Ну, допустим. Хотя я не совсем так сказал.
Мне кажется, что человек уже в восемнадцать должен знать, как ему жить, что в жизни главное, поставить цели и придерживаться четкого жизненного плана.
Как у вас все просто, он хмыкает, после небольшой паузы добавляет: Вот я, например, в детстве ненавидел Америку, всеми фибрами
Я открываю рот, пытаясь сказать, что детствоэто не восемнадцать, но он поднимает ладонь, останавливая меня.
Нет, не в глубоком детстве, а в сознательном. В шестнадцать уж точно, может, и в восемнадцать, не помню. Невелика разница. Так вот я плевался на американский флаг, что не мешало мне пить кока-колу и смотреть голливудские фильмы. Орал громче всех «ну и валите» тем, кто уезжал в США, даже в отпуск, повторял за Задорновым «ну америкосы тупые» и все в этом роде
Я хихикаю, хотя не понимаю, к чему он клонит.
Зато, когда играл наш гимн, вставал, брался за сердце и орал во всю глотку. До сих пор знаю его наизусть
И разве это плохо?
Нет-нет, патриотизм, конечно, здорово. Но здравый. Петь гимнотлично, но за неуважение к звездно-полосатому я собой не горжусь. Вообще, я не об этом. Теперь я вырос и хочу посетить и США тоже, там много красивых мест. Что ж мне теперь отказаться от своего желания, только чтобы никто не ткнул меня носом в эти самые принципы? Мне не стыдно, что я поменял их. Во-первых, я был еще глуп, чтоб вообще иметь какие-то жесткие установки. Во-вторых, по-моему, не бояться поменять принципыэто намного более достойно и смело, чем тупо их придерживаться, даже если в душе уже не веришь в них. Теперь мой принцип, что все мы люди, неважно, какой мы национальности и гражданства. Даже не принцип, а просто я так думаю. Не люблю я больше это слово«принцип», оно какое-то совсем неподвижное, обязывающее.
Мне нравится ход его мыслей. Я слушаю его, открыв рот, и улыбаюсь. Его речь заставила меня задуматься о своих принципах. Сколько раз они мешали мне делать то, что хочется? Да даже взять хотя бы эти джинсы. Почему они у меня только одни, тогда как строгих юбок не меньше десяти? Потому что я серьезная женщина из серьезной компании и должна носить костюмы хм, смешно, что задуматься об этом меня заставил посторонний человек.
Мы молчим до следующей станции. Я наблюдаю за людьми, нетвердой походкой проходящими мимо, и размышляю, а он, кажется, доволен произведенным впечатлением. Все наши соседи уже давно спят, бабулька время от времени тихонько похрапывает. Поезд тормозит, резко дергается и останавливается. Пустые стаканы на столике скатываются в одну сторону.
И насколько у вас отпуск? А потом вернетесь на свою работу?
Хоть навсегда. И на эту работу я больше не вернусь, в его голосе слышна какая-то грусть. Мне даже кажется, он вздохнул. Но он смотрит в окно, и мне не видно лица. В отражении двойного стекла лишь размытая физиономия без эмоций.
Почему?
Давайте не будет об этом.
Интересно, что он не хочет рассказывать. Конфликт с шефом? Коллегабывшая жена? Поезд тронулся, а я тормознула свою фантазию, которая могла ускакать в такие степи, что ни одним арканом не поймаешь. Непонятно, зачем мне вообще знать что-то о случайном встречном, но есть в этом что-то забавноевот так просто общаться с человеком и не пытаться произвести на него впечатление. Завтра мы разойдемся каждый в свою сторону и больше никогда не увидимся. Да и пообщаться с противоположным полом перед встречей с Денисом тоже не помешает. Может, не буду так краснеть и заикаться.
Так куда вы поедете потом? В США?
А почему бы и нет? Андрей отвернулся от окна и натянул легкомысленную улыбку. Нью-Йорк, Калифорния А Вы куда бы хотели попасть?
Когда-нибудь я бы хотела побывать везде, сделать что-то такое такое Но для начала неплохо было бы доехать до подруги. Мы столько раз пытались встретиться, но то у меня работа, то у нее. И вот теперь у нее вместо работы жених и свадьба, а она даже платье без меня покупала. Что я за подруга? Когда-то ведь мы клялись, что будем друг у друга свидетельницами. Она мне о свадьбе сообщила за неделю! Я не обижаюсь, нет. Но как-то печально, что двадцатилетняя дружба трансформируется в нечто такоеЯ вздыхаю. А у Вас много друзей?
Так когда говорите свадьба? то ли не услышал, то ли не хочет отвечать.
В субботу.
Андрей как-то отсутствующе улыбнулся и снова отвернулся к окну. Мы молчим. Я решила больше не приставать с расспросами. Тем более что наш разговор, казалось, погрузил его в какие-то не очень хорошие воспоминания.
Меня заворожил вид из окна. Лесополоса закончилась, и только чернело поле, а далеко на темно-синем небе сияло яркое световое пятно, будто солнце провалилось за горизонт, но все еще освещало кусочек небо. Мы ехали и ехали, а пятно все не уходило. Это было так странно и красиво. Наверное, там прячется какой-то завод или даже город. Не знаю, сколько мы так просидели в молчании, уставившись вдаль. Наконец в окне снова появились деревья и поезд стал замедлять ход. Вместо «чу-чучух, чу-чучух» теперь звучало «чух-чух, чух-чух». Андрей прочистил горло, посмотрел на часы и сказал:
Сейчас станция. Стоянка двадцать минут, говорит Андрей. Может еще кофе?
Не помешало бы, я улыбаюсь.
Пошлите сходим вместе, предлагает он и протягивает мне ладонь.
Я смотрю на его руку, как на диковинного зверя, с минуту думаю и кладу свою ладонь на его.
А почему бы и нет?
Теперь он улыбается по-настоящему.
Он помогает мне подняться. Я накидываю кофту и беру рюкзак. Андрей достает из своей сумки кошелек и, не надев куртку, к моей радости, идет прямо в футболке. Я аккуратно забираю у Андрея свою ладонь, идти по раскачивающемуся вагону удобнее, если держаться двумя руками. Тем более, что в любой момент поезд затормозит. В тамбуре уже стоит проводница и один мужчина с большой спортивной сумкой, видимо, его станция.
Поезд останавливается. Проводник открывает дверь.
Мы выходим из вагона вслед за ним. Андрей помогает мужчине с сумкой, потом подает руку мне. Перрон такой низкий, что с нижней ступеньки поезда приходится спрыгивать. Я вдыхаю, но тут же кашляю. Вместо свежего ночного воздуха набираю полную грудь табачного дыма.
Не выносите табачный дым? осведомляется Андрей.
Нет! Кажется, у меня аллергия, я сразу задыхаюсь. А вы курите?
Нет.
Я никак это не комментирую, но мысленно ставлю жирную галочку в колонке его плюсов. Там уже стоят «обаяние» и «ум» в противовес «наглости» и «навязчивости», да и, что греха таить, он симпатичный, особенно, когда улыбается. Идем к вокзалу прямо через железнодорожные пути. Перрон на всех платформах такой же низкий. До настила идти еще метров сто, а у нас мало времени.
Там замечательная кофейня с кофе навынос.
Откуда Вы знаете?
Бывал здесь.
По работе?
Типа того.
Мы заходим в маленький одноэтажный вокзал. Здание старое и выглядит соответствующе, что снаружи, что изнутри. Обшарпанная штукатурка на фасаде видна даже в темноте, что не лишает вокзал странного очарования. Внутринебольшой светлый зал ожидания, две кассы и кофейня с известным названием. Все такое старое, будто еще советское. Хотя откуда мне знать, я и девяностые-то толком не помню.
Кофейня и правда хорошая. Возле работы я беру кофе в такой же. Меня удивляет, что известная кафешка открыла тут филиал. Еще более странно, что у них получилось вписаться в этот ретростиль вокзала. Стойка осталась наверняка еще от древнего вокзального кафетерия. На ум приходит фильм «Вокзал для двоих».
Вам какой? Андрей слегка трогает меня за локоть, вырывая из раздумий.
Я сама возьму.
Я угощаю. Это же я вас позвал.
Хорошо, тогда Капучино.
Один Капучино, один Эспрессо, пожалуйста. С собой. И шоколадку с орехами, он показывает на витрину.
Хамоватого вида продавщица недовольно откладывает книгу с кентавром и полуголой девицей на обложке, чешет живот. Мы переглядываемся и усмехаемся. Начальники сети кофеен, организуя здесь свое заведение, явно забыли сменить буфетчицу на бариста. Она подходит к стойке и нажимает кнопки на кофемашине. Аппарат чихает и громко жужжит, прежде чем приготовить напитки. С уличных громкоговорителей доносится голос диспетчера, сообщающий: «Поешпт понробушты двадшть мну». Всегда было интересно, они специально набирают людей с проблемами с дикцией или это какие-то кодовые слова. Продавщица отдает Андрею два стакана без крышки, достает шоколадку и с силой грохает ей о прилавок. Он кладет на стойку три сотни, мы отходим и, уже не сдерживаясь, смеемся в голос. Я делаю глоток.
Вот у кого неудачный день, а Вы что-то про свой говорите, усмехается Андрей.
Я даже толком не могу проглотить напиток. Еще немного и он польется из носа. Будет шикарное завершение дня.
Может, ее тоже какой-нибудь мужик с ног сбил, наконец я совладала с собой.
Мы продолжаем смеяться, когда выходим из вокзала.
Тут я вижу такое, что отбивает все желание смеяться, резко замолкаю и останавливаюсь. Андрей никак не может успокоиться, держась за живот. Я толкаю его здоровым локтем и киваю на железную дорогу. На первом пути, перегораживая нам проход, стоит товарный поезд, конца не видно ни с одной стороны, ни с другой.
О Ого. Ничего страшного, говорит он. В его голосе ни капли волнения. Пролезем под ним.
Вы издеваетесь?! Я не полезу! Я в обход.
Я кручу головой, иду налево и тут же торможу.
Блииин!
Я разворачиваюсь и решаю обходить справа. Делаю пару шагов, иду быстрее и вот я уже бегу. Конца поезда так и не видать. Нарастает паника. Сразу в голове проносится стадо мыслей: «Где паспорт? В чемодане. Вот идиотка! Деньги с собой, а карточка нет Это все неважно, я успею!» Бегу изо всех сил. В горле жжет от сбившегося дыхания.
Я с тобой, догоняет меня Андрей.
Где-то на задворках сознания слегка режет слух обращение на «ты», но в данной ситуации это меньшее, что меня волнует. Кажется, вот последний вагон. Перрон здесь плавно сходит на нет, и начинается галька. Как только приближаемся к нему, видим, что рельсы немного заворачивают, а там за поворотом еще куча вагонов, в темноте не видно конца поезда. Я останавливаюсь, чуть не плача, не могу дышать.
Давай, скорее, пролезем, он присаживается на корточки и тянет мою руку.
Я не могу! прижимаю ладони к лицу. Не пойду! Я успею! я делаю шаг бежать дальше, но Андрей держит меня за руку, хватает за плечи, разворачивает к себе, встряхивает и заглядывает в глаза.
Можешь! Я с тобой!
Он ныряет под поезд и протягивает мне руку:
Давай, это быстро. Раз и там! По-другому не успеем.
Еще немного поколебавшись, я беру его за руку и ныряю под поезд. Адреналин стучит в ушах. Поезд внезапно шипитмое сердце падает в пятки. Я крепче сжимаю его руку. Через секунду мы оказываемся с другой стороны. Перрона там тоже нет.
Наш поезд стоит в сотне метров отсюда, неужели мы столько пробежали?! Мы снова пускаемся бегом, уже больно вдыхать. Я поскальзываюсь на камнях. Он бежит быстрее, постоянно оборачивается, что-то кричит. Потом хватает меня за руку и тянет. Так бежать легче, но ноги не успевают, и я вот-вот споткнусь. Начинается перрон. Еще немного. Поезд гудит.
Подождите! кричу я незнамо кому, возможно, машинисту.
Но мы не успеваем добраться даже до последнего вагона, как состав трогается, быстро набирая скорость. И уезжает. Без нас
Я не могу отдышаться. Андрей смотрит на меня, тоже тяжело дыша, теперь и у него ошарашенное выражение лица. Без сил сажусь на перрон. Понимаю, что до сих пор держу в руках стаканчик кофе, расплескавшийся и помятый, со злостью бросаю его на рельсы. Закрываю лицо ладонями, сажусь на корточки и рыдаю. Андрей терпеливо ждет и молчит.
Первый отпуск за столько лет, и такая лажа. Теперь придется возвращаться домой?! Плевать! Забываю обо всем и просто наслаждаюсь слезами, выливая всю злость и адреналин, накопленные за этот бесконечный день. Не хватает только родной подушки, чтобы уткнуться в нее и обнять.
Через несколько минут я успокаиваюсь, вытираю рукавами лицо, поднимаю голову. Андрей все так же стоит рядом, уже расслабленный и безмятежный.
И что теперь делать?! спрашиваю я.
Что-нибудь придумаем, он улыбается, наверно, пытаясь меня ободрить, но меня это бесит. Я вскакиваю.
Стоянка двадцать мину-у-ут! Хочешь ко-о-офе?! передразниваю я. Блин! Зачем я вообще с тобой поперлась?!
Он молчит, я продолжаю орать.
Видела же, что придурок! Сразу же видно было! Кто еще носит такие куртки?! Только придурки! хожу из стороны в сторону и машу руками. Нет, блин, разговаривала еще! Ну я и идиотка!
Гневно пыхчу.
Нет, это ты идиот! выпаливаю я.
С минуту он молчит, даже бровью не ведет. А я понимаю, что переборщила, что совсем его не знаю и что мы на темном перроне, а вокруг никого. Перестаю дышать. Как он может отреагировать на мои оскорбления? Вдруг он меня ударит?!