Снова мысленно себя ругаю, если бы я только знала
Конечно, все внутренности скручиваются, мне хочется узнать, что случилось, как он себя чувствует, могла ли эта ситуация помешать ему вчера меня поздравить. Я не знаю, почему именно этот незначительный факт так меня ранит, простоиногда кажется, что это все, что у меня есть. Вот такие знаки внимания, а когда они испаряются, я словно становлюсь лишь слабой и невесомой тенью той самой Светы.
Никита оборачивается и замолкает, мне хватает секунд, чтобы вновь почувствовать этот скользящий заинтересованный взгляд по груди. Он мягко ластится к шее и замирает на губах. Проходит секунда, и мы сталкиваемся взорами. На его лице сейчас непроницаемая маска, я не могу ни считать, ни предугадать дальнейшую реакцию. Единственное, что скрывает серьезное напряжение, это пульсирующая венка на шее и дергающийся кадык.
Но все же я кокетливо улыбаюсь, мазнув заинтересованным взглядом по накаченной фигуре еще разок.
Хочу обнять, но мысленно ломаю себе руки за это желание. Смотрю на сомкнутые губы с едва заметным шрамом в уголке.
Это больно всегда, сколько бы времени ни прошло.
Ты обещал, что станет легче, но не становится.
Мужчина разворачивается и переводит взгляд на мою руку, едва заметно улыбаясь.
Никит, мне все так же больно. А тебе?
Дочь, а не сильно ли откровенный наряд с утра?папа складывает руки на груди и хмурится.
Пап, ты говорил, что красоту надо показывать. Я и показываю,улыбаюсь и подхожу к родителю. Пара объятий и нежный чмокзалог того, что он забудет о будущих шалостях.
Но не так, чтобы мне потом пришлось выколоть глаза охранникам, они и так тут как в оранжерее,недовольно бурчит, на что я очень старательно надуваю губы.
Привет,Никита хрипло шепчет. Горячее дыхание, кажется, упирается мне в лопатки. Но все это самовнушение, конечно.
Привет,поворачиваюсь и стою без движения. Никита подходит ближе и наклоняется. В нос ударяются нотки мужского одеколона и остаточный запах сигар. Он опять курит. Почему-то от этого становится больно, сердце заходится в неконтролируемом сердцебиении.
С днем Рождения,внимательно осматривает мою шею, спускается к руке и замирает.Вижу, подарок понравился.
Оченьмило, спасибо.
С трудом заставляю себя отлипнуть от созерцания мужчины и уйти в столовую. Нет, хватит. Хватит. Никаких обсуждений, никаких послаблений. Я все так же зла.
Мы усаживаемся за стол, на котором уже столько вкусностей, что можно сожрать свой собственный язык. Слюна скапливается во рту.
Мамочка, ты, как всегда, великолепна,кричу так, чтобы она услышала на кухне.
Может хоть бы помогла матери завтрак приготовить? Научилась бы готовить!хрипло смеясь, отец усаживается за стол. Мне неловко это слышать и, разумеется, не хочется, чтобы Никита это слышал.
Да какая разница? Да, я не мастер-шеф, но с голоду не умру.
Пап, если я не выготавливаю каждый день, это не значит, что не умею. Ты все еще в восторге от моей лазаньи,делаю акцент на последнем слове, но все еще в оскорбленном виде откидываюсь на спинку стула.
Не балуешь старика, дочь.
Ты не старик, па. Еще молодежи дашь фору.
Папа огорчается по поводу возраста, особенно это видно на контрасте с мамой. Она у нас необычайная красотка, но на полжизни младше отца, так что он все еще переживает на этот счет. В отличие от мамы, которая за весь их брак ни разу не посмотрела на другого мужчину и всегда мне говорила, что мой папа ее идеал. Несмотря на их сложившиеся трудности в самом начале.
Мы ведь с Никитой тоже с большой разницейну и что? Папе ведь не помешало это жениться на маме? Почему я провожу аналогии? Стоп. Голова начинается разрываться от боли.
Делаю пару жадных глотков прохладной воды и кладу полупустой стакан на стол. Слишком громко. Капелька жидкости соскальзывает с губ и тянется вниз по шее. Я прямо чувствую, как Никита смотрит на ее плавное скольжение. Прикусываю губу и ловлю его заинтересованный взгляд.
Поймала.
Всем доброе утро!Аиша заходит на кухню и по очереди всех целует в щеку, а затем и мама появляется в проходе.
Доброе утро всем,заносит заварник с зеленым чаем. Жасминовый моя слабость. Никита все так же не сводит с меня взгляда, стоит мне переключить внимание куда-то. То есть, намеренно глаза в глаза мы не встречаемся, но пронизывающий нутро жар четче всего дает понять, что он смотрит. И ему точно нравится то, что он видит. Лямка шелкового платья сползает по плечу, и в последний момент я ловлю ее мизинцем.
То, с какой силой Никита в этот момент сжимает вилку, заставляет внутренности внутри плавится. Боковым зрением я улавливаю любое его движение.
Мы мило беседуем на разные темы, но, по недовольному бурчанию со стороны Никиты, можно понять, что он не настроен на разговор. Я же хохочу и поддерживаю все, о чем бы меня ни спросили, пока не наступает мой персональный ад.
Так, раз уж мы все тут собрались. Я хочу кое-что сказать. Мне важно, чтобы вы услышали.
Мама не сводит с отца восхищенного взгляда, пока я начинаю понимать, что дальнейшее станет для меня точкой невозврата.
Цветочек мой, спасибо тебе за нашу прекрасную дочь, за то, что подарила мне еще один смысл в жизни и направляешь меня каждый день. Без тебя не было бы меня. Я решил, что нам двоим нужна перезагрузка, от проблем, от работы и просто время для нас. Люблю тебя,протягивает маме конверт, а затем нежно целует в щеку, прижимая к себе всем телом.
В голове набатом звучат дальнейшие слова.
Поездка на месяц.
Никита останется, чтобы присмотреть за делами.
И за мной. Ведь Аиша улетает на учебу дальше, а я остаюсь тут.
Мой потерянный взгляд застывает на скованном незнакомыми эмоциями лице Никиты.
Это мой персональный ад.
На следующий день, когда родители покидают город, оставляя меня один на один с Никитой на целый месяц, я чувствую себя так, словно меня скинули с пятого этажа, и я валяюсь внизу, истекая кровью. В голове тысячи вопросов ПОЧЕМУ. И ни одного разумного ответа.
Погода стоит замечательная, еще один чудесный день, чтобы чувствовать себя куском навоза на дороге. Сжимаю кулаки и без сил прикрываю глаза, опухшие от недосыпа. Опять бессонная ночь, сводящая с ума бесконечным потоком мыслей в голове. И раненая нога не оставляет без внимания своей ноющей болью.
Завтракаем с сестрой во дворе под веселое щебетание птиц. Все наружное веселье раздражает, бесит и выводит из себя.
Аиша сидит напротив в садовом кресле, попивая сок, но с волнением поглядывает на меня, явно ожидая разговора. Какой может быть разговор, если я готова расплакаться на ровном месте?
Полнейший ступор и нет сил даже что-то сказать.
Просто чудо, что Никита уехал с самого утра. Я не готова столкнуться с ним наедине. Во-первых, я без понятия, о чем говорить, а во-вторых, элементарно боюсь.
Плавно покачиваясь в кресле, привожу сбившееся дыхание в порядок. Одна мысль о Никите уже заставляет сердце заходиться в безумном ритме.
На вид крайне аппетитный завтрак не лезет в глотку, так что я решаю собраться и укатить в универ, все равно желания оставаться в доме больше нет. Дожилась, собственного дома стремаюсь.
Свет, ну не убивайся ты так,прерывает молчание Аиша и мягко берет меня за руку.
Легко сказать, и вообще крайне просто давать советы, находясь не в шкуре человека, который проживает всю боль самостоятельно. Я понимаю, что она пытается сделать как лучше, но получается, как всегда. Только сильнее распаляюсь, словно тлеющий уголек на ветру.
Не убиваться? Ты сейчас уезжаешь, а мне что прикажешь делать?нервно дергаю плечом.
Хочешь, я останусь? Только проблему это явно не решит,шепчет, откладывая стакан с соком в сторону.
Ага, останется она. Если такой раздолбай как я может забить на учебу, то Аиша нет, она будущий врач. Тут вам не просто какой-то экономический. Это мне можно забить на пару, и никто не помрет, а у Аиши мало того, что учеба тяжелее, так и ответственности в три раза больше. Хватает и того, что она прикатила ко мне на праздник. В отличиев отличие от сами знаете кого!
Нет, просто я не могу, понимаешь, не могу. Меня убивает эта ситуация!
Ты ведь умная девочка, Свет, сыграй так, чтобы он сам не выдержал,лукаво улыбается и загадочно выгибает бровь.
Конечно, идея отличная, но я не могу вешаться ему на шею. Это унизительно и явно не достойно девушки. Да и если отбросить все предрассудки, однажды я так и поступила. Открылась. Ничем хорошим это не закончилось, даже несмотря на то, что Никита не отрицал обоюдной тяги. Я рыдала в подушку пару месяцев, а он полностью игнорировал мое существование. Было крайне сложно открыться хоть кому-то, кроме сестры, она понимала меня с полуслова, казалось, что именно эта сильная девочка смогла не дать мне окончательно свихнуться.
Ага, и будет так же, как и год назад. Сбежит, поджимая хвост.
Я не считаю, что он сбежал, поджимая хвост. Свет, между вами пропасть в сколько лет?
Двадцать.
Вот именно! Двадцать, это тебе не пять, знаешь ли. Он тебя нянчил с тех пор, как тебе исполнилось три. Как ты думаешь, он должен себя чувствовать? Особеннокогда понял, что тянет его к тебе уже не как к племяннице.
Мы не родственники,нетерпеливо выпаливаю. В последнее время слышать в связке слова «дядя» и «племянница» стало для меня болезненным
Вот кому ты это рассказываешь? Но я не считаю, что вести себя с ним грубо или игнорировать это выход, вам поговорить просто надо. Диалогключ от всех дверей недопонимания.
Еслиесли бы он дорожил мной, то поговорил бы сам. Времени было предостаточно!
Света, то, как вчера он на тебя смотрел, ответ на все вопросы. Только у слепого могли бы возникнуть сомнения в полноте его чувств,смеясь, выдает Аиша. И кстати, наши не обиделись, немного в шоке, но в целом...
Дальше не слушаю, плевать на все, кроме слов о Никите.
Я цепляюсь за эту фразу, вдалбливаю в голову, ведь обычно подвергаю сомнению абсолютно любую вещь, касающуюся его.
Все кажется, что я, маленькая и глупая девочка, придумала себе все от начала и до конца.
Кольцо на пальце жжет, но снимать не решаюсь, зато с радостью впитываю в себя то, что сказала Аиша. Только слепой не увидит.
Прощание с сестрой дается тяжело, она моя единственная лучшая подруга. Вот серьезно. Была бы возможность, я бы переехала в столицу, но папа не пустит же!
Очередной учебный день тянется так долго, что я готова выть и лезть на стены. Ничто не спасает от тоски. Так что с последней пары я изящно «линяю», причем делаю это в своем классическом стиле, наплевав на обещания отцу вести себя хорошо. Смываясь из-под носа охраны, которая явно не ожидала, что в первый день я пойду по их головам напролом. Пара звонков Валику, и в голове срабатывает четкий план на сегодняшний вечер и ночь. А что будет завтра, то будет завтра.
Мне надо развеяться, иначе мой мозг окончательно поплывет. Аиша набирает меня ровно в тот момент, когда я точно решаюсь на побег. Вот как чувствует! С порога налетает и по голосу понимает все.
Свет, если ты снова надумала сбегать от охраны, ТО УМОЛЯЮ ТЕБЯ, не делай этого.
С чего вдруг?
Ты понимаешь, что у него сорвет крышу?
Аиша, я не понимаю, на чьей ты стороне?
Я на стороне разума! Это не то время, когда можно так себе вести.
Отлично, приятно слышать. Обида жжет легкие, так что я сбрасываю вызов и удачно оставляю телефон в раздевалке. Пусть хоть взорвется от злости.
Если бы я знала, к чему приведут эти поступки
8
НИКИТА
С раннего утра настроение отстой. Хочется медленно, но верно, убивать всех, кто хотя бы попытается вывести меня из себя. Всю ночь я, разумеется, размышлял над тем, что Света лежит в соседней комнате. После ее феерического похода в клуб и откровенно дерьмового для моей нервной системы платья, все, о чем могу думать,какая она крышесносная.
Пальцы до сих пор горят от вынужденных и одновременно желанных касаний, а стоит только вспомнить божественный вид вкусной фигуры, изящных ног, то весь мозг плавно стекает в трусы. От постоянного перевозбуждения я вчера кончил прямо в душе, стараясь наоборот избавиться от долбанного наваждения. Один флешбек в ситуацию в клубе, где Света плавно выгибалась своими женственными формами, и я снова пацан в пубертате.
Но с возбуждением приходит гнев. Я не могу контролировать безудержное желание моего внутреннего зверя рвать глотки любому, кто коснется ее. Посмотрит. Или, не дай Бог, причинит вред. В умении преподать урок кулаками мне нет равных. Пусть отсутствие стоп-крана здорово могло бы утроить проблем.
В клубе Мора я потерял себя в тот момент, когда этот хрыч схватил Свету. Глаза заволокло красной пеленой, была только цель и никаких препятствий. Я шел к этой цели с одной мысльюубить, растоптать и заставить страдать.
Что очень не понравилось Эльдару. Якобы в его клубе такое вытворять нельзя. А лапать молодых девчонок можно?
Я за эту девочку могу и убить, легко. Без сомнений и долбанных колебаний!
Мне плевать, что Света спровоцировала, с ней разговор будет в другой плоскости, а вот с таким отбросом вести беседы нельзя, бить в таблода.
Света была в невменяемом состоянии, так что я в ту ночь остался в ее комнате без страха быть замеченным. Жадно осматривал любой открывшийся мне участок кожи. Затем вставал и терпеливо накрывал одеялом. Больной ублюдок, но я хотя бы попытался вести себя прилично. Под утро сам уснул в мягком кресле, но ретировался все-таки до пробуждения девушки, перед этим с особым удовольствием натянув на тоненький палец кольцо.
Взгляд опустился на руку, на которой была идентичная моей красная нить, завязанная безобразным узлом. Свободные края тесемки опалены мною в тот вечер.
Нельзя об этом думать.
Света выходит из соседней комнаты, заспанная, но при этом даже сейчас настолько желанная, что хочется вырвать себе от злости кадык. Как можно прекратить о ней думать, если она маячит перед глазами? И еще пижама на ней абсолютно ничего не скрывает. Это законно вообще такое шить? Мои глаза сами собой примагничиваются к плавно перекатывающимся от движений ягодицам. Хочется поддеть ткань коротких шортов, чтобы рассмотреть все в деталях.
Сука. Стоп. Нет. Это стоп. Брюки натягиваются совсем не в нужном месте. Приходится снимать пиджак и считать про себя до десяти. Но нихрена это не помогает! Нервные окончания горят словно меня крутят на вертеле.
Все. Сегодня же спущу пар, иначе просто взорвусь к ебеням собачьим. Ага, как будто я не пытался до этого, дохлый номер.
Света откидывает свою блондинистую шевелюру набок таким образом, что часть лица скрывается спутавшимися волосами. От девушки веет ванилью и мятой. Я так же рвано дышу и смотрю на нее. Розоватые губы надуты. Строит именно то выражение лица, что срабатывает на отца при любых неблагоприятных обстоятельствах.
Было сразу понятно, что она недовольна отъездом родителей без нее, потому и сейчас прощается сухо, сразу после поднимается к себе. Мимо меня проходит без слов, даже не смотрит своими космическими глазами, зато я во всей красе могу рассмотреть аккуратную грудь, стоящую острыми пиками так, что видно даже цвет сосков.
Чертов придурок. Ну как можно не смотреть, если взгляд сам собой утекает в аккуратную ложбинку?
Не обращай внимания, отойдет принцесса Несмеяна, Надя отрывисто шепчет и сжимает мою руку.
Темный никак не комментирует поведение дочки, но, по напряженному лицу, все понятно без слов. Пока Надя садится в машину, Арслан говорит мне утробным голосом:
Забыл сказать, я решил выдать Светку замуж. Хватит ей куролесить.
В висок впивается железка, она заставляет плоть пульсировать и разгоняет по венам чистый гнев.
Почему у четы Рашидовых так мастерски выходить наматывать мои нервы на свои кулаки? Почему, блядь, просто уже не прибить меня, чтобы не мучился?
Тебе не кажется, что ей рано? Тем более, за этого додика? Нет, Власенко-старший нормальный кадр, но «дитятко» у него просто оторви и выбрось.
Стараюсь звучать убедительно, втаскивая чемоданы в багажник. А у самого руки вибрируют, раскрошить бы сейчас кому-то лицо, может и легче бы стало!
Замуж ей пора, я не могу себе представить никого рядом с ней. Никого. Я с трудом пережил появление этого соплежуя-недоноска, а тут муж?
Я что, дурак, по-твоему? Зачем мне в зятьях такое отребье? На Свету давно уже глаз положил один мой партнерЕвтушенко. Толковый мужик, старше неё, будет вот эти максималистские порывы сдерживать.
Она не захочет без чувств.