Глава 9
Завтрак я проспала, проснулась только около 10. Долго принимала душ, потом сушила свои непослушные волосы, глядя в зеркало. Глаза почему-то блестели, да и вообще выглядела я какой-то возбужденной.
Ничего не случилось, тихо сказала я самой себе. Он вовсе не влюблен, это просто симпатия. Это ничего не значит.
Пока ничего не значит Но как же хотелось, чтобы что-то между нами прояснилось! Несмотря на все его слова вчера, между нами все еще было какое-то препятствие. Я это чувствовала. Наверное, Лео и сам не знал, что делать с этой симпатией. Позволить ей развиться в нечто большее? Или подождать, пока интерес сам собой пройдет? Так же и я не знала, как себя вести. Лео открылся для меня с другой стороны, и такой Лео мне очень нравился, но я все еще не могла полностью ему доверять. Я знала и другого Леона, который отталкивал своим поведением. Так что из этого правда, а что притворство?
Я надела джинсы, тонкую кофточку, босоножки на небольшом каблуке и вышла из номера. Дедушка должен быть на процедурах, поэтому стучать к нему бессмысленно. Немного поколебавшись, я направилась в сторону номера Леона. Я и сама не знала, что хотела сделать. Ну постучу я, а дальше что? Приглашу на прогулку? Так мы вчера уже нагулялись. Я не спеша подходила к его двери, размышляя, как вдруг услышала голос Нестерова. Голос громкий, раздраженный. Я невольно прислушалась.
Да твою мать, Глеб! Я же сказал, она такая же как все! Одно словожурналюшка.
Я застыла, начиная осознавать, что говорят они про меня. Ладони похолодели, а в голову наоборот ударил жар. Я прижала руки к груди и замерла у двери, не в силах сделать хотя бы шаг.
Да она сама залезла ко мне в постель! Ну сам подумай, на хрена тебе такая? Она не нашего круга, простая журналистка, ничего особенного Есть бабы и симпатичнее, чего ты к ней прицепился?
В груди как будто что-то взорвалось, отдаваясь гулом в висках. Прежде чем я смогла хоть что-то обдумать, рука сама собой сжалась в кулак и со всей силы треснула по двери его номера. Я слышала, как Нестеров выругался, попросил Глеба подождать и открыл дверь. Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза. Я прикусила губу, чтобы не разреветься и от всей души залепила ему пощечину.
Яна! Черт
Ненавижу тебя! крикнула я и побежала к лестнице, кусая губы, моля саму себя не реветь. Все случилось так, как я боялась. Привет, долбанная жестокая реальность. Ведь знала же, знала, что нельзя ему верить, а сама позволила навешать мне лапши на уши, прослезилась даже, дура! Журналюшка, не их круга Черт, как же обидно, и почему так больно?
Я не стала бродить по парку, где при желании меня можно легко обнаружить, а бездумно пошла в сторону соснового леса. Идти по протоптанным дорожкам было легко, и я не заметила, как зашла довольно далеко. Огляделась, увидела поваленный ствол дерева, который туристы использовали в качестве скамейки, и села, попробовала сама себя убедить, что не все так плохо. В глубине души хотела, чтобы я ошибалась, и Леон оказался не таким жестоким и безнравственным. Но не вышло. Он именно такой, просто играл со мной, притворялся, издевался. Наверное, сейчас радуется и ржет над моими переживаниями. Про Глеба я не думала. Наверняка он не многим лучше своего брата. Думаю, на этом мои мучения не закончатся. Нестеров, конечно, захочет еще прополоскать мое имя в сети, недаром же пустил слух о том, что мы встречаемся.
В лесу было прохладно, и я обняла себя руками за плечи. Что ж, надо продержаться еще два дня. Два дня, и мы уедем отсюда, и Нестерова я больше не увижу. А его предательство уж как-нибудь переживу. Слез не было, казалось, что в груди образовалась ледяная глыба, мешающая сделать глубокий вдох. Так, главное, не показать дедушке, что меня что-то беспокоит. Не нужно ему переживать из-за меня.
Я уже подходила к корпусу, когда позвонил дедушка. Мы договорились встретиться в холле и пойти на небольшую прогулку перед обедом. Дедуля вышел из лифта, я помахала ему рукой, тепло улыбнувшись. Внезапно слезы сами собой навернулись на глаза. Дедушка был самим близким мне человеком, таким родным, надежным, любящим. Как же тяжело сталкиваться с жестокими и злыми людьми. Но это жизнь, Яна. Тебе ли не знать, что люди разные, и добро в этом мире идет бок о боком со злом. И пусть я «простая журналюшка», но буду стараться помогать людям и хоть чуть-чуть делать жизнь для кого-то лучше.
Какая же ты у меня красивая, внезапно сказал дедуля, предлагая мне взять его за локоть.
Спасибо, дедушка, слабо улыбнулась я.
Мы медленно шли по дорожке, разглядывая цветы, высаженные трудолюбивым садовником. Лето закончилось, но яркие бутоны продолжали радовать отдыхающих сладкими ароматами. Мы дошли до озера, сели на скамейку. Я положила голову дедуле на плечо и замерла, глядя на воду.
Я люблю тебя, дедуль, тихонько сказала я.
Я тебя люблю, сказал и он, хоть мы не привыкли признаваться в этом. В нашей семье это было не то чтобы не принято, просто случалось довольно редко, по каким-то значим событиям, типа юбилеев. А сейчас мне захотелось сказать это просто так, потому, что это правда. Может быть, дедушка понял, что со мной что-то случилось, но не стал спрашивать. Знал, что если захочу, то расскажу сама.
Когда мы возвращались в корпус, я невольно взглянула на парковку. Машины Нестерова не было. Не появился он и на следующий день. Глеб тоже не звонил. Владимир Львович остался один. Наконец, мы с дедушкой поехали домой. Я вызвала такси, дедушка уже знал, что транспортного средства мы лишились. Я уже не была уверена, что Серега починит мне машину, раз уж мастерская принадлежала моему недругу. Наверное, нужно позвонить Сергею, но пока что не было сил разговаривать. Всю дорогу до дома я бездумно смотрела в окно на сосновый лес. Но вдруг в тишине салона машины раздался звонок. Номер незнакомый, но могли звонить по работе, поэтому я ответила.
Ян, выслушай, голос Нестерова.
Отвали от меня! рявкнула я и сбросила звонок.
Дедушка покосился на меня с неудовольствием, а водитель даже вздрогнул от моего вопля. Мне было плевать. Волна злости захлестнула, хотелось кричать еще сильнее. Но пришло сообщение: «Все не так! Почему ты мне не веришь?» Затем следующее: «Выслушай меня!»
Чтоб тебе пропасть, прорычала я, удаляя все сообщения и блокируя его номер. Ну вот, теперь этот гад больше меня не побеспокоит.
Янка, что случилось? спросил дедушка.
Все нормально, все отлично, нервно ворчала я, запихивая телефон в сумку так, будто это он во всем виноват.
Дальнейший путь прошел без происшествий. Спустя полчаса я уже была дома, грохнула чемодан на пол и даже пнула его пару раз, чего он совершенно не заслуживал. Долго стояла под душем, остервенело намыливая волосы шампунем, словно пыталась смыть всю грязь, в которую меня окунул Нестеров. Как же я его ненавидела! Но тут же пыталась себя убедить, что нужно все забыть, выбросить его из головы. Он не заслуживает моего внимания. Я решила сосредоточится на работе, тем более, что дел было невпроворот.
Леон
Глава 10
Пап, ну почему я должен по сто раз повторять одно и то же? раздраженно рявкнул я. Этот дебил опять попал в историю, поэтому мне пришлось уехать. Деда я предупредил.
Отец вызвал меня к себе в кабинет, как какого-то школьника, и смотрел сурово. Он всегда был мной недоволен, я постоянно должен был отчитываться о своих действиях. Задолбал этот тотальный контроль!
Я отправил тебя в санаторий, чтобы ты провел время с дедушкой, а еще чтобы подумал о своем поведении.
Мне, блин, пятнадцать лет по-твоему? заорал я, грохнув кулаком по столу.
Судя по твоему поведению, да! отец тоже разозлился. Кому я передам завод? Только тебе. Но ты ни черта не хочешь вникать в дела.
Я вникаю.
Но недостаточно, отец нахмурился, сжал в пальцах ручку. Ладно, я погорячился. Какие-то усилия ты предпринимаешь, я вижу. Но сын, брось эту идею с автомастерскими, сосредоточься на нашем предприятии. Глеб и то больше тебя понимает.
Я сжал зубы с такой силой, что заломило челюсть. Чертов Глеб уже просто достал меня. Мало того, что я постоянно его прикрываю, так из-за него я поругался с Яной, и теперь она меня ненавидит. Отец срочно отправляет меня в командировку дня на три-четыре, не меньше, а она не берет трубку.
Я понял тебя, процедил я. Буду стараться еще больше, но мастерскую не брошу. Мне это нравится, это мое дело, пап. Пусть для тебя это ерунда, но для меня это многое значит. Я и так появляюсь там слишком редко.
Отец тяжело вздохнул и расстегнул пиджак. Он постоянно носил костюмы, даже дома. Никогда не расслаблялся. Я понимал, почему он так переживает из-за своего предприятия. У отца начались проблемы со здоровьем, он постоянно говорил о том, что я наследник, боялся, что я разорю завод или буду выглядеть посмешищем для подчиненных.
Ладно, иди. Через три часа у тебя самолет, не опаздывай. Брат с отцом летят с тобой.
Я мысленно грязно выругался и выбежал из дома. У меня был всего час на то, чтобы доехать до дома Яны и попытаться с ней поговорить. Я постоянно о ней думал, похоже, я действительно влюбился. Никогда ни к кому меня так не тянуло. С ней было весело, интересно, а еще ее изумрудные глаза просто сводили с ума. Постоянно хотелось смотреть в них, удивляясь такому невероятному оттенку. Ее запах, ее волосы, губывсе сносило мне крышу! Мне казалось, что ее тело было создано специально для меня. Ни с кем мне не было так хорошо, до мурашек.
Я подъехал к ее дому и хотел выйти из машины, как вдруг дверь подъезда открылась, и вышла моя Яна. Очень красивая. Она хмурилась, кусала губы, потом огляделась и направилась к припаркованному у тротуара старому седану.
Федь, привет, быстро сказала она, залезая в салон.
Привет, красотка, услышал я грубый голос.
Машина сорвалась с места, а я поехал следом. Ну и что это за урод нарисовался? Я ревновал ее ко всем, такого со мной тоже не бывало. Очень явно я это ощутил еще на благотворительном вечере, когда мужики просто пожирали ее глазами. Я хотел, чтобы все зналиона со мной, она моя. Никогда еще у меня не возникало такого желания. Но Яна заставила меня измениться, сама того не зная.
Тем временем машина остановилась у двухэтажного кирпичного здания. Я знал, что здесь расположена редакция. Яна приехала на работу, наверное, за рулем ее коллега. Они как раз покинули машину и пошли к зданию. Я быстро вылез из тачки и крикнул:
Яна!
Она замерла, медленно повернулась. Увидела меня, нахмурилась. Я подошел, а ее знакомый спросил:
Ян, ты идешь?
Она скоро подойдет, бросил я ему, глядя только на девушку.
Я сейчас, Федь. Все в порядке, она ласково ему улыбнулась и коснулась плеча.
Мужик ушел, что-то ворча себе под нос, а Яна хмуро посмотрела на меня и недовольно сказала:
Я не хочу тебя видеть.
Ян, поверь мне, все не так, как тебе кажется! Послушай, нам нужно многое обсудить.
Нам не о чем говорить, она пыталась говорить спокойно, но в глазах появились слезы. Оставь меня в покое!
Яна быстро повернулась и пошла ко входу. Я посмотрел на часы. Твою мать, времени слишком мало, нужно ехать в аэропорт.
Мы все равно поговорим, слышишь?
Яна раздраженно захлопнула дверь, бросив на меня мимолетный взгляд. Да, я ничего не успел объяснить, но она должна понять, что я от нее не отстану!
Пришлось мчаться в аэропорт. Там меня уже ждал Глеб и мой дядя Викторотец Глеба. Стоило мне увидеть двоюродного брата, как накатила ярость. Хотелось двинуть ему в морду, и плевать, что все увидят. Но вместо этого я пожал его протянутую в приветственном жесте ладонь и ненавидел сам себя. Если честно, я был виноват не меньше Глеба, а может, и больше. Возможно, мой план был дерьмовым, в чем я уже мог убедиться. Но я лишь хотел обезопасить Яну, оградить ее от этого мудака. Я вынужден был действовать быстро, не особенно размышляя.
Глеб без труда узнал, что тот вечер мы с Яной провели вместе, этому было множество свидетелей, а в сети уже появились фото с мероприятия. Было и несколько фотографий нас с Яной. Мы держались за руки или стояли слишком близко друг к другу, чтобы подумать, будто мы просто друзья. Брат устроил настоящую истерику, припомнил мне пару случаев, когда его знакомые девушки лезли мне в штаны, по собственному желанию, между прочим. Пришлось говорить гадости о Яне, приравнивая ее к таким шлюшкам. Я хотел, чтобы Глеб забыл о ней, ведь в этот раз все было по-другому, казалось, что он действительно запал на Яну, и я его за это ненавидел. Ненавидел потому, что он уже давно знал ее, мог с ней общаться, в конце концов у него было на нее больше прав. Но я не мог отдать ее ему. Хоть сначала я, честно сказать, ее презирал. В своих репортажах она выставляла меня избалованным мажором, который только и делает, что прожигает жизнь, бухает и трахается, периодически устраивая скандалы. Правды в этом было немного. Яна не знала, что чаще всего скандалы случались из-за того, что я выгораживал братца, которому время от времени сносило крышу, от чего этот тихоня и зануда шел в отрыв, да такой, что себя не помнил.
Уже в санатории я смог к ней приглядеться и понял, что она хорошая девчонка. Не просто хорошая, а самая лучшая для меня. Хоть и с вредным характером. Но признаюсь, что ее дерзость и своенравность только притягивали меня. Она общалась с Глебом, а я с ходил с ума, ведь он совершенно ей не подходил! Знала бы она, какие мерзости совершал братец, бежала бы от него, не оглядываясь.
Мне пришлось уехать из санатория, чтобы вновь спасать Глеба, устроившего драку в клубе. Узнав, что Яна переспала со мной, брат напился и взялся за свое любимое делоприставал к девушкам в клубе, дал кому-то в глаз, сам получил пару тумаков и загремел в изолятор. Как всегда, братец позвонил мне, а я, матерясь и прихватив побольше наличности, полетел вызволять его из дерьма.
Мои мысли прервал вопрос Глеба. Он сидел рядом со мной в самолете, и чувствовалось, что брат нервничает.
Ты говорил с Яной? тихо спросил он.
Я покачал головой, казалось бы спокойно, но на самом деле здорово напрягся. Что ему опять от нее надо? Мы вроде бы договорились, что он о ней забудет, как было и раньше.
Значит, вы не общаетесь, задумчиво протянул он.
А что?
Он не ответил, молча побарабанил пальцами по подлокотнику. Я же мысленно выругался. Что этот упырь опять задумал? И ведь не спросишь! Хотя, почему нет?
Ты что-то придумал? не выдержал я.
Пока нет. Но знаешь, очень хочется, он гнусно усмехнулся.
Странно, но Глеб никогда не демонстрировал ненависти ко мне. Может быть, это из-за того, что я постоянно спасал его задницу из всякого дерьма? В результате никто и подумать не мог, на что способен этот тихоня.
Я был влюблен в Ягодкину с пятого класса, вдруг сказал он, но как-то отрешенно, как будто говорил сам с собой. С гребаного пятого класса, представь! И ничего! Она как будто этого не замечала. Но ведь не могла не заметить. Я дарил ей всякие безделушки, приглашал ее на свиданияона всегда отказывалась! Или мы шли огромной компанией, но никогда вдвоем.
Умница. Она похоже чувствовала, что Глеб человек с двойным дном.
Она списывала у меня задачи по алгебре, а я у нее диктанты по русскому, хмыкнул он, продолжая. На выпускном я признался ей, что она мне нравится. Надеялся, что уж в такой-то день она расслабится и наконец мне даст.
Я сжал кулак. В груди вспыхнула ярость. Жутко бесило то, как он говорил о моей Яне! Но брат неожиданно замолчал. Я не выдержал первым:
И что?
Да ничего, блин! Мы, как дебилы, пошли гулять по ночному городу всем классом. Она опять от меня ускользнула. А сейчас снова соскочила. Но теперь все будет по-другому, неожиданно зловеще прошептал он и уставился в окно, так больше ничего и не сказав до самой посадки.
Глава 11
Рабочие вопросы мы решали долгих три дня. Мне предстояла еще одна деловая встреча, а Глеб неожиданно собрался лететь домой. Я сразу заподозрил неладное. Все эти дни мы больше не говорили о Яне, но я часто замечал странное выражение его лица. Не сулящее ничего хорошего. Еще больше хотелось выбить ему зубы, чтобы он не скалился так противно, когда думал о ней. Как-то раз я заметил, что он разглядывает ее фотографии в соцсети. Я чуть не взвыл от злости! Сам же каждый день зависал на ее странице, как одержимый смотрел на ее фото, гладил ее лицо через экран и бегал в душ, чтобы сбросить напряжение. Сам себе казался психом. Неужели это и есть гребаная любовь? Если нет, тогда я не знаю, что. До одури хотелось ее целовать и прижимать к себе. Даже думать не хотел, что она не простит меня. Яна выслушает меня, даже если мне придется ее похитить и удерживать силой!
Я кое-как дождался окончания переговоров и поспешил в аэропорт. Два часа и я на месте, только Яне так и не смог дозвониться. Наверное, она заблокировала мой номер. Я писал ей в соцсетях, но и там она не спешила мне отвечать. Я практически озверел. Позвонил Глебу, он тоже не ответил. Мне пришлось заехать в офис, передать бумаги и встретиться с отцом. Как я уже говорил, он любил все контролировать и хотел услышать от меня, как прошли переговоры.