Пока Тим добирался до квартиры брата, он размышлял: конечно, Морозов ему нравился внешне и поведением тоже. Но в той же степени нравились и другие альфы, а вот до Вадима им было как до Луны пешком, Тим не собирался отказываться от своего мнения. И дело касалось не только наружности, но и манер, считываемых на интуитивном уровне. Хотя возводить Вадима на пьедестал и искать в толпе незнакомцев копию точно не стоилоТим опять вспомнил, как выглядит сам и что из себя представляет. Надо умерить запросы.
Голодный? спросил Кирилл, услышав щелчок дверного замка, Тим ещё не успел войти в прихожую.
Да, честно ответил Тим.
Мой руки, я разогрею.
Кириллу с каждым днём становилось сложнее передвигаться, но тем не менее омега проявлял всё больше активности: в отличие от Тима, Мишу и Вадима скорости глубоко беременного мужа не пугали, хотя они пытались активно ему помогать, иногда с боем забирая вещи или даже Дёму из рукв четыре года сын вполне мог передвигаться самостоятельно.
Пока в микроволновке грелась еда, Тим сходил в спальню и вытащил приготовленные сумки в коридор: чтобы не терять времени. И так уже припозднился.
Куда в ночь собрался? нахмурился Вадим.
На квартиру, Тим почувствовал неловкость, но заранее договорился с собой, что решения не изменит.
Можно же завтра, сегодня поздно, Вадим глянул на часы.
Пусть Тим осваивается, по обыкновению, вмешался Миша.
Точно? наклонил голову Вадим и буквально пробуравил Тима взглядом.
Да, не очень громко, но твёрдо сказал Тим. Поужинаю и такси вызову.
Я тебя отвезу, Миша положил руку на спину, словно предупреждая, что спорить бесполезно.
Хорошо, выдохнул Тим.
Кирилл не только накормил его до отвала, но и снабдил провиантом на следующий день: поставил рядом с сумками пакет с аккуратными контейнерами. Также были заранее собраны посуда, постельное бельё и даже бытовая техника, которые помогут ему обустроиться на новом местеэти вещи Тиму не нужно будет покупать. Провожали точно не как постылого гостяи Вадим, и Кирилл наперебой давали указания и напутствия, а Дёма на прощание вручил собственный рисунок. Что означала абстракция в карандаше, Тим не разобрал, но искренне поблагодарил племянника.
Вадим в итоге оказался успешнее остальныхпровожал Мишу и Тима до парковки, помогая донести скарб, потому успел рассказать и о том, как лучше добираться от нового места жительства до работы. Миша же сохранял спокойное молчаниедаже по дороге не проронил ни слова, а в студии всё сказанное касалось исключительно бытовых моментов.
Удачи тебе, наконец произнёс брат, когда сумки заполнили весь узкий коридорчик.
Спасибо, Миш, сердечно ответил Тим и обнял его.
Лишь когда Миша закрыл за собой дверь, Тим оглядел комнату, сейчас погружённую в сумракединственный светильник горел только у входа: небольшой шкаф, стандартный диван-книжка, крошечная кухонька с двухконфорочной плиткой, маленький квадратный столик с двумя табуретками и окно с выходом на лоджиюсквозь него виднелся погрузившийся в покой спальный район.
Забыв обо всём, Тим приблизился и долго всматривался в панораму, открывающуюся с шестнадцатого этажа, за два месяца город не стал ему ближе, а чувство, от которого хотелось забиться в угол и сжаться в позу эмбриона, никуда не исчезло.
Так он и сделалвпервые дал слабину, в одиночестве можно наконец раскрыться, быть настоящим: свернулся на диване клубочком прямо в одежде и тихонько всхлипнул. Жестокая память будто ждала нужного моменталипкие прикосновения, жаркое и хмельное дыхание вновь стали реальностью, словно это произошло несколько минут назад.
Тим говорил «нет», но Толя его не услышал. Тим сумел вырваться, но всё равно остался виноватперед Виком и родителями.
Толе Тим нравился больше младшего брата, но преимущество было мерзким, от него становилось противно так же, как и от всей ситуации: «Зачем мне омега с прицепом?» Вопрос решала не симпатияо взаимности речи не шло, а Тим к Толе и вовсе испытывал лишь неприязнь с самой первой встречи, просто банальное обстоятельство: у него не было ребёнка.
Несправедливость обвинений уже не имела значенияТим не держал зла на родителей и младшего брата, а Миша его всецело поддержал, толком ни о чём не спрашивая, но явно понимая больше всех. У Тима осталась семьятвёрдая опора, и шанс на лучшую жизнь. Он должен был им воспользоваться.
Глава 7
Несколько недель ушло на налаживание быта: Тим постепенно привыкал к новому жилищу с его аскетичной обстановкой и замкнутым пространствомсловно вернулся в родительскую двушку. Только здесь был волен делать что угодно, не оглядываясь на многочисленную семью, то есть Тим ходил по квартире в одном белье, ел что попало на ужин, принимал душ когда угодно и даже лазил в сети по полночиникому не мешал.
Общение с Мишиной семьёй, конечно, не прекратилосьчастенько заходил к ним на ужин, иногда оставался ночевать. Брат подвозил его и до студии, и до работы, игнорируя протесты, а Кирилл постоянно вручал судки с едой. Один раз триада приехала к Тиму в гости в полном составе, но в комнате было слишком мало места и воздуха для пятерых, особенно для Дёмы, так что очень скоро вышли на детскую площадкутам, потеснив завсегдатаев, разместились на скамейках и болтали обо всём, о чём только можно. Тим и правда испытывал недостаток общенияне формального, а простого, человеческого.
А вот в студии многого не хватало для уюта, но неожиданно даже для себя из второй, увеличившейся почти вдвое зарплаты Тим выделил средства не на квартиру: купил осенние ботинки, пару блузок и сделал стрижку. Вопреки ожиданиям, ничего в его облике глобально не поменялось. Тим планировал выбрать эффектную одежду, чтобы хоть в чём-то стать ближе к коллегам, но руки тянулись к привычным классическим фасонам и натуральным тканям. В парикмахерской, куда его отправил Кирилл, тоже вышла незадача: мастер нахваливал красивые волнистые волосы и после нескольких предложенных вариантов просто подровнял концы, при этом стоимость стрижки оказалась в пять раз выше, чем в родном городе. Делать что-то с бровями отговорил тот же парикмахер, отметив и густоту, и актуальную естественную форму, с ходу назвав имя и фамилию топ-модели, о котором Тим отродясь не слышал, но пришлось поверить на слово и отложить вопрос до следующей получки. И другого мастера.
Заодно рыцарь ножниц и расчёски с горечью попенял на катастрофе подобное засилье совершенно одинаковых бровей у разных людей и предостерёг Тима: ни под каким предлогом нельзя увеличивать губы!
Тим вышел после сеанса психотерапии с красивой укладкой, приятным, едва уловимым ароматом профессиональной косметики на волосах и в полном замешательстве, так что для поиска модных ботинок обратился за помощью к Кириллу.
По понятным причинам беременный омега уже не мог ходить по торговым центрам, да и до массовых распродаж было ещё далеко, воспользовались интернет-магазином: вооружившись чаем и печеньем, засели вместе перед ноутбуком. Но и тут Тим получил не то, что ожидалдоводы Кирилла о необходимости ежедневно передвигаться пешком по осенней распутице растоптали мечты об истинно омежьем изяществе, потому что показались разумными: заказали три пары нарочито грубых ботинок. Тим в итоге выбрал одни, но в целом они подошли к образу идеальнокакой омега, такая и обувь.
На работе, как ни странно, обстоятельства складывались в пользу Тима: Тоша после течки засобирался в декретждать несколько месяцев, но вероятность вхождения в состав полноправных сотрудников стала как никогда высокой.
Собственно, Тим только и делал, что работалодинокие вечера в маленькой квартире приелись довольно быстро, никто не ждал, ни от кого не зависел, так что мог задерживаться столько, сколько нужно. Гене, естественно. Тим в этом вопросе выражал нейтралитет, а потом его готовностью оставаться сверхурочно стали пользоваться и другие. Тем более что замок через неделю заменили на новыйраспорядился Морозов.
Тим не жалел потраченного времени: всё равно брёл домой с неохотой, заглядывая в магазин за съестным и подолгу блуждая по практически безлюдным проходам. На работе было прощеголову занимали реальные дела, а не страдания ни о чём. Ведь у Тима всё шло по плану, впереди вся жизнь, ещё не на ладони, слишком рано, но он стремился, а значит, причину горевать высосал из пальца.
Окончательно освоившись в офисе, Тим часто бывал в приёмнойотносил документы на подпись, регистрировал входящие и здоровался с директором. Андрей Владимирович вёл себя всегда предельно приветливо и даже иногда заводил разговор, если случалось пересечься вечером. Тим отвечал вежливо и смиренно, как и полагается благовоспитанному омеге, больше не подпрыгивал, не покрывался красными пятнами и не потел. Не только возросший опыт стал тому причинойуверенности придавали и новые вещи, и ставшая чуточку более современной причёска. Тим по-прежнему редко смотрел на своё отражение, хотя то, что он больше не замечал загнанного взгляда, уже радовало: пусть и не быстро, но всё налаживалось.
Возможно, Тиму предстояло превратиться в такого же карьериста, как Миша. Правда, о больших успехах на трудовом поприще говорить было ещё рано: Гена сдержанно хвалил, не обижал в деньгах, но должность старшего специалиста пока оставалась недостижимой. Для повышения нужно проработать минимум полгода, и Тим терпеливо ждал. Ждал и работал.
Записывать корреспонденцию в журнал после окончания рабочего дня стало практически нормойТим засел за столом секретаря и аккуратным почерком заполнял строчки, чтобы с утра Артём не закатывал глаза и не возмущался по поводу необходимости лишних телодвижений со своей стороны.
Когда же ты отдыхаешь? спросил Андрей Владимирович, выйдя из кабинета.
А вы? ответил вопросом Тим: от былого стеснения не осталось и следа, а рассказывать о личном директору он считал недопустимым.
Уел, широко улыбнулся альфа и облокотился на стойку.
Писать под пристальным наблюдением было не очень комфортно, но Тиму осталось всего лишь одно письмоуже отсканировал и поставил штамп. Критиковать количество бесполезных действий в сложившемся до него порядке смысла не видел, делал, как ему велел Артём. А ещё Тим надеялся, что Морозову скоро наскучит это бессмысленное занятие и он уйдёт, но омега сильно промахнулся с прогнозом событий.
Тим, я тебе нравлюсь? как ни в чём не бывало спросил Андрей Владимирович.
Глава 8
Хорошего вечера, Андрей Владимирович, уклонился от ответа Тим и захлопнул журнал.
Может, и нравился, но зачем же говорить об этом прямо?
Обойти директора с невозмутимым лицом не составило труда, но по пути домой Тим дал волю разлетевшимся со скоростью света догадкам. Да, он ловил себя на мысли, что Андрей Владимирович вполне привлекателен, не более, но не давало покоя другое. Верил ли Тим в симпатию альфы? Он изменился и старался меняться дальше, но до уровня омег в привычном круге общения всё равно недотягивал, так почему Морозов обратил внимание именно на Тима? Или это оттого, что у остальных уже имелись пары? Ничего о матримониальном статусе нового директора никто не знал, его личное дело лежало в Генином сейфе, так что оставалось лишь гадать: омеги не заметили кольца, а по идеально выглаженным рубашкам и костюмам вычислили холостякаподтвердил догадку увиденный пакет из химчистки.
В отличие от собратьев, Тим не был силён в дедукции, но его ситуация просто выбила из колеи, а следом обухом ударило осознание: почему, собственно, и нет? Он не калека и не абсолютный урод, пусть двадцать шесть исполнилось и замуж ещё не вышел. Но даже в шутку примерять эту роль оказалось странноТим никогда не представлял себя рядом со взрослым альфой, хотя, если верить кадровикам, Морозов на восемь лет его старше, то есть всего ничего. Тим выглядел и поступал так, словно остался в своих девятнадцати годах, когда попрощался с однокурсником. А больше никаких отношений и не случилось. Застрял.
Тим не без помощи Миши понял, что предрассудкивообще для отношений дело вредное, ведь альфа был младше брата на несколько месяцев, а супруг-омега взрослее их обоих на несколько лет.
В общем, Тим решил не гнать вперёд паровоза и продолжал сохранять доброжелательную линию поведенияв том числе потому, что он с отвращением наблюдал, как Вик вешается на альф.
Андрей Владимирович тоже не напирал, но уже явственно проявлял знаки вниманияособенно это касалось времени после работы; маленькая шоколадка, найденная у ножки монитора, заставила Тима покраснеть. Его смущения коллеги, к счастью, не заметили, а Тим решил, что лучше не афишировать происходящеене зависти, впрочем, боялся, а сплетен. Да и вообще, не был до конца уверен, что ему с директором что-то светит, не торопился, чувствуя, как Андрей Владимирович постепенно становится смелее.
Насколько Тим любил проводить время в семье Миши, настолько не горел желанием общаться с Сеней Кравцовым и его мужем-рестораторомпочему-то казалось, что омега зазвездился в своей золотой клетке с тремя детьми. Однако отказ от приглашения на день рождения одного из Сениных сыновей восприняли бы за большую невежливостьМиша сообщил, что Тима очень хотят там видеть, и даже обещал забрать его после работы.
Тим предупредил Гену, что задержаться в этот день не получится, чем вызвал недоумённый взгляд, будто он, уходящий с работы вовремя, ранее в природе не существовал. При этом начальник совершенно без возражений принял уведомление об учебном отпускеТим сообщил сразу, как только узнал сроки.
Осень вступала в свои права: темнело рано, и мелкий моросящий дождь попадал на уложенные по торжественному случаю волосыпарикмахер научил, Тим ёжился и хмурился, сетуя про себя, что вышел на крыльцо слишком рано, а Миша, как назло, застрял в пробке из-за аварии на кольце.
Подвезти? к нему подошёл Андрей Владимирович и тоже посмотрел на хмурящееся небо.
С незнакомыми альфами я не езжу, режимом примитивного флирта Тим пытался компенсировать неловкость: звучало глупо, знал об этом, но почему-то казалось, что омегам подобное простительно.
А с тем, кто тебя подвозит? губы директора растянулись не то в ухмылке, не то в хищном оскале.
Это брат, и он бета, уже серьёзно ответил Тимнастроение собеседника ему совсем было не к душе.
А тот самый? усмехнулся Морозов. То есть у его альфы машина ещё лучше?
Вы что, намерены с ним соревноваться? от резкой перемены темы Тим опешил и выдал первое, что пришло на ум. Ох уж эти альфы Мне пора, Андрей Владимирович!
Спасение в виде Мишиной машины замаячило у перекрёстка, и Тим сорвался с крыльца, наплевав на моросьтак и знал, что сказанная во второй день работы фраза ещё аукнется, но не представлял как. Ущемлённое самолюбие альфыопасная штука, а Тим по ошибке принимал его за искреннее расположение.
И тем не менее Тим никому не был должентолько старшему брату, который во всём помогал и старался оставаться рядом, несмотря на насыщенный ритм жизни.
Приве-е-ет! на заднем сидении кроссовера расположились Дёма в детском кресле и Кирилл, так что Тим занял переднее.
Привет!
Что это за альфач? От цепкого взгляда Кирилла ничего не утаишь, даже с полусотни метров приметил Морозова.
Директор наш, зардевшись, ответил Тим.
Молодой, хмыкнул Кирилл.
Киря! шикнул Миша, оглядываясь назад.
Ладно, ладно, понял-отстал, Кирилл театрально закатил глаза.
Он мог выглядеть вульгарным, как многие другие омеги, но почему-то не выглядел: Тим не очень понимал почемуКирилл будто изображал юмористические сценки из жизни, но к ним отношения не имел. Во всяком случае, сейчас, когда беременный живот с трудом помещался в салоне авто и словно отстоял от своего хозяинавсе остальные части тела Кирилла оставались стройными, если не худыми.
Наешься за меня, благословил Тима Кирилл уже в зале ресторана.
Кириллу требовались немалые усилия для поддержания фигуры в отличной форме, а Тим, как и его братья, к полноте склонен не был, но на самом деле сладкое не очень любил. Так, иногда в охотку мог угоститься.
Сеня Кравцов, напротив, всегда слыл сладкоежкой, пусть и выглядел сейчас гораздо лучше, чем во времена учёбы в школе на родиневозможно, потрудились грамотные специалисты из сферы красоты, а может, так действовала любовь альфы: что-что, а отрицать сильное чувство его мужа не взялся бы даже слепой.
Семьяполная чаша, где альфа и омега принадлежат друг другу безраздельно, считалась в этом мире эталонной. Так оно и казалось со сторонызабыв о предубеждениях, Тим наблюдал и старался запомнить, впитать ту самую правду, которую не описать словами. Сложившаяся у Миши модель тоже имела право на существование, но даже Тим, ставя себя на место Кирилла, не мог однозначно сказать, что мог бы когда-нибудь стать третьим участником в триадена фоне Сени и Сергея понимание стало удивительно чётким.