В противовес своему скандальному поведению поступил в университет МВД, взрастив в себе за годы обучения болезненное чувство справедливости. Долго в этой грязи работать не смог, уволился со скандалом. И покатилась моя жизнь по накатанной. Поиск преступников, отслеживание блядующих супругов, в перерывах пьянки и бабы. Одинокий волк, не связанный обязательствами. А вот без Машки тоскливо стало. Водка не та, бабы не те, собутыльники не те. Только, похоже, проебал я Машку.
Глупо всё получилось. Димыч, сука, вытащил в бар отметить поимку очередного ублюдка, насиловавшего пенсионерок в подворотнях. Три дня не просыхал, перемещаясь из бара в сауну и обратно. Я честно пытался набрать своей малышке, только спьяну не туда попадал. Когда вырвался на свободу из лап зелёного змея, сутки умирал, блюя по углам. Что за пойло приволок Вадик?
Окончательно придя в чувства, обнаружил ещё один проколотсутствие телефона и мучительное провалы в памяти, где мог его проебать. Поездка к её подруге Тоне ничего не дала, так как та улетела с хахалем отдыхать. Оставался последний вариантидти на поклон к Карпу. Эта сука промурыжил меня сутки, пока не словил в табло. Адрес и телефон я получил, а позвонить не решился. Как-то совсем хреново выглядел бы мой звонок спустя неделю молчания.
Привет, малыш. Как доехала?
На х*й пошёли гудки.
Прям представил эту картину, поморщился, залез в интернет и заказал себе билет. Нахрапом возьму, не отвертится. Ещё ни одна особь женского пола не смогла устоять перед обаянием Данилы Воронова.
Хорошая вещь сапсан. Утром сел, днём уже в Питере. Ещё сорок минут, и я подъезжаю к дому малышки, только от увиденного выпал в осадок. Моя Машка вылезает из машины Нила, а его собственническое касание к её спине кричит, что я реально всё просрал.
Тварь! бросаюсь, как разъярённый бык, вперёд, разрываясь от желания придушить ублюдка, и налетаю на кулак, сбивающий с ног.
Маша моя! рычит Нил, оседлав и вбивая меня в асфальт. Моя! Слышишь! Не отдам!
Его останавливает только свалившаяся без сознания малышка, как и меня от ответного удара. Пока поднимаюсь, он берёт её на руки и несёт в подъезд, не замечая, что я двигаюсь следом, поддерживая дверь и выжимая кнопку лифта. И что-то мне подсказывает, что это далеко не месть. Здесь всё намного серьёзнее и глубже. И как из этого всего выбираться, я не понимаю.
Сижу на полу в углу комнаты, пялюсь в одну точку и пытаюсь решить, как теперь быть. Отдать и уехать, или отнять и увезти. Прошлая вина требует отступит, а нынешнее сердце, которое стало оттаивать рядом с Машей, скулит, воет, толкает уничтожить и забрать своё.
Глава 10
Мария
Я лежу, не открывая глаз, и пытаюсь понять, что сейчас чувствую. Осознание, что это не проекция больного мозга и не сон, обрушилась с новой силой. Их двое, а это значит, что я переспала практически сразу с двумя. Как такое могло со мной произойти? Ещё вчера папина дочка, скромная девственница, а сегодня блядь, прыгающая из постели в постель. И то, что я не знала, думала, что это один и тот же человек, совсем не освобождает меня от чувства стыда и брезгливости по отношению к себе. Должна была понять. Должна была почувствовать. Сердце должно было взбрыкнуть, намекнуть, что это не Дан.
Они сидят оба в моей квартире, и ждут начало дележа. Я, как тушка мамонта, выставленная на витрину, ждущая торгов, в которых либо купят целиком, либо распилят на части. Не хочу быть мамонтом. Хочу зарыться в землю, спрятаться в пещеру, испариться из этой комнаты. Мама, папа, зачем вы улетели? Сколько же я натворила, получив свободу. И не нужна она мне больше. Маленькая я ещё.
Машунь, открой глазки, тихий голос Дани, или не Дани, наполнен беспокойством, и у меня щемит в груди от боли, вызываемой каждым словом. Хочешь пить? Может таблеточку принести?
Веки отяжелели, в глаза, как будто, насыпали песок. С трудом размыкаю и сталкиваюсь с темнотой. Белая футболка, значит это мой второй любовник. Докатилась. Идентифицирую мужчин по цвету одежды. Шуршание сбоку, куда я не в состоянии повернуть голову, и в поле бокового зрения попадают чёрные штаны. Глубоко в мозгу играет песенка про гусей, правда серого и белого, и её мотив клюёт по вискам, заставляя морщиться.
Хочу, не узнаю свой голос. Он скрипит, как несмазанная телега, но, сглотнув, я продолжаю говорить. Хочу, чтобы вы ушли, и больше никогда не появлялись в моей жизни.
Малыш. Может ты выслушаешь меня? Позволишь объяснить? Даня чёрный подходит ближе и дотрагивается до руки.
Объяснить что? Как вы попользовались мной? Вдвоём? голос начинает прорезаться, добавляя визгливые нотки в хрип.
Всё не совсем так, Машунь, Даня белый хватает вторую руку и страшно зыркает на свою копию.
Конечно всё совсем не так, выдёргиваю руки и сажусь, двигаясь к спинке кровати, увеличивая безопасное расстояние. Я слишком мягко выразилась. Всё до банальности просто. Сначала потрахал один, пользуясь моей наивностью и неопытностью. Ему понравилось, захотелось поделиться. Затем передал эстафетную палочку братцу, устранившись на неделю. У вас же, наверное, пожизненная привычка делиться? Зачем ты приехал, Дан? Сделать мне побольнее? Растоптать? Мордой ткнуть в грязь, в которую меня затянули? Что я вам сделала? Зачем вы так со мной?
Малыш, ты не права, Даня чёрный трёт руками лицо и с болью в глазах смотрит на меня. Я приехал
Смешно, перебиваю его, истерично смеясь. Ты даже не потрудился выучить моё имя, в отличии от своего братца. Не хочешь усложнять свою жизнь лишними именами? Конечно, «малыш» применимо для всех. Господи. Какая я была дура.
Маш. Ты не дура, беленький кладёт свою лапу мне на ногу и сжимает. И никто тобой не пользовался, и
Вон! дёргаю ногой, сбрасывая лапу. Пошли вон! Или я вызову полицию!
На этот раз они послушно оставляют меня одну, и я предаюсь самобичеванию, закрывшись в ванной и встав под душ. Враньё, что вода всё смывает. Нательную грязьда, а душа так и остаётся немытой, и сколько не выдавливай гель, сколько не три до красноты мочалкой, запах дерьмеца так и продолжает бить изнутри. Не получив облегчения от прохладных потоков воды, заворачиваюсь в полотенце, и не снимая его, возвращаюсь в кровать. Заледенелость, обосновавшаяся в груди, медленно и верно распространяется по всему организму, вызывая онемение ног и дрожь в зубах. Я смертельно устала и хочу спать. За последнее время я так мало спала, ведя слишком активную половую жизнь, что веки наливаются свинцом, и голова отключается от болезненных переживаний. Подумаю об этом потом, когда высплюсь и восстановлюсь.