Я, наверное, тоже пойду, вздохнул я, посмотрев на девушку, которая в домашней одежде и тапочках, без ее строгих костюмов, выглядела до нелепого домашней и милой. Поразительное преображение. Но даже в этом виде, она была удивительно красивой женщиной.
Она кивнула, вздохнув почти с облегчением, что, невероятным образом подстегнуло меня к следующим словам:
Знаете, Маргарита, я ведь могу часть вашей работы взять на себя.
Она удивленно вскинула на меня светлые глаза и растерянно моргнула.
Я видел, сколько материала вы взяли на выходные, с намеком на смущение, произнес я, не зная, как ловчее выразить свои мысли. Едва ли сможете полноценно отдохнуть, чтобы все подготовить к понедельнику.
Спасибо за предложение, но я справлюсь. Всегда справлялась, слабо улыбнулась она, внимательно вглядываясь в мое лицо, что без ее строгих очков выглядело не так устрашающе.
Помните, как недавно вы мне сами говорили о пользе отдыха? решил я улыбнуться.
Поверьте, я здраво оцениваю свои силы, и перерабатывать не собираюсь. Мне казалось, я зарекомендовала себя как специалиста, который умеет распределять свое время и ресурсы.
Верно, и все же, мне неловко, что вы жертвуете своими законными выходными ради этой работы.
С чего бы? нахмурившись, подозрительно прищурилась она. С каких пор вам, Денис Станиславович, не все равно?
Я же едва сдержал рык раздражения, желая придушить упрямицу, а после решил изменить тактику:
Хорошо, выпустил я воздух из легких. На ваш отдых мне все равно.
Тогда как понимать ваши слова? уже более лояльно и спокойно спросила она, чем взбесила в очередной раз. То есть она ни на грош не собирается верить, что я могу просто по-доброму беспокоиться? Зато в нечто корыстное, готова уверовать безоговорочно. Хорошо, если так, пусть получает:
Я с генеральным заключил договор: как только мы с вами, Маргарита Викторовна, справимся с седьмой частью запланированного, он согласиться на то, чтобы вас перевели из моего отдела, выдал я и замолчал, ожидая ее реакции. Она молча посмотрела в пустоту перед собой с задумчивым видом, а после кивнула, принимая мои слова.
Уже больше похоже на правду, подвела она итог, заставив меня скрипнуть зубами. Что для этого нужно от меня?
То есть, вы не против поскорее распрощаться со мной? мрачно поинтересовался я.
В ответ девушка безразлично пожала плечами и слабо кивнула:
Если вы не хотите работать со мной, с чего вы решили, что я горю желанием? вполне резонно поинтересовалась она, а я не нашел ничего, чтобы достойно ответить, так как не мог вспомнить ни одной причины, для обратного. Спроси меня об этом та же Машкая бы привел достаточно причин, но с Маргаритой все иначе. Я не нравился ей ни как мужчина, ни как друг, ни как коллега или начальник, о чем она не говорила вслух, но оно и не требовалось.
А я я хочу, поскорее расстаться с ней? Наверное. Все же, больше «да», чем «нет». Работать, не оглядываясь на стервозного и надменного подселенца в своем собственном, единоличном кабинете, все же приятнее. Но то, что даже в мыслях уже не было той уверенности, как еще две недели назад, смущало.
Справедливо, вынужден был я кивнуть.
У вас есть план?
Предлагаю свою помощь: быстрее справимся с документами для понедельникасможем больше времени посвятить для остальной части плана работ.
Она поразмышляла секунд десять, а после нехотя кивнула.
Хорошо. Я согласна, согласилась девушка, но вместе с облегчением почувствовал неудовольствие и бешенство. Да что за черт?
У меня есть два свободных часа. Можем приступить сейчас, если вы не против, несколько ворчливо произнес я, что блондинка не заметила, или не пожелала замечать.
Я приготовлю нам кофе, вздохнула она и отправилась на кухню, позволяя мне разуться и скинуть верхнюю одежду.
Глава 8Рита
«Как я могла оставить папку? Я была совершенно точно уверена, что готовила ее!»размышляла я мысленно.
Об этом я усиленно думала, пока ставила турку на плиту, параллельно отмечая, как непривычно готовить сразу две порции, вместо привычной одной. Родители всегда больше уважали чай, для Сашки кофе еще под запретом, вот и получается, что им балуюсь только я. И, как ни прискорбно этого говорить, но я стала основным потребителем кофе во всех ближайших магазинах. Да, я одна, кажется, делаю им месячную выручку.
Если бы я не забыла эту чертову папку, сейчас бы позорно не тупила перед плитой, пытаясь сосчитать, сколько молотого кофе добавлять в воду, которую я тоже долго вымеряла. А еще безумно нервировало нахождение Розмаря в моей квартире. Вот, чего я точно никак не ожидала, когда встретилась с этим напыщенным и упрямым гавнюком, что стану готовить ему кофе в собственной квартире! Дожила!
Стараясь не обращать внимания на то, как от нервов и досады затряслись пальцы, швырнула в мойку десертную ложку, а после обернулась к коридору, смотря на него, словно на логово чудовища. Чудовище в лице Дениса Станиславовича сейчас уже разулось, разделось, и неторопливо расхаживало по моей гостиной!!! Которая служила и спальней, но не суть! Хотя, как это, «не суть»?! Это даже хуже!
Принес же его черт!
Устало провела рукой по лицу, протяжно выдохнула, вспоминая основы дыхательной гимнастики, привычно расправила плечи и решительно прошла в зал, чтобы обнаружить мужчину в офисном костюме, который замер напротив полки с моими фотографиями. Поборола в себе желание накричать на Розмаря и заставить того отойти. Вместо этого прочистила горло, привлекая к себе внимание.
Он обернулся, как всегда смотря на меня придирчивым, высокомерным взглядом, а после небрежно заметил:
Простите, я не услышал вас, без привычных каблуков.
Вновь едва не высказалась, злясь по большей части на себя, за то, что без этих каблуков и костюма, чувствовала себя словно раздетой и беззащитной. Мой образ деловой стервы в некотором роде являлся моей броней и защитой, без которой я предпочитала показываться лишь самым близким, кем Розмарь точно не являлся. И это раздражало.
Он не должен был видеть меня такой. Ни вчера, ни, тем более, сегодня. Я не хочу, чтобы он решил, что знание меня с другой стороны дает ему некие привилегии. Мне с трудом удалось установить с ним нейтральные деловые и безопасные отношения, что меня более, чем устраивало. Лишаться этого из-за ненужных мыслей и ожиданий, что могут возникнуть у мужчины, я не хочу.
В чем убедилась еще вчера, когда столкнулась с ним там, где совсем не ожидала. Я аж чесалась от мысли, что Тим мог рассказать, как оказалось, другу детства, о котором я слышала так много, пока не узнала истинного лица «задохлика». Судя по тому, с какой охотой Тим рассказывал истории из детства с участием «Дини», не удивлюсь, если он с не меньшим энтузиазмом вчера делился и фактами из моей жизни. Подтверждение тому могу наблюдать сейчас, потому что Розмарь никак не отреагировал на мои фотографии, где я была запечатлена с родителями, сыном а в руках он и вовсе держал фото Сашки, которая была сделана на последних соревнованиях. Вот почему я стараюсь лишний раз не открываться, что только подтверждает мою правоту.
Вновь пришлось побороть в себе желание грубо вырвать из чужих рук рамку с фотографией. Видимо, что-то на моем лице все же отразилось, потому что мужчина поставил рамку на прежнее место и повернулся ко мне, со странным выражением на лице.
Ваш сын? спросил он из вежливости или неловкости, хотя на самом деле в ответе не нуждался.
Да, не стала я отрицать очевидного. Не проболтайся ему Тим (на которого я бы хотела злиться, но не могу), Розмарь понял бы многое просто после встречи с моим отцом.
Сколько ему? очередной вопрос. Уже взрослый парень, пожал он плечами, после того, как я выразительно промолчала.
Ему десять, ответила я и сложила руки на груди, уже предвкушая очередные вопросы, которые появляются всегда: «Так много? Ты его что, сразу после школы родила?»; «А где отец? Ты что, разведенка? А алименты он платит?»; или еще интереснее«Ты хоть знаешь, кто именно отец?». Эти и многие другие вопросы я выслушивала не раз, и не два. Собственно, на этих вопросах я обычно прекращала любое общение с любопытствующими.
Но в данном случае все осложнялось тем, что, не важно, как далеко я пошлю Розмаря с его любопытством, пока не управимся с делами, на которые я подписывалась, расстаться с ним не могу. И сильно удивилась, когда вместо ожидаемых вопросов услышала:
Впечатляющее количество наград для его возраста, указал мужчина на грамоты, медали и награды сына, которые я бережно выставляла на самом видном месте, пробираясь гордостью каждый раз, когда взгляд падал на мою маленькую святыню. Похожая, но уже с моими наградами была в доме моих родителей. Я немного разбираюсь в боксе, потому могу с уверенностью сказать, что он подает большие надежды, улыбнулся Денис Станиславович, когда я не нашлась с ответом.
Растерянно моргнула, а после почувствовала смущение и обняла себя за плечи:
Спасибо. Тимофей упоминал о вашем общем спортивном прошлом, ответила я глухо, не желая поднимать взгляда на мужчину, от которого так и не дождалась привычных неудобных вопросов. Заметила, как мужчина пожал плечами и вновь посмотрел на портрет Сашки. Вот тут я уже не выдержала и спросила:Денис Станиславович, ответьте, пожалуйста, что еще вам рассказал Тимофей?
Розмарь посмотрел мне в лицо, оценивая мое настроение, а после невзрачно усмехнулся и спокойно ответил:
Не переживайте, Маргарита Викторовна, Тимофей в несвойственной ему манере воздержался от подробностей.
Удивительный такт с его стороны, нервно усмехнулась я с большим подозрением. Так как такого чувства, как «такт», за Тимом вообще не замечала. Не удивлюсь, если он даже не знает его значения!
Я тоже удивился, согласился Розмарь, засунув руки в карманы брюк, как делал всегда, когда дела касались неприятных тем.
Значит, вы все же расспрашивали обо мне? нахмурилась я, моментально подобравшись.
Было глупо упускать такую возможность, усмехнулся он без тени смущения. Вы бы поступили иначе на моем месте?
Смотря, с какой целью вы интересовались моей жизнью, со скрытой враждебностью произнесла я.
Мужчина помолчал, словно обдумывал, говорить или нет, а после все же решился:
Тимофей приоткрыл мне глаза на кое-что. Он сообщил, что у вашего сына недавно была операция. По дате совпадало с вашим опозданием на работу в день презентации. Это заставило меня задуматься, что еще я мог понять иначе, ведь вы решили умолчать о такой важной детали, как здоровье ребенка.
В своей объяснительной я ответила довольно четко, что опоздала по семейным обстоятельствам, в которые «здоровье ребенка», вполне вписываются, стараясь сохранять терпение, ответила я холодно.
Вы прекрасно понимаете разницу, Маргарита! внезапно разозлился Розмарь, сурово нахмурив брови и забыв про отчество, которым никогда не пренебрегал, при общении со мной. Скажи вы мне сразу о причине задержки, ни я, ни кто-либо еще, не смог бы поставить ваше опоздание в упрек!
Меня это не оправдывало! в свою очередь разозлилась я, слегка повышая голос, чего позволяла себе крайне редко. Я не желала ни сочувствия, ни жалости. Это моя жизнь, моя семья и мой ребенок! Я полностью отдавала себе отчет о ситуации, как и вине, которая все еще на мне. Если бы сорвалась встречаэто была бы моя вина. И только моя! Я не могла позволить этому случится и не позволила.
К чему этот профессиональный героизм? поморщился он, то ли с досадой, то ли с разочарованием, и посмотрел мне в лицо с непониманием. Никто не стал бы относиться к вашей работе хуже
Нет, стал бы, не согласилась я резко, прервав мужчину. Он упрямо поджал губы, а я раздраженно вздохнула:Не мне вам рассказывать, как в сфере бизнеса относятся к женщинам-специалистам в чем-то серьезнее, чем обычная бухгалтерия. Тем более, таким, как я: матерям-одиночкам. У обычного работника, могут быть форс-мажоры, непредвиденные обстоятельства, семейные дрязги и прочее. Они могут позволить себе проспать, ведь этими вещами они никого не подведут. Я же себе подобного позволить не могу. Сейчас ко мне относятся серьезно, как к грамотному специалисту, который быстро и качественно выполняет свою работу, когда у всех остальных случаются «форс-мажоры». Грош цена мне, как специалисту, если я стану уподобляться всем остальным, болеть сама, сидеть на больничном с ребенком, опаздывать, или уходить пораньше ради родительского собрания, постепенно наступая на высокого мужчину, во взгляде которого все больше блестела растерянность, говорила я. В том, что презентация едва не сорваласьтолько моя вина, уже спокойнее произнесла я. Это именно я настояла на том, чтобы вы ознакомились лишь с конечной версией. Это я решила, что у меня будет достаточно времени для ее завершения. Это я виновата в том, что поехав с сыном в больницу, не взяла с собой ничего, кроме документов, потому и не могла никого предупредить, или отправить вам конечную версию презентации. Несмотря на то, что я не могла предугадать болезнь своего ребенка, я все равно поступила непрофессионально. Но еще более непрофессионально и неэтично было прикрывать свою вину операцией сына! рявкнула я под конец, чувствуя, как покраснела от злости и тяжело задышала, вглядываясь в ошарашенное лицо мужчины, который явно не ожидал от меня такого всплеска эмоций.
И как только я это поняла, начала жалеть о своей вспышке. Открыла рот для того, чтобы попросить прощения, но была прервана:
Вы что, во время ночевки в больнице проверяли документы, чтобы успеть к утру? глухо, со странным хрипом, уточнил Денис Станиславович. А я так выдохлась за последние месяцы, после холодной войны с Розмарем и от последней вспышки эмоций, что просто тяжело вздохнула и кивнула. Опозориться больше, чем я уже успела, вряд ли смогу, так хоть от этого прилипалы отвяжусь:
Вернувшись домой, обнаружила сына с сильным жаром и жалобами на боль. Бросив все, моментально повезла его в больницу, где Сашу почти сразу повезли в операционную. В реанимацию его привезли уже ночью, и лишь тогда я осознала, что со мной только мобильник, и то, севший, так как зарядное устройство оставила на работе и у оставшегося персонала, по закону подлости не было зарядного устройства с подходящим разъемом, невесело усмехнулась я и посмотрела на свой смартфон, пусть и последней модели, улучшенная версия, но в той ситуации впервые пожалела, что не купила, как все очередной айфон. Ночь провела с сыном, а утром меня сменили родители, но все равно опаздывала и поехала сразу в офис. Дальше вы знаете, выдохнула я, готовясь к насмешке на свою непредусмотрительность.
И такое уже было когда-то в начале моей карьеры, когда я имела глупость ссылаться на частые болезни маленького сына или иные невзгоды, потому я не удивилась бы, скажи мне нечто подобное Розмарь, который только и делал все эти недели, что цеплялся ко мне.
Я сожалею о своих словах, Маргарита, вдруг я услышала, почти что потерянное. Я не имел права кричать на вас тогда, особенно после того, что вы пережили. Мне жаль, что я не узнал о несчастье прежде.
Я сама не хотела, чтобы вы знали. В той ситуации, вы поступали правильно: я чуть все не испортила, пожала я плечами.
Похоже, переубедить вас у меня не выйдет, верно? невесело усмехнулся мужчина. Я промолчала, помня простое правило в этой жизни, что каждый сам за себя. На своих ошибках стоит учиться и не совершать их вновь. В прошлом я имела глупость верить в то, что до меня и моей жизни есть дело хоть кому-то. Со временем поняла, что ята единственная, кому есть до моей семьи дело. И жить стало легче. Меньше разочарований от разбитых надежд в лучшее и светлое.
С доброй, нежной матерью-одиночкой дела вести сложнее: слишком много непредвиденных обстоятельств, которые могу стопорить процесс работы. А вот с холодной, профессиональной стервой без личной жизни и семьикуда, как приятнее и продуктивнее, что я поняла из опыта. С тех пор я стала четко разделять личное и профессиональное. И это меня еще не подводило. Вот уже почти семь лет!
До недавнего времени.
Буду благодарна, если эти несколько недель, что нам осталось работать вместе, никто не узнает о том, что вам стало известно, быстро произнесла я, вновь почувствовав озноб и обняв себя за плечи. Осталось не так много времени, а после можете смело портить мою репутацию.