Не надо, поднимаюсь с постели. Можно я сам и первый? Мне ещё домой добираться.
Так ты не останешься, что ли? хлопает она глазами.
Нет. Не останусь. Перехотелось. Нет желания слушать её трескотню, смотреть, как она пьёт вино, ест клубнику. Нет настроения снова ложиться в постель и продолжать секс-марафон. Вселенская пустота. Космическая дыра внутри. Приятная усталость есть. Лёгкость в телетоже. Нет удовлетворения и радости. Это привычно, но сегодня почему-то особенно давит.
У меня ещё дела. А завтратяжёлый день. Не огорчайся.
Но, кажется, Марго не расстроена. Потягивается, как большая кошка.
Душ. Костюм. Щелчок замка. И только выйдя из подъезда и получив заряд ветра в лицо, понимаю, что дышу с облегчением, словно вырвался из маленькой душной комнаты, насквозь пропахшей сладкими конфетами и подгнившими экзотическими фруктами.
Глава 8
Ника
Больше всего на свете я страшусь неизвестности. Вот таких незнакомых звонков на ночь глядя, например. Я не решаюсь принять вызов, а телефон трезвонит и трезвонит. Запоздало проскакивает мысль, что это может звонить новый хозяин, от которого я только что удрала. Но это не он.
Привет, систер, Тина чересчур жизнерадостна, а у меня сжимается всё внутри и холодеют пальцы. Незнакомый номер. Прилично поздний вечер.
Что-то случилось? осторожно интересуюсь я, стискивая холодными пальцами тонкий корпус своего айфона. Ещё немногои у меня появятся новые непредвиденные траты.
Да ничего не случилось! опять эта наигранная бравада в голосе, и в животе скручивается мёртвыми петлями настоящий страх. Чо ты как маленькая, блин!
А почему ты не со своего номера? прибиваю её бравурный энтузазизьм логикой.
Потому что ты могла не ответить, коза! я бы и не ответила. В точку. Всё, что осталось в прошлом, не желаю ворошить. Даже сейчас. Но, естественно, я хочу её выслушать, вместо того, чтобы тупо нажать на «отбой». Я тебя знаю!
Сестра прямо-таки излучает торжество и продолжает бахвалиться, радуясь, что нашла наконец-то свободные уши. Конечно, она знает: я всегда отвечаю на незнакомые звонки. Пунктик у меня такой. Уж кто-кто, а она в курсе моих фобий и предпочтений.
Ладно, прерываю я её словесный понос. Давай по существу. Просто так звонить, чтобы услышать мой голос, ты бы не стала, наследница престола. Не царское это дело.
Ну что ты сразу начинаешь, вяло отбивается Тинка, но мажорность её тональности плавно сходит на «нет». Можно подумать, я не могу позвонить младшей сестрёнке, чтобы узнать, как у неё дела.
Если б я могла, рассмеялась. Больше года старшенькая не проявляла никакого интереса к моей персоне, а тут так приспичило, что аж ночью на кнопки понажимала.
Тина, я сейчас брошу трубку и отключу телефон. И вообще завтра сменю номер, угроза, как всегда, действует безотказно. Преемница отцовских капиталов судорожно вздыхает, и у меня снова начинает ныть живот. Что ты натворила в этот раз? У вас там правда всё хорошо?
Да что нам сделается, уже уныло гундосит она. И ничего я не натворила, ещё один вздохтакой прерывистый, что, не знай я её, как облупленную, подумала бы, что там, где она, обрушилось небо ей на голову. Лицедейка. Манипуляторша. Ника, спаси, а?
Она вдруг начинает реветь белугой, и мне по-настоящему становится плохо. Куда она вляпалась?
Говори уже, голос мой спокоен почему-то. Чего не скажешь о теле: внутренности разве что узлом не завязались. Морским.
Ненавижу! вопит Тинка яростно. Ну почему я?! За что мне это всё? Не хочу, не могу, не буду!
А ну прекрати истерику! рявкаю так, что водитель невольно косится на меня, но, слава богу, ни о чём не спрашивает. Тинка всхлипывает, шумно сморкается и уже говорит по существу: Ник, он меня замуж решил выдать! Как племенную кобылу пристроить! Ну, где я, а где замуж, а?
Кто «он», можно и не спрашивать. Отец наконец-то нашёл идеальное решение всех своих проблем: надумал спихнуть свою гордость и радость в чьи-то надёжные, на его взгляд, руки. Именно поэтому я и порвала отношения с семьёй почти два года назад. Не совсем поэтому, но это уже не имеет значения.
Он что, старый, лысый? уточняю я на всякий случай.
Да откуда я знаю, зло буркает сестрица. Мне вот совершенно по барабану. Не хочу! Пусть сам на своём мешке с золотом женится, если уж так приспичило! Помоги, а? последнюю фразу она произносит заискивающе, и я представляю, как она преданно заглядывает мне в глаза, хлопая густыми ресницами. Это у нас общее. И только этим мы с ней похожиресницами. А так непосвящённый вряд ли признает, что мы сёстры.
Тинкатипичная барби: длинноногая, стильная, лощёная во всех нужных местах. Блистательная красавица. Папина гордость. А я в точности до наоборот: его личное разочарование по всем пунктам: ни броской яркой внешности, ни изысканных манер, ни нужной хватки. И вообще я не долгожданный сын. Очередная девчонка. В общем, всё это тоже уже давно неважно.
И чем же я тебе помогу? Замуж вместо тебя выйти? брякнула я не подумав.
А вот да, почему бы и нет? с готовностью захлопнула Тинка западню, куда я по неосторожности сунула нос. Придётся действовать радикально. Лучше остаться без любопытного органа, чем поддаться на её явную провокацию.
И не мечтай, клац! и капкан пуст.
Тогда остаётся два варианта, вздыхает разочарованно великий мастер непредсказуемых комбинаций. Либо ты поможешь мне удрать из дома, скрыться, раствориться на время, а лучше навсегда. Приютишь бедную родственницу на своей территории
Она прекрасно знает, что этот вариант я приму в последнюю очередь. Ядерный взрыв, наверное, меньшее зло, чем Валентина Лунина во плоти. Тем более, сейчас, когда я не одна.
А второй вариант? перебиваю я её соловьиные трели.
Уговори его, а? Ник, ну, ты ж умеешь, а?.. Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! клянчит она безобразно, как последняя попрошайка.
Я подумаю, отрезаю жёстко. И не смей мне наяривать ежесекундно. Я сама позвоню.
Ник, ты только не пропади ещё на год, а?.. А то тут скоро смотрины, все эти па-де-де, цыганочка с выходом. Не дай мне помереть молодой и красивой, а?
Завтра. Я позвоню тебе завтра, и мы поговорим. А сейчас я устала. Главное, не паникуй. Прорвёмся.
И я наконец-то нажимаю на «отбой». Задумчиво постукиваю смартфоном по губамдурацкая привычка, знаю. И надо ж такому случиться, чтобы прошлое догнало меня именно сейчас.
Мы приехали, девушка, выдёргивает меня из прострации вежливый голос таксиста.
Да, конечно. Я расплачиваюсь и ныряю в подъезд. Поднимаюсь на лифте на самый последний шестнадцатый этаж. Давлю тремя короткими тире кнопку звонка и, как только открывается дверь, растворяюсь в объятьях и янтарно-зелёных глазах любимого.
Привет, моя Луна, шепчет он мне в ухо, и я покрываюсь мурашками. До приятной дрожи во всём теле. Как же я по тебе соскучился!
Глава 9
Ника
Я ловлю губами его поцелуйдолгий и сладкий. Подаюсь всем телом вперёдльну, как шёлк. Слишком много навалилось сегодня. Хочу любви и нежности. Разрядкибурной и крышесносной. Чтобы не оставить камня на камне от всех этих переживаний, тягостных обязательств, дурацких ситуаций.
Кажется, кто-то проголодался, хрипло смеётся Егор, отрываясь от моих губ. Сейчас мы что-нибудь придумаем.
Он отступает, пятится, а я иду за ним, как приклеенная. Сбрасываю туфли на ходу. Нетерпеливо мну в кулаках его домашнюю свободную футболку. Луноход не сопротивляется. Охотно поднимает руки, помогая избавиться от ненужной одежды.
Жадно провожу ладонью по груди, кубикам пресса. Тёплый. Идеальный. Мой. Красивый до не могу. Запускаю руки в густые тёмные волосы. Тереблю их, пропускаю сквозь пальцы. Трусь о своего мужчину, словно кошка, и ощущаю, как растёт его возбуждение.
Он целует меня в шею. Не спеша, смакуя. Проходится языком по ключицам. Аккуратно стягивает футболку. Проводит пальцами по краю лифчика. Быстрее. Хочется немного бесшабашного неистовства, но мой Луноход никуда не спешит. Он аккуратно гладит меня по бёдрам. Медленно расстегивает пуговку моих джинсов и тянет собачку «молнии».
Нетерпеливо подаюсь навстречу. Хочу помочь ему, пытаюсь избавиться от одежды, но он не даёт. Делает всё очень ме-е-едленно, с оттяжкой. Выверенные, ювелирные жесты. И я сдаюсь покорно. Как всегда. Играю в его игру, в которой он ведёт, словно первая скрипка в оркестре.
У него всё получается, как надо. Красиво, отточено, мастерски. Но возбуждение, что бурлило во мне в коридоре, тёмное такое, жаркое, постепенно спадает. Я снова ныряю в тихую знакомую гавань.
Мне хорошо. Уютно. Привычно. Словно из далёкого плаванья возвращаюсь домой, где меня верно ждёт человек, которого я люблю.
Он раздевает меня постепенно. Педантично развешивает вещи на стуле. Лифчики на люстреэто не про него. А затем, как в танго, укладывает меня на постель. Долго ласкает, и я зажигаюсь, раскрываюсь под его умелыми и опытными руками. Но всё же, когда он входит в менянежно и с оттяжкой, невольно подаюсь бёдрами навстречу. Хочется глубже и яростнее.
Он двигается не спеша. Гармоничное тело группируется правильно, и у меня есть возможность полюбоваться: широкие плечи, аккуратные мускулы на предплечьях. Не перекачанные, упругие, хорошо развитые. И где бы я его ни касалась, он везде такой: гладкая спина, узкие бёдра, твёрдые ягодицы. А ещё у него стройные, как у девочки, ноги. А ещё он тщательно следит за собой. Делает депиляцию всех частей тела. Поэтому гладкий везде, приятный на ощупь.
Чёрт, я о чём-то не о том думаю. Пытаюсь сосредоточиться на его размеренных фрикциях. Мой Луноход чётко выдерживает ритмкак ему это только удаётся? Вот так, с одинаковой амплитудой, будто в нём, как в андроиде, встроена неизвестная, но сверхточная программа.
Он трогает меня за грудь. Касается бёдер. Постепенно наращивает темп, и я начинаю наконец-то разгораться. Это, конечно, не костёр до небес, не вспышка. Но ровное пламявсё же огонь.
Я неконтролируемо двигаю бёдрами, но он придерживает меня, не давая разойтись. Поглаживает большим пальцем клитор, и я наконец-то получаю разрядку. Не бурную. Но всё же. Я даже не стону. И дрожь у меня выходит ладненькая такаяему под стать.
Ещё несколько минут Егор наращивает темп и точно так же тихо и аккуратно кончает. Без стонов. Без рычания. Без всех этих африканских страстей. Он даже дышит почти размеренно. И не вспотел. Как и я.
Нежно обволакиваю его объятьями. Позволяю ногам сойтись на его восхитительной задницекрест на крест. Комфортно, тепло, как в защищённом надёжном бункере. Мне хорошо. Спокойно. Здорово. Умиротворённо. И почему-то совсем некстати вспыхивает в башке взрывом полутёмный офис и толчок мужских бёдер о мои бёдра. Я вздрагиваю. Содрогаюсь. Низ живота скручивает сладким спазмом.
Мой Луноход отрывается, приподнимает голову и удивлённо заглядывает мне в глаза. Но ничего не спрашивает. Выходит из меня. Осторожно, не спеша. Снимает презерватив. Ювелирно точным движением.
Я приготовил тебе ванну. Как ты и просила. С солью.
Какой он милый. Заботливый. Я знаю: он очень любит после секса долго стоять под душем, но сейчас жертвует собственным удобством ради моего.
Спасибо, поднимаюсь я с постели и целую его в гладко выбритую щёку. Ты даже не представляешь, как мне это сейчас нужно.
И уже в ванной, погружаясь в восхитительно тёплую воду, вдыхая ароматизированные пары, понимаю, что не смогу расслабиться.
Я провожу пальцами между ног. Откуда-то накатывает запах морозной свежести и яростно знойных пустошей, где летают драконы.
Я глажу себя, ласкаю. А в головеэти бёдра, что толкнулись в меня властно и требовательно. Упруго и напористо.
Внутри зарождаются вихри. Снова и снова ощущаю этот первобытно-необузданный жестживотный и взрывной. Я следую за ним бесстыдно и откровенно, пока меня не накрывает оргазмсумасшедше бурный, до молоточков в висках. Я кусаю губы, чтобы не кричать. Я содрогаюсь, корчусь, погружаюсь в воду с головой, выныриваю и хватаю воздух ртом. И наконец-то расслабляюсь. По-настоящему. Смываю с себя все печали.
Из ванной я выхожу, как Венера из пены морскойдовольная и удовлетворённая. Егор сидит на кухне. Приготовил чай. Он немного горбится, и эта его беззащитная поза тревожит меня. Внутри что-то неприятно колет. Беспокойство.
Эй, Луноход, ерошу его волосы, не притворяйся Роденовским мыслителем. И давай, колись уже, что тебя заботит.
Пей чай, Ника, подвигает он ко мне чашку. Я невольно вдыхаю запах мяты и мелиссы. Всё, как я люблю. Он ставит передо мной тарелку с бутербродами, но я только качаю головой: уже ночь, и лучше потерпеть до утра. Внимательно смотрю в его лицо. Меж бровями пролегла вертикальная чёрточканеглубокая, но явная. Жду, когда Егор расскажет мне, что же его тревожит. И он поднимает глаза. Зелёные, с янтарными крапинками. Ясные, но грустные.
Они потребовали вернуть долг до конца месяца, Ника.
Я вздыхаю и зажмуриваюсь. Оказывается, этот длинный сумасшедший день ещё не закончился. Безотчётно провожу пальцем по краю чашки. Накручиваю круги, пытаясь сосредоточиться.
Одиннадцать дней, говорю я и улыбаюсь. Смотрю ему в глаза открыто и изображаю уверенность. Целых одиннадцать дней. Почти две недели. Прорвёмся.
Глава 10
Драконов
Я прихожу в офис первым. Занимаю наблюдательный пункт. У меня есть план. И я не желаю давать им спуска. Но выстроить персонал в шеренгу и объявить: всё, дорогие мои, сушите вёсла и сухарине мой метод. Тем более, что дела агентства не так плачевны, как я думал. Заслуга ли это коллектива или мудрого руководства Кристины Генриховнывопрос десятый.
Аргументировано, веско, жёсткотак я хочу провести реорганизацию, а не как царёк, который делает то, чего левая нога желает. Тем более, мне выпал этот шанс: поступить по-своему, как считаю нужным. Получить опыт, не оглядываясь ни на кого, не чувствуя дыхания в затылок и не выслушивая снисходительных советов. Хватит. Наелся.
У нас семейный бизнес, и до недавнего времени отец контролировал каждый мой шаг: поучал и оценивал. В этот раз я выборол право действовать самостоятельно. И ни за что не упущу возможность расправить крылья и дальше жить собственной жизнью. С недавнего времени я стал тяготиться родительской опекой.
Они сползаются в офис, как зомби: полусонные, вялые, будто ночью на них пахали. Бодро выглядит только Ксения. Она выделяется, как чужеродный предмет. Элегантная, немного отстранённая. И смотрит свысока. Не явно, но со стороны заметно. Интересный контраст.
Революционерка прибегает за несколько минут до начала рабочего дняи слоновник оживляется. Им как будто волшебного пенделя дали. Я бы сказал, вот что кофе животворящий делает, но уже не могу: вчера они вели себя точно так же. Какой-то безусловный рефлекс на эту девушку у всех. У мужиковслюноотделение явное. Так и норовят её потрогать.
Последним в офис влетает альфа-самецабсолютно неадекватное лохматое чудовище. Меня аж передёргивает. Кого-то он напоминает. И я даже знаю когомоего среднего брата Илью, раздолбая и бабника. Но от этого неприязнь к нему лишь усиливается. В общем, с большой натяжкой трудовая дисциплина не нарушена: все явились вовремя и нет возможности внести хотя бы пару имён в чёрный список.
Выхожу из кабинета. Ксения сидит на своём месте с приклеенной улыбкой.
Кофе, Дмитрий Иванович?
Она не удивлена, что я в кабинете. Надо бы проверить приёмную. Возможно, я буду приятно удивлён ещё раз, когда обнаружу, что за директорским кабинетом тоже следят.
Не откажусь, меряю я её глазами. Обычно девушки вспыхивают под моим взглядом. Или чувствуют себя неловко. Но эта как из цельного куска льда. Снежная королева. Интересно, в постели она такая же холодная или наоборотпоражает темпераментом? Я возвращаюсь назад и жду её прихода. Кофетолько предлог, чтобы выманить личную помощницу на собственную территорию.
Она вплывает с подносом в кабинет ровно через пять минут. Грация у неё, конечно, вышколенная, но неживая какая-то. Сегодня я это вижу ясно.
Присаживайся, делаю знак рукой, и Её Холодное Величество плавно опускается на стул. Выжидательная пауза. Колыхание ресниц. Грудь трепещет в такт глубокому дыханию, словно эта томная пава волнуется. Как же. Отлично отрепетированный приём.
Вы что-то хотели, Дмитрий Иванович? не выдерживает Ксения. Не так-то она безмятежна, как хочет казаться.
Хотел, пауза. Напряжённость во взгляде личной помощницы. Информацию.
Она слегка расслабляется. Думала, я хочу поиметь её на этом шикарном столе?
Расскажи-ка мне о сотрудниках агентства.
Ксения приподнимает идеально выщипанные брови и складывает руки на коленях.