Замолчи, дура! Что ты несешь? Замолчи! он кинулся к ней, но был перехвачен охранником, а жена отскочила еще дальше и начала смеяться. Нет, не так. Она начала хохотать, как безумная.
А что ты злишься, дурачок? Представляешь, как он прикасался ко мне, тот мужчина? Как трогал меня здесь? она остановилась напротив окна, смотрела внимательно на него, ожидая реакции на свои слова и действия. Провела рукой по шее, легонько погладила ключицы и остановилась рукой на груди, легонько сжимая, при этом прикрывая глаза, пряча от него свое безумие, Поцеловал здесь? Опустился ниже, помогая мне раздеться, положил на кровать и наконец смог поцеловать в губы, ты это представляешь да?
Отпусти, Валера. тот кивнул и из комнаты вышел, но дверь оставил прикрытой и номер он не покинул.
Думаешь тебя это спасет, Дима? Ты изменил мне в реальности, а я мысленно переспала с сотней мужиков, позволяя иметь себя как им вздумается! она кричала, а потом опять начала хохотать. Безумная, от этого он пришел в ужас.
Сумел подойти, схватить за руки чтоб не отбивалась и прижал к себе, начал говорить что-то успокаивая, клялся, что любит, что больше никогда ее не обидит, сделает все, что она хочет. Но понимания его слов в ее глазах не видел, она его будто не слышала. Вырывалась, царапала ногтями, даже кусалась как дикая кошка, и хохотала, продолжая описывать ему свои мысли по поводу ее воображаемых измен. Он, честное слово, старался не слушать этот пьяный бред, но стоило только представить в реальности то, что она так красочно воображала, и его узлом ярость скручивала и выворачивала наизнанку нутро. Его терпение лопнуло, больше слушать он не в силах и сделал единственное, что мог. Закрыл ее рот поцелуем, яростным, жгучим и полным обиды. В ответ его укусили, толкнули на кровать и начали раздевать.
Страсть, замешанная на боли, -такое с ними было впервые: новые ощущения, даже эйфория от прикосновений. То, как она изгибалась над ним, подставляя его губам свою грудь и стонала, стоило ему сильней прикусить чувствительные соски, сносило всякий контроль к чертям.
Все было прекрасно ровно до того момента пока он не понял, как ему отомстили. Мерзость ситуации превышала все мыслимые пределы.
В один момент он смотрел на ее лицо, приоткрытые искусанные губы, быстро вздымающуюся грудь, влажный лоб, разметавшиеся по спине и лицу волосы, но глаза она не открывала. Сидела на нем верхом, наслаждалась его ласками... а представляла на его месте другого. Стоило ей открыть безумные зеленые глаза, в которых так явно проскочило злорадство, как только она получила разрядку, как он понял, почему она так быстро успокоилась и затихла.
Да, вот теперь она отомстила.
Он почувствовал себя не предателем, а преданным ею. Захотелось срочно вымыться, смыть ощущение грязи, но он не шевелился. Смотрел в любимые глаза и молча соглашался со всем тем, что видел и читал на ее лице. В полной мере хлебнул того, во что сам окунул любимую женщину. Понял и простил ее за эту месть, за безумие, за все. И когда он это понял, она с него слезла, натянула на себя простынь, и тихо, но чтоб он услышал, сказала:
Я хочу развод.
Вот так их брак треснул и раскололся. Та ссора, из-за его желания иметь детей... он много думал, решал для себя что делать, когда вернется за Таней, но ни к чему хорошему так и не додумался. В то, что она не хочет детей, в принципе он не верил, трудно такое представить, если знать и видеть ее отношение к детям чужим, да хоть того же Кирилла взять. Боится потолстеть? Опасается, но чего? Откровенно говоря, он не знал и не предполагал, что дети могут стать причиной того, что происходит сейчас.
Он тогда разозлился на нее, не понял ее слов, что нужно подумать, подождать, решить готовы ли они и она сама к появлению ребенка. Он не понимал, что решать? Они любят друг друга, у них дом, квартира, машины, он заработает на безбедное существование даже внукам. Поэтому не видел смысла ждать и что-то там думать. Ему бы сразу сообразить, что что-то не так. А он, одним словом... слово за слово, плюс эмоции и от гнева дышать трудно было. Психанул, уехал в офис, думал успокоится и все. А там задержалась Евгения с ее влюбленным взглядом... и его понесло. Он не мстил, он вообще не думал, просто тупо срывал злость и ничего больше. А эта курица догадалась утром позвонить Тане и сказать, что они поженятся, и она ему родит сына. С чего такая дурь он узнал гораздо позже, оказывается он не единственный кто удивлялся, что столько лет и не заводят они с Таней детей, по компании ходили сплетни, что его жена просто их иметь не может и много еще таких же бредовых предположений.
Мимо него такие вещи проходили, но не мимо Тани, это тоже сыграло тогда роль, он так думает. Что делать сейчас не представлял, но прояснить вопрос с детьми надо. С самой Таней пока рано обсуждать что либо, но если он хочет вернуть свою женщину домой и быть с ней, то помощь придется просить, а он знал аж целого одного человека, кто мог хоть как-то пролить свет на эту ситуацию... ну и дать ему по морде заодно.
Пока он выиграет время, хотя бы недели две, чтоб их не развели, а сам хоть под пытками, хоть подкупом, но узнает все, что ему необходимо.
ГЛАВА 4
Никто и никогда не говорил, что жить с ребенком, пускай уже практически взрослым, это так тяжело и весело одновременно. Раньше забота о Кирилле была немного другой, не такой щемящей сердце, нежной, ласковой. Таня сама себе в этих переменах удивлялась. Такого отношения и ощущений к практически младшему брату никогда не было. А теперь целый ворох эмоций, переживаний, страховсо всем не разобраться за раз.
Она волновалась. Очень. Было необычно отправлять его в школу с самого утра, хотя до этого он тоже ночевал, иногда, и шел в школу сразу из ее дома. А теперь, за эту неделю, когда утром, после завтрака, Кирилл говорил ей спасибо и целовал в щёку, сердце Тани переполнялось радостью и жалостью.
Радость дело ясное, а жалость по отношению к себе и к Лиле. Саму себя жалеть она не привыкла, потому, в основном, пыталась разобраться с чувствами к матери Кирилла.
Хотелось влепить ей затрещину, наорать, побить, потому что видела грустный взгляд парнишки, видела, но пока молчала. Когда будет готов высказаться, выслушает его непременно, а пока незачем лезть в душу, и так ему очень непросто. Раньше у него был родной дом, была уверенность в будущем. А теперь, пусть все и разрешилось наилучшим способом для всех, но уверенности и доверия к ним, как к взрослым, нет. Обижаться на такую реакцию глупо, она естественна и пройдет со временем, как только Кирилл убедится, что сама Таня уже никуда от него не денется и будет с ним. С другой стороны, было чисто по-женски жаль, что, ожидая появления на свет дочери, Лиля сама лишила себя прекрасного сына. Лишила себя таких приятных завтраков, ужинов, разговоров, обсуждений выпускного, девчонок, поступления. Лишить себя такого из-за дурости, глупости, гордыни... как тут ее не жалеть?
В прошлом очень часто у Тани с языка хотел сорваться один важный вопрос, но вовремя она вспоминала, что по сути, чужая и права на такие разговоры не имеет. Это сейчас уже, став старше они на равных общались, но, когда работала на Липовых, женской дружбой и не пахло. Но спросить, наверное, стоило. Зачем Лиля рожала сына? Все никак не могла понять. Зачем? Кому и что она хотела доказать? С уверенностью можно утверждать, что дед и бабка Кирилла его появления не то чтобы ждали, но против точно не были. Лилю, за отсутствие мужа и отца для мальчика никто не упрекал, на аборт не отправлял. Сама, значит, хотела. А родила... что изменилось? Куда подевалась материнская любовь, привязанность? Почему осталась затаенная злоба на мальчишку, который виноват только в том, что родился?
Откровенно, Лиля никогда особо любящей не была: послать мальца на х*ен, матом поорать, когда ему нужно внимание, а она пришла с работы поздно и уставшая,-это в порядке вещей. Подобное отношение к детям больше у папаш непутевых встречается, нежели у матерей. Вот и встает вопрос очень остро: зачем рожала. С дочкой будет то же самое, интересно? Есть такие женщины, у которых нет любви к своим детям, но есть к чужим? Так, что ли? Таня и сама к таким относилась, пожалуй, чужих воспринимала как своих, а вот мысли о родной кровинке пугали, дрожь по телу вызывали.
Сколько раз судьба показывала, что жизнь может круто измениться? А вот Таня, до сих пор, не может с таким положением вещей свыкнуться. Нельзя просто самой себе сказать: «Так бывает, Тань», и успокоиться на этом. Надо заняться самоедством, психологическим анализом себя, других. Обычные тараканы в ее голове не могут существовать спокойно и наслаждаться моментом, жизнью.
А насладиться было чем. Тут надо заметить, что с Кириллом и так скучать не приходится, но как-то вечером он ее убил:
Таня, ты же юрист! вдруг воскликнул он из своей комнаты и, судя по шуму в коридоре уже мчался к ней, Ты! Юрист!
Да, спасибо, что напомнил, а то я как-то забыла на что потратила пять лет своей университетской жизни. она лишь фыркнула, но на него глаза от рабочих документов подняла. Парень явно загорелся какой-то идей, глаза горят, аж поблескивают, но это скорей отражался свет, так причудливо оттеняя карие глаза, делая их светлей, более янтарными. Чего придумал?
Мы ж семья?
Семья. еще и кивнула в подтверждение.
А раз семья, значит, моя святая обязанность делать все для семьи?
Если это был вопрос, то да, но не скажу, что обязанность такая уж святая. на мой ответ он лишь фыркнул и продолжил.
Таня, ты юрист!
Да, и этот факт тебя как-то раньше не волновал настолько сильно.
Нет, ты не понимаешь! Зачем мне ходить к репетитору, когда он в нашем доме живет?
Любовь Михайловна переехала, что ли? лицо будущего адвоката на миг скривилось, а потом мне, как маленькой, по слогам сказали:
Зачем мне Любовь Михайловна, если уже есть Татьяна Юрьевна? Сама говоришь, -все в семью! Вот и у нас будет все в семью! видя замешательство на моем лице, а потом оторопь от такого предложения, он заржал как конь. Ты сама сказала: все в семью. Так что будешь мне помогать, но историю, так и быть, с Санычем учить буду.
Я ладно, а вот Саныч вряд ли согласится, да и не потяну я его, знаешь ли, в качестве твоего репетитора.
Сам с ним договорюсь! Так что? Ты будешь мне помогать?
Куда я денусь то? и, не слушая меня до конца, этот будущий адвокат умчался за своими тетрадями, тестами и всем, что у него там было. Что прямо сейчас?! Кирилл!
Так у нас еще и занятия появились. Лучше бы он к репетитору ходил, честное слово. Это ж надо так над детьми издеваться? Как-то раньше и в голову не приходило интересоваться школьной программой, а когда пришлось, немного обалдела от количества ненужной информации.
Как правильно тогда заметил Кирилл, она юрист, при желании могла сдать экзамен на адвоката и спокойно практиковать. К счастью, такого желания у нее не было, и копаться в бумажках, анализируя слова, перефразировать и переделывать предложения в контрактах, переплетая все как паутину, это ее конек и излюбленное занятие. Кирилл же видит себя на поприще адвокатской деятельности международного права. То, что он определился и четко знает, чего хочет, и будет добиваться намеченного, очень воодушевляло. Огорчало же то, что сдать единый госэкзамен по обществознанию на хороший балл, надо постараться.
Честно признаваясь самой себе, ее эти занятия начали пугать, потому что в некоторых, встречаемых вопросах она смысла не видела, но они были, и за каждый правильный ответ, ее мальчик мог на шаг ближе приблизиться к тому, чего хочет. Вот и корпели над учебниками. Еще интересней то, что да, она практикующий юрист, но некоторые вопросы заставляли напряженно размышлять, искать правильный ответ. В общем, ее профессиональная гордость была задета, потому что тупиковые вопросы бесили и правильный ответ находился, но чтоб чётко сформулировать свой ответ и донести логику рассуждений до Кирилла... было сложно. А из него вопросы сыпались как из рога изобилия, еще и на них старалась отвечать предельно просто и понятно, а не как привыкла, за время работы варьируя терминами, да так, что, порой, суть составленного документа не мог уловить даже ее зам Степан.
Когда сама Таня поступала у нее был профильный устный экзамен, вопросы хоть и с двойным дном, но имели какую-то смысловую нагрузку. То есть, это была откровенная проверка того, как у кого работает голова, способна ли она, за мишурой ненужных слов и терминов, увидеть суть сказанного и правильно ответить. Вот это экзамен, вот это она понимает.
А тут тест, да еще глупый такой. Эссе какое-то надо написать, строго по предоставленному плану, по конкретной теме, с аргументами и остальной мутью. Жуть, одним словом.
Поэтому, для успокоения себя и проверки Кирилла, гоняла его не столько по тестам, но и по устным вопросам, как когда-то гоняли ее, чтоб сообразить и убедиться, что парень не ошибся с выбором будущей профессии, и та, в дальнейшем, не станет его разочарованием.
Убедилась, порадовалась, что у него в голове не только заученные ответы на тестовые вопросы, но и голова очень смышленая, светлая. И расслабилась на некоторое время.
Эта его фраза про «все в дом», теперь стала какой-то традиционной, что ли. Саныч то так ржал как услышал этот разговор, да еще и пересказанный Кириллом в лицах... его хохот слышал весь офис. Потом в кабинете нарисовался Олег после смены и тоже, услышав пересказ хохотал, но стремление Кирилла похвалил.
***
С Олегом что-то происходило. Что именно, она понять не могла, а тот молчал как партизан в тылу врага. Саныч тоже заметил, но промолчал на планерке и после нее тоже. Все хотела его поймать, потом, после летучки, но тот ускользнул от разговора очень ловко и перевел тему на объект его охраны, а значит на Диму, тут уже говорить не хотела она. Так и играли темами разговора в пинг-понг, пока обоим это не надоело и разошлись, недовольные друг другом, работать. Ладно, все равно в пятницу у них намечается совместный вечер, в эту не смогли потому что Олег работал, а значит в следующую будут точно.
Работа стала делом второстепенным, ее теперь больше занимала новая, начавшаяся жизнь, дома.
Всеми силами старалась не возвращаться мыслями к Диме, но не получалось. Точнее получалось, но моментами и на очень недолгое время. Ситуация с Кириллом, переезд, мини ремонт, а потом завал на работе ее отвлекали, до того момента пока не ложилась спать.
Ночьсамое время покопаться в себе, поразмышлять, иногда повскрывать нагноившиеся, но так и не зажившие раны. Вот Таня и занималась самокопанием и анализом всей их семейной жизни.
Все думала найти что-то такое... какой-то скол, щепку, с которой начался их разлад, но безуспешно. Не было такого момента в их жизни прошлой, не было. Она, дура, думала у них все хорошо, да так и было... пока Дима не заговорил о детях. Вот тут-то трещина и пошла.
На самом деле она удивлялась почему столько лет Дима молчал на эту тему, не поднималось даже такого вопроса. После их первого раза она перешла на гормональные контрацептивы и пила таблетки, да за пять лет делала несколько раз перерывы, но и тогда они соблюдали осторожность. То есть, возможность забеременеть у нее была и не раз, но они оба делали все, чтоб подобного не произошло.
Странно, ей бы раньше самой стоило заговорить об этом, попытаться донести до него свою точку зрения правильно, так чтоб понял и не злился. Кто знает, может подними они этот вопрос года три назад, сейчас уже был бы малыш, желанный и любимый обоими.
Ей казалось, что им хорошо вдвоем. Ну болтали на работе бабы... сплетни, пересуды, ну и что? Плевать было на это, когда им и так хорошо. Оказалось, Дима детей хотел, просто ждал пока все будет стабильно и на работе, и в семье. А тут такой сюрприз вылез.
Не то, чтоб она не хотела детей категорично, или не любила детей совсем. Такое обоснование своего отрицания заводить ребенка было неверным. Детей она любила, своих-чужих, разницы не имеет. Кирилла же любит? Любит, заботится, но он не ее, чужой ребенок, нуждающийся в родительской ласке и любви. Илью, сына подруги детства, она тоже любит, но немного не так.
Тут нужно заметить, что Марина человек очень занятой и достаточно скрытный. Когда ее семья жила здесь, в городе, они дружили, несмотря на разницу в три с половиной года. Кажется, самой Тане было десять, когда Маринкины родители развелись и они с матерью перебрались в Москву. Но сами девчонки связи не теряли, созванивались. Взрослели, росли, а общаться не переставали. Позже появились разные соцсети, звонки в скайпе. Единственным условием Марины, еще в самом начале их общения по телефону, была просьба ничего не говорить ее отцу, если тот будет узнавать что-то. Таня пообещала. Годы шли, а все так и оставалось, пока Маринка не влюбилась. Любовь ее длилась всего месяц и когда она уже, после получения диплома, начала работать, узнала, что беременна. Таня тогда еще в Москву не перебралась, но Марине свою помощь предложила, дескать переберусь раньше, все равно ведь собиралась, правда она тогда только первую сессию закрыла. Папашу искали долго, но тот рыжик затаился, да так, что Марина, грешным делом, хотела обратиться за помощью к отцу, но уже стало не до того. Беременность сложная, роды тоже, а потом случилось то, чего не ждал никто. Родились близнецы, один умер в тот же день. Вот так. Марина от горя почернела, Таня рвалась к ней, но ледяные глаза подруги не давали и шагу сделать в том направлении.