Мы оказались в его комнате. Я только мельком отметила небольшой диван с низким столиком, шкаф в полстены, широкую кровать, на которой через мгновенье и оказалась, лишившись футболки. Презервативы лежали в прикроватной тумбочке, и это последнее, что оторвало нас друг от друга.
Следующие минут сорок было классно. На самом деле, классно. Андрей чувствовал меня так, словно мы не первый раз сексом занимаемся, а уже давно вместе. Понимал, когда замедлиться, когда ускориться, как растянуть мое удовольствие
Честно сказать, я не пожалела о том, что произошло. Хотя, безусловно, когда все кончилось, появилась некоторая неловкость. Я лежала, закрыв глаза, пытаясь унять приятную дрожь, сковавшую тело. Надо было как-то встать и пойти, но мне казалось, голова закружится, как только я приму вертикальное положение.
Андрей поднялся, надел штаны и вышел из комнаты. Я села, выдыхая. Да уж, вот так утро. Нацепила футболку, подхватила трусики и прошмыгнула в ванную, на этот раз она была свободна. Быстро приняла душ и оделась в пахнущие цветочным ополаскивателем шмотки. Волосы оставила распущенными. Смотри-ка, мешков под глазами нет, на лице румянец. Вот и не верь после этого словам, что секс на организм влияет положительно.
Ладно, просто выйти, поблагодарить за все Я поморщилась. Прозвучит забавно, конечно. В любом случае мне пора удалиться.
Андрей был в кухне.
Кофе остыл, заметил мне, поедая яичницу. В желудке снова заурчало. Я на тебя тоже пожарил.
Спасибо, кивнула я, положила яичницу на тарелку и села с ней и остывшим кофе за стол. Мужчина, кажется, не испытывал никакой неловкости. На меня вообще внимания не обращал, ел и читал что-то в телефоне.
Я запихнула в себя яичницу и быстро выпила кофе.
Спасибо, сказала снова. За все. Ну что приютил, добавила на его взгляд. Я, наверное, поеду.
Если тебе некуда идти, можешь остаться в моей квартире, он говорил, не глядя на меня, что-то писал в телефоне. Только я уеду до вечера и тебя закрою.
Ох, вот так предложение. И все равно это слишком уж странно. Хотя секс-то получил, а утверждал, что тот его не интересует.
Зачем тебе это? не удержалась все-таки.
Я вроде уже отвечал, он бросил быстрый взгляд, вставая.
Про жалость? Может, ты еще деньги в приют для животных переводишь?
Может, и перевожу, усмехнулся Андрей. Не самый большой порок, как считаешь?
Я промолчала. Пока он мыл посуду, кусала губы. Это такой хороший вариант, меня здесь никто не найдет, просто потому что между мной и Андреем никакой связи нет. Пару дней поживу у него, а потом пойду сдаваться, дольше злить Давида не стоит.
Я остаюсь, сказала, когда мужчина обернулся. Он только кивнул и молча ушел, а я проводила его долгим взглядом.
Вскоре я осталась один на один с квартирой. Странное ощущение. Квартира большая, двушка. Кухня, комната хозяина и гостевая. Интересовала меня, конечно, спальня Андрея. Наполовину она представляла собой кабинет: в углу был диван, стеллаж с книгами, низкий стол, подставка для ноутбука, который Андрей унес с собой.
На книжных полках только книги, ни записок, ни фотографий. Вообще, впечатление, что мужчина не склонен к уюту. В верхнем ящике тумбочки презервативы, в нижнем документы. Договор на аренду этой квартиры заключен на имя Лунева Андрея Станиславовича. Андрею было сорок четыре, я думала меньше, выглядит он моложе, по крайней мере. Квитанции за квартплату, договор на покупку машины в салоне. И больше ничего. Да уж, негусто.
Зато здесь был телевизор, надеюсь, он работает, как раз скоро будут новости. Другого способа узнать об обстановке у меня пока нет. Я включила городской канал и стала ждать, ни о чем не думая. Просто пялилась в пол. Гадать не было желания, тем более ничего светлого не намечалось.
В двенадцать начались новости. И, конечно, девушка погибла. Девятнадцатилетняя Кристина Мишина приехала на дачу вместе с матерью, ближе к ночи они поссорились, и девушка ушла из дома к озеру. Обнаружили ее около шести утра, к этому моменту она была мертва уже несколько часов. По версии следствия девушка полезла купаться и захлебнулась. Так себе версия, если честно. Никаких следов насилия не найдено.
Что ж, он умеет делать свое дело.
И в памяти всплыло лицо мужчины, стоявшего в лунном свете. Я прикрыла глаза, закусывая губу. Вот бы забыть его, как было бы хорошо. Но хорошоэто вообще не про меня, по ходу.
Показали мать, толстую рябую женщину, она не была испугана, только растеряна. Ничего не видела, ничего не слышала. Не хватилась, потому что Кристина последнее время часто убегала на всю ночь.
Версии об убийстве не прозвучало. Это хорошо. По крайней мере, для меня точно. Если никто не будет искать убийцу, то дело заглохнет. А искать не будут, мамаша, кажется, совсем не удивлена сложившемуся раскладу.
Фотографию погибшей тоже показали, милая такая, совсем девчонка внешне: светлые волнистые волосы разбросаны по плечам, большие сияющие глаза, тонкий нос, пухлые губы. Следом показали съемку с вытаскиванием тела. Отстой.
Я выключила телевизор. Немного посидела на краю кровати. Внутри было тяжело. Смертьэто всегда тяжело. Когда она далекая, она напоминает о том, что может прийти за тобой, когда близкая
Я нахмурилась, отгоняя мысли прочь. Прошла в кухню, заглянула в холодильник. Можно что-нибудь приготовить. Готовка меня всегда успокаивала. Я вытащила продукты, посуду. Резала, а сама думала о Мироне. Как он сейчас? Доехал до Москвы? Все ли хорошо у него? Вот бы узнать. Но опасно. Давиду хватит возможностей добраться и до Москвы, деньги должны быть потрачены, дело сделано, тогда и трава не расти.
Я откусила от веточки укропа и улыбнулась, вспоминая нашу с Мироном жизнь. Мы тогда, как неоперенные птенцы, вылезли в мир из скорлупы детского дома, ничего не знали, ничего не умели, не приспособленные к обычной бытовой жизни даже. Мне верилось в светлое будущее, детский дом на удивление не сломал меня в этом плане. Казалось, за его стенами все будет хорошо, мы вырвемся, встанем на ноги, добьемся того, о чем мечтали.
Я помню, как Мирон сидел на подоконнике в кухне, а я готовила есть, точнее, упорно училась готовить. Он смеялся, отмахивался от чего-то шваркающего на сковороде и откусывал злосчастный укроп. Он питался правильно всегда, у него выбора не было. Так что для кого я готовила, было не особенно понятно.
Но в этом процессе есть своя медитация. Вот и сейчас плохие мысли отступили, пришло спокойствие. Меня все это не касается. У меня своих проблем выше крыши. И мне надо жить. Хотя бы потому, что Мирону пригодится моя помощь.
Глава 3
До вечера я валялась, даже уснула, а что было делать? Андрей вернулся около семи, открыл ключом, я вышла в прихожую встречать. И все равно боязно было, вдруг не он? Но лезть к такому, как Андрей, себе дороже. А какой он? Интересный вопрос. Богатый, влиятельный. Связан с криминалом? Сложно сказать, но, скорее всего, каким-то образом. Не верю я, что можно большие деньги заработать просто так.
Привет, сказала несмело, он ответил тем же. Потянул носом. Я есть приготовила.
Андрей вздернул бровь, потом усмехнулся.
Тогда корми.
Прошел в комнату, дверь не закрыл. Положил сумку с ноутбуком на стол, стал расстегивать рубашку. Я скользнула в кухню, разложила еду на тарелки. Андрей вышел в домашних штанах и футболке, ели мы в молчании. Мне рассказывать нечего, Андрей тоже не спешил делиться подробностями своей жизни. Дебильная ситуация, право слово.
Потом он ушел к себе, я, немного подумав, подошла к комнате, дверь была чуть приоткрыта, и до меня долетел голос Андрея, видимо, он говорил по телефону:
Сначала торговый центр принадлежал Самохину, потом перешел к Смиренскому, оба из Питера. Сейчас в городе от последнего установлен управляющий делами. Я хочу выкупить этот торговый центр, но сначала неплохо пробить больше информации по владельцам. Сделаешь?.. Хорошо, спасибо.
Возникла пауза, я стукнула в дверь, заглянула внутрь. Андрей сидел на диване, показал взглядом на место рядом с собой. Я села.
Хотела сказать, если ты продуктов купишь, я могу еще что-то приготовить.
Два раза в неделю приходит домработница, она же готовит.
Понятно. Тогда ладно, извини.
Я встала, он перехватил меня за руку. Взгляд прошелся по телу. Так как дома было тепло, я не надевала толстовку и теперь была в джинсах и майке на бретельках. И взгляд Андрея сразу поняла. Помедлила, не зная, как реагировать. Нет, понятно, он считает, что вправе Да и я не сильно сопротивлялась с утра
Андрей потянул меня к себе, усадил на колени, немного посмотрел внимательно на мое лицо, я молчала, ожидая дальнейших действий.
Он подался вперед и начал целовать. Я не отстранилась. Не потому что была вроде как обязана, а потому что мне нравилось. Он целовал требовательно, но нежно, пальцы, скользнув, подцепили бретельки, стянули майку на талию. А потом поцелуи пошли от губ вниз, по шее, к груди. И я отдалась растущему желанию, забив на мысли о том, правильно это или нет.
Больше всего напрягало то, что мы не говорили.
Эта мысль блуждала в голове, пока я смотрела на темный потолок в своей комнате. Андрей не задавал вопросов, ничего не спрашивал даже нейтрального, а потому проще было просто сидеть в разных комнатах, чем в неловкой тишине, тем более после классного секса. Чем мы и занимались.
Утром он уехал рано, я еще спала. Весь день маялась, пробовала читать книгу, но шло так себе. Ладно, переживу как-нибудь. Завтра пойду сдаваться, так что надо радоваться спокойствию, которое есть сейчас.
Оно, кстати, кончилось внезапно, за ужином с Андреем. Я уже смирилась с мыслью, что меня ни о чем не будут спрашивать, потому удивилась, когда Андрей задал вопрос:
Чем занималась днем?
Я немного поморгала, пережевывая пищу.
Читала.
Ты из этого города родом?
Помедлив, я кивнула.
А ты?
Нет, живу тут некоторое время.
Понятно.
Я уткнулась взглядом в тарелку.
Чем по жизни занимаешься?
Работаю. Стабильной работы нет.
Например, кем?
Я кинула взгляд и снова уставилась на тарелку.
Ну Курьером.
Надо же, почти и не соврала.
А ты чем занимаешься? подняла на него глаза. Андрей ел, разглядывая меня.
Ценными бумагами.
Словосочетание, которое ничего мне не говорит вообще. Ну ладно, расспрашивать не буду. Но как курьер я, конечно, могла бы бумаги развозить. Хмыкнула этой мысли, а потом Андрей спросил:
Не хочешь рассказать, как так вышло, что ты сбежала из Малахово как раз в ночь, когда там утонула девушка?
Вилку я до рта не донесла. Так и застыла, глядя в тарелку. Потом отложила вилку и посмотрела на мужчину.
Я ехала из Веденеево, я же говорила.
Сбежала от парня, кивнул Андрей. Только никакого парня и сбежавшей от него девушки не обнаружилось.
Ты что, мои слова проверял? напряглась я.
Стало любопытно. Все-таки у тебя парень, а ты скрываешься в чужой квартире и спишь с другим мужчиной.
Я отвернулась, скривив рот.
В любом случае, при чем тут утонувшая девушка? пожала плечами. Я ее даже не знаю. И предупреждая вопрос, добавила:Я видела о случившемся в выпуске новостей.
Андрей немного поглазел. Не поверил, вижу, что не поверил. Так, кажется, пора отсюда валить. Соглядатаев только мне и не хватало.
Мы немного помолчали, я отодвинула тарелку.
Знаешь, мне, наверное, уже пора. Спасибо.
Андрей только усмехнулся, но ничего не сказал. Я ушла к себе, быстро оделась, радуясь тому, что он меня не держит. При желании, мог бы. Впрочем, представить, зачем ему этосложно. Но зачем-то же он мои слова проверял. Да, наверное, мой уход выглядит побегом от ненужных вопросов. Да и плевать. Вопросы мне действительно ни к чему, а с Андреем мы вряд ли столкнемся когда-то в интересах.
Он все-таки вышел в прихожую, смотрел, прислонившись к стене, как я обуваюсь. Я бросила на него быстрый взгляд, ухватившись пальцами за лямки рюкзака.
Спасибо еще раз за все.
Он усмехнулся, я поморщилась. Прозвучало в итоге так себе. Дверь закрылась за мной, щелкнул замок, я направилась к лифту. В нем выдохнула, прислоняясь к стене. Прикрыла глаза. Ладно, прошло уже почти двое суток, Мирон должен был успеть.
Выйдя на улицу города, оказалась в суете и гомоне, которых эти два дня не было. Было тихо, спокойно и даже как будто надежно.
От дома Андрея до ресторана «Чарка» было рукой подать. Я шла неспешно, и все равно через пятнадцать минут оказалась у дверей. Вздохнула перед неизбежным и прошла в холл. Обычно меня пускали через задний вход, когда была такая необходимость, потому сейчас я вызвала недоумение у метрдотеля.
Давид здесь? спросила девушку, поздоровавшись.
Да, неуверенно протянула она.
Скажите, что к нему Даша Ворона пришла.
Девушка еще поглазела, потом потянулась за телефоном. Передала мои слова, поспешно сказав:
Поняла, убрала устройство и обратилась ко мне:Идемте.
До кабинета Давида она почти бежала. Стукнув, открыла дверь, пропуская вперед. Дверь мягко закрылась, я так и осталась возле нее. Злой, как черт. Посверлил меня взглядом, а потом быстро подошел, я по инерции сделала шаг назад, уперлась в дверь.
Жива, усмехнулся он, спрятав руки в карманы брюк. А я уже думал искать твое тело. Может, еще порадуешь и скажешь, что деньги при тебе?
Денег нет, посмотрела на него и отвела глаза. Тишина угнетала, и тяжелый взгляд Давида тоже. Он резко подался вперед, схватив за шею, прижал к стене.
Ты что творишь, Ворона? процедил тихо. Или думаешь, я все прощу из-за нашего почти родства?
Я аккуратно качнула головой.
Отпусти, сказала ему. С мертвой меня точно денег не взять.
Давид усмехнулся и разжал руку, отошел в сторону, качая головой.
А с живой возьму? Где ты такую сумму достать собралась, Ворона?
Я присела на край дивана, выдохнула.
Я готова работать на тебя бесплатно, пока не верну долг.
Давид только брови вздернул.
А если ты со следующей партией сбежишь с концами? Я не могу верить тебе теперь.
Я не сбегу. Я бы никогда не взяла эти деньги. Просто выхода не было. Правда, не было.
Давид посверлил меня взглядом.
И на что тебе такие деньги?
Я молчала. Он устало поморщился, присев на край стола.
Ворона, я ведь все равно узнаю. Если собралась отрабатывать долг, я хочу знать правду.
Я еще помолчала.
Мирону нужна была срочная операция. Больше ждать нельзя. Мы собирали деньги, но их не хватило.
Давид только головой покачал.
Твой дружок ненаглядный, усмехнулся все-таки. А я не сообразил вас по отдельности искать, думал, вместе сбежали.
Повезло, что так. Но вслух я этого, само собой, не сказала. Зазвонил телефон, Давид, нахмурившись, снял трубку, бросил короткое:
Да.
Там что-то долго говорили, мужчине это не нравилось. Хмурился все больше, а потом даже ругнулся.
Слушай, мне плевать, что там кажется следствию. Естественно, они хотят закрыть дело за неимением доказательств об убийстве. Только я в это ни хрена не поверю. Она была пловчиха, ты понимаешь? Как можно утонуть в малаховской луже, в принципе, неясно, особенно, если ты отлично плаваешь.
Я опустила голову, уперлась взглядом в сцепленные в замок пальцы. А вот это вообще нехорошо. Если такой человек, как Давид, интересуется смертью девушки, это кое-что значит. Что она совсем не простая девушка, как описывали ее в новостях? Только каким образом она может быть связана с Давидом? С какой стороной его жизни?
Он в нашем городе личность известная, официально владеет грузинским рестораном, неофициально занимается поставками наркотиков в большом объеме. Кому надо, об этом знают, Давид в этом деле уже много лет, и свой вес в городе имеет. Сейчас ему немного за сорок, красивый мужчина, стильный, женат, растит дочь. Вот такой с виду добропорядочный, но за красивым фасадом часто много чего интересного скрывается. А порой, и неприятного.
И все-таки я успела немного узнать мужчину и склонялась к мысли, что он человек порядочный. Наверное, это и стало главным критериемя действительно верила, что он после кражи денег отнесется ко мне человечески.
Рой носом землю, понял меня? закончил разговор Давид. Я никогда не поверю в несчастный случай.
Он повесил трубку, я так и сидела, глядя на свои руки. Я ни при чем. Вообще ни при чем. Не касается меня эта история. Не было меня в Малахово, не было, и все.