Воу-воу, братух, ты поосторожней, сломаешь свою ненаглядную, раздался насмешливый голос где-то позади, или впереди. Вниз головой оно как-то вообще все сложно воспринималось. Мила лишь узнала в голосе знакомые ноткиИгорь, брат Сашки, все же успел на их свадьбу, пусть и в такой момент. Багирова с трудом подняла голову, парень стоял в нескольких метрах от них, в компании восьмилетнего Костисамого младшего из Ракитиныхкоторый явно офигевал от суеты вокруг.
Саша тем временем резко развернулся, вызвав у Милы очередной приступ головокружения.
Явился не запылился.
Да я че, я ж не виноват, что рейс задержали, Игорь рассмеялся громко, и кажется, братья пожали друг другу руки. Может ты опустишь жену на землю, мне, конечно, в кайф ее девяносто, но я не против поздороваться.
Отпусти меня немедленно, Милка вдруг забарахталась, возмущенная тем, что парень пялится на ее «девяносто».
Еще чего, Саша не собирался ее отпускать, до машины оставалась всего пара метров, и он намерен был увезти ее туда, где им никто не будет мешать и откуда Милке ой как сложно будет сбежать. Я теперь тебя всю жизнь на руках носить буду.
Милка, ты там как, удобно? вновь раздался голос Игоря.
Да пошел ты, процедила девушка.
Капризная у тебя принцесса, брат, ну не буду задерживать, у вас еще первая брачная ночь, парень однозначно издевался, и будь Милка сейчас в более выгодном положении, она бы обязательно заставила этого мальчишку пожалеть о своей беспечности.
Но Мила все еще висела кверху попой на плече Саши и вынуждена была терпеть насмешки его младшего брата. Она даже возмутиться не успела, как Ракитины уже успели попрощаться, а сама Милка всего за несколько секунд была закинута на заднее сидение автомобиля Саши. И пока она пыталась восстановить равновесие и выбраться из тисков пышной юбки свадебного платья, Ракитин успел сесть за руль, заблокировать двери и завести мотор.
Выпусти меня немедленно, прошипела зло девушка, когда ей наконец удалось принять более-менее удобное положение. Я с тобой никуда не поеду и вообще, там Ника рожает.
Не рожает, ухмыльнулся Саша, глядя в зеркало заднего вида. И будь Мила более внимательной, обязательно бы заметила, как в какой-то момент Ника бодро подмигнула Ракитину, а потом снова принялась причитать. Думаешь, ты одна такая предприимчивая? хмыкнул Сашка и расплылся в самой наглой, но такой невероятно красивой улыбке, что Мила зависла на несколько долгих секунд.
А потом шестеренки в ее голове закрутились с бешеной скоростью, и до Милы внезапно дошла простая истина. Ника просто разыграла спектакль! Вот же ж! Да как она могла, она ведь слышала слова Милки, знала ведь наверняка все подробности этого треклятого замужества. А Мила ведь ее практически сестрой считала.
Останови машину, я никуда с тобой не поеду!
У тебя выхода нет, Олененок.
Милку аж передернуло от этого прозвища. Да как он смеет вообще. Как смеет ей напоминать. Он всегда называл ее Олененком или Бэмби, а она улыбалась каждый раз, когда слышала это прозвище.
Потому что так он ее за глаза прозвалбольшие и красивые. Так он сказал, тогда, очень давно, когда был ее единственным принцем, тем, кого она, по детской наивности, называла своим женихом. Кто же знал, кто вообще мог подумать, что спустя много лет, когда Милка будет неистово его ненавидеть, ее детская мечта сбудется, и Ракитин станет ее мужем. В детстве это казалось сказкой, теперь же ожившим наяву кошмаром.
Я расцарапаю тебе лицо, Ракитин, если ты немедленно не остановишься.
Тебе было мало прошлой аварии?
Мила открыла рот, но так и не произнесла ни слова. Она так и не смогла найти, что противопоставить его словам. И девушка решила притихнуть. Что ей терять, он ведь отвезет ее домой, а когда потеряет бдительность, Мила просто уйдет. Она пока не знала куда, но точно знала, что оставаться с Ракитиным не станет. И плевать на условия отца, плевать на все. Она не глупая, и в жизни одна не пропадет.
В тот день, когда отец поставил условие, она просто растерялась или не поверила в серьезность его слов. А теперь, теперь она четко осознавала, что ничего ей от него не нужно. Вот только наполеоновским планами девушки сбыться было не суждено, потому что машина все никак не останавливалась, и в какой-то момент Милка поняла, что автомобиль вырулил за пределы города.
Куда ты меня везешь? возмутилась девушка, опасливо глядя на вид за окном. Москва оставалась далеко позади.
Увидишь, неопределенно ответил Саша, не отводя взгляд с дороги.
И каково же было удивление Милки, когда спустя почти час езды, Ракитин заехал в какой-то поселок, где даже дорог нормальных не было, не говоря уже об остальных удобствах цивилизации.
Отвези меня в город, ты с ума сошел? заверещала девушка, когда, остановившись у высокого забора, Сашка молча вышел из машины. Он даже внимания на нее не обратил, только усмехнулся и пошел открывать ворота. Сволочь! Милка дернула ручку двери и та, на удивление, поддалась.
Багирова так торопилась выбраться из машины и сказать Ракитину все, что она о нем думает, что совершенно забыла о своеобразном наряде и вместо того, чтобы резво выскочить из автомобиля, она, вновь запутавшись в пышной юбке, буквально вывалилась из машины, приземлившись на пыльную тропу.
Ну что ты за недоразумение такое? Ракитин тут же подскочил к жене и подхватил нее на руки.
Сам ты недоразумение, обиделась девушка, но сопротивляться не стала. Все таки-лучше на руках у Сашки, чем на пыльной земле.
Саша ничего не ответил, только чмокнул девушку в нос и прежде, чем она успела начать возмущаться, понес в дом.
Зачем ты меня сюда привез? требовательно спросила Мила, когда Ракитин внес ее в комнату с большой кроватью. В общем-то кроме кровати здесь больше ничего и не было. Господи. Ну что за халупа? Хотя чего это она к Богу обращается, он наверняка даже о месте этом не подозревает. Захолустье какое-то.
Так у нас ведь медовый месяц, невозмутимо произнес Саша, ставя девушку на ноги.
Ты в своем уме? Какой медовый месяц? Милка попятилась, глядя в глаза мужу. Медовый месяц в деревне? Ты ничего лучше придумать не смог?
Значит, это все что тебя волнует? прохрипел Саша, жадно оглядывая девушку и наступая на нее. Так ведь с милым и рай в шалаше, а у нас целый дом и даже спальня с большой кроватью имеется, он подходил все ближе и ближе, пока наконец Мила не уперлась спиной в стену, отступать было некуда.
Вот именно! С милым! воскликнула девушка, а ты мне совсем не мил.
Это не отменяет того факта, что ты моя жена, Мила, а над остальным мы поработаем, издевательски произнес ее, теперь уже, муж, уверен, наша брачная ночь изменит твое мнение.
Ракитин внезапно схватил девушку за плечи и развернул спиной к себе, прижимая хрупкое тело к своей массивной груди.
Я не буду с тобой спать в одной комнате, Мила уперлась руками в стенку, тяжело выдыхая. Театр абсурда во всей красе.
Она до сих поверить не могла, что ее насильно выдали замуж. И кто? Ее отец, который грозился убивать всех ухажеров, а вот своему боевому товарищу с легкостью ее «подарил». А теперь этот неандерталец захотел ее в свою постель? Брачная ночь? Да единственное желание, которое испытывала девушка по отношению к Ракитину, расцарапать его наглую физиономию. И неважно, что ей приятно тепло, исходящее от тела мужчины, и что запах его будоражит сознание. Нет, это все стресс, она ведь ненавидит своего мужа.
Будешь. И в одной комнате, и в одной кровати, прошептал Саша у самого ушка девушки, обдавая теплым дыханием кожу вокруг, руками же провел по бедрам вверх и положил горячие ладони на плечи, слегка сжимая. Мила замерла. Тело моментально покрылось мурашками. Подрагивающим голосом девушка прошептала, прикрывая глаза:
Да что ты? А может мне еще что-то сделать? неприятно. Да, ей было неприятно, но почему тогда ноги становились ватными, почему во рту мгновенно пересохло? Нет. Это Ракитин Саша, подчиненный отца и друг брата, и нет, она ничего к нему больше не испытывала. Нет! И замуж за него она не хотела! И не хочет она его, да и не захочет никогда!
Сделаешь много чего, еще сама попросишь, Бэмби, снова зашептал мужчина. Запах приятного одеколона, смешанный с алкогольным шлейфом, мягко коснулся ее кожи, обдавая жаром. Хорошо, что девушка стояла у стены, иначе рухнула бы на пол. Вернее, хорошо, что со спины ее удерживал Саша, иначе бы она давно уже растеклась.
Внезапно звякнула молния, давление в груди моментально ослабло. Что он делал?
Это платье довольно сильно сжимало ее немаленькую грудь. Он просто расстегнул его в одно движение? Какого черта?!
И не мечтай, подхватывая рукой верх, прошептала Мила, неуверенно так прошептала, будто бы сама сомневалась в своих действиях. Но Саша сцепил руки на ее ладонях и потянул вверх, приковывая к стенке. Платье белоснежным облаком осело у ног, оставляя девушку в одной лишь ажурной комбинации, идеально подчеркивающей полную грудь и покатые бедра. Широкие ладони мужчины заскользили по коже сверху вниз, обжигая своей мягкостью и грубостью одновременно. Мила хотела сопротивляться, хотела возразить, но вместо этого замерла, не способная выдавить из себя и звука. Ракитин добрался до груди, большой палец плавно обвел ореол, заставляя девушку прикрыть глаза и закусить нижнюю губу, дабы сдержать стон.
Саша покрывал ее шею легкими поцелуями, не прекращая водить пальцами по животу, а второй рукой по груди. Это было настолько же прекрасно, насколько и ужасно, потому что Мила Багирова понятия не имела, что она сейчас чувствовала. Не понимала, не догадывалась. Было лишь тягучее наслаждение, пускающееся по венам сладким ядом, тяжелым узлом оседая внизу живота.
Она попыталась сжать бедра, чтобы хоть немного облегчить незнакомую агонию, но Саша подхватил ее за бедра, разворачивая к себе и прижимая так близко, что Мила на мгновение забыла, как дышать, ощущая его возбужденную плоть бедром, а затем впился горячими горькими от алкоголя губами в ее искусанные, жадно вторгаясь языком в рот.
Руки скользили по всему телу, опускаясь все ниже. Мила потеряла всякую связь с реальностью, пытаясь хотя бы дышать через раз. Все ее сознание заплыло жаждущими касаниями, алчными укусами и поцелуями на грани безумия, сносящих крышу от всепоглощающего желания.
Когда пальцы добрались до сокровенного, осторожно скользя по влажным складочкам, а потом и вовсе скользнув внутрь, Мила застонала, сама не узнавая свой голос. Девушка распахнула заплывшие похотью глаза, сталкиваясь с глубинным бушующим океаном напротив. Движения пальцев доводили ее до потери рассудка, в горле пересохло, а в мозге не было мыслей. Ноль. Она была чистым листом, рисуй и твори, что хочешь. Все, что ее волновало, это невыносимое желание чего-то, что она совсем не понимала, но терпеть это было просто невозможно.
Саша плавно входил в нее снова и снова, пока в теле Милы не дрогнула неведомая струна, затапливая ее чистым удовольствием. Девушка сама не заметила, как из глаз брызнули слезы, а она тяжело опустила голову на плечо своему теперь уже мужу, тяжело дыша.
Все еще хочешь спать отдельно от меня, Мила?
Когда Мила поняла, что к чему, в ее душе распалился настоящий костер противоречий. Это была адская смесь, потому что Багирова, ой, поправочка, Ракитина теперь, когда злилась, то сверкала молния, и гремел гром. Проще и легче было оказаться подальше от эпицентра взрыва, чем переживать все горести взрывного характера. Но так уж вышло, что в данный момент девушка злилась только на себя. На свою слабость и неспособность сопротивляться мужскому началу Саши.
Да, он был чертовски притягателен, даже когда не хотел привлекать внимание. Просто вот такие мужчины в принципе нравятся женщинам. Мощные, большие и с поволокой вожделения в глазах, так что и Мила не стала исключением, как бы ни пыталась обмануть саму себя.
Все-таки есть вещи, отрицать которые бесполезно.
Саша Ракитинэто эталон мужской красоты. Но он также и самый страшный кошмар Милы, так что сейчас она чувствовала себя скорее гадко, чем прекрасно, вполне четко осознавая, что первый в ее жизни оргазм случился с человеком, которого она сейчас меньше всего хотела видеть. Он вызывал в ней праведный гнев и неудержимую обиду.
Ты! Да ты!
Но Ракитин был доволен словно мартовский кот, всматриваясь в Милу особенным взглядом, не сулящим ничего, кроме как того самого желания, что она успела прочувствовать за весь вечер.
Можно просто дорогой муж, любимая жена.
Ты просто чудовище, вот кто ты! нижняя губа девушки задрожала, но она быстро попыталась вернуться в исходную точку. Нет. Она придумает, обязательно придумает, как сделать так, чтобы муженек от нее сбежал, но пока надо было не плакать, а решать проблему поступательно.
Да? Что-то я не помню, чтобы ты вырывалась, Саша провел губами по щеке, затем невесомо коснулся мочки уха и слегка сжал губами, облизывая мягкую кожу горячим языком. Это вновь взбудоражило Милу, она замерла, дыхание опрометью сбилось, а мысли разбежались как тараканы. Зато стонешь ты очень красиво. Как и кончаешь. Безумно красиво.
Знать бы еще как реагировать на подобные слова. Миле хотелось вмазать ему по причинному месту, но вместо этого она толкнула своего так называемого мужа и пошатывающейся походкой двинулась по скрипящим половицам вглубь дома.
Утро вечера мудренее, так тогда ей думалось, и с этими больными и неспокойными мыслями она завалилась на ближайший диван под подозрительные ухмылки Ракитина. Девушка была в шаге от того, чтобы показать ему средний палец или вычудить еще что-то запоминающееся, но сон упрямо толкал ее в свои объятия.
Только попробуй ко мне приблизиться, я тебе оторву твои причиндалы.
Хм. Так может тебе дилдо подарить для тренировок, чтобы ты умела обращаться с членом? Ракитин повернулся к жене и еще раз осмотрел ее с ног до головы, сжимая в руках какие-то необъятные вещи.
Ты больной извращенец, вот и все.
Лицо Ракитина даже не дрогнуло, он мазнул взглядом по своей жене и потом прошептал утробно:
Нет, Мил, но если ты попробуешь ударить меня еще раз так, как ты это сделала однажды, то ты очень пожалеешь об этом, мужчина медленно положил вещи на диван.
Да, и что же ты сделаешь? Трахнешь меня как свою шлюху-однодневку?!
Эта фраза подействовала на всех отрезвляюще. Да, даже звучало гадко, и Миле тут же захотелось помыться. Она ведь слишком хорошо была знакома с бывшей пассией Ракитина, и вот именно та прошмандовка лучше всего походила на однодневку. Саша подсочил к жене и резво схватил девушку за подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза.
Ты что несешь вообще? Прежде чем ляпать языком, научись думать своей пустой головушкой.
Раз она у меня пустая, иди ищи полную. Вот как у той пигалицы твоей надутой. Голова, полная опилок, радость-то какая, язвительно выдала девушка, а Ракитин противно улыбнулся. Ладно, не противно. Просто улыбнулся, но бесил однозначно! Стереть бы ему эту улыбку.
Ревнуешь?
Пфф, бегу, волосы назад! Я всего лишь против силиконов и парабенов, а еще против стерв, но раз ты у нас всеяден, то вперед и с песней, Мила попыталась отвернуться, спрятаться, скрыться, но Саша приблизился вплотную к девушке и опустил взгляд ниже.
Она не была силиконовая. Ну а мне нравятся только твои губы.
Звучало безапелляционно. Грубовато.
Что?
Говорю, нравятся твои губы натуральные. Сминаются приятно. Мягко. Хочется слизывать, кусать и пробовать. Вкушать.
Иди ты в баню, помойся!
Ракитин гортанно засмеялся и щелкнул свою жену по носу. Легонько. Но для Милы это было унижением.
Пойдем, не волнуйся. Тут все есть: и баня, и туалет уличный, и куры, и гуси, и даже коровы.
Мила резко отодвинулась от Саши и схватила вещи, приготовленные явно для нее. Вскоре Ракитин ушел, оставив ей еще и огромное покрывало. Девушка быстро переоделась, укуталась с ног до головы, довольная, что сегодня ее оставили в покое. Ага. Наивное дитя.
Она бы правда проспала до самого утра, но писать захотелось сильнее. И, когда девушка посреди ночи поняла, что мочевой пузырь лопнет как воздушный шар, проколотый иголкой, если она тотчас не сходит по-маленькому, то делать было все-таки нечегоне писать же в горшок, вот она и пошла искать белого друга. В поисках освобождения, что называется.
Вооружившись фонариком, девушка пошла на улицу. Только вот далеко она уйти не смогла, потому что прямо перед домом оступилась и со всей дури влетела в болотную жижу от только что закончившегося дождя.
Вся скорбь отразилась на лице девушки, когда на внезапный шум прибежал ее новоиспеченный муж и задал один вопрос.
Только не говори мне, что это ты в туалете была