Итак, наконец, настал последний день перед отъездом. Вечером было устроено торжество в честь проводов. Вино лилось рекой, один за другим произносились торжественные тосты.
Маргарита сидела подле Карла. На ней было синее парчовое платье с спущенными плечами, белым узором и шнуровкой спереди. Её прямые волосы, в отличие от обыкновения, были распущены и чёрным шёлком укрывали белые плечи хозяйки. Выглядела она потрясающе.
Гиз оказался напротив. Время от времени он бросал на неё восхищённые взгляды, отчего девушка немного смущалась и румянец, который она упорно скрывала, подступал к щекам.
Эжен пнул друга ногой под столом.
Перестаньте смотреть друг на друга. Ваши переглядки очень заметны.
Герцог рассеянно кивнул.
Я боюсь оставлять её здесь одну,озабоченным тоном произнёс он.
Лучше побойся за себя.
После ужина начались музыка и танцы. Когда празднество уже близилось к концу, Маргарита и Генрих всё таки ускользнули из зала.
Принцессе очень захотелось дойти до леса, поэтому они отправились туда. Обстановка там была таинственно-прекрасная. Несмотря на то, что было уже темно, лунный свет всё-таки немного освещал округу, деревья тихо шуршали, хотя в воздухе не было ветра. Было очень тепло, лето, наконец, вступило в свои права.
Какая тишина,вздохнула Марго.
По сравнению с замкомтак конечно,усмехнулся молодой человек.
Они оказались на небольшой полянке, которую со всех сторон окружали высокие деревья. Неподалёку слышалось журчание ручья. Девушка направилась туда, присаживаясь на краешек и рукой зачерпывая чистой проточной воды. Гиз стоял позади неё, расслабленно наблюдая за её действиями. Вскоре она встала и повернулась лицом к нему, опуская ладони на его широкие плечи.
Постарайся вернуться скорее,прошептала принцесса,я буду ждать.
Это для меня самое главное,с улыбкой ответил он.
Почему мужчины всегда уходят воевать, а женщины вынуждены ждать их, терзаясь в неизвестности? Это несправедливо...
А ты бы хотела сражаться вместе с мужчинами?рассмеялся Генрих.
Ах, вот опять ты смеёшься!воскликнула она, отходя от него.Если бы я была мужчиной и могла отправиться с тобойя была бы спокойнее.
Не волнуйся. Я вернусь. Обещаю.
А вдруг мой брат что-нибудь замыслит? Вдруг ты ему чем-то помешаешь?
Я смогу понять и обезопасить себя от этого. Поверь, я его неплохо знаю.
Откуда?
Мы дружили... Когда-то...
Когда?! - поражённо воззрилась на него она.
В детстве,пожал плечами он,конечно, это было давно. Лет десять назад. Ты, наверное, совсем не помнишь, маленькая ещё была. А мы с самого детства лучшими друзьями были... Потом я при дворе мало появлялся, да и как-то пути у нас разошлись. С тех пор Анжу, естественно, изменился, но некоторые привычки остались теми же. Я могу предугадывать его действия.
Он подошёл к ней сзади и обнял со спины. Она уложила голову к нему на грудь. В молчании они простояли так достаточно долго. Марго слушала размеренное биение его сердца, Гиз вдыхал аромат её волос.
Что же мы молчим?прошептала она.Ведь у нас осталось так мало времени...
А к чему слова?
Он мягко развернул её к себе и поцеловал. Девушка обвила руками его шею. Повинуясь неожиданному порыву, герцог мягко опустил её на землю, оказываясь сверху и упираясь руками по обе стороны её головы. Он целовал её нежно, самозабвенно, переходя на шею. Она решила быть с ним. Совсем, безраздельно. Несмотря на то, что отношения с кем-либо могли погубить принцессу крови, Марго решилась.
Генрих...прошептала Маргарита.
Да?молодой человек своим затуманенным взглядом посмотрел ей в глаза.
Ты мой первый и единственный. Я твоя. Полностью... Я люблю тебя.
И я тебя. Скажи, когда мне остановиться.
Никогда.
Но мы в лесу... На земле...
И что же?
Он вновь накрыл её губы поцелуем.
Умелые руки заскользили по изгибам её тела.
У Гиза было много женщин, но ни разу это не было так волнующе, затрагивающе всю душу... Этот раз был особенный.
Рассвет пришёл быстро. Быстрее, чем его ждали. Обычно рассветэто радость, но сейчас он значил только расставание.
Маргарита проснулась на плече Генриха. В его объятиях было тепло и хорошо, совсем не хотелось, чтобы это заканчивалось. Когда она открыла глазадевушка увидела, что он неотрывно смотрит на неё. Она робко улыбнулась.
С добрым утром,мягко произнёс Гиз, целуя её.
С добрым...прошептала она.
Мне нужно идти...
Солнце поднималось всё выше и выше. Быстрым движением Генрих снял с руки перстень с рубином и надел его на пальчик принцессы.
Что это?изумлённо спросила она.
Напоминание обо мне,улыбнулся молодой человек,чтобы ты меня дождалась. Пускай будет у тебя, пока я не вернусь.
Обязательно дождусь.
Они покинули полянку. На опушке леса их пути должны были разойтись. Влюблённые слились в последнем поцелуе и расстались. Солнце совсем поднялось.
Уехал Генрих несколькими часами позднее. Маргарита смотрела на отъезжающих из окна. Мимолётным движением она помахала возлюбленному, когда никто не видел. Он ответил ей нежным взглядом. Девушка долго провожала взглядом удаляющихся всадников, пока они совсем не скрылись из виду.
========== Глава 15. Война ==========
Гром пушек не прекращался. Война шла полным ходом. Тут и там можно было увидеть повсюду снующих воинов. Это движение создавало какой-то беспорядочный хаос, если смотреть со стороны. Крики, выстрелы, погони, запах дыма и гариэто напоминало настоящий ад. По вечерам даже небо над местами сражений окрашивалось в коричневатый цвет, отсвечивая свет множества костров, факелов.
Силы были почти равны. Тем не менее это никого не пугало. Война велась не на жизнь, а на смерть. У каждого были какие-то свои мотивы в ней участвовать. Кто-то отстаивал религиозные убеждения, кто-то защищал свой дом и семью, кто-то желал обогатиться, кто-то сражался за мир и укрепление одной-единственной королевской власти.
В тылу католической армии полагали, что гугеноты слабее, но их отчаянность помогала им противостоять. Они закрылись в небольшой, но хорошо укреплённой крепости.
Герцог Анжуйский и Гиз уже около месяца держали осаду, но победу удержать им всё ещё не удавалось. Крепость не раз брали приступом.
Протестанты поднимались на стены и оттуда беспорядочно осыпали врагов снарядами.
Пока ещё потерь с обеих сторон было не слишком много, но если бы и дальше так продолжалоськоличество погибших значительно бы увеличилось. Никто не желал такого исхода, но остановиться тоже было уже невозможно. Некоторым начало казаться, что всё это нелепо, бессмысленно и не имеет завершения.
Тем не менее, постепенно гугеноты начали сдавать позиции. Прибыло ещё несколько лотарингских отрядов, которые по каким-то причинам задержались в дороге.
Католики поставили себе задачей раз и навсегда решить проблему и искоренить ересь, убрав врага с лица земли. Каждый день они упорно шли в бой, зная что могут пасть, но не боялись. Принцам уже начинало казаться, что их победа не за горами. Вера их людей говорила о том, что армия сильна духом и каждый день вдохновляется, а это один из основных залогов успеха.
Генрих и Анжу сражались бок о бок, что несколько их сблизило. Молодые люди вспомнили старую дружбу.
Многим Генрих де Валуа казался мрачной личностью, но,на самом деле, при более близком общении становился интересным собеседником, весёлым товарищем и во многом приятным человеком. Даже поразительно, насколько разным он мог быть, будто бы в нём одновременно уживалось две персоны. Одних он располагал к себе непомерным обаянием, а других отталкивал и ужасал надменной холодностью.
Генриху де Гизу нравилось наблюдать за ним, его всегда привлекали интересные люди.
Когда-то, будучи мальчишками, они вместе играли, ведь лотарингский принц так же воспитывался при дворе Генриха II, где регулярно находился его отец. Сейчас это помнилось совсем смутно.
Ныне молодые люди начали общаться исключительно из возникшего обоюдного интереса. Они вместе сражались, спали в одной палатке. Неудивительно, что за месяц между ними начала возникать дружеская связь. Ночами они рассуждали о себе, о жизни, днём строили планы приступов и захватов. Конечно, каждый в душе оставался начеку и не рисковал доверять другому свои самые сокровенные тайны, но уже возникло некоторое взаимопонимание.
Всё это когда-нибудь могло бы перерасти в настоящую дружбу, но помешали непредвиденные обстоятельства.
Эжен ни раз предупреждал Генриха, чтобы тот настолько не доверялся герцогу Анжуйскому, ведь он, как-никак, оставался истинным Валуа. В ответ на эти предупреждения молодой человек легкомысленно отмахивался. Он всегда был слишком самоуверенным.
Однажды утром, когда лагерь только-только начал пробуждаться, оба главнокомандующих, выйдя из палатки, увидели нечто повергнувшее их в шок.
Они располагались на небольшом холме, а впереди в низине находилась крепость. И перед самыми её стенами, то есть у подножия холма, за ночь выстроилось огромное войско. Ряды вооружённых солдат, явно протестантских, возникли из ниоткуда.
Что это?поражённо промолвил Гиз.
Подкрепление,с ужасом ответил Анжу.
Генрих непонимающе на него воззрился.
Какое ещё, к чёрту, подкрепление?!
Думаю, что немецкие рейтеры. Протестанты, судя по доносам, несколько раз заключали союзы с ними,с запинкой произнёс принц, бледнея.
_ Немцы?!вскричал герцог.И ты молчал?
Мне казалось, что это неважно. Я и представить себе не мог, что они успеют сюда явиться.
Проклятие! Что теперь делать?
Остаётся только созвать военный совет.
Это было сделано незамедлительно. Все, кто занимал в войске высокие чины, собрались в большом шатре, который располагался в середине лагеря.
Тотчас началось бурное обсуждение ситуации, все были взволнованы. Постепенно мнения разделились. Половина утверждала, что стоит отступить, чтобы не потерпеть ещё большие потери понапрасну, а вторая половина была убеждена, что следует бороться до конца, ничего не страшась. Спор продолжался около двух часов.
Наконец, терпение герцога Анжуйского кончилось. Он ударил кулаком по столу, чтобы привлечь внимание.
Хватит, господа,произнёс Генрике.Нам следует наконец решиться. Враг стоит перед нами, так долго он ждать не будет. Нужно сделать выбор незамедлительно.
Каковы же ваши предложения, Ваше Высочество?спросил один из офицеров.
Генрих Анжуйский задумался. Наконец, после продолжительного молчания, в полной тишине он изрёк:
Я считаю, что нужно уходить.
Послышалось несколько одобрительных возгласов. Принца готовы были поддержать, но лицо Гиза исказилось.
Что?!с презрением переспросил он.Отступить? Да вы с ума сошли!
Отчего же?повернулся к нему герцог.Разве не следует нам беречь ресурсы, армию?
Беречь?!он громко расхохотался.Это звучит абсурдно, раз уж мы пришли на войнуздесь следует сражаться, а не бояться!
А как же благоразумие?
Благоразумие в отступлении?! Это лишь бесчестие!
В этом нет ничего плохого!
Именно в этот момент и стало ярко видно их различие. Два молодых человека стояли напротив. В душе одного кипели страсти, сердце действовало от порывов, светлые волосы растрепались, глаза метали молнии. Второй же был самой невозмутимостью, бледная кожа, убранные чёрные волосы, бесстрастное выражение лица. Они были как огонь и лёд.
Сдаватьсяэто трусость,наконец, процедил Гиз.
Вы, герцог, обвиняете в трусости меня?!на этом моменте вместо Анжу заговорила его уязвлённая гордость.
Я называю трусливым поступок.
А что же предлагаете вы?
Я предлагаю бороться до конца! За нашу родину, за нашу честь, за нашу веру! Господа,он обратился ко всем присутствующим,неужели мы, сильнейшая армия, опустим руки, испугавшись этих еретиков?! Что ж, если все вы готовы отступиться, я один пойду против вражеской армии!
Он говорил ещё много чего в том же духе. Речь его была вдохновляющей. Постепенно все начали переходить на сторону говорившего.
Генрих Анжуйский всё мрачнел.
В итоге, большинство поддержали Гиза, решив биться дальше. Остальным же ничего не оставалось, как следовать за ними.
Тотчас отдали приказания готовиться к новому приступу. Воины собрались буквально за полчаса и готовы были сейчас же броситься в бой.
Во главе, как всегда, встали два Генриха. Оба они были в полном военном облачении, доспехи их сверкали на солнце. Армия ждала только их слова. Анжу молчал, Гиз выжидающе смотрел на него.
Наконец, Валуа дал последнему знак, чтобы он сам отдал приказание. Тогда лотарингец, повернувшись к войскам, громогласно произнёс:
Будем биться до последнего! Вперёд! Да поможет нам Всевышний! За Францию! За короля!
Солдаты подхватили его клич и двинулись вперёд. Враги давно уже были готовы к нападению.
Наконец армии сошлись. Воздух огласился выстрелами, звоном оружия, криками, топотом копыт.
Всё смешалось, и в этом хаосе трудно было определить где кто.
Католики сражались отчаянно, понимая, что под такой силой можно только победить или пасть.
Протестанты столь же мужественно оборонялись, зная, что это их последний шанс защититься. Битва была страшная.
Постепенно королевские войска подобрались к стенам и уже начали приступ, но оттуда на них хлынула ещё одна огромная часть войска.
Видимо, противник решил идти ва-банк, то есть выставить все силы. Стоит заметить, что с тактикой они угадали. Через такую оборону было пройти.
Сражение длилось около пяти часов. Начинало темнеть. В конце концов, было решено вернуться в лагерь и продолжить завтра. Герцог Анжуйский воспринял это с облегчением, а Гизс досадой.
Доложили срочные вести с поля боя, сын мой,взволновано произнесла Екатерина, заходя в кабинет Карла. В руках у неё было письмо.
Что там?нетерпеливо спросил он, вскакивая и подбегая к королеве.
Новости не слишком хороши,отозвалась она,к гугенотам пришло подкрепление из Германских протестантских княжеств.
Проклятые немцы!вскричал король, вырывая послание из рук матери и поспешно читая его.
Проделав это, он со вздохом опустился в кресло. На лице его было написано замешательство. Ситуация была неожиданной и всех повергла в уныние. Рейтеров действительно никто не ожидал. Хоть шпионы регулярно и доносили, что гугеноты заключают с ними соглашения, но никто и предположить не мог, что подкрепление придёт к ним так быстро, оперативно и, главное, секретно. По-видимому, стоило укреплять границы.
Что же теперь будет?задумчиво протянул Карл.
Как нам докладывают, наша армия решила сражаться дальше,заметила флорентийка.
Вот это меня и пугает,невесело усмехнулся он,на карту поставлено слишком многое. Сейчас нельзя понести очень много потерь. Нам и без того угрожают со всех сторон. В Англии творится чёрт знает что, Испанцы в любой момент могут сорваться с цепи. Франция в опасности и если наши внутренние междоусобицы ослабят армию, противники могут этим воспользоваться, что допустить никак нельзя, ибо это грозит нам гибелью, в конце концов.
Ты верно говоришь,согласилась Екатерина,но уже ничего не поделать.
Одного не понимаю!воскликнул Карл.Как вечно рассудительный брат мой Генрих мог решиться на такой риск? Мне всегда казалось, что он предпочитает осторожность.
Так дело и не в нём,ответила Медичи.Сын мой, ты невнимательно прочитал письмо. Там же написано, что вдохновил всех на новый приступ герцог де Гиз.
Опять выскочка лотарингец!вскричал король. Лицо его исказилось от ярости.И здесь он сунул свой нос! Нельзя было заключать с ним этот пресловутый союз. Он ведь погубит всех нас.
Ага! Я ведь предупреждала!с мрачным торжеством воскрикнула королева.Гиз слишком неуправляем. Его вольнодумства и самоувереность могут дорого нам обойтись.
Повисло напряжённое молчание. Каждый мысленно рассуждал о том, как можно выйти из положения.
Наконец, молодой человек медленно произнёс:
Я полагаю, что стоит всё это остановить.
Как?удивлённо воззрилась на него мать.
Отправить им приказ о перемирии,в этот раз в его голосе звучала решительность.Эта борьба ни к чему хорошему не приведёт.
Екатерина с удивлением и некоторой радостью взглянула на него. Нечасто её сын сам принимал твёрдые и мудрые решения.
Я полностью согласна. Все мы устали от этой войны. Стоит пойти на компромисс.
Ещё с самого начала своего регентства королева пыталась укрепить веротерпимость. Она на самом деле предпочитала решить всё не войной, а мирным путём. Тогда ещё протестантизм не приобрёл такой опасности для короны, и следовало держать баланс. Но по всей стране вспыхнули мятежи. Дальше всё это начало приобретать огромные масштабы. Наваррский король Антуан Бурбон и принц Конде, предводители протестантов, перешли к активным действиям. В 1560 был устроен Амбуазский заговор с целью похищения короля Франциска II, старшего сына Екатерины. Большинство заговорщиков было демонстративно казнено. Резня в небольшом городке Васси, учинённая герцогом Франсуа де Гизом 1 марта 1562 года, когда погибло множество гугенотов, сподвигла Кальвинистов начать действовать ещё смелее. Адмирал Гаспар Колиньи командовал войсками, которые пошли против королевской армии. Так начались эти религиозные войны. Никакая сила не могла их остановить. Михайлов день в Ниме, в 1567 году, когда гугеноты устроили резню против католиков, совсем взбудоражил Французов: ни одна из сторон уже не могла отступить. Постепенно всё больше и больше жертв погибали из-за распрей. Дело было не в религии, а в политике: все хотели власти. Для дома Валуа это было более чем опасно, так как королевский род первый оказывался под ударом в этих столкновениях. А сейчас вдруг появилась возможность, если не восстановить мир, так хотя бы получить передышку. Стоило этим воспользоваться, отбросив честолюбивые планы, желание безраздельной власти.