тех же курсов.
Но уже очень скоро стало больно. Я опускалась на кушетку с помощью акушерки. Она предлагала мне что-то вколоть, но я понимала, что не нуждаюсь в этом. Видимо, мой болевой порог не воспринимал схватки всерьез. До поры
В середине первого концерта для фортепиано со скрипкой я поняла, что вот оно. Боль стала сильной, почти невыносимой. Я впивалась пальцами в кушетку и где-то на фоне полуобморока ловила новые ощущения.
Акушерка моментально позвала врача. Та диагностировала полное раскрытий и начало потуг. Значит, скоро все закончится. Или начнется.
Я постаралась не думать о сложностях, прогнала страх и просто сосредоточилась на встрече с малышом. Еще немного работы, и через полчаса я услышала крик.
Мальчик, Сашенька. Как и договаривались, сообщила врач.
Да, за девочку Женя бы нас убил, почти пошутила я.
На самом деле я понятия не имела, как бы отреагировал Гриф. Да и мне было плевать.
Но доктор прониклась замечанием и чуть нервно рассмеялась. Акушерка передала мне сына. Она немного грубовато, но со знанием дела потеребила мой сосок и сунула его в рот младенцу. Тот бойко присосался. Я заревела.
Спасибо вам всем большое, поблагодарила я всю команду.
Тебе спасибо, солнышко, ласково ответила за всех акушерка. Молоденькая, а не орала, старалась. Видно, что готовилась. Все бы так рожали, я бы тут жила.
Доктора засмеялись. Неонатолог забрала у меня сына для осмотра, уточняя:
Знатный пупс. Щекастый. Как назовете?
Данис, сообщила я, снова привлекая всеобщее внимание.
Оу, как интересно, проговорила моя врач.
Да, сильное имя, покивала неонатолог.
Папе понравится, снова вклинилась гинеколог.
Я усмехнулась и как в старом фильме «про нашу победу» уточнила:
Да, его папе очень понравится.
Пока в шуме и возне осматривали моего сына, я лежала и тихонько плакала. Счастье рождения било меня так странно по всем чувствительным местам. Мысли о Марате ничуть не помогали успокоиться. Обычно я умела запретить себе о нем думать, но сейчас не могла.
Да, я обязательно расскажу ему. Не сейчас, но однажды. Уверена, он простит меня. Не сейчас, но со временем. И абсолютно точно я знала, что Марат полюбит нашего сына. Не сейчас, но когда-нибудь.
Сейчас я должна была жить ради Даниса. Ради Дана. Все мои мысли должны работать на его благо. Единственное, что сейчас было важноэто побег. Но у меня оставалось еще несколько часов просто для счастья. Мне снова дали на руки сына, и он снова не отказался от груди. Я бы не отдала его больше никогда и никому. Но разум подсказал не противится, когда акушерка сообщила, что может унести ребенка, чтобы я могла немного отдохнуть.
Два часа я спала в палате, потом мне привезли Дана.
Оттягивать момент я больше не могла. Пришлось написать Жене, что я родила. На фоне гормонального всплеска было очень непросто общаться с истерично счастливым Грифом. Несколько раз я чуть было не сорвалась, желая послать его в задницу, но сдержалась. Я боялась, что Женя придет увидеть ребенка. Здесь многих папочек пускали через отдельный вход, если была проплачена частная палата. Но Гриф не был отцом, поэтому и не спешил увидеть своего не сына. Он пообещал, что закатит праздник для ребят. Мне эта информация была ни к селу ни к городу. Правда, потом я поняла, что это на руку.
Пусть бухает неделю, а я пока все разузнаю и исчезну.
Но мои планы сразу стали рушиться. Оказалось, что мои выделения слишком обильные. В общем, состояние не внушало особых опасений, но меня осматривали постоянно, чаще, чем остальных гоняли на УЗИ. Я узнала о каких-то сгустках, которые вызывали беспокойство.
Узистка говорила, что это в общем нормально, дежурный врач хмурился, а моя гинеколог на всякий случай не велела убирать из руки катетер.
Мое пребывание в роддоме сразу увеличилось на несколько дней.
Это было хорошо и плохо. Я не хотела тянуть, но одновременно появилось время продумать побег спокойнее и подробнее.