А сейчас как она?потирает подбородок, мельком взглянув на меня, снова отворачивается, опирается двумя руками на стул и смотрит в стену перед собой.
Всё хорошо, давление спало, ей намного лучше. Если хочешь,бешеный пульс не дает говорить уверенно, он выбивает из меня дух, и я произношу фразы сипло, как будто пробежала километр.Я могу помочь, если нужно что-то ещё, то
Слушай, спасибо тебе,наклоняется к пиджаку, трясёт полы, нащупывая внутренний карман, достаёт бумажник и идёт ко мне, проявляя искреннюю благодарность.
Моё сердце останавливается и не желает больше биться, по телу пробегает противная дрожь отвращения к самой себе. Макар привычно улыбается и достает из бумажника несколько крупных купюр.
Спасибо тебе,повторяет, протягивая мне деньги.Мир держится не на китах, а на людской доброте.
Привычно шутит, как и всегда. Улыбается.
А мне кажется, что пол уходит из-под моих ног, взглядом черчу зигзаги по широкой крепкой груди бывшего мужа. Ничего не понимаю. Он пытается дать мне денег, как чужому человеку, как пришедшей по найму няне? Я даже отказаться не могу, настолько мне плохо. Макар останавливается в метре от меня. Всё ещё держит руку протянутой, а я взглядом утыкаюсь в его кадык, затем, полоснув выше по крупной мужской шее, замечаю небольшой засос. Он совсем свежий, ещё не успел налиться фиолетовым полностью. Очевидно, его оставила та, с кем он только что был на свидании.
Я не могу оторвать взгляда от этого расползающегося розовыми оттенками пятнышка на коже. Перед глазами вспыхивают картинки того, как она сидит у него на коленях и целует его губы, затем подбородок, шею Страстно засасывает кожу, возбуждая его. Слёзы душат меня по новой. Пячусь к двери, машинально наклоняюсь, проталкиваю ноги в кроссовки.
Варь, да ты не стесняйся, бери,безразлично настаивает на своём мой бывший муж.
Спасибо, мне не нужно,хриплю, отделяя каждое слово паузой, едва шевеля пересохшими губами и облизывая их одеревеневшим языком.
«Хреновая же ты актриса, Варвара»,произношу про себя и выскальзываю в подъезд, аккуратно закрывая за собой дверь. Не хлопаю, чтобы не разбудить девочек. Да и не могу я, сил на это просто нет. Спускаюсь без лифта, наощупь бреду вниз по ступеням элитной многоэтажки. Ревность, боль, досада настолько ослепляют меня, что, оказавшись на улице, я только через несколько секунд понимаюя настолько сильно реву, что слёзы текут ручьём и щёки вмиг становятся пунцовыми. Я одна посреди улицы, снова тратиться на такси не могу, автобусы уже не ходят, мне нужно вернуться к сестре, туда, где меня тоже никто не ждёт, но больше мне идти некуда.
Глава 8
Варя
Чтобы добраться до дома сестры, я вынуждена сесть в машину к совершенно незнакомому человеку. Я совсем ещё молодая женщина и мне очень страшно. У обочины притормаживает старый «Фольцваген-Гольф». За рулем невзрачного вида лысоватый мужичок в крупных очках. Вроде бы ничего подозрительного, но разве у маньяков на лбу написано, что они убивают девушек, подбирая их среди ночи под фонарным столбом на остановке? Страшно остаться здесь, в темноте этого города, выброшенной где-нибудь на пустыре. Никому не нужной. Но мой случайный попутчик просто ведет машину.
Смотрю в темноту несущихся мимо кварталов и боль немного притупляется, щекой приклеиваюсь к окну, всё ещё потрясённая, измученная, отчаявшаяся.
Благодарна мужчине за рулем за отсутствие интереса ко мне. Наверное, подобрал из жалости. Он спрашивает, куда ехать, и просто крутит свою баранку, не задавая вслух вопрос, от чего на моем лице засохли нелепые дорожки туши.
Я предлагаю ему деньги, но, к моей радости, он отказывается.
Сестра не спит. Она, оказывается, переживает, куда я запропастилась. Раньше в этой квартире мы жили вчетвером. Я, София и папа с мамой. Но вначале замуж вышла сестра, затем я, а во время моего проживания в Москве умерли, будто ушли друг за другом, родители.
В квартире, ещё при жизни родителей, обосновались София с мужем, а потом и с детьми, я же жила у Макара. Тогда это было само собой разумеющимся. Но вот по возвращении оказалось, что жить мне негде. Я могу претендовать на площадь, заставить их выплатить мою часть деньгами, но знаю, что сестре эти деньги взять просто негде. Для этого нужно разменивать родительскую квартиру, а я этого не хочу.
Вы что, гуляли после спектакля?укачивает младшую София, активно поворачиваясь из стороны в сторону.
Я с дочками была,отворачиваюсь, стараясь не показывать ей своего заплаканного лица.
Ух ты, почти два часа ночи. А Макар был?улыбается.
Она переживает за меня, хоть и часто ругает, выговаривая.
Значит, всё ещё наладится, Варюш. Тебя Макар привёз?
Её слова режут без ножа, я и сама всё знаю. Мой бывший муж даже не удосужился узнать, куда я пошла посреди ночи, на чём доберусь, где я живу? Он ведь знает, что своего жилья у меня нет. Его бывшая жена ушла, не вызвав такси, а ему всё равно. Он даже в подъезд не вышел, поинтересоваться моей дальнейшей судьбой, а ведь это нормальное поведение мужчины по отношению к любой женщине.
Видимо, ему было не до меня.
Мы стали чужими, и я просто не знаю, чего от него ждать. Плеснув холодной воды в лицо, выталкиваю сестру в коридор, нет сил отвечать на её вопросы.
Слишком больно. И, закрывшись на замок, сдираю с себя одежду, чтобы залезть под душ и попытаться водой смыть накопившиеся проблемы.
Он не подвозил тебя, верно?
Уже без ребёнка ждет меня у ванной сестра.
София, я спать хочу.
Как ты добралась?
Вздыхаю.
Козлище! Вначале детей отобрал, теперь
Я сама виновата.
Варя, в разводе всегда, слышишь меня, всегда виноваты двое! Это аксиома, как и то, что если мужик хочет, он ужом будет крутиться, но свою женщину никому не отдаст.
Не могу её слушать, просто не могу. Ложусь в кровать и накрываюсь с головой одеялом.
На следующий день в театре у меня ничего не получается. Богомолов недоволен. Он повышает голос, просит собраться, но я все равно путаю реплики, перед глазами всё ещё стоит бывший муж, его идеально красивое, довольное жизнью лицо. Это в пятнадцать кажется, что в жизни торжествует справедливость и в конце победит любовь. В двадцать четыре, хлебнув по полной, я понимаю, что мои неразделенные чувства, моя боль, мои страданияэто только моя проблема. Нет этой справедливости. Не будет ничего хорошего. Дочки растут без меня, а муж уже счастлив с какими-то другими женщинами. И больше не надо беспокоиться о деньгах на обед. Потому что нет аппетита. А смысл жизни в чём? В семье, в детях. Никогда не думала, что попытки вернуть этот смысл жизни, будут интересовать меня больше, чем сама возможность жить.
Но в конце дня мой телефон снова звонит.
Варя, заберёшь девочек из сада?просит, откашлявшись, Валентина Павловна.Я к врачу сижу, не успеваю. Чтобы выписать таблетки нужно продать душу дьяволу, ну или вломиться в кабинет участкового без очереди. Это немыслимо, сколько тут народу!
Сегодня нет спектакля и от понимания, что я снова увижу девочек, за спиной вырастают крылья.
Машины у меня нет и приходится ехать за ними на автобусе. Макар выбрал элитный частный садик вместо обычного, он расположен в трёх остановках от дома. По дороге Дашка, как царица, сидит у окна. Мест больше нет, Машка бурчит о том, что ей, такой большой, приходится сидеть у мамы на коленях, а я прижимаю её к себе, вдыхая приятный аромат дочкиных волос.
Когда мы добираемся до квартиры Макара, Валентина Павловна уже оказывается дома. Я не знаю, как вести себя правильно, и просто подталкиваю девочек вперёд, прошу разуться и помыть руки. Мне, конечно же, хочется побыть здесь ещё немного и поиграть с ними. Но я не могу стеснять свекровь. А ещё, как это ни жалко звучит, в глубине души мне, несмотря ни на что, хочется увидеть Макара.
Я в аптеку схожу, тут недалеко. Варь, побудешь с девочками? Не хочу Макара напрягать. Через пару дней снова к врачу, надо бы начать принимать лекарства сразу же.
Ни минуты не раздумывая, разуваюсь. Девчонки радостно прыгают вокруг меня. Это как бальзам на душу.
Сначала я, Дашка и Машка складываем легодинозавра, потом деремся подушками, я по очереди катаю девчонок на спине, после чего мы переходим за кухонный стол, где Машка высыпает из коробки и начинает собирать огромный пазл «Доктор Плюшева», а Дашка постоянно ворует у неё детали.
Надо приготовить для папы салат,деловито объявляет старшая.Он каждый вечер себе его режет, я думаю ему будет приятно, если мы сделаем его сами.
Не вижу в этом ничего криминального и, обернувшись, ищу всё необходимое. Машка достает большую миску, Дашке мы выдаем капусту. Сердце каждый раз заходится от счастья, когда младшенькая неожиданно подбегает и обнимает меня. С огурцами и перцем мы кое-как справляемся, а вот помидоры брызгают, и мы громко хохочем, не замечая замершего на пороге Макара.
Что здесь происходит?со звоном кладёт он ключи от машины на кухонный островок возле металлической стойки.
Папа, мы с мамой готовим для тебя салат, правда круто?
Супер, солнышко.
Но по лицу понятно, что думает он совсем иначе. На бывшем муже снова идеальный костюм, на этот раз светлый, а рубашка, наоборот, темно-синяя. Я как идиотка радуюсь тому, что он пришёл не ночью, а сразу после работы. Хотя это полная глупость, при желании его обеденного перерыва хватит так натрахаться, что ноющая боль между ног не отпустит ещё неделю. Я была за ним замужем, я знаю, о чем говорю.
Мы приготовили ужин, сейчас всё разложим по тарелкам и накормим папу, правда, девочки?
Да, да,прыгают наши дочки.
Спасибо, я не голоден,улыбается Макар, сразу же отворачиваясь.
И эту его улыбку я тоже знаю, она из разряда«а не охренела ли ты, дамочка, на моей кухне командовать». Снова чувствую себя идиоткой и, опустив голову, облизываю пересохшие губы. Я хотела, как лучше.
Девочки не замечают повисшего между нами напряжения и бегают вокруг стола. В дверь звонят и Макар, не оборачиваясь, идет в коридор.
Я слышу голос Валентины Павловны. И хотя они стараются говорить шепотом, но я ведь актриса театра, у меня стопроцентный слух, без этого нам никак.
Макар, я уже пожилая, мне тяжело управляться с маленькими детьми.
Значит, мы наймем няню.
Я не хочу, чтобы чужая женщина чёрт знает чему учила моих внучек.
А я не хочу приходить каждый день с работы и обнаруживать здесь
Он вздыхает.
Надо выделить определённые дни. Раньше мы справлялись.
Макар, это и её дети тоже.
Я понимаю.
То, как он безразлично говорит, и то, каким тоном он демонстрирует, что ему неприятно моё присутствие, убивает во мне всё живое.
Девочки, я пойду,присаживаюсь я на корточки, малышки бегут ко мне обниматься.
Крепко сжимаю сразу обеих.
Мама, ну почему ты не живешь с нами?хнычет младшая.
Потому что они развелись, дурочка,отвечает старшая.
Машенька, не обзывай, пожалуйста, сестру.
Макар и Валентина Павловна заходят в кухню. А я поспешно прохожу мимо них. Глаз на него не поднимаю, не могу.
Надеюсь, в аптеке всё в порядке?обращаюсь к бывшей свекрови.
Да, Варь, всё хорошо. Спасибо.
Я обуваюсь и проскальзываю в дверь.
До свидания,дружно, в один голос прощаются со мной мать и сын.
Это кошмар. Это просто кошмар. Снова начинаю плакать, не справляясь с эмоциями. Это невозможно выдержать. Слёзы девочек по поводу моего ухода и хладнокровные слова бывшего мужа о том, что ему неприятно сталкиваться со мной после работы. И это я ещё не знала, что дальше будет только хуже.
Глава 9
Варя
Спасибо большое. Я отдам после получки.
Складываю заветные купюры в кошелёк. У сестры просить не хочу, опять начнет выговаривать, что надо было выбрать нормальную профессию. У неё периодамито она за меня, то снова против.
С девочками мне хорошо, скучаю, хочется делать всё, что пропустила: укладывать их в постель, мыть в ванной, расчесывать перед сном. Я так люблю их смешные истории о том, что волосы путаются, потому что живые, а игрушки ругаются между собой, когда выходишь из комнаты. По возможности буду забирать их из сада и гулять на улице, по крайней мере, пока погода позволяет. Потому и беру в долг, мне нужны деньги. Хотя бы просто на мороженое для девчонок.
Да не торопись.Ещё раз прокрашивает губы помадой Элла, а затем разравнивает слой, причмокивая.Кем работает твой бывший муж?
Маркетологом.
Вопрос о Макаре вызывает тупую ноющую боль в висках. Я была такой жалкой в своем желании вернуть его. А этот танец, теперь я понимаю, насколько нелепым он выглядел. Мне стыдно за него.
Плохо зарабатывает?
Не хочу о нём говорить.
Да нет, наоборот, он обеспеченный.
Зачем же тогда деньги берёшь?Приподнимает неестественно темную бровь моя соседка по гримерке.
Потому что двух встреч на его территории мне хватило, чтобы понять, что у него я денег никогда не возьму.
Он мой бывший муж.
Ты родила ему детей, дорогая, пользуй.Снова красит губы, будто они успели потускнеть.Он обязан о тебе заботиться. Именно твоя матка стала пристанищем его биоматериала.
Хмыкаю, усмехнувшись.
У нас не те отношения.
Мужики всегда такраскатают бабу по столу, высосут из неё красоту и молодость, а потом: «А что это ты так хреново выглядишь?» Да ты, блин, сам с собой поживи, а потом спрашивай. Мой совет: найди богатого любовника.
Я не хочу любовника, ни богатого ни бедного. Я свою жизнь хочу вернуть, домой приходить к мужу и детям. Рассказывать о том, что роль у меня забрали и премии лишили, потому что я выгляжу как квашеная капуста, потерявшая вдохновение.
Глаза закрываю, зажмурившись, и мне так больно становится, что я эту резь в сердце почти физически ощущаю.
У меня свидание со старичком по имени Леопольд, не бог весть что, но на внедорожнике катается.
До завтра.
Облокотившись на стол и подперев рукой голову, я сижу лицом к зеркалу и сверлю своё отражение взглядом, пересиливая в себе дурное чувство. На самом деле мне ужасно хочется встать и заорать во всё горло от несправедливости. Разве должно быть так, что у человека всё есть, а на самом деле ничего нет?
Сидеть в театре смысла нет, а в квартиру сестры идти совсем не хочется. У меня есть две подруги, но обе они замужем и вряд ли в их планы входит развлекать меня вечерами.
Прикончив очередную банку черничного йогурта, я неспешно иду на остановку. Добравшись до дома, аккуратно открываю дверь своим ключом и тут же натыкаюсь на сваленные у входа пакеты мусора. От них исходит неприятный запах.
Утром вынесу. Сейчас в падлу переться,рж?т зять, покачивая младшую на руках,заходи, Софка в ночную сегодня. Какая-то дура заболела, некому выйти, так моя поперлась, а мне теперь за ребенком следи. Чего её на работу понесло?
Может, потому что вам едва на коммуналку и еду хватает?произношу очень тихо.
Что? Не расслышал?
Я говорю, что могу вынести мусор.Разворачиваюсь.
Но зять не даёт мне шанса и, отпихивая в сторону, дёргает ручку, захлопывая дверь.
Ой, не надо этих жертв, Варя.
Проскальзываю мимо него в комнату. Прикрываю за собой дверь. Сегодня в театре было жарко и очень хочется в душ, но почему-то идея пойти сейчас мыться, когда мы с зятем вдвоем дома, меня не радует совсем.
К своим сегодня не пустили?Заваливается он в мою комнату, как раз когда я думаю переодеться, сменить уличные джинсы на домашние штаны.
Его выражение «не пустили» такое отвратительное, скользкое и оно так точно передает сложившуюся ситуацию, что мне хочется застрелиться.
У меня другие планы.
Скалится.
Сложно жить по чужой указке? А вот не уехала бы, осталась бы с семьей, сейчас бы с детьми жила, а муж массаж ступней делал, а не левых баб топтал.
Вздыхает, якобы сочувствуя. А у меня уже терпение на грани, сдерживаюсь только ради сестры. Знаю, что если пойду на открытый конфликт, прежде всего ей хуже сделаю.
Мне роль нужно учить.
Ладно, ничего не сделаешь уже, назад не вернешь то, что просрано. Я яичницу на сковороде оставил, поужинай, если хочешь.
Кивнув, выдыхаю, когда он наконец-то сваливает из моей комнаты. Никогда не понимала, почему сестра вышла за него замуж. Он с первых дней выдвигал свою мерзкую философию по всем вопросам, а когда учил Софку жизни, мне хотелось просто прибить его. Но сестра отчего-то продолжала с ним гулять, пока не догулялась до первого ребенка.
Слышу, как он шаркает обувью в коридоре.
Пива пойду куплю, за малыми присмотри,смеется,опыт есть.
Снова напоминает мне, что я хреновая мать, бросившая своих детей. Дверь хлопает, и я выхожу в коридор. Пакеты с мусором остались на месте. Вздыхаю, он снова забыл взять их с собой.