***
Я была уже наверху у борта и смотрела вниз, когда они вдвоем поднялись вновь. Было достаточно высоко. Когда посмотрела вниз у меня закружилась голова и появился неприятный зуд в животе. Мокрый Аркаша внезапно обнял меня сзади и спросил, прыгну ли я с ним. Ответила, что мне нужно собраться с мыслямион отошел. Но вдруг ко мне подошел Герман. И на удивление тихонько, то есть, не как обычно очень громко и театрально, чтобы все услышали, а наоборот очень деликатно, сказал: «Если боишься, то не прыгай». «Все же прыгают» ответила я. «Но не из-за нее же» добавил он.
Снова подошел Аркаша, и, настаивая, чтобы я прыгнула с ним, потянул за собойненавижу, когда так делают. Отдернув свою руку из его руки, потеряла равновесие и поскользнулась на каменной плите моста. Из-за того, что упала на бок, ударилась тазовой костью, содрав кожу, пошла кровь. Но ужас был не в том, что я получила ушиб, а в том, что все на меня посмотрели в этот момент. Злость на Аркашу выросла еще больше. Теперь все будут думать, что он обращается со мной пренебрежительно. Но это совсем не так. Просто иногда у нас случались подобные сценки.
«Прости, пожалуйста» сказал он. И они с Германом помогли мне встать. В качестве опоры я выбрала его друга, демонстративно облокотившись на него. Бывшая Аркаши сказала: «У нас аптечка есть в машине». «У нас тоже» ответила я ей, не зная о ее наличии.
Расположившись на заднем сидении машины, позволила Аркаше позаботиться обо мне. Пока он, раздосадованный, рассматривал содержимое полупустой аптечки, Герман ходил вокруг и расспрашивал у остальных, есть ли у кого, хотя бы зеленка. Спустя минуты блуждания он вернулся.
Может просто пописать?
Ага, щас. Ответил Аркаша.
Да ладно, он просто хочет писать. Я не против.
Герман в шутку начал поправлять пояс плавок.
Можно все-таки это будет не моя девушка!
Как на счет бывшей? Посмеялся Герман.
Спроси лучше у нее аптечку.
Нет!
Саш?!
Я выбираю, чтобы Герман на меня пописал.
Ладно, пойду еще поспрашиваю.
Герман ушел. Выдохнув и положив голову мне на ноги, Аркаша сказал «прости». Спустя минуты снова подошел Герман с аптечкой, и мой парень обработал ушиб. А после продолжил общаться с Катей. Не то, чтобы только с ней, но все же, если бы они не так часто взаимодействовали, то у меня бы не сложилось впечатления, что они не отрываются друг от друга.
Когда все, в который раз, начали обсуждать музыку, и ОНА сказала, что терпеть не может современные песни, и, что в клубах невозможно под них танцевать, я не выдержала и спросила, а что конкретно ей не нравится. Она, зафиксировав на лице насмешливую улыбку, начала говорить что-то про бессмысленные тексты, слабые музыкальные темы с переизбытком битов и наличие слишком сильной обработки в голосах певцов. В принципе, я была согласна с этим, но то, что она так демонстративно высказывала свое мнение, меня бесило. Я сказала, что мне нравится Егор Крид, Фараон и Ольга Бузова. Аркаша с удивлением посмотрел на меня, потому что знал, что я такое не слушаю, а больше тяготею к зарубежной классике рока. Но он ничего не сказал. А Катя ответила:
Мне все равно, что ты слушаешь.
Просто подумала, тебе будет интересно узнать, что слушает молодежь.
Кто-то в компании переглянулся.
Мой двенадцатилетний племянникАркаша его помнитвместе учили его сочинять песни на гитаре В общем, он ИТАК знакомит меня с современной музыкой. Но даже он не слушает такое дерьмо.
Лучше, когда человек слушает дерьмо, а не производит его.
Кто пойдет прыгать? Встрял Аркаша.
Но бывшая тоже не отступала.
Могу скинуть парочку своих композиций, чтобы ты оценила мое «дерьмо».
Не думала, что твоя музыкадерьмо, но раз ты сама так считаешь
Аркаша, закинув меня на плечо со словами «мы пошли», скорее побежал к воде.
К вечеру некоторые начали разъезжаться. Мы с Аркашей планировали остаться ночевать в палатке. Но, увидев, что Герман тоже собирается уходить, я попросилась вместе с ним, при этом ничего никому не сказав. Но Герман сам подошел к другу и все ему рассказал. Потом, естественно, Аркаша спросил меня: «С чего вдруг?». Я объяснила все, как ест. Что меня бесит его бывшая, он сам, их бесконечное общение и заигрывания. И он меня отпустил.
Я пожалела о своем решении, когда узнала, что мы с Германом будем добираться своим ходом, то есть на общественном транспорте, который ходит с большими интервалами. И ладно, если бы нам нужен был один какой-то автобус. При хорошем раскладе потребуется поменять три маршрута, как минимум. А до нужной остановки придется еще добираться. Тем не менее мы сели на автобус и доехали до «точки», потом пересели на другой и снова вышли. Далее решили срезать и пройтись вдоль побережья по скалам. «Я знаю эти места» сказал Герман. И самое интересное, ведь Аркаша знал, что так будет. Он просто не мог не быть в курсе. И решил ничего мне не говорить.
Почему он отпустил, зная, что придется столько переться?
Да хер его знает.
Потом, наверно, видя, что я приуныла, Герман решил подбодрить меня.
Да ему плевать на нее.
Как будто прочитал мои мысли.
Тогда нахрена так себя вести?! Спросила я так, будто мы уже второй час обсуждаем эту тему.
Да хуй его знает. Да полюбас, мы щас с тобой ушли, он хуй забил на нее.
Думаешь, он пытался вызвать ревность?
Да канеш. Помнишь, когда мы познакомились у него на хате, он вел себя как дебил?
Я посмеялась.
Ну да.
Потому что ты ему нравишься.
Катя тоже когда-то нравилась.
Не Катя, а Соня навернолюбовью всей его жизни. Последнее он высказал слишком вычурно.
Я остановилась.
Я не знаю не про какую Соню. Низким голосом возмутилась я.
Да это в школе было.
Та девочка, для которой он танцевал?
Ага.
Она его послала?
Нет. Просто умерла.
Что?!
Сиганула с крыши из-за какого-то мудака. А Аркаша типа любил ее. Тайно. Санта-Барбара, в общем.
Я привыкла видеть Аркашу сильным, серьезным, деловым и ведущим в наших отношениях. И из-за всего этого мало задумывалась, что у него тоже могли быть какие-то эмоциональные потрясения. Не только в прошлом, но и в настоящем. Сам он не о чем таком никогда не рассказывал. Наверно, считал, что мне не нужно об этом знать. В моей жизни тоже есть вещи, которыми я не хочу делиться.
Мы шли над морем, и нам было весело. Я смеялась над забавными историями, которые рассказывал Герман, и он тоже расспрашивал меня про всякое. С ним было очень легко общаться во многом потому, что он все еще ребенок, как и я. При этом у него оказывается такие грандиозные планы на свою жизнь. Правда, вперемешку с остальными идеями его «взрослые» цели пропадали в пучине сумасшедших, детских фантазий.
Так, одним из его предложений было прыгнуть со скалы в воду, чтобы я переборола свой страх.
Если я не прыгнула с Аркашей, то с чего ты решил, что мы прыгнем в незнакомом месте с тобой?! Ответила я.
Он снова повторил свой первый аргумент:
Просто побори свой страх. И не приплетай сюда Аркашу. Я знаю эти местатут всё «ok». Мы с ребятами тут раньше зависали. Внушал мне Герман.
Конечно, очень хотелось избавиться от фобии, чтобы жить стало легче. Но страх на то и страх, что он помогает оставаться в живых. Что бы со мной стало, если бы я ничего не боялась?! Но все же в тот момент безрассудство взяло вверх, и я решила отдаться на волю случая. «Если, посмотрев вниз, захочется прыгнуть, то сделаю это; неттак нет» рассуждала я.
Мы остановились на краю обрыва. Штормило. Вода, за которой я следила сверху вниз совсем не была похожа на ту, на которую я ранее смотрела с берега, и она так манила к себе, словно гипнотизировала. «Хочешь прыгну первым?». «Давай». «А ты за мной». Я нервно посмеялась. Несмотря на страх, все равно этого хотелось. Я знала, что, если сделаю это однажды, то потом буду повторять всю жизнь. Так всегда происходит. Стоит что-то попробовать, и больше ты от этого не отделаешься. Так происходит со всеми зависимостями и независимостями: курение, алкоголь, секс, человек, информация Трудно избавиться от опыта чего-либо. «Я буду ждать тебя внизу», и Герман прыгнул. С разбега, прямо в одежде. Поразила простота этого действия. После его прыжка сразу же посмотрела внизон вынырнул. Жаль, что время его полета было таким коротким. И мое будет таким же. Герман помахал рукой. Воспользовавшись моментом, когда страх вдруг исчез, я воспарила вверх.
Секундное отсутствие гравитации. Невозможность выдохнуть. Возбуждающая скорость свободного падения. Удар. Больно. Лицо как будто столкнулось с кирпичом. Мои органы! Вы на месте? Холодно. Глухота. Невозможность вздохнуть. Уносит. Скорее наверх. Воздух. Снова свет. Издалека волны казались небольшими, но тут, в эпицентре, они словно Гигантыдух захватывает.
Надо как-то доплыть до берега. К счастью, Герман все еще тут. «Волны!» подчеркнула я, так как они нас все время рассоединяли. «Держись за меня». Я взялась за плечо Германа, и он поплыл.
Ближе к берегу мы рассоединились, и меня толкнула волная упала.
А! Фак!
Подполз Герман.
Блять. Саша!
Кровь сочилась из вертикального разрыва на животе. Мы с Германом почти одновременно посмотрели назад и увидели, что из-под воды выглядывает кончик железной палки. Герман подошел посмотреть поближе.
Вот хуйня.
Поднялись обратно на скалу, и там Герман завязал мне живот моим же купальником, мы не знали, поможет ли это, но хоть чем-то. Взяли оставшиеся вещи и пошли к дороге. Пока активно двигались, начало мутить.
На проезжей части Герман сразу же выбежал в центр и перегородил путь ехавшей на него машине. Престарелая пара согласилась нас подвести. В машине стало стыдно из-за сочившейся крови, которая все пачкала. Хотя мы с Германом и без этого оба были мокрые и в песке, и уже попортили обивку сидения.
«Я не буду говорить Аркаше». Герман нервно покачал головой, мол «не сейчас». Вообще, он напоминал щеночка, который понимал, что скоро его отругают за то, что он нагадил в доме.
В больнице меня оперативно принял дежурный хирург, строгий и равнодушный. «Будем зашивать» заявил он. И на этих словах, действительно, стало плохо. Мне никогда ничего подобного не делали. Даже аппендикс не вырезали.
Повезли сдавать анализы. Потомв операционную.
Небольшой кабинет со столом и лампами над нимвыглядело пугающе. «А шрам будет?». Женщина-медсестра собиралась сделать мне анестезию: «Будет».
Когда хирург зашивал меня, весь процесс я видела в небольшом отражении на железном корпусе лампы. Голубая нитка поднималась то вверх, то опускалась вниз, и разрыв становился все меньше и меньше. Врач казался немного уставшим, или просто заколебавшимся в очередной раз зашивать кого-то.
Когда он закончил, сказал: «Лежи». Я рассмеялась. Сам же он пошел заполнять документы. В дверях показалась голова Германа. Он спросил, как все прошло, я ответила, что отлично. Потом он сказал, что Аркаша едет сюда. Все это время он звонил на мой телефон, про который я естественно забыла. Он и Герману набирал, но ему тоже было не до этого. К тому же он боялся взять трубку, потому что не знал, что сказать.
Мы ждали Аркашу в небольшом парке с узенькими аллеями. Медсестра в больнице подарила мне чью-то старую футболку. Наверно осталась после пациента. Мои шорты и нижнее белье до сих пор были мокрые, у Германа наверно была та же проблема. Тем не менее нам вдвоем было комфортно.
Все изменилось, когда на горизонте показался Аркаша. Поднялся ветер, и листья деревьев зашелестели. Не то, чтобы это произошло только в момент прихода Аркаши. Нет. Ветер гонял весь вечер. Просто, когда он шел, я внимательно наблюдала за ним. За тем, какая у него походка, какая осанка, как лежат его волосы на голове, какой у него взгляд. Он двигался неспешно, и по лицу было видно, что он расстроен. Лежачее положение я поменяла на сидячее, хотя так в районе раны стало болеть сильнее.
Аркаша дошел до нас, опустился на корточки возле меня, сказал «покажи», я подняла футболку, а он сделал такое лицо, будто его сейчас стошнит. Он резко встал и схватил Германа за футболку, потянув на себя.
Какого блять ты сделал?!
Извини, Аркаш.
Причем тут он?! Спросила я, но на меня никто не обратил внимания.
Блять, доехать до дома, просто доехать до дома. Зачем ты устроил квест?!
Герман молчал, вцепившись руками в кулаки Аркаши, сжатые у него на футболке.
Я сама прыгнула, он меня не заставлял. А порезалась я вообще на выходе.
Нахуя ты прыгаешь там, где не знаешь? А если бы ты напоролась, когда прыгнула? Обратился он ко мне, не отпуская Германа. Вы два дебила. Снова переключился на Германа Аркаша.
Так Герман знает эти места. Вы же сами тут прыгали.
Аркаша тупо посмотрел на меня, а Герман сделал еще более виноватое лицо.
Или нет? Я бросила взгляд на Германа.
Аркаша ударил его по лицу кулаком.
Аркаша!
Хотела подойти к Герману, но Аркаша перегородил дорогу, присев у моих ног.