Продолжил:
Я даже рад. Честно Рад, что ты не такая. Это правильно.
Криво усмехнулась. Опустила взор.
Ну, ладно Что? Пошли к ребятам? продолжил Золотарев.
Несмело кивнула головой.
Ага, вдруг рассмеялся. Сейчас только давай немного пройдемся Успокоюсь, и снова пристыженный смех.
Не сдержаласьулыбнулась я, заливаясь еще сильней краской позора.
* * *
Немного «прочесать» линию берега, сражаясь то с зыбким песком, то крупной галькой, валунамии вернуться обратно. К костру. Одеться.
Почти никого еще не было. Только Золотарев Старший со своей «девушкой» да Димон.
Ну что, накупались? ироническое Игоря. Кому что налить? Вино, водка, коньяк?
Цыкнул Ваня, задумавшись на миг:
Да водку давай.
О-о! Че так всё плохо? ехидный смех брата.
Да-а скривился, протянув, нормально. Запивон там еще остался?
Ну да если твоя красавица весь не выпила, то должен быть.
Да было там еще, обижено, поспешно отозвалась я.
Да я шучу, подмигнул мне Именинник. Расслабься.
Колкие мгновения тишины. Присела на бревно, неподалеку от Димы.
Ваня жена корточки около брата.
О, слушай, пошли отойдем, внезапно обронил Игорь Ивану.
Зачем? удивленное.
Пошли Дело есть.
Поддается шаги прочь.
Да только тишь да легкий ветер сыграли не им на руку
Че, не на ту поставил? ржет, доносится Старшего.
Да иди ты! тихо. Скривился, сплюнул на землю Ваня. Просто она нормальная.
Ага-ага. Нормальная, ехидное брата. Иди лучше ты, вон, смотрю украдкойкивнул головой куда-то в темноту. К Лехиной, когда те закончат. А вообще, та и бутерброды любит, если что. Это, конечно, если ты против такого не выступаешь.
Нервно цыкнул «Младший», взор на меня (живо отвернулась я, состроила непринужденный вид).
Иди, говорю, вкрадчиво, не унимается «Именинник». А то так и уедешь голодный. Говорил тебе, бросай эту динамщицу. Нет же: «даст», «даст»! коверкает интонацией слова. Дала? Идиота кусок. Такой же, как и эта дура: ни себе, ни людям. Иди. А я пока отвлеку, чтоб соплей не напустила.
Шорох. Оборачиваюсь.
Нет моего уже «Ванечки». И след простыл.
Зато «заботливый» братец его идет, чешет. Лыба до ушей:
Чего грустим, чего не пьем? А ну, народ, плесните мне и девушке.
* * *
Полчаса, а может, чуть большевернулись. И остальные. И эти все трое. Счастливые. Улыбаются.
И вправду, чего грустить-то? Море, пляж, ночь. Сплошная романтика! Да еще и праздник!
Присел рядом, обнял за плечи.
Слышь, Сладкая, вдруг отозвался Игорь к «ударнице труда» сквозь смех. Я вот что подумал А чего ты мне свой номер не даешь? Или у вас с Лехой всё серьезно?
П-ф-ф! едкое; захохотала барышня. На*** вы мне дома нужны? Это тут я с вами расслабляюсь. А тамя другая.
Какая? язвительное кого-то из парней.
Приличная, паясничая, исковеркала слово. У меня так-то и жених есть.
И работа престижная, гоготнул уже кто-то иной.
Ну да, удивленное. Вдруг ядовитый ее смех:И, судя по тому, как ты одеваешься, куда больше твоего зарабатываю.
Ну так, не уступает собеседник. С такими-то навыками!
Ты не охр*нел? злобное девушки. Резвый шаг ее ближе к нахалу.
Да общения, общения, колкая ухмылка, выставив руки перед собой, прикрываясь. А ты про что подумала?
Я тебе сейчас как подумаюзубы вываляться на песок!
Ты ему лучше на морской узел кое-что завяжи! На память о теплых деньках!
Дружный хохот.
Ты как тут? вдруг приблизился ко мне вплотную Иван, шепнул на ухо. Нежная, добрая улыбка так и не сходит с его уст. Тех самых, что только что наверняка ласкали эту «правильную девушку».
Заботливый, радетельный вид.
Всё, как всегда. Как все эти дни со мною.
Мерзость.
«А то ты лучше», язвительно сердце.
«А на что ж вы, мадам, еще надеялись? Не на «любоф» же до гроба?»кислотно-саркастическое рассудка.
А я еще и на Федьку сетовала
Ты где был? сдержанное, тихое. Играя наивность.
Да, скривился, заливаясь уже какой-то другой, странной улыбкой. Отвел очи в сторону на миг. Этих искал, кивнул на Сладкую. Лехатот еще дурак. Вот Игорь и стал переживать, как бы тот чего не учудил, нигде не вляпался.
А чего сам он не пошел?
Ну же! Ври мне! ВРИ! Мне это даже уже нравится. Как мазохистжду ударов садиста.
Давай! Я же ДУРАя ЗАСЛУЖИВАЮ всю эту ЛАПШУ!
А еще чуть не переспала с тобой, к*злина ты мерзкая!
Скривился, смолчал.
Серега, курить есть че? вдруг повернулся, крикнул одному из товарищей откровенно игнорируя меня.
Ваня! требовательно.
А? живо обернулся. Я сейчас! Сигарету только возьму!
Живо отстранился, спохватился с места.
К молодому человеку, что уже протянул пачку. Привычные действияи прикурил.
Резво, с вызовом встаю. Шаги к своему «Кавалеру».
Мне плохо, требовательно. Проведешь?
Хотя я уже готова ко всему. Даже если сейчас же и пошлешь меня открыто.
Уже увидела Всего тебя увидела настоящего.
А Чего так? нахмурился. Пристальный взгляд в лицо.
Невольно отворачиваюсь, бурчу себе под нос:
Не знаю. Устала, наверно.
Ну ладно, твердое. Забегал взор по сторонам.
Но миги подчинился. Взял меня за руку. Разворот.
Э-э, вы это куда? Игоря.
Да проведу ее, сдержанное Золотарева Младшего.
Че, уже? многозначительное, замигав бровями.
Сгримасничал Иван, пожал плечами.
Ну ладно. Если чтовозвращайся. Ждем, продолжил Старший, не дождавшись ответа.
Ага.
Ну или до утра, обронил кто-то из парней.
Не, до утра он уже точно не сможет, захохотал вдруг ехидно Алексей но, но получив полный гнева взгляд моего «благоверного», тотчас осекся. Давайте. Не шалите там тихое, добавил.
* * *
Обнимал. Обнимал вот только теперь просто за плечи. Ни ласки, ни комплиментов, ни нежности. Друзья. Пионерское расстояние.
Ну что ж спасибо за благородство, Тезка. Хоть в этомчестность.
От всей души признательна.
Ну ладно созвонимся еще как-нибудь, да?
Да, лгу, как и он, в глаза.
Разворотзашла в номер. Захлопнула дверь, даже не дав что-то досказать, что намеревался. Незачем.
Ванито Вани. Но оба не дуракивовремя всё поняли: буквально сразу шорох, шагии покорно ушел прочь.
Покорно, али поспешнопродолжать дальше свой «правильный» пир.
Не срослось ни месть, ни отношения,
ни просто курортный роман, «нелепая, слепая, бесперспективная сказка».
Глава 8. Послевкусие
* * *
Больно. Гадко. Жутко. Невыносимо
и не от того, что обманывал, играл всё это время со мной Золотарёв; и даже не потому, что уехал, не попрощавшись. Отнюдь нетплевать. И не из-за температуры высокой, рвоты или ломоты в теле умираю: с ними уже сражаются врученные заботливым врачом лекарства.
Предательство. Невыносимо из-за осознания предательства Моего предательства Федьки.
Я. Я! Пусть и не Его Пусть не нужна и никогда не буду надобна! Я не имела права.
Как? Как я могла так поступить? КАК?
И что теперь? Шлюха? Шлюха. Не лучше той, «Сладкой». Шлюха. И по делам мне.
По делам.
Заслужила.
* * *
Выпала из реальности на несколько суток. А едва наскребла силы оторвать голову от подушки, выбраться из-под одеялакак уже и срок подоспел.
А потому полуживой труп (не без помощи уборщицы) собрал свой чемодани добрался до заветного автобуса.
Молила молила Господа сжалиться надо мной: и если не явить родной дом, то поскорее забрать к себе
Километры за километрами, одни населенные пункты сменяют другие
Казалось, этот путь бесконечный. Круги круги ада, уготовленные нарочно для покаявшегося грешника. Который, только если всё выдержит, то получит благодать. Получит прощение если не от самой себя, то хоть от
Вдох-выдох И вновь закрываются веки.
Устала от всего устала. А еще большеот мыслей. А потому опять провалиться в сон.
Так или иначе когда-то всему этому придет конец. В какой-нибудь форме, но придет.
* * *
Очнулась в больнице. Медсестры, уколы, капельницы. Мельком даже помню лицо отца, матери. Или это всё сон, или я сошла с ума?..
а может, я всё еще еду?
* * *
И снова несколько суток (как оказалось), чтоб окончательно прийти в себя.
Областной город. Больница. И япосле операции.
Лопнувший аппендицит.
Как я добралась, как доехала; как сообразили и меня доставили в больницу, как вовремя прооперировалиникто не знает.
Одно слово у всех на устах: «Судьба».
Повторяла и я за ними, кривясь от смущения Особенно когда приходилось пересказывать то одной соседке по палате, то другой, то третей свою историю «узколобого, но везучего туриста».
Мама приезжала (что уже точно помню), проведывалаодин раз, папатри да и то, только потому что тут, по месту. Одинудосужилась и Аннет, но так мимолетом, передать фрукты. Что ж, и на этом всем признательна.
Хотя как по мне, так проще одной: меньше на нервы своей паникой действуют. Меньше ноют, что я такая «безответственная, глупая овца». И вообще, меня бы «по уму, надо выпороть, что не обратилась в больницу по месту, а еще и отправилась в такой далекий путь». Прилетело и медперсоналу из санатория, за их «халатность», хотя те, конечно, сразу заявили, что не их вина, ибо сбежала я «втихую».
В общем, выжила. А потому и хватит елозить эту тему. Жива, почти здороваа значит, и достаточно.
Надеть тапки, такие же розовые, как и вся моя остальная одежда (спасибо папе), набросить капюшон байкового халата на головуи выдвинуться в сквер.
Сойти с ума же можно в четырех стенах. Да ладно бы дома! А то
Пройтись под густыми кронами деревьев в сторону свободной скамейкиприсесть.
Вдох-выдох. Уже и август.
Шустро лето пролетело
* * *
Девушка, а это не вас там все ищут? обронила неожиданно мне мимо проходящая (мусор выносила та) санитарка.
Кто? обмерла я.
Ну, медсестры. Не знаю, пожала плечами. Сходите, спросите махнула рукой на здание. Просто, девушку всю в «розовом» спрашивали. Усмехнулась:А из таких «однотонных» только вы здесь и есть.
Рассмеялась я пристыжено.
Спасибо большое, поспешно. Встать кое-как с лавки, кривляясь (хоть и не больно уже, но еще неприятно, да и страшно как-то, вдруг что где переусердствую).
Шаги в сторону крыльца. Но не успеваю даже приблизиться, как тотчас меня тормозит Алёна (медсестра из нашего отделения). Улыбается:
Ну ты даешь! замирает рядом. Ухватила за руку. Взор в лицо:Там такой переполох из-за тебя наши устроили! Почему никому не сказала, что уходишь?
В смысле? оторопела я. Ивановне сказала. Ну той, которая из нашей палаты, у окна.
Та, скривилась девушка, махнув рукой. Ты бы еще дворнику карту нарисовала. Пошли! Там к тебе приехали!
Кто? недоумеваю я. По-моему, еще вчера со всеми аудиенциями управилась, тихо смеюсь.
Ну видимо одного из виду все же упустила.
«Одного»? в ужасе повторяю за ней.
Ага, ироническое, дружеской издевкой. Хорошенький такой. Был бы на пару годков старше, точно бы у тебя увела!
Мурашки по телу.
«Неужто Иван? Ну ну не может же быть!»возмущается разум.
А душа разрывается. Душа вопит немо взывая, моля о том, что не смеет произнести вслух.
Зато грохочет смело сердце, отбивая своими стальными колесами по жилам такт: «Федор. Федя. Феденька»
И вот оно, еще один шаги узнаю. У двери застыл в растерянности мой личный Инкуб.
Стоит, мечет взгляды по сторонам, что-то кого-то высматривает, выискивает, нервно сжимая пакеты в руках.
Обмерла, встала я, как вкопанная.
Ты чего? запнулась и Алёна. Уставилась на меня.
А я молчу. Пропали звуки. Пропали вдохи. Сверлю Его взором.
Почувствовал. Увидел. Вперил и Он в меня взгляд.
Миги добрая, проказливая улыбка озарила его уста.
А-а-а, понятно, протянула девушка. Ну, не буду мешать. Потом в палату. И найди меня, маякни, что вернулась. Хорошо?
Не сразу соображаю, а потому повторное ее, одернув меня за рукав:
Хорошо?
Испуганный взор на нееи поспешно закивала я головой.
Чудики тихо рассмеялась та. Разворотпошагала прочь.
Шорохвзгляд на Федьку. А Онеще пару шагови уже замер подле меня.
Привет, громом разрывая вперед мое сердце молнией на части. А я тут тебе это покушать привез. А то мало ли тихо рассмеялся, отведя очи в сторону. Покраснели щеки. Может, голодом морят.
Морят, невнятно мямлю.
А? дернулся.
Дрогнул и мой взглядглаза наши встретились, но тотчас мы, смущенные, осеклись.
Морят, выдавливаю из себя чуть громче.
А, рассмеялся.
Колкая, жалящая пауза
Как много хочется сказать, но сил духу не хватает. Да и не высказать всё словами.
Может, внезапно отозвался, пройдемся по скверу? Ну, там на скамью присядем?
Робко закивала я головой, развороти пошагала.
Обнял вдруг, несмело несколько раз замявшись, задергавшись, но всё же переборов себя. Сжал за плечипритискиваюсь в ответ.
Еще ход, еще шагии обмерли. И снова задергались, как дураки, на месте, пытаясь уступить один другому, не мешать присесть.
Опустились на лавку. Почти вплотную друг к другу.
Зажатый, взволнованный Федяа потому не сразу даже решается отставить в сторону свою поклажу. Но мигвыдохи рядом с собой, по другую сторону взгромоздил пакеты на скамью.
Тихо, нервически рассмеялся. Взор на меня. Прокашлялся:
Ну выстрелом звук, отчего в момент устремила взгляд на него (глаз коснуться не решаюсь). Расскажешь как ты до такого докатилась?
Виновато опускаю голову.
Острым лезвием самобичевания полосонуло по горлу.
Немотствую.
Ну, чего молчишь? и снова смущенно, сдавленно смеется. Вань
Пронзил звуком в самое сердце.
Решаюсьотчаянным смертником: тотчас бросаюсь, прижимаюсь к Нему.
Ты чего? нервический смех. Обнял несмело за плечи, прижал к себе в ответ.
А слезы позорные, выкрывающие слезы уже градом покатились по моим щекам.
Вань, ты чего? испуганно.
Попытка отстранить меня от себя, взглянуть в очино не поддаюсь. Сопротивляюсьпокорно уступает.
Миги еще крепче сжал в своей хватке.
Что-то произошло, да? цепенящая, пугающая тишина. Ванесса, что случилось? дрогнул, просел его голос от ужаса.
Федя если бы ты только знал как я рада тебя видеть, несмелым, запойным шепотом, молясь.
Обмер ошарашенный. Но секундыи шепнул в ответ:
Я тоже очень скучал.
Поднимаю очи. Немного отстраняюсьподдается. Выдерживаю взглядно ровно настолько, чтобы сполна наполниться ядом ненавистью к самой себе. Чтобы наполниться порохом для залпа.
Федя горько, глотая слезы. Лицом к лицу.
Да, Вань? сжался невольно, предчувствуя ужасное.
Я там с парнем познакомилась
Заледенел не дыша, выжидает.
Мы там встречались. Гуляли Целовались.
Казалось с каждым тактом, моим напором всё сильнее и сильнее всё трескалось внутри него, рассыпаясь на осколки.
Чуть не переспали взрывом.
Ошеломлено еще сильнее округлились очи. Ожил. Невольно опустил голову. Молчит.
Едва заметные вдохи.
Прости меня
Сглотнул слюну.
Шумный, со свистом, вздохи вдруг на уста силой натянул лживую улыбку. Взор в лицо. Глаза в глаза супостатами:
Да че ты, Вань? очи блестят, пронзая болью. Редко моргает. Ты же взрослая свободная, самостоятельная девушка. Сама вправе решать с кем, как и когда
Стиснул зубы, заиграв скулами. Отвел в сторону взгляд.
Прости меня, едва слышно вновь шепчу я, повесив голову, только и успевая глотать соленое послевкусие.
Убийственные, режущие мгновения тишины, перебивающиеся лишь шумным, тяжелым его, моим дыханием. Бешенным, грохочущим сердцебиением.
А я это, внезапно, попытка его состроить непринужденность, радость, былое настроение. Взор вновь мне в лицо. Дрожат губы. Чего сюда
Поддаюсь, перевожу очи на него, но все еще давлюсь позором, пряча стыд за ресницами.
Ты же сказала две недели продолжил. А тут уже и четвертая началась. Вот я и к тебе домой зашел. Надеюсь, ты не против. У твоей мамы расспросил что да как.